НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ТЕОРИИ РЕЧЕВОГО АКТА В СОВРЕМЕННОЙ

 
 
13 
актісі теориясының тарихи процесінде айрықша қызығушылық туғызған ерекше әдіс 
арқылы ашылды.  
 
В  некоторых  источниках  «языковые  выражения»  именуются  как  речевые  акт. 
Стимул и реакция выступают как внутренние, так и внешние языковые факторы. Но с 
истечением  времени  схема  стимул-реакция  превращается  для  человеческой  языковой 
модели  в  ненужное  дело.  Артикуляционные  движения  человека  создают  в  свою 
очередь смысловую базу. Таким образом, последнего времени отношение говорящего 
к  слушающему  как  актуальный  вопрос  стал  интересовать  многих  языковедов.  В 
результате  каждое  выражение  служи  какому-то  движению  В  качестве  создателя  этих 
идей  называется  Дж  .Остин,  который  проводил  в  1955  годы  лекции  в  Гарвардском 
университет (9). Затем в статье, написанной им в 1962 году, он дал такое разъяснение: 
«Говорящий  и  слушающий  связаны  с  высказыванием,  возникающим  в  определенной 
типичной  речевой  ситуации.  Говорящий  характерным  образом  движет  свой  лоб  и 
язык,  создает  шум,  тем  самым  он  создает  для  разных  слоев  различные  акты 
(передающую информацию, скучную и т. д.) (10, 46).  
Но при рассмотрении проблемы становится очевидным, что эта тематика уже 20-
30  годы  прошлого  века  была  в  центре  внимания  русских  ученых  таких,  как 
М.М.Бахтин и Л.С.Выготский. Первое философское произведение М.М.Бахтина было 
посвящено  человеческой  деятельности.  Он  рассматривал  процесс  коммуникации  как 
социально-культурное 
создание. 
Изучая 
произведения 
Ф.М.Достоевского 
к 
противопоставлению  «автор»,  «герой»  М.М.Бахтин  подошел  не  с  точки  зрения 
литературы, а с точки зрения жизненного поведения и заключил, что каждый человек 
по отношению к другом является «автором», по отношению ко второму– героем. Суть 
его философии в том, что человек – это говорящий, у которого есть граница между его 
внутренним  и  внешним  миром.  С  этой  точки  зрения  Ф.М.Достоевский  представлял 
для него большой интерес. Но это подход он заменил в 1929 году поэтикой. Согласно 
М.М.Бахтину,  выражение  является  социальным  событием,  первоначально  взаимной 
активной  связью  между  говорящим  и  слушающим.  «Говорящему  даны  не  только 
формы  общенародного  языка,  но  и  обязательные  для  него  формы  высказывания,  то 
есть речевые жанры, … мы отливаем нашу речь по определенным жанровым формам. 
Эти  речевые  жанры  даны  нам  почти  так  же,  как  нам  дан  родной  язык,…  речевые 
жанры входят в человеческое  сознание вместе с языком. Научиться говорить, значит, 
научиться  строит  высказывания.  Мы  говорим  отдельными  высказываниями,  а  не 
отдельными словами и предложениями…»(3, 257-259). 
Обозначение языковых выражений речевыми актами связаны с тем, что они есть 
деятельность.  Есть  такие  деятельности,  которые  осуществляются  при  помощи 
языковых 
выражений. 
Любое 
высказывание 
необходимо 
для 
выполнения 
определенного коммуникативного задания, все это протекает на основе речевых актов. 
И это как раз сближает речевой акт с речевым жанром. Называя речевые акты речевой 
жанром,  а  теорию  речевого  акта  как  «металингвистикой»,  М.М.Бахтин  выбрал  их  в 
качестве своего объекта. В сборнике «Проблема общения психологии» собраны его 14 
статьей, из них в четырех мы находим соответствующие цитаты по речевым актам. Он 
начал перекинуть мосты между мыслями о речевом жанре и теорией речевого акта. Он 
высказывается  здесь  также  о  создании  языка  критически:  «Словесный  компонент 
поведения определяется во всех основных существенных моментах своего содержания 
объективно-  социальным  факторам.  Социальная  среда  дала  человеку  слова  и 

 
 
