Наследники и потомки
Губайдулла – годы ссылки в Березовский край
жүктеу/скачать 12,69 Mb.
|
| 5.6. Губайдулла – годы ссылки в Березовский край.
Возвращение, последние годы жизни Как отмечалось выше, в 1837 году под руководством Кенесары вспыхнуло восстание, которое начавшееся в Кокчетаве, охватило значительную часть территории всех трех казахских жузов. Омская администрация, обвинив Губайдуллу в пособничестве Кенесары Касымову, его арестовало. На этот момент Губайдулла еще находился в должности ага султана Кокчетавского округа, но после ареста до подавления восстания Кенесары, т. е. до 1848 года, он находился в Сибири, в местности Березово. О невиновности Губайдуллы султана Кенесары Касымов уведомлял в прошении на имя Оренбургского генерал-губернатор графа В. А. Перовского от 22 февраля 1841 года. «В 1838 году, - писал он, - находясь в неприязненных отношениях к начальникам Сибирской линии, я увлек потомков Куандыка и Суюндука, а также Атыгай и Караула (название родов). С этим родом мы захватили и увели Губайдуллу - сына хана Уалиева, которого впоследствии, по поступившей к нам просьбе и желанию народа и Омского начальства возвратили его на родину. Начальство же Кокчетавского приказа, оклеветав его в мнимых сношениях с султаном Кенесары, сослало его на ссылку, т. е. на каторжные работы. Губайдулла хан Уалиев невиновен, с нами никаких сношений не имел и пришел не своевольно, но был захвачен нами» [9]. В заключение Кенесары Касымов просил Перовского исходатайствовать в правительстве об освобождении Губайдуллы Уалиханова. Немаловажным на наш взгляд, является тот факт, что «в сентябре 1841 года представителями казахских родов, по традиционному обычаю, Кенесары был поднят на белой кошме и избран ханом» И как справедливо отмечает Е. Бекмаханов «это было закономерным явлением» [6, с. 269]. Большой интерес вызывают изыскания Б. Әбдіғали, связанные с «поясом киргизского хана Среднего жуза», находящийся в Эрмитаже Санкт-Петербурга. На наш взгляд, предположение о том , что «Оларды Кенесарыға Уәли ханның үлкен ұлы Ғұбайдолла беруі мүмкін. Ғұбайдолла Уалиханов әкесінің орнына хан бола алмай, Көкшетау дуанының аға сұлтаны болса да орыстарға Саржан Касымовпен бірге қарсы шығып, кейін Кенесарыны қолдайды. 1839 жылы сотталып, Березов қаласына жер айдалып, ол жақтан тек 1847 жылы қайтады. Хан билігін қайта жаңғырту үшін күрескен Кенесарыға әкесі қазақтың соңғы ханы Уәлиханнан қалған «Наркескен» қылышын хандық мұрасы ретінде сыйлаған болар» [34]. Что соответсвует тому, что Губайдулла официально передает бразды правления в руки Кенесары, когда ему пришлось отправится на каторгу. Таким образом, мнение (принятое еще дореволюционной историографией) о том, что ханская власть в Среднем жузе была ликвидирована после того, когда Уали хан скончался. Решение Российской империи: «ни в коем случае не должно допускать, чтобы султаны и старшины сами собою без дозволения и без руководства нашего приступили к выбору хана» [9, С. 182-183] является лишь формальным началом присутствия российской административно-политической системы в Казахстане. Налицо тот факт, что казахское общество еще осознавало свою политическую свободу, и решения далекого Петербурга не считались безусловными и не имели законного основания на территории Казахстана. Народ продолжает легитимно избирать ханов, то есть после Уали следует Губайдулла, затем Кенесары. Нами прослеживается непрерывная линия традиционного государственного управления в форме института ханской власти вплоть до хана Кенесары. Е. Бекмаханов отмечает, что Ахмет Кенесарин в своих воспоминаниях указывает на одну интересную деталь: во время избрания Кенесары ханом часть родов Младшего жуза, населявших прилинейную пограничную степь, просили Кенесары, чтобы он пока не называл себя ханом в переписке с оренбургскими властями и заявляли, что: «они будут тайно поддерживать Кенесары, а на словах заявят о своей преданности царским властям» [6, с. 269]. Как видим, несмотря, на то, что роды, кочевья которых были расположены близ пограничной линии, хотя и боялись преследований со стороны царской власти, все же осознанно дали поддержку общепризнанному лидеру. Безусловно, антиколониальное восстание под руководством султана Кенесары Касымова по своему размаху и значению было самым крупным национально-освободительным движением казахского народа. Начавшееся на кокчетавской земле, оно охватило весь Казахстан. Однако эта беспримерная