Крестный отец

довольно прохладно, и Том прекрасно понимал, почему. Не впервые в
неблагосклонности дона винили его, советника. Хейген сам не знал,
почему дон так резко отвернулся от среднего сына. Никаких обвинений или
кривотолков на этот счет не было. Дон просто дал понять, что Фредди надо
держать на расстоянии — и все.
Было уже к полуночи, когда, наконец, приглашенные уселись за
накрытый к ужину стол в апартаментах Майкла. Люси расцеловала его, но
ничего не сказала о том, как он изменился после операции. Юлиус Сегал
внимательно осмотрел восстановленную скулу и коротко отметил:
— Чисто сделано. А как с насморком?
— Все в полном порядке, спасибо, — улыбнулся Майкл. Он вообще
постоянно находился в центре внимания. Все вдруг заметили, как в его
внешности стали проявляться отцовские черты: в жестах, в манере
говорить. Так же, как дон, он внушал окружающим уважение и даже
некоторый страх, оставаясь при этом спокойным и подчеркнуто мягким.
Что касается Тома Хейгена, то он, как обычно, держался в тени. Альберт
Нери, который для всех окружающих был новым лицом, тоже вел себя
скромно и сдержанно: от ужина отказался, сказав, что не голоден, и
устроился в уголке поближе к двери, погрузившись в курортную газету.
Поужинав, они отпустили официантов, и Джонни сказал:
— Ты хотел поговорить с нами, Майк?
— Но прежде всего поздравить тебя вместе со всеми твоими
поклонниками, — сказал Майкл, — говорят, что ты теперь поешь лучше,
чем когда бы то ни было.
— Спасибо, — ответил Джонни, пытаясь угадать, какой услуги от него
потребуют и для чего их всех собрали сегодня. Впрочем, гадать пришлось
недолго, Майкл заговорил, обращаясь ко всем сразу:
— Семья Корлеоне подумывает о том, чтобы обосноваться здесь, в
Лас-Вегасе. Предполагается продать в другие руки оливковую фирму
«Торговый дом Дженко» и заняться вплотную игорным бизнесом на
курортах. Мы с доном и с Томом Хейгеном проработали этот вариант и
сочли его перспективным. Для нашей Семьи в Неваде открываются новые
горизонты. Конечно, это произойдет не завтра, возможно, понадобится года
два-три или больше, чтобы привести дела в порядок и сменить
ориентацию, но таковы наши планы. Часть акций здешнего отеля уже
сейчас находится в руках наших друзей, отсюда и начнем. Когда Моу Грин
продаст нам свою долю, отель полностью перейдет в руки семейства.
На холеном и округлившемся лице Фредди возникло некоторое
беспокойство.

— Майк, почему ты решил, что Моу Грин готов расстаться со своими
акциями? Он никогда не говорил ничего подобного, и, насколько я знаю,
очень любит этот курорт. Не думаю, чтобы он мог пойти нам навстречу.
Майкл спокойно ответил:
— Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться, —
хотя он произнес эти слова без особых эмоций, на присутствующих словно
дохнуло ледяным мраком. Возможно, потому, что именно так любил
говорить сам Крестный отец — и ничего хорошего подобная формула не
сулила.
Майкл обратился к Джонни Фонтейну:
— Дон очень рассчитывает на тебя, Джонни. На первых порах, чтобы
привлечь клиентов, понадобится классное шоу. Нам объяснили, что
развлечения — как пряности, которые придают блюду пикантность. Мы
хотим предложить тебе контракт на пять выступлений в год. Будешь
приезжать сюда на недельку, не возражаешь? И твои друзья по кино тоже,
они ведь не откажутся, как ты думаешь? Ты ведь многим уже помог, теперь
их черед оказать услугу.
— Разумеется, — сказал Джонни, — для Крестного отца я на все
готов, — но уверенности в его голосе не прозвучало, поэтому Майкл
добавил с улыбкой:
— В деньгах никто из них не потеряет, можешь пообещать это смело,
Джонни.
— Понимаешь, тут под боком еще десяток отелей и казино, —
высказался Джонни Фонтейн. — Как бы другие не опередили вас.
— Строительство трех ближайших отелей финансируют наши
друзья, — подал голос Том Хейген. — Значит, еще три гостиницы с казино
принадлежат Семье Корлеоне.
— Вы получите акции, если пожелаете, — добавил Майкл. — Считай,
что я говорю это от лица дона.
— Завтра же начну собирать команду, — сказал Джонни Фонтейн.
Теперь Майкл повернулся к Люси и Юлиусу Сегалу.
— Я ваш должник, — сказал он доктору. — Но если мои сведения
верны, вам хотелось бы вернуться за операционный стол, куда вас никак не
подпускает медицинская ассоциация из-за старой истории с абортами. Я
правильно излагаю суть? Вы и правда хотели бы продолжить резать и
потрошить?
Юлиус усмехнулся:
— Мало ли чего бы я хотел! Но в медицинском мире действуют свои
законы. Боюсь, что никакие связи извне помочь в этом не в состоянии. На