14 
соединила  их  с  определенными  значениями  и  оценками,  социальная  среда  же  не 
перестает  определять  и  контролировать  словесные  реакции  человека  а  протяжении 
всей  жизни…  Даже  в  самой  свободной  и  непринужденной  беседе  мы  отливаем  нашу 
речь  по  определенным  жанровым  формам…Эти  речевые  жанры  даны  нам  почти  так 
же, как родной язык »(3, 257-60). 
М.М.  Бахтин  считал  категорию,  которая  позволяет  соединить  речевой  жанр  с 
языковой  реальностью  в  социальной  реальности.  «Речевой  жанр-  вербальное 
оформление типичной ситуации социального взаимодействия людей»(5, 6).  
Т.В.  Шмелева  сравнивает  речевой  акт  с  понятием  речевого  жанра,  которое 
является  особой  моделью  выражения(7,  36).  Речевые  жанры  исследуются  в  двух 
направлениях:  по  установленным  моделям  и  в  разных  ситуациях.  Для  их 
характеристики  она  предлагает  7  конститутивных  признаков.  Исходя  из  цели 
коммуникации были взяты 4 основных типа, противопоставленных им: 
1) коммуникативная цель: 
 информативные,  цель  которых  различные  операции  с  информацией:  ее 
предъявление или запрос, подтверждение или опровержение; 
 императивные,  цель  которых,  вызвать  осуществление  особого  события, 
поступка социальной сфере, предусмотренного этикетом данного социума: извинения, 
благодарности, поздравления, соболезнования и т.п., вплоть до отречения от престола; 
 оценочные,  цель  которых  изменить  самочувствие  участников  общении, 
соотнося  их  поступки,  качества  и  др.  манифестации  с  принятой  в  данном  обществе 
шкалой ценностей; 
 этикетные  жанры,  их  цель  осуществления  особого  события  поступка, 
предусмотренного этикетом данного социума(7; 91-91). 
К  этим  четырем  типам  некоторые  ученые  прибавляют  еще  специальные 
грамматические формы (императив и показатели интонации). 
2)  образ  автора  -  автор  должен  так  сыграть  свою  роль,  чтобы  вызвал 
необходимый эффект; 
3)  образ  адресата  -  например,  при  императивном  речевом  жанре  (вынужден 
отдавать  приказ),  если  говорящий  не  верно  сыграл  свою  роль,  может  услышать 
следующее: я тебе не тот, которому можешь приказывать; 
4)  образ  прошлого  -  это  бывает  в  начале  коммуникации,  возникший  после 
некоторых речевых жанров в виде вопроса, возражения, одобрения и др.реакций. 
5)  образ  будущего  -  образование  новых  речевых  жанров  указывают  на 
дальнейшее развитие общения; 
6)  диктумные  (событийные  )  содержания  –  определяется  это  в  упоминаниях  и 
предполагаемых информативных жанрах различными временным перспективами; 
7)  параметр  языкового  воплощения  -  дать  подробное  описание  языковых 
выражений разговорного жанра, т. е. определить картину речевого жанра. 
Речевые акты есть целенаправленная речевая деятельность, которая проистекает 
о  принятым  в  обществе  правилам и  принципам.  Основные  показатели  речевых  актов 
сводятся 
к 
следующим: 
целесообразность, 
конвенциональность 
и 
интенция(намерение). Речевые акты всегда связаны с говорящим. В целом различают 
три вида речевых актов:1) локутив; 2) иллокутив и 3) перлокутив. 
Будучи  самым  важным,  можно  определить  типологически  цели  иллокутивного 
акта: 
1) ассертивная цель, она определяет состояние какого-то действия; 

 
 
