105
• Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках •
шелками, чаем были неотъемлемой частью религиозных служб, они
так и назывались
ао ча
(буквально – кипячение, настойка чая). А чай
ойраты получали из Китая, не говоря уже о шелках, слитках золота и
серебра. И это
было прекрасно известно китайской стороне.
Затем император спросил посла, о чем просил Даваци передать
ему устно. Дундук ответил, что все, что хотел сказать хан, он написал
в своем письме. Цяньлун отвечал, что
именно в письме сказано о
том, что посол передаст его тайные слова. Не хотел ли он потребовать
возвращения бежавших князей? Дундук отвечал, что хан велел ему
завести речь об этом, только если его посольство будет встречено
доброжелательно. Цяньлун вновь возмущенно продолжал, что три
дэрбетских князя, недавно подчинившихся ему, не уступают Даваци
в знатности. И он никогда не передаст их хану, даже если бы он и по-
требовал их официально. Что, если бы Даваци во время борьбы с Ла-
ма-Дарчжой попросил убежища у Китая, он бы точно также принял
его. Даваци собирался бежать к нему за помощью, но его задержал
Даши, сын дэрбета Цэрена-Убаши, поэтому Даваци бежал к казахам.
Даваци захватил того в
плен и казнил (заметим,
что Цэрен-Убаши
был вторым по знатности князем, перешедшим на сторону Цинов).
«К тому же, – продолжал Цяньлун, – Даваци пренебрег милостями
Галдана (Галдан-Цэрена –
К.Х.
), прервал потомственную нить, занял
место законных наследников. Вот ты являешься его слугой, пользу-
ешься милостями хана, разве тебя не мучают угрызения совести,
разве ты можешь не стыдиться»? У
Дундука прервалось дыхание,
он сбился с речи. Наконец, собравшись с духом, он сказал: «Настав-
ления великого императора подобны яркому лучу, нет ничего, что
не было бы освещено ими, (они) проникают в самые темные углы
(души). Что еще может сказать ваш покорный слуга?». Император на
это промолвил: «В своем указе Мы полностью и ясно выразили свои
повеления на вопросы, доложенные в письме Даваци. Вручишь его
хану по возвращении. Сегодня Мы устраиваем прием в честь наших
новых подданных дэрбетского князя Цэрена и других.
Приглашаю
тебя на банкет и театральное представление». Дундук поблагодарил
за новое унижение и отбыл (из дворца)» [Гаоцзун шилу, 464, 18–21
об.]. Император недвусмысленно агитировал посла перейти на его
сторону. Но Дундук оставался верным Даваци до конца своей жиз-
ни. Они вместе попали в плен, вместе подверглись унизительной
для них церемонии преподнесения их императору среди трофеев и
пленных на территории Запретного города и вместе были помило-