Офессор \В. Ф. Агее в\ ; доктор психологических наук, профессор Е. Н. Богданов С14 Садохин А. П. Этнология
§ 8.4. Проблема модернизации традиционных обществ
жүктеу/скачать 1,49 Mb.
|
| § 8.4. Проблема модернизации традиционных обществ
Противостояние традиционной и модернизированной (современной) культур все более превращается в фундаментальную проблему современной эпохи. Именно это противостояние оказывает возрастающее влияние на ход культурно-исторического процесса. Противостояние «современного» и «традиционного» возникло в результате крушения колониальной системы и необходимости адаптировать вновь появившиеся на политической карте мира страны к современному миру, современной цивилизации. Но на деле процессы модернизации начались намного раньше, еще в колониальные времена, когда европейские чиновники, будучи твердо уверены в благотворности и полезности своей деятельности для «туземцев», истребляли их традиции и верования, которые, по их мнению, были вредны для прогрессивного развития этих народов. Тогда предполагалось, что модернизация прежде всего подразумевает внедрение новых, прогрессивных форм деятельности, технологий и идей, что она является средством ускорения, упрощения и облегчения пути, который все равно предстоит пройти этим народам. Разрушение многих культур, последовавшее за насильственной «модернизацией», привело к осознанию порочности подобного подхода, необходимости создания научно обоснованных теорий модернизации. В середине XX в. многие антропологи пытались взвешенно проанализировать традиционные культуры, не прибегая к универсалистской концепции. В частности, группа американских антропологов под руководством М. Херсковица в ходе подготовки Всеобщей декларации прав человека, проходившей под эгидой ООН, предложила исходить из того, что в каждой культуре стандарты и ценности имеют особенный характер, поэтому каждый человек вправе жить согласно тому пониманию свободы, которое принято в его обществе. К сожалению, возобладала универсалистская точка зрения, вытекавшая из эволюционного подхода, и сегодня в этой Декларации записано, что права человека едины для представителей всех обществ, независимо от их традиций. Но ведь не секрет, что записанные там права человека представляют собой постулаты, сформулированные именно европейской культурой. И именно эволюционистская парадигма легла в основу появившихся тогда теорий модернизации. Считалось, что переход от традиционного общества к современному (а он считался обязательным для всех культур и народов) возможен только через модернизацию. Этот термин сегодня употребляется в нескольких смыслах, поэтому его следует уточнить. Во-первых, под модернизацией подразумевается сумма всех прогрессивных изменений в обществе, это синоним понятия «современность» — комплекса социальных, политических, экономических, культурных и интеллектуальных трансформаций, происходивших на Западе с XVI в. и достигших своего апогея сегодня. Сюда включаются процессы индустриализации, урбанизации, рационализации, бюрократизации, демократизации, доминирующее влияние капитализма, распространение индивидуализма и мотивации успеха, утверждение разума и науки. Во-вторых, модернизация — это процесс превращения традиционного, дотехнологического общества в общество с машинной технологией, рациональными и секулярными отношениями, высоко-дифференцированными социальными структурами. В-третьих, под модернизацией понимаются усилия отсталых или слаборазвитых стран, предпринимаемые ими, чтобы догнать развитые страны. Исходя из этого, модернизацию в самом общем виде можно рассматривать как сложный и противоречивый социокультурный про- цесс, в ходе которого формируются институты и структуры современного общества. Научное осмысление этого процесса нашло выражение в целом ряде разнородных концепций модернизации, стремящихся объяснить процесс закономерного перехода от традиционных обществ к современному и далее — к эпохе постсовременности. Так возникли теория индустриального общества (К. Маркс, О. Конт, Г. Спенсер), концепция формальной рациональности (М. Вебер), теория механической и органической модернизации (Э. Дюркгейм), формальная теория общества (Г. Зиммель). Различаясь своими теоретическими и методологическими установками, они тем не менее едины в своих неоэволюционистских оценках модернизации, утверждающих, что: — изменения в обществе являются однолинейными, следовательно, менее развитые страны должны пройти путь вслед за развитыми; — эти изменения необратимы и ведут к неизбежному финалу — модернизации; — изменения носят постепенный, накопительный и мирный характер; — все стадии этого процесса должны быть неизбежно пройдены; — особую важность имеют внутренние источники этого движения; — модернизация улучшит жизнь в этих странах. Также было признано, что процессы модернизации должны начинаться и контролироваться «сверху» интеллектуальной элитой. По сути, это осознанное копирование западного общества. Механизм модернизации все теории рассматривали как спонтанный процесс. Предполагалось, что, если устранить мешающие барьеры, все пойдет само собой, достаточно показать преимущества западной цивилизации (хотя бы по телевизору), как всем тут же захочется жить так же. Но действительность опровергла эти прекрасные теории. Далеко не все общества, увидев поближе западный образ жизни, устремились