героическая борьба за национальную независимость, длившаяся 10 лет (1837–1847 гг.), закончилось поражением [35]. Основными причинами поражения были военно-экономическая отсталость Казахстана, неодновременность выступления народных масс, предательство части феодальной знати и другие. Тем не менее, восстание Кенесары Касымова имело историческое значение. Оно явилось составной частью освободительного движения в России, начавшегося с восстания декабристов. Прогрессивность национально-освободительного движения под руководством султана Кенесары определялась также теми целями, которые оно выдвигало - возрождение казахской государственности и территориальной целостности. После подавления восстания Кенесары Касымова царское правительство осуществило в южном направлении ряд военно-колониальных акций, в результате чего оно установило свой контроль над всей территорией Казахстана и Средней Азии [35]. Относительно ссыльной жизни Губайдуллы в Березовском крае важные сведения имеются в записках Н. А. Абрамова. Это крупный историограф, деятельность которого была очень обширной и плодотворной. Он соединял знания, почерпнутые в старых рукописях, архивных документах, преданиях, с опытом других людей и с тем, что видел и наблюдал сам. В 1842 году Абрамов был назначен штатным смотрителем Березовского училища и переехал в северный городок Березово. Семь с половиной лет провел он в этом полюбившемся ему городке. Большую и самоотверженную учебную работу он сочетал с исследовательской: много работал над документами в архиве Березовской воеводской канцелярии, собирал предания старожилов, изучал быт и нравы северных народностей. Очень обстоятельно он познакомился и с экономическим бытом края. В 1853 году Абрамов перешел на административную службу при главном управлении Западной Сибири в Омске, а через некоторое время был переведен на службу в Семипалатинск. Свои обязанности он совмещал с изучением истории, археологии, географии огромной в ту пору Семипалатинской области, занимавшей большие пространства Казахстана. С 1848 года Абрамов был членом-сотрудником Русских Географического и Археологического обществ, которые не раз присуждали ему медали за интересные и ценные работы. Что касается основания Березово как ссыльного пункта, то ее история начинается с 1592 года, когда казаки, отправленные царем Федором Иоанновичем для завоевания Северной Сибири, пройдя через ущелье Уральских гор, достигнули вогульского городка Лопынг-уш, при реке Сыгве, впадавшей в Сосьву, они основали там первое укрепление – Ляпинское. Разделившись здесь на отряды, они построили еще шесть других укреплений: в Юильском, в Сартыньинском, в Казымском, в Березовском, в Обдорске и Кодском городах. Для построения самого города Березово или прочного городского укрепления командирован в 1593 году воевода Никифор, который возле бывшего остяцкого городка Сугмут-ваш (Березовский город) вместо временного казачьего укрепления основал город с условным названием Березов. В 1629 году управление Сибирью было разделено на 2 «разряда» – Тобольский и Томский. А Березово вошла в Тобольский разряд. Березово вскоре после своего основания сделался местом заточения главных государственных преступников. Первым наиболее известным в истории России политическим ссыльным стал А. Д. Меньшиков, затем та же участь постигла семью князя Долгорукого, графа А. И. Остермана. Здесь отбывали наказание декабристы А. В. Ентольцев, А. А. Черкасов, А. Ф. Фохт. В сведениях о пересылке и состоянии поселенцев в Сибири в 1802 году, сообщенные Лабою, статским советником, посланные из Петербурга сенату, отмечал, что состояние ссылки крайне неутешительно. Многие из ссыльных вовремя пересылки вовсе не снабжались ни кормовыми деньгами, ни одеждою, хотя суммы на это были ассигнованы. Большая часть ссыльных терпела нищету, страдали от недостатка в пище и одежде и, питаясь подаянием, жила за счет местных жителей. Надзора за поселенцами не было никакого. Неурядицы в заселении ссыльными и необеспеченность их положения в Сибири, заставили Сперанского рассмотреть издании новых уставов об устройстве ссыльных в 1822 году. Сперанский нашел пересылку в ужасном состоянии. Поселенцев гнали без всяких до документов, без означенного звания, мест поселения. Им не давали ни кормовых денег, ни вспоможения для обзаведения хозяйством. В течение 70 лет с 1807-1877 гг. сослано в Сибирь до 550800 человек. [36, с. 65]. Первым из наших соотечественников