ҚОҒамдық ЖӘне гуманитарлық Ғылымдар общественные и гуманитарные науки social sciences and humanities

150
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
языков мира, книги его разошлись миллионными тиражами. Интерес этот об-
условлен актуальностью затрагиваемых им проблем, и тем, что автор в своих 
размышлениях через национальное всегда приходит к общечеловеческому. 
Ч.Т. Айтматова отличает острота нравственного выбора, стремление к ут-
верждению человеческого в человеке. 
Киргизский писатель с каждым новым произведением ярче и выразитель-
нее изображает процесс душевных переживаний, образ мыслей и чувств героев. 
Автор не только рассказывает о событиях, но и философски осмысливает дей-
ствительность, углубляет свой взгляд на современность, затрагивая самые жи-
вотрепещущие вопросы. Глубже и отчетливее проявляются элементы романного 
мышления, среди которых необходимо отметить эпичность, художественно-пси-
хологическую обобщенность, интерес к судьбе отдельной личности в контексте 
исторического  пути  народа  и  т.п.  Это,  в  свою  очередь,  обусловило  необходи-
мость обращения к более сложной жанровой форме. От повести «Белый паро-
ход» намечается путь художественных исканий Чингиза Айтматова к романам 
80-х годов «И дольше века длится день» и «Плаха».
Следует  отметить,  что  романы  Ч.  Айтматова  охватывают  значительный 
период времени, отражающий не только день сегодняшний, но дающий оценку 
прошлому и стремление войти в будущее.
Ч. Айтматов привнес в романный жанр свою неповторимую черту. В пер-
вую очередь, это уникальная способность представить мир действительности в 
его многообразии, обозначить самые уязвимые проблемы дня сегодняшнего и 
представить человека таким, каким он должен быть в самых острых ситуациях. 
Поэтому в художественном сознании Ч. Айтматова складывается два типа героя 
– герой-труженик, «человек от земли» и герой «интеллектуального труда», и оба 
они – герои интеллигентного склада, высокой нравственности. Многих крити-
ков возмущало, что Ч. Айтматов вводит в текст якобы чуждого ему персонажа 
– героя, неприспособленного к реальности, так называемого «не от мира сего», 
однако, каким трудом не занимался бы герой Ч. Айтматова – пас овец, пахал зем-
лю или занимался творчеством – он является носителем нравственной культуры 
бытия. 
Выход романов Ч. Айтматова в свет вызвал целую бурю непонимания, кри-
тики, о них спорили, но сам факт появления жанра романа в творчестве киргиз-
ского писателя требует внимательного изучения и прочтения.
«Однажды я поездом ехал в Москву. Состав шел по Кзыл-Ординской об-
ласти, когда радио сообщало об очередном запуске космического корабля с кос-
модрома Байконур. В долгих размышлениях простоял я у окна… В те часы и 
родился замысел романа «И дольше века длится день»» – Ч. Айтматов [1].
Роман  «И  дольше  века  длится  день»  является  первым  в  творческой  эво-
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

