Образ древности в советской историографии: конструирование и трансформация
Архитектоника доклада В.В. Струве о древневосточных
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
|
2.2.1. Архитектоника доклада В.В. Струве о древневосточных обществах
94 В специальной диссертации теория Струве изложена чуть ли не на странице: Ким О.В. Указ. соч. С. 85-86. Сравнительно подробно доклад и его обсуждение рассмотрены в следующей интересной книге, посвящённой спорам об «азиатском способе производства»: Dunn S.P. The Fall and Rise of the Asiatic Mode of Production. P. 43-51. Из советских авторов наиболее полно о докладе см.: Постовская Н.М. Изучение древней истории Ближнего Востока в Советском Союзе (1917-1959 гг.). М., 1961. С. 98-101 (В названии доклада у Н.М. Постовской, однако, вместо «разложения» написано «упадка»; впрочем, и сам Струве иногда путался точно таким образом) . Спорный, но интересный текстовый анализ части доклада предложил также М.А. Виткин: Виткин М.А. Восток в философско- исторической концепции К. Маркса и Ф. Энгельса. М., 1972. С. 39-41.
143
Заседания ГАИМК проходили в Мраморном дворце, принадлежавшем ранее императорской семье, и при всей послереволюционной специфике это, конечно, добавляло событиям торжественности. Особая атмосфера заседаний запоминалась участникам событий на десятилетия, тем более что после 30-х гг. подобные мероприятия проводились в Советском Союзе уже на иной манер.
Характерно, что в примечании к одной из научных статей антиковед К.М. Колобова не смогла удержаться от достаточно пространных воспоминаний: «У тех, кто присутствовал на пленумах в ГАИМКе, они навсегда остаются в памяти. Зал Мраморного дворца переполнен. Сюда приходят не только историки, археологи и университетская молодёжь. Здесь много учёных других специальностей, рабочих, педагогов, искусствоведов и людей самых разнообразных профессий, интересующихся проблемами всемирной истории. … Пленум ГАИМК – это событие, далеко выходящее за пределы только Ленинграда. Здесь царила полная свобода критики, скрещивались копья, разгорались страсти и между учёными одного поколения, и между молодёжью и маститыми профессорами, в спорах и те и другие выступали как равные, все стремились к установлению истины. И каждый обычно считал, что именно он знает её». 95
Перед нами, конечно, романтизированное описание, главный подтекст которого вполне понятен для статьи, написанной в 60-е гг.: Колобова хотела показать новому поколению, что не следует рисовать время становления советской исторической науки исключительно в тонах «вульгарного социологизаторства» на базе марксизма. Кроме того, ведь это было и время становления самой Колобовой как учёного: в 1932 г. она закончила аспирантуру в ГАИМК и после этого работала там же научным
95 Колобова К.М. Восстания рабов в античном обществе V-I вв. до н.э. (историографический очерк) // Проблемы всеобщей истории. Историографический сборник. Л., 1967. С. 8.
144
сотрудником. 96 Вполне понятны устремления историка показать, что и недавнее прошлое было сложнее, чем многим казалось. Сходную в плане описания событий, но несколько более холодную и критическую характеристику можно встретить в воспоминаниях И.М. Дьяконова, тогда ещё студента младших курсов. Дьяконов пишет не о заседаниях ГАИМК вообще, а о том судьбоносном для науки о древности, которое состоялось 4 и 5 июня 1933 г. Следует помнить, однако, что Дьяконов публиковал свои воспоминания уже в постсоветское время и, кроме того, он очень неоднозначно относился к В.В. Струве как к человеку и как к учёному. «Мой брат Миша 97 сообщил мне, что на днях в ГАИМКе состоится большое заседание с докладом В.В. Струве… Влиятельность В.В. Струве уже в то время была очень велика, и о докладе заранее говорили как о событии весьма большого значения. Я решил пойти с братом в ГАИМК… ГАИМК помещался с самого своего основания в Мраморном дворце (потом там был Музей Ленина). Мы пришли довольно поздно; громадный (как мне показалось) зал был полон народу – сидело несколько сот человек. Заседание открыл Пригожин – вместе с Маториным первый в Ленинграде теоретик в области истории. После довольно пространной вводной речи он дал слово Струве. … Доклад длился около четырех часов с перерывом. Слушать было трудно – Струве говорил плохо, длинными, запутанными фразами, не всегда согласовывавшимися, тонким голосом и, по обыкновению, со множеством паразитических словечек. Однако слушали его внимательно». 98
Дьяконов, как легко заметить, обращает внимание на то, что было благоразумно исключено Колобовой: «полной свободе критики» предшествовало выступление партийного теоретика, «благословлявшего»
96 Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 1999. С. 505.
97 Имеется в виду М.М. Дьяконов (1907-1954), востоковед, иранист.
98 Дьяконов И.М. Книга воспоминаний. СПб., 1995. С. 276-277.