ему подражать. А те, кто пошел по этому пути, быстро познакомились с изнанкой этой жизни, столкнувшись с ростом нищеты, социальной дезорганизацией, аномией, преступностью. Кроме того, десятилетия показали, что далеко не все в традиционных обществах плохо и некоторые их черты прекрасно уживаются с суперсовременными технологиями. Это доказали прежде всего Япония, Южная Корея, чем поставили под сомнение прежнюю твердую ориентацию на Запад. Исторический опыт этих стран заставил отказаться от теорий однолинейности мирового развития как единственно верных и сформулировать новые теории, которые возродили цивилизацион-ный подход к анализу этнокультурных процессов. Среди ученых, исследовавших эту проблему, нужно упомянуть прежде всего С. Хантингтона. Изучая различные теории модернизации, он выявил девять главных характеристик, обнаруживающихся в явном или скрытом виде у всех авторов: 1) модернизация — революционный процесс, ибо он предполагает кардинальный характер изменений, радикальную смену всех институтов, систем, структур общества и человеческой жизни; 2) модернизация — комплексный процесс, ибо он не сводится к какому-то одному аспекту общественной жизни, а охватывает общество полностью; 3) модернизация — системный процесс, потому что изменения одного фактора или фрагмента системы определяют изменения в других элементах системы, приводят к целостному системному перевороту; 4) модернизация — глобальный процесс, так как, начавшись когда-то в Европе, она охватила все страны мира, которые либо уже стали современными, либо находятся в процессе изменения; 5) модернизация —длительный процесс, и хотя темпы изменений достаточно велики, для ее проведения требуется жизнь нескольких поколений; ■ 6) модернизация — ступенчатый процесс, и все общества должны пройти одни и те же стадии; 7) модернизация — гомогенизирующий процесс: если традиционные общества все разные, то современные в основных своих структурах и проявлениях одинаковы; 8) модернизация — необратимый процесс, на ее пути могут быть задержки, частичные отступления, но, раз начавшись, она не может не завершиться успехом; 9) модернизация — прогрессивный процесс, и хотя на этом пути народы могут испытать много невзгод и страданий, в конечном счете все окупится, так как в модернизированном обществе культурное и материальное благополучие человека неизмеримо выше. Непосредственным содержанием модернизации является несколько направлений изменений. В историческом аспекте это синоним вестернизации или американизации, т.е. движения к тому типу систем, которые сложились в США и Западной Европе. В структурном аспекте — это поиск новых технологий, движение от сельского хозяйства как способа существования к коммерческому сельскому хозяйству, замена мускульной силы животных и человека в качестве основного источника энергии современными машинами и механизмами, распространение городов и пространственная концентрация рабочей силы. В политической сфере — переход от авторитета вождя племени к демократии, в сфере образования — ликвидация неграмотности и рост ценности знания, в религиозной сфере — освобождение от влияния церкви. В психологическом аспекте — это формирование современной личности, которой свойственны: независимость от традиционных авторитетов, внимание к общественным проблемам, способность приобретать новый опыт, веру в науку и разум, устремленность в будущее, высокий уровень образовательных, культурных и профессиональных притязаний. Односторонность и недостатки принципиальных положений концепций модернизации были осознаны довольно быстро. Критики отмечали, что понятия «традиция» и «современность» асимметричны и не могут составлять дихотомию. Современное общество — это идеал, а традиционные — противоречивая реальность. Нет традиционных обществ вообще, между ними очень велики отличия, и поэтому универсальных рецептов модернизации не может быть. Также неверно представлять традиционные общества абсолютно статичными и неподвижными, они тоже развиваются, и насильственные меры по модернизации могут прийти в конфликт с этим органичным развитием. Кроме того, было не ясно, что входит в понятие «современное общество». В эту категорию точно попадали современные западные страны, но что было делать с Японией и Южной Кореей? Возникал вопрос, можно ли говорить о незападных современных странах и их отличии от западных. Критике был подвергнут тезис и о том, что традиции и современность взаимно исключают друг друга. На самом деле любое общество представляет собой сплав традиционных и современных элементов. И традиции не обязательно препятствуют модернизации, а могут в чем-то и способствовать ей. Отмечалось также, что не все результаты модернизации — благо, что она не обязательно носит системный характер, что экономическая модернизация может осуществляться без политической, что мо-дернизационные процессы могут быть обращены вспять. В 1970-х гг. против теорий модернизации были выдвинуты дополнительные возражения. Среди них самым главным был упрек в этноцентризме. Поскольку роль образца, к которому следовало стремиться, играли США, то эти теории были истолкованы как попытка интеллектуальной элиты Америки осмыслить послевоенную роль США как мировой сверхдержавы. Критическая оценка основных теорий модернизации в конечном счете привела к дифференциации самого понятия «модернизация». Исследователи стали различать первичную и вторичную модернизацию. Первичная модернизация обычно рассматривается как теоретическая конструкция, охватывающая разнообразные социокультурные изменения, сопровождающие период индустриализации и возникновения капитализма в отдельных странах Западной Европы и Америки. Ее связывают с разрушением прежних, в первую очередь наследственных традиций и традиционного уклада жизни, провозглашением и реализацией равных гражданских прав, становлением демократии. Основная идея первичной модернизации заключается в том, что процесс индустриализации и развития капитализма предполагает в качестве своей предпосылки и главной основы индивидуальную свободу и автономию человека, расширение сферы его прав. По существу эта идея совпадает с принципом индивидуализма, сформулированным еще французскими просветителями. Вторичная модернизация охватывает социокультурные изменения, происходящие в развивающихся странах (странах третьего мира) в условиях цивилизованного окружения в лице высокоразвитых стран и при наличии сложившихся образцов социальной организации и культуры. В последние полтора десятилетия наибольший интерес вызывает модернизация бывших социалистических стран и стран, освободившихся от диктатуры. В связи с этим некоторые исследователи предлагают ввести понятие третичной модернизации, обозначая им переход к современности идустриально среднеразвитых стран, сохраняющих многие черты прежней политике- и идеологической системы, которые тормозят сам процесс общественных преобразований. В то же время изменения, накопившиеся в странах развитого капитализма, потребовали нового теоретического осмысления. В результате появились теории постиндустриального, супериндустриального, информационного, «технотронного», «кибернетического» общества (О. Тоффлер, Д. Белл, Р. Дарендорф, Ю. Хабермас, Э. Гудденс и др.). Основные положения этих концепций сводятся к следующему. • На смену индустриальному обществу приходит постиндустриальное (или информационное). Его главная отличительная особенность — рост научного знания и перемещение центра общественной жизни из сферы экономики в сферу науки, прежде всего — в научные организации (университеты). Не капитал и материальные ресурсы выступают в нем ключевыми факторами, а информация, помноженная на знания и технологии. • Старое классовое деление общества на владеющих собственностью и не владеющих ею (характерное для социальной структуры индустриального общества) уступает место другому типу стратификации, где главным показателем становится деление общества на владеющих информацией и не владеющих ею. Возникают концепции «символического капитала» (П. Бурдье) и культурной идентичности, в которых классовая структура заменяется статусной иерархией, обусловленной ценностными ориентациями и образовательным потенциалом. На место прежней, экономической элиты приходит новая, интеллектуальная элита, профессионалы, обладающие высоким уровнем образования, компетентностью, знаниями и основанными на них технологиями. Образовательный ценз и профессионализм, а не происхождение или материальное положение — вот главный критерий, по которому осуществляется теперь доступ к власти и социальным привилегиям. • Конфликт между классами, характерный для индустриального общества, сменяется конфликтом между профессионализмом и некомпетентностью, между интеллектуальным меньшинством (элитой) и некомпетентным большинством. Таким образом, современная эпоха — это эпоха господства науки и техники, образовательных систем и массовой информации. В связи с этим в концепциях модернизации традиционных обществ также изменились ключевые положения: • В качестве движущей силы процессов модернизации признается уже не политическая и интеллектуальная элита, а самые широкие массы; если появляется харизматический лидер, они начинают активно действовать. • Модернизация в таком случае зависит не от решения элиты, а от массового стремления граждан изменить свою жизнь в соответствии с западными стандартами под влиянием средств массовой коммуникации и личных контактов. • Сегодня акценты делаются не на внутренние, а на внешние факторы модернизации — мировую геополитическую расстановку сил, внешнюю экономическую и финансовую поддержку, открытость международных рынков, доступность убедительных идеологических средств — доктрин, обосновывающих современные ценности. • Вместо единой универсальной модели современности, которой долго считали США, появилась идея движущих эпицентров современности и образцовых обществ — не только Запад, но и Япония, и «азиатские тигры». культурные изменения, сопровождающие период индустриализации и возникновения капитализма в отдельных странах Западной Европы и Америки. Ее связывают с разрушением прежних, в первую очередь наследственных традиций и традиционного уклада жизни, провозглашением и реализацией равных гражданских прав, становлением демократии. Основная идея первичной модернизации заключается в том, что процесс индустриализации и развития капитализма предполагает в качестве своей предпосылки и главной основы индивидуальную свободу и автономию человека, расширение сферы его прав. По существу эта идея совпадает с принципом индивидуализма, сформулированным еще французскими просветителями. Вторичная модернизация охватывает социокультурные изменения, происходящие в развивающихся странах (странах третьего мира) в условиях цивилизованного окружения в лице высокоразвитых стран и при наличии сложившихся образцов социальной организации и культуры. В последние полтора десятилетия наибольший интерес вызывает модернизация бывших социалистических стран и стран, освободившихся от диктатуры. В связи с этим некоторые исследователи предлагают ввести понятие третичной модернизации, обозначая им переход к современности идустриально среднеразвитых стран, сохраняющих многие черты прежней политике- и идеологической системы, которые тормозят сам процесс общественных преобразований. В то же время изменения, накопившиеся в странах развитого капитализма, потребовали нового теоретического осмысления. В результате появились теории постиндустриального, супериндустриального, информационного, «технотронного», «кибернетического» общества (О. Тоффлер, Д. Белл, Р. Дарендорф, Ю. Хабермас, Э. Гудденс и др.). Основные положения этих концепций сводятся к следующему. • На смену индустриальному обществу приходит постиндустриальное (или информационное). Его главная отличительная особенность — рост научного знания и перемещение центра общественной жизни из сферы экономики в сферу науки, прежде всего — в научные организации (университеты). Не капитал и материальные ресурсы выступают в нем ключевыми факторами, а информация, помноженная на знания и технологии. • Старое классовое деление общества на владеющих собственностью и не владеющих ею (характерное для социальной структуры индустриального общества) уступает место другому типу стратификации, где главным показателем становится деление общества на владеющих информацией и не владеющих ею. Возникают концепции «символического капитала» (П. Бурдье) и культурной идентичности, в которых классовая структура заменяется статусной иерархией, обусловленной ценностными ориентациями и образовательным потенциалом. На место прежней, экономической элиты приходит новая, интеллектуальная элита, профессионалы, обладающие высоким уровнем образования, компетентностью, знаниями и основанными на них технологиями. Образовательный ценз и профессионализм, а не происхождение или материальное положение — вот главный критерий, по которому осуществляется теперь доступ к власти и социальным привилегиям. • Конфликт между классами, характерный для индустриального общества, сменяется конфликтом между профессионализмом и некомпетентностью, между интеллектуальным меньшинством (элитой) и некомпетентным большинством. Таким образом, современная эпоха — это эпоха господства науки и техники, образовательных систем и массовой информации. В связи с этим в концепциях модернизации традиционных обществ также изменились ключевые положения: • В качестве движущей силы процессов модернизации признается уже не политическая и интеллектуальная элита, а самые широкие массы; если появляется харизматический лидер, они начинают активно действовать. • Модернизация в таком случае зависит не от решения элиты, а от массового стремления граждан изменить свою жизнь в соответствии с западными стандартами под влиянием средств массовой коммуникации и личных контактов. • Сегодня акценты делаются не на внутренние, а на внешние факторы модернизации — мировую геополитическую расстановку сил, внешнюю экономическую и финансовую поддержку, открытость международных рынков, доступность убедительных идеологических средств — доктрин, обосновывающих современные ценности. • Вместо единой универсальной модели современности, которой долго считали США, появилась идея движущих эпицентров современности и образцовых обществ — не только Запад, но и Япония, и «азиатские тигры». • Уже ясно, что нет и не может быть унифицированного процесса модернизации, ее темп, ритм и последствия в различных областях социальной жизни в разных странах будут различны. • Современная картина модернизации намного менее оптимистична, чем прежняя, — не все возможно и достижимо, не все зависит только от политической воли; признано, что весь мир никогда не будет жить так, как живет современный Запад, поэтому современные теории уделяют много внимания отступлениям, попятным ходам, провалам. • Сегодня модернизация оценивается не только по экономическим показателям, которые долгое время считались главными, но и по ценностям, культурным кодам. • Предлагается активно использовать местные традиции. • Сегодня основной идеологический климат на Западе — отказ от идеи прогресса (основной идеи эволюционизма), господствует идеология постмодернизма, в связи с чем рухнула сама концептуальная основа теории модернизации. Так что сегодня модернизация рассматривается как исторически ограниченный процесс, узаконивающий институты и ценности современности: демократию, рынок, образование, разумное администрирование, самодисциплину, трудовую этику. При этом современное общество определяется в них либо как общество, приходящее на смену традиционному общественному укладу, либо как общество, вырастающее из индустриальной стадии и несущее в себе все ее черты. Информационное же общество представляет собой стадию современного общества (а не новый тип общества), наступающую вслед за фазами индустриализации и технологизации и характеризующуюся дальнейшим углублением гуманистических основ существования человека. ЛИТЕРАТУРА жүктеу/скачать 1,49 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|