151
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
люции писателя произведением романного жанра. Проблемы, поставленные в 
романе, проблемы вечные, они решаются автором через характер главного героя 
Едигея Жангельдина, который вбирает в сферу своего сознания не только исто-
рический и мифологический пласты прошлого, но настоящее и будущее, само 
мироздание. Об этом говорит писатель в предисловии к своему роману: «Мне 
хотелось сквозь неприметную судьбу и скромное миросозерцание героя пове-
дать о масштабах нашей современности… В столкновении вечного и текущего в 
жизни человек-труженик интересен и важен настолько, насколько он личность, 
насколько богат его духовный мир, насколько сконцентрировано в нем его время. 
Вот и я попытался поставить Буранного Едигея в центр современного мне миро-
порядка, в центр волнующих меня проблем [2]. Главный герой романа Едигей 
Жангильдин – путейный рабочий, проживший безвыездно сорок лет на полу-
станке, явился в романе точкой пересечения, всех болевых моментов истории 
общества и отдельного человека XX века. Он не содержит в себе ни положитель-
ных, ни отрицательных черт характера героя. Смерть его близкого друга, Казан-
гапа, заставила пересмотреть весь жизненный путь. Через Боранлы-Буранный 
полустанок проходит история семей Абуталипа, Едегея и его старшего друга Ка-
зангапа.
Образ Едигея воплощает в себе глубокие нравственные начала, он один из 
тех, по определению самого писателя, «на которых, как говорится, земля дер-
жится».  Раскрытие  главного  героя  достигается  характерной  для  Ч.  Айтматова 
трагедийностью  событий,  в  которые  втянут  Буранный  Едигей.  Создавая  свое-
образную «пограничную» ситуацию, писатель подвергает героя серьезнейшим 
испытаниям, проверяет его на нравственную крепость. «Как будет он себя вести 
в кризисных ситуациях? – задается вопросом Ч.Т. Айтматов. Что победит в нем 
– добро или зло?» [3]. Писатель сосредотачивает свое внимание на поведении ге-
роев в критических ситуациях именно потому, чтобы показать, как проявляется в 
эти моменты сущность человеческого характера, стоящего перед нравственным 
выбором.
В романе «И дольше века длится день» Ч. Айтматов уделяет огромное вни-
мание изображению внутреннего мира главного героя, его мыслей, поступков и 
чувств, которое по мере развития действия все более наполняется философской 
глубиной. «Что за люди пошли, что за народ! – негодовал в душе Едигей. – Для 
них все важно на свете, кроме смерти!... Если смерть для них ничто, то, выходит 
и жизнь цены не имеет. В чем же смысл, для чего и как они живут там» [2].
Роман Ч.Т. Айтматова «И дольше века...» сложен, небесспорен, остро поле-
мичен. Основная идейно-художественная проблематика романа соотносится и с 
современностью и с постановкой «проклятых» вопросов, касающихся человече-
ской личности и человечества в целом. Этим и обуславливается сложнейшая ком-
Е.С. ДУРНИЦИНА, Л.Н. ДЕМЧЕНКО. 1 (69) 2016. С. 149-157  
 
 
                ISSN 1683-1667 

152
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
позиционная структура, архитектоника произведения. Действие происходит как 
бы в трех измерениях – настоящем (реальный план), будущем (фантастическая 
линия) и далеком прошлом (мифологический пласт). Три типа повествования не 
изолированы друг от друга, а тесно соединены, взаимосвязаны (своеобразный 
пространственно- временной континуум). Каждая сфера романа – реалистиче-
ская, фантастическая и мифологическая, тесно взаимодействуя друг с другом, 
наполняется особым – символическим содержанием. Так, например, фантасти-
ческая линия способствует проецированию настоящего на будущее или, наобо-
рот, мифологическая – на настоящее и фантастическое будущее.
В реальном плане, как известно, действие разворачивается вокруг просто-
го  путейного  рабочего  Едигея  Жангельдина.  Используя  прием  ретроспекции, 
который позволяет изобразить жизненный материал объемнее, в самых разноо-
бразных его проявлениях, автор раскрывает окружающий мир через восприятие 
этого персонажа, что, в свою очередь, концентрирует внимание читателя на уз-
ловых моментах жизни главного героя. По пути к старому кладбищу Ана-Бейит, 
куда Едигей едет хоронить своего лучшего друга, герой вспоминает и осмысляет 
свой жизненный путь и жизнь близких ему людей – Казангапа, Абуталипа, За-
рипы. Путь к кладбищу длится целый день. Причем за один день освещаются 
события, происходившие в жизни героя и других персонажей, на протяжении 
почти сорока лет. И нет конца этому дню, ибо он включает в себя и далекое ми-
фологическое прошлое, и фантастическое будущее. Таким образом, романный 
день глубоко символичен, он равен веку.
Подобная  архитектоника  произведения  позволила  Ч.  Айтматову  изобра-
зить, с одной стороны, многообразие бытия, даль истории, а с другой – внутрен-
ний мир отдельного человека, неисчерпаемость и богатство его личности. Вме-
сте с тем Буранный Едигей выступает не только как конкретный герой, духовно 
богатая по своей сущности личность, но и как символ национального сознания, 
обобщающий  образ  народа.  История  Едигея  является  одновременно  историей 
целого народа, его нравственного и духовного опыта.
По  фантастической  линии  романа  четко  и  определенно  высказался  сам 
Ч. Айтматов в предисловии к роману: «Что касается значения фантастического 
вымысла, то еще Достоевский писал: «Фантастическое в искусстве имеет предел 
и правила. Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что вы 
должны почти поверить ему». Достоевский точно сформулировал закон фанта-
стического... Фантастическое укрупняет какие-то из сторон реального и, задав 
«правила  игры»,  показывает  их  философски  обобщенно,  до  предела  стараясь 
раскрыть потенциал развития выбранных его черт». Развивая свою мысль далее, 
Ч. Айтматов называет фантастическое метафорой жизни, позволяющей увидеть 
окружающий нас мир в новом, неожиданном ракурсе. «Метафоры, – продолжает 
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