в 1824 году в Березовское заточение попал султан Сартай Чингисов, который возглавлял антиколониальное движение в Кокчетавском округе. Сартай Чингисов представлял Караульскую волость, где особенно почитали знаменитого хана Абылая, известно, что он координировал свои действия с султаном Губайдуллой. Он воспротивился созданию в степи, так называемых внешних округов или, проще сказать русской власти с опорой на казачьи пики. Губернатору Капцевичу Сартай прямо заявил, что казахам внешние округа непригодны «как дикой лошади стойло». Но в Березово Сартай пробыл недолго. Его вытребовали в Петербург, и вскоре «отпустили в степь» ради предотвращения «бунтов среди киргиз-кайсаков» [36]. На сегодняшний день в п. Березово Ханты-мансийского округа Тюменской области, существует историко-краеведческий музей, где есть стенд, посвященный Березовским ссыльным, среди них упоминается и наш султан Губайдулла. О его жизни, проведенной в этом крае, свидетельствуют записи, составленные современником Губайдуллы Н. А. Абрамовым, исследователя Сибири, а потом и Казахстана. В 1857 г. в «Записках Императорского Русского Географического Общества» он опубликовал статью «Описание Березовского края», которой упоминает о султане Губайдулле. Он писал: «С 1841 года находился в Березове в ссылке бывший старший киргизский (казахский – авторы) султан Кокчетавского округа подполковник Губайдулла - хан, сын хана Валия, внук Аблай - хана, имевший на Андреевской ленте украшенную бриллиантами золотую медаль. Он удален туда за связь с киргизским (казахским – авторы) бунтовщиком Кенисарою, который с 1837 года несколько годов был ужасом в степи. Грустно было старику жить в отдалении от своих родных с одним слугою – теленгутом» [22]. Тюленгуты (толенгут) (каз. төленгіт), так называемое султанское окружение, являлись зависимыми людьми, пользующиеся за отказ личных свобод покровительством и защитой. Среди них было много лиц иноземного происхождения. Так, в сибирских степях, по свидетельству С. Б. Броневского, толенгутами являются бухарцы, калмыки. Толенгуты имели хозяйство, пользовались султанской тамгой. В некоторых районах в числе толенгутов преобладают туркмены. С. Зиманов считал, что основной источник формирования этого класса людей – широко встречающаяся практика казахов по освобождению рабов: «имеется основание полагать, что отпущенные рабы были основным источником формирования толенгутов». К середине XIX в. институт толенгутства перестал существовать, многие казахи вернулись к своим родам, а инонациональный состав остался у влиятельных торе. В удельном весе среди населения толенгуты составляли более 5%, в некоторых местах – еще больше, образуя целые административные волости [36, с. 43]. В период сибирской ссыльки рядом с Губайдуллой находился его верный тюленгут, о котором повествует Абрамов. Не только принудительная воля и участь безропотного слуги заставило его разделить печальную участь в ссылке вместе с Губайдуллой. По свидетельству Абрамова в 1844 году к Губайдулле приезжает жена Альбобек. Данный факт можно сравнить с аналогичными решениями жен декабристов, которые, покинув родные обжитые места, едут в неизвестность вслед за своими мужьями. Но нужно отметить, что традиционное казахское воспитание прививает важное социальное качество женщины - умение и готовность подчиняться, следовать воле мужа, нельзя рассматривать только с позиции формирования безропотной, не имеющий права голоса, женщины. К ценностным качествам личности женщины казахский народ относил наличие собственного мнения, самостоятельности мышления, готовности отстоять свою точку зрения и действовать в соответсвии с ними. Бухар жырау необходимость формирования собственного мнения у девушки раскрывает следующей фразой: «Қызда қылық болмаса, құр шырайдан не пайда» , что в переводе на русский язык звучит следущим образом: «Если у девушки нет своего «Я», какая польза от ее красоты» [19, с. 83]. Глубина мудрости женщины, по мнению народа, заключается в том, чтобы установить равновесие, найти компромисс между умением подчиняться и отстоять собственную точку зрения. Удачи и неудачи мужчины напрямую связывались с женой. Так, народная мудрость гласит: «Жақсы әйел ерді төрге тартады, жаман - көрге тартады» (Хорошая жена тянет мужчину вперед, плохая - назад). Абрамов, являющееся современником и свидетелем приезда Альбобек в столь далекий северный край с дочерью Хадышой, с изумлением пишет: «..Но в 1844 году, к невыразимой его радости к нему приехала жена его, Альбобек, дочь Абу-Мамбетова, женщина высокого роста, стройная, красивая, лет 34 от роду и умная; и дочь их Хадыша, 11 лет, милая девочка, имеющая хорошее лицо. Она в три года выучилась в Березове не только киргизской грамоте, но бойко и с понятием читала Алькоран по-арабски; к довершению этого прекрасно вышивала шелками и выучилась говорить, читать и писать по-русски. Самому хану в 1844 году было 67 лет (то есть Губайдулле), но он, несмотря на превратности судьбы, был ещё бодр; в нем сохранились черты его красивого лица. Главным занятием его здесь была молитва. В ноябре 1848 года Валиев с семейством возвращен в Кокчетав. При получении вести о возврате радость его и всего семейства была так велика, что никакое перо не может ее выразить» [5]. О точной дате возвращения Губайдуллы хана на родину из многолетней Березовской ссылки мы можем опираться, исследуя произведения известного акына - импровизатора Орынбая Бертагыулы. Он сочинил приветственную песню «Абайдильда», (то есть Губайдулле). Эта песня также дает ценный материал для понимания общественно-политической деятельности Губайдуллы и его преданности делу независимости страны. Песня начинается такими строками: «Хан келди Губайдулла сегиз жыл жатып, Буйырган ризыгын журип татып», что означает: «Вернулся хан Губайдулла через восемь лет, испив предназначенную судьбой чашу». Как видим, знаменитый акын называет точный срок пребывания султана Губайдуллы в ссылке. Однако песня посвящена не только Губайдулле, но и его жене Альбобек, которая через два года отправилась за мужем в Сибирь и разделила его печальную участь. Поэт восторгается мужеством Альбобек, отправившейся за своим мужем из Сары-Арки в «итжеккен», т.е. где ездят на собачьих упряжках, и считает, что женщины, равной ей, нет. Хан Абылай өтіп кетті-ау кеше жүрген Yш жүздің баласына олжа берген. Сегіз жыл ит жеккеннен арман кетіп, Ханымыз Абайділдә қайта келген. В этой песне нетрудно заметить, что поэт, прежде всего, воспевает то, как народ благодаря своей солидарности выжил в противостояние колониальному режиму и не теряет надежды вновь обрести долгожданную свободу. Определенную полемику вызывает время кончины султана Губайдуллы. Предположительно он умер в середине 50-х гг. XIX в. Так как, в Центральном государственном архиве РФ [ф. 1343, оп. 18, д. 125, л. 19] сохранились документы от 12 июня 1852 года, где стоит подпись Губайдуллы Уалиханова. В Центральном государственном архиве РК [85] от 30. января 1851 г., имеется донесение Кокчетавского внешнего окружного приказа исправляющему должность пограничного начальника сибирских казахов Е. А. Клейсту, в котором представлен «алфавит султанам, биям и старшинам здешнего округа», за подписью исправляющего должность старшего султана Токтамышева, заседателя Полкова и секретаря Трусова. Здесь же мы находим одну из последних записей о Губайдулле Уалиханове: «Габайдулла Валиханов, султан, 73 лет. Хитер. Посредственного состояния. Майли-Балтинской волости, рода байкыргызовского. Старшим султаном – с 1824 г., апреля 29-го дня по 1825 г., июля 29-го. Награжден в 1824 г. золотой медалью с бриллиантами на Андреевской ленте, золотой саблей с темляком и пояском с резьбой старшего султана Габайдуллы Валиханова, бархатным кафтаном золотой парчи, кушаком и шапкой с околом черной лисицы; чином подполковника – в 1833 г. Под судом был за сношение с мятежным султаном Кенесарой Касымовым, за что и сослан был в Березово в 1839 г. Всемилостивейше прощен 29 сентября 1847 г., прибыл в Кокчетав 30 ноября и находится под присмотром волостного управителя Бабакова. Летние кочевки по Речкам Сарымсакты, Колутону до р. Ишим, к югу до 270 верст и обратно по сим же местам; зимует при урочище Канды-Агач, и верст на восток от приказа». Но, так или иначе, через судьбу Г. Уалиханова можно проследить одну из малоизученных страниц истории Казахстана. Интересно сложилась судьба его потомков. Губайдулла хан имел пятерых сыновей: Жаныбека, Болата, Жошы, Ханкожу, Абильфеиза [39]. Его сын Болат жил в родовом имении Валихановых на берегу озера Котурколь. В 1849 г. там была основана казачья станица Котуркульская. Материал о нем часто прослеживается в различных донесениях царской канцелярии, что говорит о его достаточно интересной и определенно значимой личности того времени. жүктеу/скачать 12,69 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|