Моя любовь, моя намори, моя жизнь. Я надеюсь, что эти цветы вызвали улыбку на
твоем лице. Я улыбался, когда выбирал их для тебя. Я никогда не забуду красоту того
дня, затмеваемую только тобой рядом со мной в том восхитительном наряде. Однажды
я планирую приобрести такие же цветы для нашей свадьбы. Я знаю, ты не
рассматриваешь это как возможность, но я по-прежнему надеюсь.
Колтон.
Я падаю обратно на кровать, и слезы наворачиваются на мои глаза. Чертов Колтон.
Я ненавижу то, какой эмоциональной я стала в последнее время. Это понятно, учитывая
все, что произошло, но это начинает действовать мне на нервы.
Вытерев лицо, я встаю и готовлюсь к работе. Я действую на автопилоте, безуспешно
пытаясь выкинуть Колтона и его слова из головы. Я всегда знала, что он ловок, но он
усилил свою игру, и я не уверена, что делать.
Как только я позже вхожу в клинику, взгляд Брэкстона находит мой и слегка
сужается. Я знаю, что он видит мои красные глаза и опухшее лицо, но я сделала все
возможное, чтобы скрыть их. Очевидно, этого было недостаточно.
— Пожалуйста, не спрашивай меня, все ли со мной в порядке, — говорю я. — Я
могу разрыдаться в пятидесятый раз.
— Я не буду, — говорит он. — Я бы этого не хотел.
— Спасибо.
81
День проходит как в тумане.
И то же самое происходит на следующий день после этого. И еще один после этого,
пока я не забываю, какой сегодня день, и мне все равно. Колтон продолжает посылать мне
милые сообщения, хотя я не ответила ни на одно из них. Он больше не присылал мне
цветов, но я уверена, это только потому, что розовые еще не высохли. Все это заставляет
меня плакать и улыбаться одновременно. Это раздражает.
Время проходит быстро, как это всегда бывает в клинике, и я разминаю спину,
массируя боль в ней. Число пациентов медленно сокращается с каждым днем, и хотя я
рада их выздоровлению, я беспокоюсь о том, как заполнить свое время, когда все они
уйдут. Возможно, мне следует поговорить с Кейдом об отъезде на Землю.
Я вздыхаю и пополняю запасы медикаментов, открыто сосредотачиваясь на
автоматической работе, пытаясь занять свои мысли. Как всегда, Колтон занимает первое
место в моем сознании. Было ли правдой то, что он сказал обо мне? Действительно ли я
выдаю все, о чем думаю, своим выражением лица?
— Брэкстон?
Он мгновенно оказывается рядом со мной, заставляя меня вздрогнуть от
неожиданности.
— Хм, меня легко прочитать? Например, мое лицо говорит о моих мыслях?
Он кивает, и мои плечи опускаются.
— Это не так уж плохо, — мягко говорит он. — Это делает тебя хорошим
целителем, потому что пациенты всегда могут сказать, что ты действительно заботишься
об их благополучии.
— Да, но это означает, что они также могут видеть, боюсь ли я за них или у меня
плохие новости. — Я стону, закрывая лицо руками. — Я и понятия не имела, что я такая
«прозрачная».
— Это только означает, что ты не полна обмана, — говорит он. — Я бы подумал, что
это то, чем можно гордиться.
— Обычно, — бормочу я в ладони, — но не в этом случае.
Сильные руки хватают меня за запястья, обнажая мое лицо.
— Все будет хорошо, — мягко говорит Брэкстон.
Дверь в клинику открывается, и появляется Колтон, и, как и в прошлый раз, его
взгляд становится черным как смоль.
— Почему мужчины всегда прикасаются к тебе? — бормочет он себе под нос.
Брэкстон скрещивает руки на груди и пристально смотрит на Колтона.
— Если у тебя нет какой-либо болезни, тебе здесь больше не рады.
Не теряя ни секунды, Колтон ложится на ближайший смотровой стол, бросая на нас
с Брэкстоном недовольный взгляд.
— Мне нужно пройти обследование.
Я кладу кончики пальцев на руку врача, останавливая его. Это моя работа —
справиться с ним, так как он здесь ради меня. Я не могу продолжать убегать от него, как
бы сильно мне этого ни хотелось.
Подыгрывая фарсу, я наклоняюсь над Колтоном.
— Что тебя беспокоит?
— У меня болит сердце, — говорит он.
Я напрягаюсь, когда мое собственное сердце колотится в груди.
82
— Когда у тебя появились симптомы?
— С того момента, как ты поцеловала меня.
Я хмурюсь.
— Колтон, будь серьезен.
Он кладет руку на сердце.
— Все изменилось с тех пор, как ты вошла в мою жизнь. Сначала мне было больно
быть рядом с тобой и не иметь тебя, но как только я получил тебя, я познал истинное
счастье. Только теперь это ушло, и мое сердце снова болит. Тебе следует унять эту боль.
— Он расстегивает застежки своей рубашки, обнажая горло.
— Колтон... — я не нахожу слов, когда замечаю свою серебряную цепочку у него на
шее.
— Почему у тебя это? — спрашиваю я, указывая на нее.
Он садится и берет мои руки в свои.
— Ты сказала, что это важно и что это напоминает о том, что нужно все делать
лучше. Что ж, я верю, что это сделает то же самое для меня. Я могу и буду поступать с
тобой правильно, сколько бы времени это ни заняло.
— Что это за кольца на ней? — Я изучаю кольца из розового золота, отмечая, что
они слишком малы, чтобы носить их на моем или его пальце. — Украшение? — я
спрашиваю.
Он качает головой и улыбается мне.
— Это будут манжеты на уши для нашей помолвки, если ты решишь, что все еще
хочешь меня. Я попросил припаять их, чтобы я мог носить и держать их рядом. — Он
вытирает мне лицо, и тогда я понимаю, что плачу. — Не плачь, намори. Если ты хочешь
вернуть свое ожерелье, можешь получить его в любое время.
— Все в порядке, — хриплю я.
— Ты расстроил ее, — говорит Брэкстон, подходя и становясь рядом со мной. — Я
этого не одобряю, Колтон.
— Это не входило в мои намерения, — говорит он, поднимая руки. — Ты же знаешь,
я бы никогда не причинил ей вреда.
Уголки рта Брэкстона поджимаются.
— Да, сейчас.
Колтон кивает, его лицо мрачнеет.
Сейчас? Сейчас?
Я хватаю одну из рук Колтона и одну из рук Брэкстона. Затем я дергаю их не
слишком осторожно.
— Что, черт возьми, происходит?
Достарыңызбен бөлісу: |