153
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
рассуждать по этому поводу киргизский писатель, – сделались особенно необ-
ходимыми в наш век не только из-за вторжения научно-технических свершений 
в область вчерашней фантастики, но скорее потому, что фантастичен мир, в ко-
тором мы живем, раздираемый противоречиями – экономическими, политиче-
скими, идеологическими, расовыми. Вот я и хочу, чтобы сарозекские метафоры 
моего романа напомнили еще раз человеку о его ответственности за судьбу на-
шей земли» [2]. Как видим, фантастическая линия, введенная Ч.Т. Айтматовым 
в ткань романа, отнюдь не случайна. Автор стремится заострить в несколько ги-
перболизированной форме ситуацию, чреватую глобальными опасностями для 
всего человечества.
Метафорой фантастической линии романа, безусловно, является ракетно-
космический комплекс системы «Обруч». Исследователь Н. Потапов считает ра-
кетный «Обруч» чем-то вроде «того «шири» из сыромятной кожи, который по 
мере усыхания на голове человека-раба сдавливал ее с такой силой, что начисто 
лишал  памяти...  Ракетный  «Обруч»  призван  лишить  землян  «воспоминаний  о 
будущем» [4]. 
Фантастический сюжет в романе несет определенное значение. Он входит 
в эпическую форму, несет в себе идейную нагрузку, выражая тревогу за судьбу 
цивилизации. Фантастика Ч. Айтматова увязывается с сознательными пробле-
мами, рассматривающими через призмы философского осмысления современ-
ности: «…впервые в своей писательской практике прибегаю к использованию 
фантастического сюжета… Это для меня не самоцель, а лишь метод мышления, 
один из способов познания и интерпретации действительности» [2]. 
Многие исследователи творчества Ч. Айтматова считают, что космическая, 
фантастическая линия недостаточно органично вписана в ткань романа, нужда-
ется в большей пластичности, художественной полнокровности. Однако, по сло-
вам самого Ч. Айтматова, который считает, что «фантастическое – это метафора 
жизни, позволяющая увидеть ее под новым, неожиданным углом зрения [2], что 
космическая история понадобилась ему для того, чтобы напомнить о той опасно-
сти для человечества, которой чревато современное состояние мира. На уровне 
метафоры в романе «И дольше века длится день» все на месте – сказано столько, 
сколько  надо,  с  той  меры  художественной  детализации,  которая  потребна  для 
решения стоявшей перед автором задачи. И прав был Е. Сидоров, подчеркнув-
ший, что «без космической одиссеи романа не было бы. Был бы еще один, пусть 
и блестящий, вариант «Прощай Гульсары!»» [5].
И, наконец, третий план повествования – мифологический пласт романа 
«И дольше века длится день». В свое время С. Залыгин подметил любопытную 
особенность. У Чингиза Айтматова каждый фрагмент его произведений написан 
так, словно автор излагает легенду [6]. О принципах использования народных 
Е.С. ДУРНИЦИНА, Л.Н. ДЕМЧЕНКО. 1 (69) 2016. С. 149-157  
 