медицину власть не распространяется, даже ваша.
Майкл выслушал его, рассеянно кивая головой, и сказал:
— Наверное, вы правы, но здесь, в Лас-Вегасе, наши добрые друзья
намерены построить крупную клинику. Люди они влиятельные, и я не
сомневаюсь, что свое намерение они осуществят в самое ближайшее время.
Город растет не по дням, а по часам, ему просто необходим приличный
медицинский центр. А удастся ли заманить первоклассных хирургов в
такую пустыню? Вы окажете честь местным властям, если согласитесь
практиковать у них. Я думаю, если правильно изложить ситуацию,
осложнений не должно быть, и таким образом доступ к хирургическому
столу откроется для вас сам собой. Так что держитесь поблизости и ждите.
Где они, черт возьми, отыщут лучшего специалиста? Кстати, правда, что вы
с Люси собираетесь пожениться?
Юлиус пожал плечами:
— Как только у меня прояснится хоть какое-нибудь будущее.
— Строй скорее свою больницу, Майкл, — сказала Люси с
надеждой, — иначе я так и умру здесь, в пустыне, старой девой.
Все рассмеялись, кроме Юлиуса, который обратился к Майклу
Корлеоне очень серьезно:
— Я могу принять ваше предложение, только если не буду связан
никакими обязательствами.
Майкл сдержанно отозвался:
— Какие могут быть обязательства? Я считаю, что в долгу перед вами,
док, и хочу расплатиться. Но ваши слова мне не под душе. Неужели я
похож на человека, который способен попросить вас об услуге, которая
будет вам неприятна? Ну, а если жизнь сложилась бы так, что без этой
услуги мы бы и обошлись? Что тогда? Разве кто-нибудь, кроме Семьи
Корлеоне, пошевелил бы хоть пальцем, когда понадобилась вам? Разве
теперь, узнав о вашем стремлении вернуться к профессии, я не ломал
голову — без всяких просьб с вашей стороны, — чтобы найти решение
проблемы? Оказалось, что решение есть, — и я не хочу ничего взамен.
Ничего, кроме вашей дружбы, конечно. А если между нами возникнут
дружеские отношения, то, мне кажется, вы и сами не откажете мне в
услуге, которую оказали бы близкому человеку. Разве не так? Вот и все
обязательства. Но, разумеется, ваше право не связывать себя ими.
Том Хейген тихо улыбнулся, не поднимая головы: сам дон не сказал
бы лучше.
Юлиус так смутился, что даже покраснел:
— Прошу прощения, Майкл, я был не прав. Спасибо вам и вашему