15 
2) комиссивная цель, она направлена на вынуждение говорящего что-то делать; 
3) директивная цель, принудить кого- то сделать что-то; 
4)  декларативная  цель  призван  изменить  положение  в  информации, 
деятельность; 
5)  экспрессивная  цель  обозначает  положение  в  информации,  подход  к 
информации. 
Речевой  акт  обозначает  речевую  деятельность  или  выражение  как  процесс.  Он 
представляет собой как продукт текста или выражения. «Композиция речевого жанра 
считается главным аспектом выражения»(3;179). В этих целях используют жанры для 
создания 
лингвистического 
текста. 
Совокупность 
речевых 
актов 
служит 
осуществлению выражения.  
Кроме того жанр точнее чем акт. Так для говорения недостаточно использование 
языковых  форм  (лексикона,  грамматической  структуры),  для  этого  необходимы 
речевые  жанры.  Это  необходимо  для  взаимопонимания  как  языковая  форма.  Речевые 
жанры  по  сравнению  с  языковыми  формами  изменчивы  и  эластичны,  но  для 
говорящего  индивидуума  существенна  его  нормативность.  М.М.Бахтин полагает,  что 
жанр  управляет  в  речевых  процессах  говорящим:  выбранный  жанр  определяет  типы 
предложений и их композиций. Без речевого жанра не возможно само говорение (3). 
В  исследованиях  М.Н.Кожины  отмечается,  что  М.М.Бахтин  рассматривает  в 
теории  речевого  жанра  общении  не  как  жанровую  форму  выражения,  как  социо-
культурное  создание  в  процессе  деятельности.  По  его  мнению,  речевые  жанры  в 
отличие  от  речевых  актов  не  являются  психологическим,  а  социальным  процессом. 
Именно эта концепция отличает теорию М.М.Бахтина от теории речевых актов(5;55). 
Согласно  Е.А.Земской  «жанры  речи  -  более  крупные  единицы,  чем  речевые 
акты.  Они  характеризуются  более  сложным  строением,  могут  включать  несколько 
иллокутивных сил… Каждый жанр имеет  определенную композицию и тематическое 
содержание»(6, 8).  
Кроме  всего  этого  М.М.Бахтин  противопоставлял  речевые  жанры  с  термином 
предложения.  При  этом  он  обосновывал,  это  предложение  в  отличие  от  выражений, 
выражает  мысль  и  цель  говорящего,  главное  оно  к  кому-то  обращено,  адресовано  и 
служит  определению  ответа.  Выражение  же  в  отличие  от  этого  построено  с 
чередованием  субъектов,  то  речевой  акт,  адресованный  к  кому-то  и  обращенный  к 
кому-то.  Каждое  высказывание  строится  при  помощи  речевых  жанров,  служит 
общению. Структуру любого жанра определяют следующие элементы. 
1)отправитель информации; 
2)принимающий информацию; 
3)связь между ними; 
4)функция текста; 
5)тема разговора; 
6)предмет разговора; 
7)материал текста  
8)представление и выражение; 
9)код. 
М.М.Бахтин  предлагает  для  характеристики  выражения  ситуативность,  диалог, 
внутреннюю 
социальность, 
пределы 
чередования 
субъектов 
говорения 
и 
специфическую  законченность.  Настоящее  выражение  составляет  одно  целое  с 
ситуацией,  его  мы  понимаем  благодаря  теме  выражения.  «Выражение  отображает 

 
 