 
                ISSN 1683-1667 

154
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
легенд в романе можно судить по словам самого Ч. Айтматова: «Миф – это фон. 
Однако на этом фоне пытаемся мы проследить всю свою жизнь. Это опора, а не 
прием» [7]. Легенды о кладбище Ана-Бейит, о манкурте, о Акмаи перенесены Ч. 
Айтматовым в реальную действительность.
Идейно-философской «опорой» в романе стала «Легенда о манкурте». О 
роле этой легенды в раскрытии философской концепции романа писали в своих 
научных исследованиях и критических статьях многие литературоведы и кри-
тики:  Г.  Ломидзе,  В.  Левченко,  К.  Канафина,  А.  Науразбаева,  А.  Овчеренко  и 
многие другие.
«Легенда о манкурте» – гимн самоотверженной материнской любви и, од-
новременно, проклятие людям, посмевших поднять руку на святая святых – че-
ловеческую память. В давние времена, когда народы враждовали друг с другом, 
жуаньжуаны подвергли жестоким мучениям своих пленников: они натягивали 
им на голову шири (верблюжью кожу), лишая на всю жизнь памяти и превра-
щая  в  рабов  –  манкуртов,  не  помнящих  отца,  матери,  своего  рода  и  отчизны. 
Как гласит легенда, манкурт пускает стрелу в свою родную мать, нашедшую его 
после долгих лет разлуки. «Мать – пишет Ч. Айтматов – это начало Отчизны, 
мать – это родной язык, мать – это совесть…». Для того, кто забыл прошлое, нет 
ни настоящего, ни будущего. Такая личность лишена нравственных критериев, 
и потому перестает быть человеком. Проецируясь в романе на современность, 
легенда как бы взывает к людям: не забывайте своего прошлого, корней, чтобы 
оставаться людьми! В. Щербина считает, что в данном случае «миф включается 
в общий процесс воссоздания действительности, содействует широкому соци-
ально-философскому ее осмыслению» [7].
«Чингиз Айтматов…, используя мифы и легенды, достигает полного во-
площения своих замыслов, доносит до читателя свои эстетические идеалы» - от-
мечает известный азербайджанский писатель И. Шихли [8]. Узбекский литерату-
ровед У. Норматов высказывает такую мысль: «Авторы обращаются к легендам 
не ради эксперимента и красоты формы, а с более глубокой целью» [8]. И дей-
ствительно произведения Айтматова свидетельствуют, что творческое использо-
вание мифов и легенд способствует более глубокому отражению многогранных 
тайн жизни. Цель писателя – не просто ввести легенду в роман, но прежде все-
го, связать воедино, в один узел проблемы, поднятые в легенде, с сегодняшним 
днем. Так появляется образ современного манкурта – Сабитжан.
Помимо «Легенды о манкурте», в романе «И дольше века длится день» в 
виде вставной новеллы включена еще одна легенда-сказание «О жырау Раймалы 
и певце Бегимай». Эта легенда, написанная в духе народных сказаний, высокопо-
этичным языком, созвучна мыслям и чувствам главного героя романа. Также, как 
Раймалы-ага, Едигей счастлив от наполнившего его чувства – последней любви, 
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