отцу. Я сболтнул глупость, забудьте о ней.
Майкл согласно кивнул:
— Вот и славненько. А пока больницу строят, вы будете возглавлять
медицинскую службу всех четырех отелей. Подберите необходимый штат.
Естественно, ваш оклад возрастет вместе с обязанностями, подробности
обговорите с Томом. Тебе, Люси, тоже пора занять более серьезное место,
чем то, на котором ты находишься теперь. Может быть, возьмешься за
организацию продажи сувениров — здесь надо будет наладить целую
торговую сеть, от киосков до пассажа. Или займешься кадровыми делами,
ведь придется подбирать девушек для работы в казино. Чтобы, если Юлиус
на тебе так и не женится, ты умерла, по крайней мере, очень богатой старой
девой.
Во время всего этого разговора Фредо молча сидел в углу стола и
сердито попыхивал сигаретой. Майкл оглянулся на брата и сказал ему
очень мягко:
— Я ведь только посыльный, Фредди. Все, что дон захочет тебе
сообщить, ты узнаешь от него самого. Не знаю, что он приберег для тебя,
но наверняка в обиде не останешься, я уверен. Мы только и слышим, как
умело ты поставил работу здесь, в отеле.
— Что ж старик тогда на меня бочку катит? — чуть не плача отозвался
Фредди. — Из-за убытков в казино, что ли? Но казино ведь не по моей
части, этим Моу Грин занимается. На кой ляд мне совать нос в чужие дела?
Майкл не успел ответить Фредди — в дверь номера резко постучали, и
на пороге вырос Моу Грин собственной персоной. К удивлению
присутствующих, телохранитель, прикрывавшийся газетой в кресле у
двери, даже не пошевелился, а Хейген, шагнувший было навстречу, почти
отлетел от того, как стремительно Моу Грин шагнул в комнату. Следом за
ним вторглись двое громил.
Репутация Моу Грина, в молодости бывшего одним из наемных убийц
мафии, с годами не улучшилась. Правда, к его чести надо заметить, что он
первым обнаружил скрытые возможности индустрии развлечений и
первым построил свое казино в Лас-Вегасе. Но став хозяином казино,
купив контрольный пакет акций отеля, своих повадок головореза он не
утратил. В Лас-Вегасе все до одного, включая Фредди, Люси и доктора
Сегала, предпочитали обходить его стороной. Моу Грина попросту боялись,
как дикого, непредсказуемого зверя.
Сейчас его красивое лицо казалось перевернутым от ярости.
— Я жду тебя целую вечность, Майкл, — сказал он без лишних
приветствий. — Какого черта меня держат в приемной, как шавку? Завтра

куча дел, а поговорить и вправду надо. И лучше сделать это сразу. Ты как
считаешь?
Майкл смотрел на вторжение Моу Грина с неясным выражением лица,
которое, впрочем, можно было истолковать как приветливое.
— 
Разумеется, 
нам 
нужно 
поговорить, 
— 
согласился 
он
дружелюбно. — Присаживайся к столу, Моу. Том, налей, пожалуйста,
мистеру Грину чего-нибудь, — попросил он Хейгена.
Юлиус перехватил взгляд, которым человек по имени Альберт Нери
наблюдал за мистером Грином. Моу Грин, не оборачиваясь, сказал своим
приближенным:
— Выдайте всем фишки за мой счет, я угощаю.
Джонни Фонтейн, Люси Манчини и доктор Сегал поняли, что пора
уходить, и распрощались с Майклом. Телохранители Грина и Альберт Нери
тоже удалились из гостиной.
Как только за последним из них закрылась дверь, Моу Грин брякнул
бокалом о стол и сказал, форсируя голос:
— В чем у нас дело, Майкл? Что за слухи ходят? Почему все вокруг
утверждают, что Семья Корлеоне хочет скупить мои акции? Да это я
скуплю все ваши акции и вас самих впридачу…
Майкл ответил вежливо и проникновенно:
— Но ведь твое казино без конца терпит убытки. Значит, что-то не
срабатывает, иначе быть не может. Надо попробовать исправить положение
дел.
Грин расхохотался в лицо Майклу:
— Учить меня вздумали, макаронники проклятые! Я же вам на
помощь пришел, приютил вашего сопливого Фредди, высморкал и умыл
его, а теперь в благодарность вы собрались выжить меня отсюда. Ничего не
выйдет, предупреждаю сразу. Я не из тех, которыми швыряются. И друзей у
меня не меньше, чем у вас, и сил хватит.
Майкл продолжал обращаться к нему спокойно и рассудительно:
— За то, что ты приютил Фредо, Семья Корлеоне оделила тебя
немалой суммой на оборудование казино и приобретение мебели. А Семья
Молинари, со своей стороны, гарантировала безопасность твоему игорному
бизнесу — тоже благодаря присутствию здесь Фредо. Так что, полагаю,
Корлеоне ничего не должны тебе, Моу, и возмущаться тут нечем. Твою
долю мы готовы выкупить за любую разумную цену, которую ты сам
назначишь. Что ж тут сердиться? Если учесть, по казино уже давно несет
убытки, мы даже оказываем тебе некоторую услугу.
Моу Грин вскинул голову:

