Морган Хаузел Психология денег Вечные уроки богатства, жадности и счастья
жүктеу/скачать 1,59 Mb.
|
Hauzel Psihologiya-deneg-Vechnye-uroki-bogatstva-zhadnosti-i-schastya.eVkHgA.665703
| ____________
В финансовом мире существует одна безобидная, на первый взгляд, мысль, которая причинила уже неисчислимый ущерб. Она состоит в том, что в мире, где у всех инвесторов разные цели и разные временные горизонты, у каждого актива может быть единая рациональная цена. Задайте сами себе вопрос: сколько бы вы заплатили сегодня за акцию Google? Ответ зависит от того, кто вы. Вы хотите держать эту акцию на протяжении 30 лет? В этом случае для определения справедливой цены потребуется трезвый анализ дисконтированного денежного потока Google на протяжении следующих 30 лет. Вы намереваетесь продать эту акцию через 10 лет? Тогда цену можно вычислить, проанализировав потенциал высокотехнологичной отрасли на следующее десятилетие и решив для себя вопрос, сможет ли руководство Google соответствовать этому прогнозу. Вы думаете продать ее через год? Тогда обратите внимание на текущие показатели продаж Google и подумайте, не станет ли следующий год «медвежьим». А может быть, вы принадлежите к дей-трейдерам? Тогда вопрос о справедливой цене вообще не должен вас волновать, потому что вам нужно всего лишь выжать из этой акции пару баксов, причем желательно сегодня до обеда, а это можно сделать при любой цене. Если у инвесторов разные цели и временные границы (а это относится ко всем категориям активов), то цены, которые одним кажутся странными, могут иметь смысл для других, потому что инвесторы в данном случае будут принимать во внимание разные факторы. Взять хотя бы пузырь интернет-компаний в 1990-е годы. Люди могут взглянуть на цены акций Yahoo! в 1999 году и сказать: «С ума сойти можно! Цена завышена во много раз! В покупке не было никакого смысла!» Однако у многих инвесторов, владевших в 1999 году акциями Yahoo! временные рамки были настолько короткими, что для них эта неимоверная цена имела смысл. Трейдеру для того, чтобы добиться поставленной цели, было безразлично, стоит Yahoo! 5 долларов или 500. Главное, чтобы цена в этот день двигалась в нужном направлении. А оно так и было, причем на протяжении нескольких лет. В мире финансов действует железное правило ценовой инерции. Если какой-то актив набрал ход и его цена постоянно растет на протяжении некоторого времени, то трейдеры вправе предположить, что она будет продолжать подниматься и дальше. Но не бесконечно, а только в течение того времени, которое им требуется для получения прибыли. В этом смысле использование трейдерами ценовой инерции можно считать оправданным. А потом начинаются гонки. Пузыри образуются тогда, когда феномен ценовой инерции привлекает достаточное количество денег и в среде инвесторов происходит сдвиг от тактики долгосрочных вложений к трейдерству. Затем процесс начинает сам себя подпитывать. Чем больше среди инвесторов оказывается трейдеров, вкладывающих деньги на короткий срок, тем больше они привлекают новых трейдеров. Уже через некоторое время – зачастую очень короткое – доминантное положение в образовании цен начинают занимать инвесторы с короткими временными горизонтами. Суть пузыря заключается не просто в росте цен. Цены являются лишь симптомом другого феномена – резкого сокращения временных рамок по мере того, как к процессу подключается все больше трейдеров. Обычно говорят, что пузырь интернет-компаний отражал общий иррациональный оптимизм относительно будущего. Но одной из самых распространенных тем сенсационных новостей того времени были рекордные объемы торгов, а такое обычно происходит, когда инвесторы покупают и продают активы в течение одного и того же дня. Инвесторы, которые устанавливают цены активов, не задумывались в то время о перспективе ближайших 20 лет. У взаимных инвестиционных фондов оборот активов в 1999 году достигал в среднем 120 процентов, а это значит, что они делали ставку в основном на ближайшие восемь месяцев. Точнее, не они, а их индивидуальные вкладчики. В своей книге «Бык!» (Bull!) Мэгги Махар писала: «К середине девяностых годов годовые обзоры биржи в прессе сменились квартальными. Это нововведение побуждало инвесторов к погоне за удачей, к покупке активов, находящихся в числе лидеров, то есть именно в тот момент, когда они были дороже всего». Это была эра дей-трейдинга, краткосрочных опционов и чуть ли не ежеминутных рыночных комментариев. Все это никак не ассоциировалось с долгосрочным планированием. То же самое происходило и во время пузыря на рынке недвижимости в середине 2000-х годов. Вряд ли можно оправдать покупку за 700 тысяч долларов дома с двумя спальнями во Флориде для проживания с семьей в течение ближайших 10 лет. Но такое приобретение имеет смысл, если вы планируете перепродать эту недвижимость через несколько месяцев на растущем рынке с хорошей прибылью. Именно этим и занимались многие во время пузыря. По данным компании Attom, практикующей отслеживание операций с недвижимостью, количество домов в Америке, которые продавались более одного раза за год, увеличилось во время пузыря в пять раз – с 20 тысяч в первом квартале 2000 года до более чем 100 тысяч в последнем квартале 2004-го54. После того как пузырь лопнул, количество перепродаж снизилось до менее чем 40 тысяч в квартал и с тех пор остается примерно на том же уровне. Вы думаете, этих спекулянтов недвижимостью интересовали такие долгосрочные показатели, как соотношение цены и арендной платы? Или они рассчитывали на то, что высокая стоимость дома окупит себя в долгосрочной перспективе? Разумеется, нет. Эти цифры не имели никакого значения для их игры. Их занимал единственный вопрос: будет ли цена этого дома в следующем месяце выше, чем в этом? И на протяжении многих лет ответ был утвердительным. Вы можете найти много слов для таких инвесторов. Назвать их спекулянтами. Обвинить в безответственности. Вы вправе негодовать по поводу того, на какой невероятный риск они шли. Но я не думаю, что их действия можно считать иррациональными. Ответственность за формирование пузыря несут не те люди, которые иррационально участвуют в долгосрочном инвестировании, а те, кто рационально занимается краткосрочным трейдингом, чтобы воспользоваться инерцией движения, которая подпитывает сама себя. Неужели вы ожидаете от людей, что они будут сидеть и терпеливо наблюдать, как огромный потенциал краткосрочных доходов проходит мимо них? Ничего подобного. Жизнь устроена совершенно иначе. Мы всегда будем гнаться за большими доходами. А краткосрочные трейдеры действуют в обстановке, где игнорируются правила долгосрочного инвестирования, потому что они неприменимы к этой игре. И здесь начинается самое интересное. Возникает проблема. Пузыри причиняют ущерб там, где долгосрочные инвесторы, играющие в одну игру, начинают прислушиваться к советам, которые дают им трейдеры, занятые совсем другой игрой. В 1999 году стоимость акций компании Cisco выросла на 300 процентов и достигла 60 долларов за штуку. При такой цене акций общая капитализация компании составила 600 миллиардов долларов, что уже не лезло ни в какие ворота. Лишь немногие соглашались, что компания может столько стоить, а трейдеры тем временем радовались создавшейся ситуации. Экономист Бертон Мэлкил обращал внимание на то, что при таких темпах роста Cisco через 20 лет превзойдет по стоимости всю экономику США. Но если бы вы были долгосрочным инвестором в 1999 году, то у вас не было бы возможности купить эти акции по другой цене, кроме как за 60 долларов. И многие покупали их. Глядя на это, вы могли бы сказать себе: «Может быть, эти инвесторы знают что-то такое, чего не знаю я?» И не только последовали бы их примеру, но еще и похвалили бы себя за такой умный поступок. При этом вам было бы невдомек, что трейдеры, установившие эту немыслимую цену, играют далеко не в ту же игру, что и вы. Шестьдесят долларов за акцию были разумной ценой для трейдеров, потому что