16 
речевой процесс». Это значит, что ситуация выражения составляет часть задуманного. 
Оно показывает первичную форму коммуникации максимально. 
 Для  понимания  слова  определяется  тем,  в  какой  степени  собеседник  втянут  в 
беседу.  М.М.Бахтин  особо  подчеркивает  в  своих  трудах  наряду  со  ситуативностью 
выражения  также  его  диалогичность.  Именно  благодаря  диалогичности  выражения 
оно  охватывает  не  только  позицию  автора,  позиция  слушателя  занимает  здесь  ту  же 
роль  как  роль  говорящего.При  оценке  выражения  есть  определенная  позиция 
слушателя  по  отношению  к  говорящим  как  ложная  или  правильная.  Эмоциональное 
отношение  с  определенным  значением  определяет  лексико-грамматическую  и 
формальную  ценность  выражения.  Каждое  выражение  принадлежит  конкретному 
субъекту  и  передает  в  то  же  время  предметное  значение.  Субъективным  показателем 
оценки является интонация. Она придает всему выражению определенный тон, смысл. 
«Натуральная интонация выводит слова за его пределы….интонация стоит на границе 
между  сказанными  несказанными,  она  используется  в  двух  направлениях:  по 
отношению  к  слушателю  и  к  третьему  лицу»(4;  252,  254).  Каждое  высказывание  в 
результате этих оценок отвечает на предыдущий контекст и открывает дорогу реакции 
ответа(3;274).  Граница  выражения  определяются  «чередованием  говорящих  субъек-
тов»(3;249).  По  мнению  М.М.Бахтина,  не  может  быть  совершенно  нейтральное 
выражение.  Они  взаимосвязаны и  характеризуют  все  выражение.  Например,  смысло-
вая законченность составляет внутреннюю сторону чередования говорящих субъектов.  
 Такое  чередование  возможно  потому,  что  говорящий  переедет  в  данной  ему 
ситуации и в пределах конкретного времени если не все задуманное, то хотя бы часть 
его.  Или  основным  критерием  завершенности  выражения  является  его  семантическая 
целостность.  Диалогический  характер  как  раз  связан  со  всеми  этими(3;255). 
М.М.Бахтин разграничивает при восприятии коммуникации несколько процессов: 
1)психо  –  физиологическое  восприятие  и  понимание  физических  знаков  (слово, 
окружающая среда, цвет); 
2)знакомство и взаимопонимание говорящего и слушающего; 
3)понимание из контекста значение выражения; 
4)активное диалогическое понимание (дискуссия и соглашение)(3;361). 
Все  соображения  М.М.Бахтина  о  речевых  жанрах  А.Г.Баранов  охарактеризовал 
так:: 
 первичные (простые) речевые жанры – близки к речевым актам; 
 первичные (сложные) речевые жанры – равны диалогическому; 
 вторичные 
(простые) 
речевые 
жанры 
– 
функционально-смысловые 
элементарные тексты - описание, повествование и др.; 
 вторичные  (сложные)  речевые  жанры  –  тексты,  включающие  низшие  речевые 
жанры в трансформированном виде. 
Идентичность  речевых  жанров  с  речевыми  актами  в  отдельных  нюансах  дала 
толчок  к  развитию  теории  речевого  акта.  Для  большего  понимания  выражений  и 
полного  осуществления  коммуникации  в  этой  теории  занимают  наряду  с  речевыми 
актами речевые жанры одинаковое место. Речевые акты, направленные от говорящего 
к слушателям, имеют глубокие  связи с речевыми жанрами. Если выражение не будет 
жанром,  то  оно  выходит  из  выражения  и  превращается  в  холодное  предложение. 
«Текст  живет  в  связи  с  другими  текстами  (контекстами)  Если  превратим  диалог  в 
полный  текст  и  сотрем  части,  где  звуки  заменяют  друг  друга,  тогда  очевидно,  что 
будет  исчезнуть  глубина»(3;364).  При  коммуникации  первое  знакомство  говорящего 

 
 
17 
со  слушателем  начинается  после  визуальной  формы  именно  жанрами.  Каждый 
речевой акт представляется выбранным его исполнителем жанром. Жанры выявляют, 
в  какой  степени  переданная  информация  понимаемы.  Значит,  выбранный  жанр 
представляет не только акты, но и говорящего. 
Таким  образом,  анализ  литературы  показывает,  что  теория  речевых  актов  была 
бы  неверно  связывать  с  именами  западных  специалистов  Дж.Серлом  и  Дж.Остином. 
Этот  вопрос  был  разработан  с  одной  стороны  русским  лингвистом  Л.В.Щербой  и  с 
другой, литературоведом М.М.Бахтиным их последователями. 
 
Литература: 
 
1.  Dilçilik ensiklopediyası. I cild (dәrs vәsaiti)/ prof. F. Veysәllinin redaktәsi  
2.  ilә.- Bakı: Mütәrcim, 2006.-516 sәh 
3.  Dilçilik  ensiklopediyası.  II  cild  (dәrs  vәsaiti)/  prof.  F.  Veysәllinin  redaktәsi  ilә.-  Bakı: 
Mütәrcim, 2008.-528 sәh 
4.  Бахтин  М.М.  Проблема  речевых  жанров//  Социальная  психолингвистика: 
Хрестоматия. М., 2007 
5.  Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Л.: Прибой, 1929 
6.  Дементьев В.В. Изучение речевых жанров: Обзор работ в современной русистике// 
Вопросы языкознания. 1997. №;1 
7.  Кожина  М.Н.  Речевой  жанр  и  речевой  акт  //  Жанры  речи:  Сб.  науч.  статей.  – 
Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002 – Вып. 2. 
8.  Земская  Е.  А.,  Китайгородская  М.  А.,  Ширяев  Е.  Н.  Русская  разговорная  речь. 
Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981. 
9.  Шмелева Т. В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов, 1997 
10. Austin, John. L.(1976): How to do things with words?, 2-nd, ed. Sbisa, M. Urmson, J.O, 
eds. London 
11. Austin,  J.  L.[1962]:Sense  and  Sensibilia.  Oxford.  Dt.:  Sinn  und  Sinneserfahrung. 
Stuttgart 1975.  
12. Harald W. Sprache in Texten. Ernst Klett Verlag ,Stuttgart ,1976. 
 