— Не держи меня за мальчика, Майкл. Я знаю, что у Семьи Корлеоне
нет прежней силы, что Крестный отец болен и из Нью-Йорка вас попросту
выживают другие семейства. Вы прикинули, что в Лас-Вегасе жирный
кусок, а добыча сама идет в руки. Но вы ошиблись, Майкл. Мой тебе совет
— оставьте затею с Лас-Вегасом, пока не дошло до беды.
Майкл вкрадчиво спросил:
— Исходя из этих соображений ты и решил, что вправе давать Фредди
пощечины даже на людях?
Том Хейген внимательно посмотрел на Фредди. Фредди медленно
покрылся багровыми пятнами.
— Не лезь в это, Майкл, — сказал он, не поднимая глаз. — Моу не
хотел меня оскорбить. Он просто вспыльчив, но мы с ним обычно ладим.
Скажи, Моу?
— Ясно, ладим, — согласился Моу Грин, насторожившись. —
Приходится время от времени вправлять сотрудникам мозги, чтобы все не
развалили. Фредди, например, путался решительно со всеми официантками
в баре — ну что за дела? Эти девки и так норовят не работать, как только
случай предоставится. Вот и пришлось сделать Фредо внушение.
Майкл бесстрастно осведомился у Фредди:
— Подействовало внушение, брат?
Фредди посмотрел исподлобья и промолчал. Он понимал, что
позволить типу вроде Моу Грина дать себе по морде — значит допустить,
чтобы выразили неуважение всей Семье Корлеоне. Теперь понятно, почему
отец подчеркивает свое неудовольствие.
Моу Грин понял молчание Фредди по-своему:
— Да ваш игрунчик затаскивает к себе в постель по две шлюхи сразу.
Устраивает с ними бутербродики, знаете, что за штука? Причем он лучший
мастак по женской части, после Фредо ни один мужик в счет не идет, девки
сами так говорят.
Хейген и Майкл переглянулись. Об этом не знали даже они. А дон, с
его консерватизмом в вопросах семьи и нравственности, естественно, не
мог хорошо отнестись к новым пристрастиям сына. Надо же быть таким
идиотом, чтобы затащить в постель двух баб сразу!
Майкл поднялся из-за стола, давая понять, что тема исчерпана и
разговор окончен.
— Завтра я возвращаюсь в Нью-Йорк, — сказал он Грину. — Подумай
пока, прикинь цену.
Моу Грин чуть не подскочил:
— Ах ты, сукин сын! Решил, что уже от меня отбрехался? Да я сам