они планировали еще до конца этого дня перепродать акцию, но уже дороже. Однако те же шестьдесят долларов означали катастрофу для вас, потому что вы планировали держать эту акцию на протяжении долгого времени. Оба этих инвестора могли даже не знать о существовании друг друга, но играли на одном поле. И если их пути случайно пересекались, то для одного из них это столкновение оказывалось весьма болезненным. Многие финансовые и инвестиционные решения объясняются тем, что вы наблюдаете за действиями других людей и копируете их или же делаете все наоборот. Но если вы не знаете, почему они так поступают, то не сможете понять, долго ли будут продолжаться их действия, в какой момент они начнут действовать иначе и сделают ли какие-то выводы из своих шагов. Если комментатор канала CNBC говорит, что надо покупать те или иные акции, имейте в виду, что он совершенно не знает вас. Может быть, он считает вас тинейджером, который занимается трейдингом ради развлечения? Или пожилой вдовой с ограниченным бюджетом? Или менеджером хедж-фонда, пытающимся улучшить отчетные показатели до окончания квартала? Неужели можно предположить, что у этих трех людей могут быть одинаковые приоритеты или схожие взгляды и планы на эту акцию? Так может считать только сумасшедший. Нам трудно представить себе, что другие инвесторы руководствуются иными целями, потому что так устроена наша психология: мы не можем поверить, что рационально мыслящие люди могут рассматривать мир через совершенно другие очки. Растущие цены убеждают всех инвесторов лучше, чем любые маркетологи. Это наркотик, который может превратить трезвомыслящего инвестора в слепого оптимиста, оторванного от реальности. И причина заключается лишь в том, что он наблюдает за действиями других людей, занятых другой игрой. Влияние играющих в другую игру может также поменять ваши представления о том, как надо расходовать деньги. Огромные потребительские траты, особенно в развитых странах, имеют под собой социальную подоплеку. На них оказывают влияние люди, являющиеся для вас авторитетом, и вы начинаете подражать им, так как хотите быть авторитетом в глазах окружающих. Мы наблюдаем за тем, как много денег люди тратят на автомобили, жилье, одежду, поездки, но от нас скрыты их цели, заботы и надежды. Молодой юрист, пытающийся стать партнером в престижной юридической фирме, будет стараться поддерживать имидж, который не нужен мне, так как я могу писать книги, сидя в шлепанцах. Но если я начну подобно ему расходовать деньги на такие же приобретения, меня может ждать разочарование, потому что мои траты нельзя оправдать карьерными устремлениями, как у него. Кроме того, у нас непохожие вкусы. Просто мы играем в разные игры. Мне понадобились многие годы, чтобы понять это. Главное, что я могу порекомендовать вам, это постараться понять, в какую игру вы играете. Остается только удивляться, как мало людей задаются этим вопросом. Всех, кто вкладывает во что-то деньги, мы называем инвесторами, как будто это баскетболисты, ведущие одну и ту же игру по одинаковым правилам. Когда вы осознаете, насколько неверен этот подход, вам станет понятно, как важно разобраться в собственной игре. То, как я сам инвестирую свои деньги, подробно описано в главе 20, но много лет назад я определил для себя следующее: «Я – пассивный инвестор, оптимистично смотрящий на способность мира генерировать реальный экономический рост и уверенный в том, что на протяжении 30 следующих лет этот рост увеличит мои сбережения». Возможно, вам это покажется чудачеством, но если вы в письменном виде изложите свою миссию, то вам станет понятно, что многие вещи (например, как ведет себя рынок в этом году, реально ли наступление рецессии в следующем) не связаны с ней и являются частью чужой игры. Поэтому на них можно не обращать внимания, а они, в свою очередь, не окажут влияния на ваши действия. Теперь давайте поговорим о пессимизме. жүктеу/скачать 1,59 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|