 
 Джафарова Г.Т. 
  
О МОРФЕМНОМ СТАТУСЕ -СЯ-  
В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ 
 
  
This  article  deals  with  the  place  of  the  element  -  ся  in  lexico-grammatic  system  of  the 
Russian Language comparatively giving the opinions of the researchers who mentioned differently the 
name of the element - ся (formant, index, affix, element, ending, particle, suffix). The author came to 
the conclusion that according to the contemporary classification of morphemes - ся is appeared to be 
the postfix and regards this name as much more felicitous. 
 
В  статье  рассматривается  место  элемента  -  ся  в  лексико-грамматической  системе 
русского  языка,  предоставляются  точки  зрения  исследователей,  которые  по-разному 
называют элемент - ся (формант, индекс, аффикс, элемент, окончание, частица, суффикс).  
Мақалада  орыс  тілінің  лексика-грамматикалық  жүйесіндегі  -ся  элементінің 
орны  қарастырылады,  -ся  элементін  түрліше  атап  жүрген  (формант,  әріпсан, 

 
 
18 
аффикс,  элемент,  жалғау,  бөлшек,  суффикс)  зерттеушілердің  көзқарастары 
ұсынылады. 
 
Определенный пласт лексики современного русского языка составляют глаголы, 
маркированные  показателем  -ся  (-сь).  По  этому  показателю  все  глаголы  принято 
делить на два разряда – возвратные и невозвратные. К возвратным относятся глаголы с 
постфиксом  -ся.  Ср.  у  Ф.И.Буслаева:  «…  всякий  глагол,  оканчивающийся  на  -ся,  …. 
есть  глагол  возвратный…»  (3,347).  Исторически  -ся  является  одной  из  кратких  форм 
возвратного  местоимения  себя,  которое  всегда  употреблялось  с  глаголами.  Другими 
формами были си, се. 
Следует 
отметить,  что  постфикс 
-ся  первоначально  функционировал 
самостоятельно,  т.е.  не  сливался  с  глаголом,  с  которым  употреблялся:  смеяти  ся, 
пасти  ся.  С  глаголами  употреблялась  прежде  всего  краткая  форма  винительного 
падежа, но присоединялась и форма дательного падежа (си) возвратного местоимения 
себя. Отсюда и употребление -ся с непереходными глаголами. Появление постфикса – 
результат  глагольного  управления.  Там,  где  глагол  управлял  винительным  падежом 
без  предлога,  появились  возвратные  глаголы,  которые  образовались  присоединением 
постфикса к переходным глаголам. А там, где глагол управлял косвенными падежами 
местоимения  себя,  постфикс  -ся  мог  присоединяться  и  к  непереходным  глаголам. То 
есть  разные  падежные  формы  возвратного  местоимения  себя  с  течением  времени 
объединились  в  -ся  и  воспринимались  как  один  элемент  -ся.  Иначе  непереходный 
глагол  не  мог  присоединить  к  себе  форму  винительного  падежа.  Это  противоречит 
теории  переходности  (действие  переходит  на  прямой  объект).  Примечательно,  что  в 
современном  русском  языке  сохраняется  аналогичное  употребление  возвратного 
местоимения себя. Ср.: защищать себя – защищаться, украшать себя – украшаться и 
беречь себя – беречься или краситься – красить себе волосы (лицо).  
Постфикс -ся мог находиться в разных позициях, в том числе и в препозиции. С 
развитием  языка  утвердилась  лишь  одна  позиция  –  постглагольная.  Исследователи 
отмечают, что позднейшие писцы, переписывая тексты, исправляли их в соответствии 
с  орфографическими  (языковыми)  нормами  того  времени,  что  в  свою  очередь 
содействовало  постпозиционному  закреплению  постфикса  (во  всяком  случае  в 
письменных  источниках).  Интересны  в  этом  плане  сравнения  Коноваловой  Л.И.и 
Данкова В.Н.: «а что ся у истцева останетъ (XVI в.) – а что у исца останетца (XVII 
в.)»  (13,  114)  (подчеркнуто  нами  –  Дж.Г.);  Не  възнеси  себе  –  не  възносися,  не  покори 
себе – покаряитеся, съмhри себе – съмhрися (8, 62) и т.д.  
В  памятниках  письменности  встречаются  глаголы  с  двумя  частицами  «ся»  –  с 
препозитивной  частицей  -ся  и  постпозитивной  частицей  -ся  одновременно:  «а  в  езду 
свое(м)  дастъ  на  поруки,  доколе  ся  дело  кончаетца»  (XVI  в.).  (13,  115). 
Препозиционная  частица  -ся  могла  быть  отделена  от  глагола  другими  словами. 
Раздельное  употребление  -ся  было  характерно  не  только  для  инфинитива,  но  и  для 
личных форм: не хвалю бо ся (29, 277). 
«Для  превращения  ся  в  аффикс  имело  немаловажное  значение  то,  что  ся,  как  и 
его полный вариант себя, не имело ни родовых форм, ни числовых различий» (10, 6). 
Сюда надо добавить и то, что себя и -ся не имеют  также показателя лица; ср.: я виню 
себя, ты винишь себя, он винит себя и т.д.  
Следует отметить, что -ся в различных исследованиях называется по-разному, то 
есть этот элемент, его морфологический статус не определен лингвистами однозначно 