полечу в Нью-Йорк и сам потолкую с доном. Не он мне, а я ему буду
диктовать условия.
Фредди беспокойно заерзал на стуле.
— Может, пусть Том Хейген поговорит с отцом? Ты же советник
Семьи, Том, — попросил он озабоченно. — Посоветуй дону ничего не
менять здесь.
Тогда Майкл круто обернулся и посмотрел на обоих — Моу Грина и
своего старшего брата — леденящим гневным взглядом, став на минуту
подлинным Корлеоне.
— Отец в значительной степени отошел от дел, — сказал он до ужаса
холодным тоном. — Теперь семейный бизнес возглавляю я. Я снял Тома
Хейгена с поста советника. Он будет представлять интересы Семьи
Корлеоне здесь, в Лас-Вегасе. Через пару месяцев он окончательно
переберется жить сюда и начнет оформление наших дел с юридических
позиций. Поэтому, если у вас есть что сказать дону, можете сказать мне.
Повисло молчание. Майкл продолжил почти официально:
— Ты, Фредди, мой старший брат, я очень уважаю тебя и очень прошу
— никогда не становись больше на сторону противников нашей Семьи. Я
не стану рассказывать дону о сегодняшнем инциденте, — потом он
обернулся к Моу Грину — А тебе хочу посоветовать не бросаться
оскорблениями, особенно в адрес тех, кто идет тебе навстречу. Лучше бы
ты направил свою энергию на приведение в порядок казино. Семья
Корлеоне немало вложила в твое предприятие, но не получает от этого
никаких дивидентов. Тем не менее не я оскорблял тебя сегодня и не я
высказывал обвинения. Напротив, тебе протянули руку помощи, но если ты
считаешь возможным плюнуть в протянутую тебе руку, — что ж, дело
хозяйское. Мне больше нечего добавить, — и он знаком показал, что оба
могут быть свободны. Хейген подошел к двери и распахнул ее. Моу Грин и
Фредди, не прощаясь, присмиревшие, вышли из номера.
Время было далеко за полночь.
Утром Моу Грин передал через Фредди окончательное решение — не
вести переговоров о продаже акций ни на каких условиях.
Майкл Корлеоне спокойно повел плечом и не стал обсуждать его отказ.
— Я хотел бы до отъезда повидаться с Нино Валенти, — сказал он
Фредди. Они прошли в номер, где Нино лежал в постели под присмотром
бдительной сиделки. Майкл был потрясен: из цветущего и крепкого
молодого мужика Нино превратился в жалкую развалину. Глаза ввалились,
губы обмякли, в лице не осталось ни тени надежды или стремления жить.

Только улыбка напоминала прежнего озорного и веселого Нино.
Пока доктор Сегал в очередной раз осматривал больного, задернув
портьеру, Майкл спросил у Джонни Фонтейна, который завтракал рядом, в
гостиной:
— Что с ним стряслось?
— Совсем расклеился, — мрачно ответил Джонни. — Док велит
отправить его в психушку. Говорит, что он нарочно спивается и хочет
свести счеты с жизнью. Представляешь, Майкл? Деньги, женщины, работа
— все само идет в руки. На одной картине пятьдесят косых отломилось. А
ему по деревне. Пьет по-черному — и гори все синим пламенем…
— Рад видеть тебя, Нино, — сказал Майкл, когда доктор впустил его в
спальню. Майкл присел на край постели и потрепал Нино по плечу: — Дон
часто вспоминает о тебе. Что передать ему?
— Скажи, что я умираю, — улыбнулся Нино своей широкой
добродушной улыбкой. — Скажи дону, что шоу-бизнес куда опаснее, чем
экспорт оливкового масла. Пусть знает.
— Да ты поправишься, — возразил Майкл, — не дури, Нино. Надо
только знать, что нужно сделать. Мы все для тебя сделаем.
— Да что уж тут сделаешь? — ответил Нино. — Ничего. Ровным
счетом ничего, — и покачал головой.
Майкл посидел с ним еще пару минут и ушел, расстроенный. Фредо
сам проводил брата и его сопровождающих в аэропорт. Но дожидаться
отлета рейса не стал.
Поднимаясь по трапу в самолет следом за Томом Хейгеном, Майкл
спросил у Альберта Нери, который шел рядом:
— Ну как, запомнил Моу Грина?
Альберт Нери постучал себя согнутым пальцем по лбу:
— Сфотографировал, проявил и сложил в архив на полочку. Это
надежно.

жүктеу/скачать 2,12 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: