342
• Клара Хафизова •
селовскому, готовившему к печати собрание сочинений Ч. Валихано-
ва. Профессор отметил: «…список, переданный мне Г.Н. Потаниным,
возмутителен до последней степени… Еще хуже, что переписчик не
разбирал руку Валиханова и оставлял пробелы по несколько стро-
чек» [Валиханов, т. 5, 226]. Таким образом, выясняется, что письма
Чокана, адресованные Колпаковскому и
переданные им через По-
танина Веселовскому, были к тому же копиями. Генерал вообще вел
себя странно: письма прислал через долгое время; обещал, но так и
не помог деньгами для издания трудов своего младшего товарища.
Только ли дело в было в его старости и немощности? Чокан поставил
его в свое время в тяжелое положение, покинул армию во время во-
енных действий, что в глазах русского офицерства считалось дезер-
тирством. Но поступок Чокана, как казаха и потомка казахских пра-
вителей, был понятным с человеческой точки зрения. Была лазейка
и для того, чтобы спасти его от военного суда и для его оправдания,
если бы таковой состоялся. Чокан не был командиром воюющего
отряда, он состоял при Черняеве в качестве эксперта, сопровождав-
шего армию в ташкентском походе вместе с зоологом, этнографом,
горным офицером и другими специалистами. По словам Г. Потанина:
«Завоеватель (Черняев. –
К.Х.
) вез с собой блестящую свиту; он хотел
ослепить русское общество своим покровительством науке», подоб-
но Наполеону [Валиханов, т. 5, 379]. Отряд, судя по «Дневнику Ау-
лие-Атинского похода», который вел М.С. Знаменский, продвигался
вслед за действующей армией через Токмак, Мерке и далее по разо-
ренным местам [Валиханов, т. 5, 247–254]. До конца мая, до самого
отъезда Чокана, он не имел прямых столкновений с противником.
Итак, Чокан не участвовал в штурме Аулие-Аты и Ташкента, судя по
всему, он вообще не участвовал в боевых действиях, как и все так
называемые
военные ученые, состоящие в иррегулярных войсках.
Ч. Валиханов по роду своей службы не должен был участвовать во
взятии городов, его обязанность заключалась в изучении завоеван-
ного края в
историческом, политическом и торговом отношениях.
Конфликт с Черняевым мог
произойти в самом конце мая, или
начале июня 1864 г. Чокан бросился к Черняеву, узнав, что тот соби-
рается силой взять Пишпек и отдать крепость на разграбление сол-
датам. Он полагал, что и без этих крайних мер можно овладеть горо-
дом. Чокан, как свидетельствует Знаменский, был знаком с письма-
ми кыргызов с выражением их желания принять подданство России,
фактически, они готовы были подчиниться России. Кроме того, как