 
 
19 
и  окончательно,  хотя  происхождение  его  достаточно  прозрачно,  но  в  ряду  известных 
морфем  он  стоит  изолированно,  имея  специфические  особенности,  не  примыкает  к 
ним.  Об  особенностях  -ся  будем  говорить  позже.  А  пока  рассмотрим,  как  отнеслись 
ученые,  исследовавшие  -ся,  к  этому  необычайному  элементу  с  точки  зрения 
морфемной структуры слова. 
Как  отмечает  Янко-Триницкая  Н.А,  «из-за  отсутствия  полного  единства  в 
понимании  и  характеристике  этих  глаголов  в  существующей  научной  литературе  нет 
единства и в употреблении названий для них» (32, 3). Здесь речь идет прежде всего  о 
возвратных  глаголах,  вернее  о  названии  глаголов  с  показателем  -ся.  Однако  это 
высказывание  целиком  можно  отнести  и  к  названию  самого  -ся.  Первоначально  -ся 
называли надставкой (Пешковский А.М,. Фортунатов Ф.Ф), или приставкой: «… и в 
форме не начаются приставкою в конце -ся выражается самостоятельность действия» 
(Некрасов  Н.П.)  (19).  Здесь  приставка  употреблена,  разумеется,  не  в  значении 
префикса (часть слова, находящаяся перед корнем). 
Интересно  в  этом  плане  рассуждение  А.М.Пешковского:  «Аффикс  этот  столь 
исключителен, что для него даже и термина не подберешь: это и не «приставка», и не 
«суффикс» (потому что суффикс приставляется к основе: уме-л-ый, чита-тель, а этот 
аффикс – к целому, готовому слову: моет-ся) и не «флексия», конечно (потому что не 
обозначает  ни  падежа,  ни  лица).  Скорее  всего,  его  можно  было  бы  назвать 
«надставкой» (21, 126). 
А.А.Шахматов  предпочтение  отдает  термину  «окончание».  Например,  говоря  о 
глаголах  действительного  залога,  он  отмечает,  что 
«Морфологически  он 
(действительный  залог  –  Дж.  Г.)  определяется  отсутствием  окончания  -ся»  (11,  92). 
Следует  отметить,  что  -ся  называется  окончанием  еще  раньше  в  трудах.  Ломоносова 
М.В:  «Возвратные  глаголы  содержат  в  себе  самих,  то  есть  в  окончании  ся, 
винительный падеж» (16, 563). Хотя  он не  ограничивался только этим определением, 
называя ся то приложением, то словом, то просто ся, сь. 
В  исследованиях  встречаются  различные  названия  постфикса  -ся:  формант, 
показатель,  аффикс,  элемент  и  др.  Иногда  -ся  употребляется  с  определениями: 
местоимение  -ся,  возвратное  -ся,  агглютинированное  -ся,  возвратный  аффикс, 
возвратный  компонент  и  т.д.  Некоторые  исследователи  называют  -ся  суффиксом 
(Шанский  Н.М.,Филин  Ф.П,  Демиденко  Л.П,.  Наумович  А.Н,  Силантьев  Н.В., 
Знаменская А.В.и др.). «Однако до сих пор в трудах по словообразованию аффикс -ся 
все  еще  нередко  называют  суффиксом;  к  суффиксам  относят  его  и  авторы  ныне 
действующего школьного учебника» – пишет В.В.Лопатин (17, 95), хотя в этой работе 
он  называет  -ся  аффиксом  или  глагольным  аффиксом,  но  в  конце  статьи  вводит 
термин «постфикс» и обосновывает правомерность его употребления. 
Шанский Н.М., отвечая на вопросы читателей журнала «Русский язык в школе» 
«Почему «-ся» не частица?» (кстати и заметка называется также), пишет: «…морфема 
-ся называется суффиксом потому, что она … имеет такие значения, которые целиком 
укладываются  в  смысловые  рамки,  характерные  для  суффикса»  (30,  128).  -Ся  как 
суффикс  широко  используется  в  Академической  грамматике  для  описания 
возвратного  залога:  «Возвратно-средний  и  страдательный  залоги  различаются  в 
зависимости от характера тех изменений в переходных глаголах, которые возникают в 
результате прибавления к ним суффикса -ся». Или: «Если к переходному глаголу, т.е. 
к  глаголу  действительного  залога,  присоединить  суффикс  -ся,  то  глагол  теряет 
значение  переходности  и  не  может  сочетаться  с  винительным  прямого  объекта»  (7, 

 
 
20 
413). Термин «суффикс -ся» встречается и у В.В.Виноградова, который назвал -ся еще 
«агглютинативным аффиксом» (5, 495).  
Буланин  Л.Л,  называя  -ся  «суффиксом»,  в  то  же  время  употребляет  и  термин 
«постфикс»:  «Глаголы  несовершенного  вида  образуют  формы  страдательного  залога 
при помощи суффикса (или постфикса) -ся …» (2, 130).  
Иногда  «суффикс»  и  «частица»  употребляются  как  равнозначные  элементы 
слова: и то, и другое называются аффиксами (23, 59). 
Янко-Триницкая Н.А считает, что выражение «глаголы с частицей -ся» является 
наиболее точным и не может вызвать никаких сомнений (32, 4).  
Наиболее  устойчивым  названием  -ся  является  частица.  Оно  встречается  во 
многих  исследованиях  (Обнорского  С.П,  Кузнецова  П.С.,  Янко-Триницкой  Н.А, 
Яценко  Н.Т.,  Коноваловой  Л.И,  Марфуниной  И.А.,  Ушакова  М.В.,  Беляевой  О.П  и 
других). В этих работах частица употребляется как широко известный в грамматиках 
и в кругу языковедов термин. Поэтому исследователи не пытаются его объяснять или 
хотя  бы  мотивировать  его  употребление.  Сам  термин,  действительно,  не  вызывает 
никакого  сомнения  и  используется  в  грамматиках  издавна,  но  дело  в  том,  что  этим 
термином  называется  один  из  структурных  элементов  слова.  Можно  ли  в  таких 
случаях  аффикс  -ся  назвать  частицей?  Если  да,  то  необходимо  это  аргументировать. 
Ведь частицы составляют целый класс свободных слов, которые  «всегда живут своей 
собственной  жизнью»  (Шанский  Н.М).  Частицами  являются  слова  лишь,  вот,  разве, 
бы, не, уже, только, же и др. Они сравнимы с предлогами и союзами. Частицы могут 
находиться  в  предложении  возле  любого  слова.  Аффикс  -ся  лишен  всего  этого  и  как 
морфема  имеет  фиксированное  место  в  составе  слова.  «В  качестве  покорневой 
служебной  морфемы,  находящейся  после  непроизводной  основы,  -ся  может  быть 
только  суффиксом,  и  ничем  другим.  Правда,  -ся  стоит  в  слове  после  окончания  (ср.: 
носится,  возвращающегося  и  т.д.),  однако  никто  не  предписывал  суффиксу  быть 
обязательно перед окончанием», – пишет Шанский Н.М (30, 127).  
Однако,  столь  категорическое  суждение  Шанского  Н.М  вызывает  возражение. 
Да,  -ся  служебная  морфема,  но  только  не  суффиксальная.  Вопреки  утверждению 
ученого,  место  суффикса  в  структуре  слова  строго  определено:  после  корня  и  перед 
флексией.  Русскому  языку  не  известен  пофлексийный  суффикс.  После  суффикса 
всегда  следует  окончание:  материально  выраженное  или  нулевое:  каменщикø, 
каменщика…; сиделø, сидела … и т.д. 
Название  «частица»  у  -ся  возникло  не  на  пустом  месте.  Первоначально  -ся 
действительно  была  частицей:  имела  словесную  самостоятельность,  сохраняла 
свободное  значение  и  звучание,  располагалась  не  только  после  глагола,  но  и  перед 
ним, более того могла отделяться от глагола другими словами и т.д. Но все это было в 
древнерусском языке.  
В  современном  русском  языке  -ся  превратился  в  аффикс.  «В  качестве 
определенной значимой единицы современного русского языка -ся, с одной стороны, 
не обладает теми свойствами, которые характерны для частиц, а с другой – имеет все 
признаки, присущие суффиксам (вернее: аффиксам – Дж. Г.)» (30, 127).  
Шанский Н.М с той же категоричностью выступает против термина «постфикс»: 
«Авторы  «Грамматики  современного  русского  литературного  языка»  (под  ред. 
Н.Ю.Шведовой; М., изд-во АН СССР, 1970), называют -ся постфиксом. Однако такое 
суженное употребление термина «постфикс» признать удачным и правильным нельзя» 
(30, 128).  

