Образ древности в советской историографии: конструирование и трансформация
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
| 1920-е гг. – время сосуществования «старой» и «новой» наук,
обусловленное складыванием советского марксистского канона; период относительной открытости в выработке моделей исследования; широкое использование достижений «буржуазных» историков в разработках советских исследователей; конец 1920-х – 1930-е гг. – преодоление плюрализма предшествующего периода и формирование образа советской науки, приобретшей статус подлинно марксистской; институциональное оформление советской исторической науки (в сфере древности: появление академических и вузовских учреждений, специализирующихся на изучении древней истории, открытие профильного журнала – «Вестника древней истории»); 1940-е – вторая половина 1950-х гг. – обретение советской историографией древности «классического» образа: утверждение «классических» канонов в изучении отдельных сюжетов, приобретение отдельными историками (А.Б. Ранович, А.В. Мишулин, С.И.Ковалев и др.) статуса «классиков»; появление обобщающих работ (I и II тома «Всемирной истории»), выражающих достигнутое согласие в советской науке по ряду вопросов;
положений советского марксистского канона в области древней истории, теоретико-методологические поиски советских исследователей, в основном в направлении поиска «утраченных корней» марксизма, интенсивные дискуссии по ряду наиболее сложных проблем истории древнего общества;
постепенно расширить трактовки официальной версии советского марксизма, пристальное внимание к разработкам (в том числе теоретическим) западных исследователей, их ограниченное использование в отечественных работах; рост внимания к доселе «периферийным» темам: культурная история, история повседневности, новые аспекты истории религий; 60
характеризующийся использованием и перекодированием отдельных идей, избирательным и часто неотрефлексированным применением принципов работы и научных стереотипов, выработанных на предыдущих этапах. Эта периодизация, конечно, не полностью совпадает с динамикой конструирования, трансформации и диссолюции образа древности в советской историографии, но связь между ними присутствует, что и будет продемонстрировано в нашей работе. Соответственно, в первой главе методы филологического анализа исторических произведений применены к самим основам марксистского историописания. Глава посвящена вкладу Энгельса в процесс становления марксистской историографии и поэтому играет вводную роль; в этой главе мы пытаемся выяснить не только теоретические, но и стилистические предпосылки советской историографии. Вторая глава касается сложного процесса становления советской историографии, от множественности возможностей и трактовок пришедшей к внешне нерушимому монолиту единого подхода; рассматривается роль в этом отдельных учёных и проблема властного влияния на процесс конструирования образа. В третьей главе рассказывается о том, как эти принципы были применены для построения классических трудов в советской историографии древности, сделана попытка объяснить, почему период их написания оказался сравнительно кратким и малопродуктивным. В четвёртой главе, на примере преимущественно научной
деятельности Е.М.
Штаерман, показана трансформация марксистского историописания в послевоенный период, а также дана характеристика постсоветской историографии и того, что произошло с советским образом древности после падения советской политической системы; данная глава наиболее полна критических оценок, поскольку относится к современному этапу, и ставит, помимо прочего, вопрос о наследии советской исторической науки.
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|