145
Струве на основной доклад. Говорит он и об утомительно долгом выступлении Струве. Длился ли доклад около четырёх часов, как запомнил И.М. Дьяконов, 99 или, по другим сведениям, три часа, 100 не так важно: вероятно, Струве полностью озвучил заготовленный текст, который позже, с некоторыми дополнениями и исправлениями, был издан в «Известиях ГАИМК». 101
Объём доклада – первое, на что следует обратить внимание. В изданном виде он насчитывает 80 страниц текста, но, возможно, более показательными будут другие примерные подсчёты: общий объём доклада составляет более пяти с половиной печатных листов, из них более трети текста приходится на примечания, иногда разрастающиеся до самостоятельных экскурсов. 102 Для
сравнения, объём основного текста второго издания энгельсова «Происхождения семьи, частной собственности и государства» – несколько менее девяти печатных листов. Если помнить о том, что Струве ориентировался на классическую немецкую науку о древности, 103
то в исполинских статьях нет ничего удивительного – немецкие научные журналы рубежа XIX-XX вв. часто печатали статьи, которые в наше время ни один автор не постесняется назвать монографией. Но для советских дискуссий шаг был по-своему уникальный: доклад осознанно строился таким образом, чтобы лечь нерушимым аргументом в пользу предлагаемой трактовки, хотя бы самим своим объёмом. Конечно, нельзя сказать, что объём доклада уже сам по себе исключал развёрнутую дискуссию, поскольку мероприятие продолжилось на
99 См. также: Постовская Н.М. Указ. соч. С. 98; Очерки истории исторической науки в СССР. Т. IV. М., 1966. С. 571.
100 Вассоевич А.Л. В.В. Струве и «Египетская история» Манефона // Струве В.В. Манефон и его время. СПб., 2003. С. 36.
101
Струве В.В. Проблема зарождения, развития и разложения рабовладельческих обществ Древнего Востока // ИГАИМК. Вып. 77. Л., 1934. С. 32-111.
102
Вероятнее всего, что эти примечания Струве не читал на заседании.
103 Вассоевич А.Л. В.В. Струве и «Египетская история» Манефона. С. 9-10; Большаков А.О. Василий Васильевич Струве (1889–1965) // Портреты историков. Время и судьбы. Т. 2. Всеобщая история. М. – Иерусалим, 2000. С. 42.
146
следующий день, но ввиду того, что выступления Пригожина 104
и Струве, по самым скромным подсчётам, заняли не менее четырёх часов (доклад же, как говорит сам Струве, был рассчитан «на вечер», 105
т.е. заседание началось поздно), то доклады в значительной мере отделялись от дискуссии. Конечно, это нельзя списать на обычный просчёт при установлении регламента. С другой стороны, как будет показано ниже, о полной режиссуре дискуссии не могло быть и речи: дело в том, что взгляды Пригожина и Струве на древневосточные общества заметно разнились. Не случайно Дьяконов вспоминал, что доклад воспринимался тяжело. Надо полагать, большую роль в этом играла его запутанная структура. Из-за восходящей к немецким филологическим семинарам привычки дотошно разбирать каждый вопрос, не обращая внимания на то, как далеко это уводит от основного предмета, Струве всегда тяжёловесен в научных статьях, но разбираемый здесь доклад, пожалуй, лидирует и в этом отношении. Для облегчения анализа структуры предлагаем рассмотреть следующую таблицу (Приложение 2). Подсчёты сознательно округлены, а кроме того, не учтены некоторые особенно запутанные места в изложении, когда автор «скакал» от вопроса к вопросу. В оригинальном тексте статьи разделы отсутствуют, только вступительные общие замечания (выделенные нами в раздел I) отчёркнуты от остального текста. Анализ структуры может привести нас к ряду предварительных заключений. Прежде всего, статья, хотя и отличается запутанностью построения, отнюдь не бессистемна, сложность же с читательским восприятием, на наш взгляд, заключается в том, что Струве при её написании выбирал между двумя способами изложения материала: по этапам («зарождение, развитие и разложение») и по странам («общества Древнего Востока»), а в итоге решил соединить оба подхода. В основной части труда
104 Доклад Пригожина в своём первоначальном варианте (печатный текст содержит несколько страниц, дописанных явно postfactum) превышает объём в полтора печатных листа; при чтении вслух темпом выше среднего это потребует не менее часа времени.
105
Прения. В.В. Струве // ИГАИМК. Вып. 77. С. 157.
147
(обозначенной в приложении как раздел II) эти колебания хорошо заметны: начиналась статья с рассказа об общих условиях формирования рабовладения и сравнительного повествования о складывании территориальных общин в Египте и Шумере (пункты 1 и 2, по сути – это «зарождение»). Затем автор, вероятно, столкнулся с трудностями рассказа о поэтапном развитии рабовладения на конкретных примерах, потому что, конечно, полной аналогии между историей Шумера, с одной стороны, и Египта – с другой, провести не представлялось возможным тогда так же, как и теперь (хотя тот факт, что Струве несколько раз это сравнение всё-таки проводит, указывает на то, что он продумывал и такой вариант). Поэтому рассказ о «развитии» рабовладения Струве разбил отдельно на Месопотамию и Египет, а внутри каждого из регионов осветил основные этапы государственного развития сквозь призму проблемы рабовладения (пункты 3 и 4). Поздним рабовладельческим обществам на Востоке («разложению») посвящены завершающие части статьи (пункт 5), здесь рассмотрение вновь возвращается к общему рассказу без разбиения по регионам. Возможно, такое решение сложностей с подачей материала является и не самым изящным, но достаточно широко распространённым при написании научных работ. Затруднения для читателя создаёт не структура сама по себе, а то, что её довольно сложно проследить: отдельные части заметно отличаются по объёму (о Саргонидах и Древнем царстве в Египте рассказано бегло, о III династии Ура – подробно), наличествует ряд вставок и отсылок к другим племенам и народам, наконец, в разделе по Египту нередко нарушается хронология изложения. Эта прихотливость повествования тоже не зависела исключительно от выбора автора: данных по экономике Аккадского царства объективно меньше, чем по III династии Ура, так что неудивительно, что о втором рассказано в четыре раза подробнее, чем о первом; Древнее царство в Египте в начале XX в. было исследовано несопоставимо менее Нового царства, и это отразилось примерно в таком же соотношении объёмов повествования. 148
Гораздо более интересным является то, что Месопотамии посвящено более трети доклада (34,4%), а Египту – менее четверти (23,1%): различие, опять же, не критическое, но особенно значимое в свете того факта, что Струве был египтологом (пожалуй, даже с особым вкусом к эллинистическому Египту), сравнительно поздно обратившимся к месопотамскому материалу. 106
Не случайным является и то, что месопотамский материал рассматривается прежде египетского. Обратим внимание также, что вводный и заключительный раздел крайне незначительны как в абсолютном объёме, так и в соотношении с основной частью. Струве не было необходимости делать подробное теоретическое введение – этот труд брал на себя Пригожин. Тем самым перед нами вырисовывается общий замысел статьи, как его видел сам Струве. Это не было очередным схоластическим рассуждением- сопоставлением избранных цитат из Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Ссылок на «классиков» в статье не слишком много, и ряд из них был добавлен, судя по всему, уже в процессе публикации (на это указывает то, что многие из сносок с цитатами из «отцов-основателей» поставлены как дополнительные – например, «68а» и т.д. 107 ). Убедительность предлагаемой 106
Не совсем понятно, что имел в виду Д.Л. Смит-Кристофер, говоря о Струве как о «первом (pioneering) советском ассириологе». См. Smith-Christopher D.L. Translators Foreword // Weinberg J. The Citizen-Temple Community. Sheffield, 1992. P. 10. Даже если понимать под pioneering «изыскания», «научные открытия», о первенстве Струве говорить странно. Всё-таки первым советским ассириологом следует считать либо В.К. Шилейко (1891-1930), либо его ученика А.П. Рифтина (1900-1945), учителя И.М. Дьяконова. В одной из дискуссий 1931 г. Струве говорит, что обратился к «вавилонскому» материалу несколько лет назад. Струве В.В. [Слово в прениях] // Дискуссия об азиатском способе производства. По докладу М.С. Годеса. М., 2009. С. 93.
107 Струве В.В. Проблема зарождения, развития и разложения рабовладельческих обществ Древнего Востока. С. 91, прим 4 a-d; С. 92, прим. 18 а; С. 96, прим. 68 а; С. 108, прим. 250 b. Из одиннадцати сносок на работы Маркса, Энгельса и Ленина лишь четыре были в тексте изначально; кроме того, в тексте есть ещё незначительное число цитат из Маркса и Энгельса без сносок (например, цитата из «Антидюринга» на С. 36 («рабство было найдено») или цитата из Маркса на С. 37-38 с незакрытыми кавычками и, надо думать, потерянной по техническим причинам сноской – скорее всего, под номером 18b). М.А. Виткин полагал, что на взгляды Струве прямо повлияла «Немецкая идеология», впервые изданная на немецком в 1932 г., а на русском в 1933 г., хотя историк на неё и не ссылался. Но сопоставление текстов доклада и «Немецкой идеологии», проведённое Виткиным, нельзя признать полностью убедительным – точных текстуальных совпадений нет, а
149
им трактовки древневосточных обществ как рабовладельческих Струве полагал базировать на последовательно организованном изложении фактов, именно обширный фактический материал должен был говорить сам за себя
108 . Но организация материала оказалась очень сложной задачей 109 , поэтому историк и решил применить сразу несколько подходов к его упорядочению. И дело тут, конечно, не в том, что Струве не мог, при известном усилии, уложить материал в более простую структуру – вопрос для него, как и для любого учёного, заключался прежде всего в желании сделать свои аргументы наиболее убедительными или (что, по сути, то же самое) сделать наименее заметными слабые места своей концепции. Тем самым, от структуры следует перейти к основным идеям и их аргументации.
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|