155
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
об этом говорят слова из легенды: «Но сверх всего, сверх мыслимого счастья он 
счастлив тем, что напоследок жизни, как на закате, когда светило всей мощью 
полыхает, наполненный от сотворенья мира, познал любовь он, познал такую 
силу духа, какую не знавал от роду». Обе легенды, использованные Айтматовым 
в романе – наполнены общечеловеческим содержанием. 
Главная проблема,  которую  пытается  решить  писатель,  используя  мифо-
логические мотивы, – проблема памяти. Цепь ассоциаций, вся художественная 
символика, сосредоточенная вокруг легенды о манкурте и птице Доненбай, кон-
центрирует именно эту проблему памяти Человека и шире – человечества. Впле-
таясь в современный пласт, идея «манкуртизма» пускает корни в духовный мир 
кречетоглазого  Тансыкбаева,  лейтенанта,  охраняющего  заградительную  зону 
«Обруч», и, наконец, Сабитжана, весь смысл жизни которого заключается в том, 
«чтобы  в  рот  послаще  попало».  Память  рода,  уважение  и  соблюдение  веками 
складывающихся обычаев и обрядов предков, чувство сопричастности своему 
народу чужды таким людям, как Сабитжан. Поэтому ему абсолютно безразлич-
но,  где  хоронить  отца,  погребение  которого  в  конце  концов  происходит  не  на 
кладбище, а в сароозекской степи: на месте кладбища возник космодром. Такое 
завершение сюжетного действия, а тем самым жизненного круга, пройденного 
Казангапом,  подчеркивает  нарушение  естественного,  соблюдавшегося  веками 
обряда проводов в мир иной и вместе с тем трагичность судьбы человека, ли-
шенного возможности найти последнее пристанище рядом со своими предками.
Драматизм и глубокая тоска в настроениях другого героя, Едигея, тяжело 
переживающего смерть друга и печальные обстоятельства его похорон, высве-
чивается на фоне органично вписанной в ткань романа легенды о любви старого 
певца Раймалы-аги и молодой девицы Бегимай. В легенде утверждается не толь-
ко счастье и боль любви, радость и муки творчества, но раскрывается трагедия 
человеческой  личности  в  столкновении  с  черными  силами  зла,  дикости  и  не-
вежества. Кроме того, жизнь персонажей протекает на фоне и в непосредствен-
ном соприкосновении с жизнью природы и «братьев наших меньших» таких, как 
рыжая лисица, коршун-белохвост, собака и, главное, верблюд Буранный Кара-
нар. Олицетворение мира природы и его обитателей, подчеркивание общности 
судьбы людей и животных, выявление драматических и трагических моментов 
в восприятии окружающего и теми и другими – все это не что иное, как свиде-
тельство единства мироздания, взаимосвязи всех его граней и пронизанности его 
архетипическими ситуациями, образами и мотивами. В этом смысле особенно 
показательна финальная часть романа.
Уходят в небо мощные ракеты-роботы «по транскосмической заградитель-
ной операции «Обруч», лишая человечество «воспоминаний будущего», а рядом 
Е.С. ДУРНИЦИНА, Л.Н. ДЕМЧЕНКО. 1 (69) 2016. С. 149-157  
 