 
 
21 
Тем  не  менее,  термин  «постфикс»,  на  наш  взгляд,  является  наиболее  удачным 
названием  -ся.  Кстати,  его  употребляют  не  только  авторы  Граммматики–70,  но  и 
другие  исследователи  (Лопатин  В.В,  Корчагина  В.Н.,  Цейтлин  С.Н,.  Мухамадиев 
Э.М.,. Суванова Э.Х,. Кильдибекова Т.А,. Черепанова В.Ф., Шершнева М.С., Петрова 
З.М., Улуханов И.С.,. Головин Б.Н, Бегаджиева Д.С., Радзиховская В.К., Леч Р., Жап-
лова З.П) и др.. 
Русская  грамматика  при  описании  глаголов  на  -ся  также  последовательно 
использует  термин  постфикс:  «Большая  часть  глаголов  с  постфиксом  -ся  … 
мотивируется  переходными  глаголами:  мыть  –  мыться»  или  «глаголы  несов.  вида 
выражают  страдат.  залог  преимущественно  возвратным  глаголом  с  постфиксом  -ся  в 
страдат. значении» (24, 616). Постфиксом называют иногда всякую морфему, которая 
находится  после  корня.  Такое  объяснение  находим  в  Словаре-справочнике 
лингвистических терминов, где постфикс объясняется как «Общее название аффиксов, 
находящихся после корня, т.е. суффикса и флексии» (23, 305). В этом справочнике -ся 
называется  и  постфиксом  и  частицей-суффиксом.  Таким  образом  к  постфиксам 
относят и частицы -то, -либо, -нибудь и даже императивный аффикс -те (23, 305). 
Следует  отметить,  что  в  современных  исследованиях  по  глаголу  преобладает 
название «постфикс -ся». И это правомерно, так как оно вполне логично вписывается в 
морфемную  систему:  префикс  –  суффикс  –  флексия  –  постфикс.  Префикс  открывает 
систему аффиксов, а постфикс замыкает ее. И все они определяются по отношению к 
корню.  Кроме  того,  сложилась  традиция  употребления  постфикса  в  составе 
словообразовательных  терминов  для  обозначения  соответствующих  способов 
словообразования: 
постфиксальный 
(мыться), 
суффиксально-постфиксальный 
(гордиться), 
префиксально-постфиксальный 
(разбежаться), 
префиксально-
суффиксально-постфиксальный (удосужиться). Сравним с вовсе не удачным термином 
«суффиксально-частичный способ» в работе Н.А.Янко-Триницкой (32, 43).  
 Постфикс -ся в современном русском языке представлен двумя формами: -ся и -

жүктеу/скачать 1,68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: