Международный журнал информационных и коммуникационных технологий
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «30-ЛЕТИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ КАЗАХСТАНА
жүктеу/скачать 3,05 Mb. Pdf көрінісі
|
| НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «30-ЛЕТИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ КАЗАХСТАНА:
ДОСТИЖЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ» На разработку концепции смерти в философии Мартина Хайдеггера значительно повлияла, так сказать, художественная философия Толстого, особенно своеобразное изображение феномена смерти. Немецкий философ, изучая феномен смерти, начал с повествования о смерти Ивана Ильича. Однако на этом этапе на следует обозначить отличия в танатологических точках зрения писателя и философа. Внимание Толстого, все же, направленно на жизнь несмотря на то, что он описывает «поэтапное приближение» к смерти. Можно сказать, что в произведении Толстого жизнь, по сути, возвышается над пафосом явления смерти. Смерть выступает у него, скорее не как протагонист, а наоборот, исполняет роль антагониста, в то время как Хайдеггер рассуждает о жизни со стороны смерти, акцентирует внимание на онтологическом одиночестве индивида. В своей работе «Бытие и время» Мартин Хайдеггер повествует о том, что индивид существует как погруженный в бытие присутствия, то есть Dasein, при этом человек будто «заброшен в него» [7, с.94]. Человек воспринимается уже не как личность, а, скорее, как средство, поскольку он не действует, но действуют им. Согласно Хайдеггеру, лишь только смотря смерти в глаза, индивид способен переоценить свое существование и совершить переход от неподлинного бытия к подлинному. Подобная, можно сказать, пограничная ситуация открывает путь к бытию. В то время как в произведении Толстого при противостоянии смерти, индивид, по сути, определяет бытие с горизонта явления смерти, то есть окружающая повседневность постепенно исчезает и открываются новые глубокие принципы бытия. И Толстой, и Хайдеггер утверждают, что только при явлении смерти, бытие будто обнажает истинное обличье, ведь перед смертью индивид уже не обращается к миру вещей, но к самому себе. Оба повествуют о феномене смерти, а точнее об отношении к нему. Иван Ильич («Смерть Ивана Ильича») мыслит о смерти как феномене, который его не коснулся, к которому он, собственно, не имеет никакого отношения. Жизнь и смерть людей, которые его окружают, он представляет, как нечто иное или же и вовсе мираж. Люди, окружающие Ивана Ильича, отнеслись к его смерти, как когда-то он отнесся к смерти Кая, подразумевая смерть человека вообще. Тот самый факт настигнувшей смерти знакомого вызывал у людей, узнавших про это, чувство радости, что умер он, а не они. Подобную мысль можно наблюдать и у Хайдеггера, которую он сформулировал довольно непростым философским языком: «Присутствие всегда свое, фактически всегда уже умирает, то есть существует в бытии к своему концу, этот факт оно утаивает себе тем, что переделывает смерть в обыденно происходящий смертный случай у других в любом случае лишь яснее удостоверяющий нам, что ‘сам ты’ еще ведь ‘жив’» [7, с.141]. Внимание переходит от сущности человеческой жизни к ее видимости, поскольку сама жизнь уже, можно сказать, становится несущественной и теряет силы. Согласно Хайдеггеру, в силу этого фактора, она переходит в конечную стадию «забвения бытия». Толстому удалось показать, так скажем, двойную жизнь Ивана Ильича, то есть внешнюю неподлинную и, конечно же, внутреннюю, в которой он уже переживает экзистенциальный кризис. Бессмысленность жизни главного героя раскрылась в полной мере только в «присутствии» смерти. Здесь возникает закономерный вопрос: способен ли человек выпасть из некой обыденной сферы, дабы обратиться к своей собственной личности? Наиболее эффективным средством для достижения этой цели, согласно Толстому и Хайдеггеру, является решимость или же смелость посмотреть в глаза смерти, делая при этом целью самого себя, нежели какие-либо вещи. Следуя сюжету повести, именно «явление смерти» помогло главному герою вырваться из обыденной сферы. Исчезнувшая боязнь помогает главному герою «открыться» для бытия, ведь падая в смерть, он возвышается от переживания смерти до некого просветления. И Хайдеггер, и Толстой, как уже говорилось ранее, истолковали смысл бытия, прибегая к интерпретации феномена смерти, предупреждая о том, что смерть предстает как конец существования в мире. Из этого следует сделать не только очевидный вывод о том, что человек смертен, но и что жизнь не должна быть растрачена бесцельно, поскольку мы не имеем в ней заранее данного смысла. Более того, не только жизнь складывает некую картину о смерти, но и явление смерти способно «сформировать» нашу жизнь. Хайдеггер считал, что смерть выступает как более важное явление, чем жизнь, поскольку смерть и конструирует жизнь. Бытие, в котором мы живем, согласно Хайдеггеру, можно назвать «бытие к смерти», однако преодоление смерти подразумевает собой отсутствие самости бытия, присутствие некого анонимного существования. жүктеу/скачать 3,05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|