 
                ISSN 1683-1667 

156
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
в ужасе бегут «простейшие существа» – человек, верблюд и собака, бегут «вме-
сте, страшась расстаться друг с другом». И вдруг, откуда ни возьмись, появляется 
белая птица, «некогда возникшая из белого платка Найман-Аны», появляется, 
крича человеку в «грохоте и светопреставлении»: «Вспомни чей ты? Чей ты? 
Как твое имя?..» [2]. Сплелись воедино три круга повествования: прошлое, на-
стоящее и грядущее. Сплелись, чтобы еще раз напомнить людям: «все – в ваших 
руках и гибель ваша и жизнь ваша».
Итак,  исследуя  основу  человека  посредством  мифа,  писатель  попытался 
вернуть нас не только к истокам самой природы, но и святыням истории, памяти 
народа, заветам предков, – всему, что называется вечными ценностями.
Таким  образом,  творчески  интерпретируя  мифологический  сюжет,  писа-
тель не просто осваивает народные предания, но подключает их к разрешению 
философских, психологических и нравственных проблем произведения. С пол-
ной уверенностью мы можем говорить о том, что особенностью этого романа 
является сплетение мифологического и фантастического сюжета, вставных эпи-
зодов. Эти сплетения не разбивают роман, а, наоборот, с помощью этих элемен-
тов вырисовывается полная картина трагедии современного человека. Ч. Айт-
матов  своим  романом  предупреждает  человечество  о  грядущей  гибели.  Если 
человек забудет о своей истории, культуре, национальном достоянии, то все мы 
превратимся в современного манкурта. Исходя из этого, можно сделать вывод, 
что роман «И дольше века длится день» является целостным произведением, так 
как связь различных жанровых приемов соединяет все проблемы человечества в 
одну художественную концепцию. 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.  Айтматов Ч. Статьи, выступление, диалоги, интервью / Ч. Айтматов. – М.: Но-
вости, 1988. – 384 с.
2.  Айтматов Ч. Плаха: Романы / Ч. Айтматов. – Алма-Ата: Жалын, 1987. – 576 с.
3.  Айтматов Ч. Точка присоединения: Беседа с Виктором Левченко. В сб.: Айтма-
тов Ч. В соавторстве с землёю и водою / Ч. Айтматов. – Фрунзе: Кыргызстан, 1978. – С. 
317-339.
4.  Потапов Н. Мир человека и человек в мире / Н. Потапов // Правда. – 1981. – 16 
февраля. – С. 7.
5.  Поспелов Г.Н. Введение в литературоведение / Г.Н. Поспелов. – М.: Высшая 
школа, 1988. – 527 с.
6.  Евсеев Б. Мертвая сова на Мавзолее (О романе «Тавро Кассандры» Ч.Айтматова) 
/ Б. Евсеев // Литературная газета. – 1995. – №1-2. – 11 января. – 5 с.
7.  Золотов  Д.В.  Реализм  вечности  (Обсуждаем  новую  книгу  Ч.  Айтматова)  / 
Д.В. Золотов // Свободная мысль. – М.: Пресса, 1995. – С. 86-93.
8.  Акматалиев А.А. Чингиз Айтматов и взаимосвязи литератур / А.А. Акматали-
ев. – Бишкек: Адибият, 1991. – 182 с.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

157
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
REFERENCES 
1.  Aitmatov Ch., Stat’i, vistuplenie, dialogi, interv’yu. M., Novosti, 1988, 384 (in Russ).
2.   Aitmatov Ch., Plaha, Romani. Alma Ata, Zhalin, 1987, 576 (in Russ).
3.   Aitmatov Ch., Tochka prisoedinenija, Beseda s Viktorom Levchenko. V sb. Aitmatov 
Ch., V soavtorstve s zemleju I vodoju. Frunze, Kirgistan, 1978, 317, 339 (in Russ).
4.  Potapov N., Mir cheloveka I chelovek v mire. Pravda, 1981, 16 fevralja, 7 (in Russ).
5.  Pospelov  G.N.,  Vvedenie  v  literaturovedenie.  M.,  Visshaja  shkola,  1988,  527  (in 
Russ).
6.  Evseev B., Mertvaja zona na Mavzolee. O romane Tavro Kassandri Ch. Aitmatova. 
Literaturnaja gazeta, 1995, 1, 2, 5 (in Russ).
7.  Zolotov D.V., Realizm vechnosti. Obsuzhdaem novuju knigu Ch. Aitmatova. Svobod-
naja misl’. M., Pressa, 1995, 86, 93 (in Russ).
8.  Akmataliev  A.A.,  Chingiz  Aitmatov  I  vzaimosvjazi  literature.  Bishkek,  Adibijat, 
1991, 182 (in Russ).
UDC 81’1’373.611

жүктеу/скачать 1,09 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: