Парадигмы в социологии
Теоретическая социология как дискурсивная формация
жүктеу/скачать 0,53 Mb. Pdf көрінісі
|
Парадигмы Иванов Д
| 3.3. Теоретическая социология как дискурсивная формация
Вопреки усилиям Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, П. Бурдье, Н. Лумана социология остается неинтегрированной на уровне об- щесоциологической теории. Разработка интегративных парадигм была нацелена на создание общесоциологической теории как еди- ной и логически непротиворечивой системы понятий и утвержде- ний, но эта цель не была достигнута. В социологии по-прежнему существует множество альтернативных исследовательских подхо- дов и отдельных теорий. Другой вариант решения проблемы соз- дания общесоциологической теории базируется на ином представ- лении о теории. В качестве общесоциологической теории рассмат- ривается практически существующее множество парадигм, а са- ма теория определяется как «дискурсивная формация». Такой под- ход основывается на использовании идей постмодернистской со- циальной теории. Постмодернистская социальная теория – исследовательский подход, базирующийся на концепции общества как совокупности дискурсов (от лат. discursus – рассуждение) – практик манипули- рования знаками, которые формируют символические структуры, образующие для людей мир явлений и событий, воспринимаемых как социальная реальность. Образцом для социологов, придержи- вающихся постмодернистского подхода, служат работы замеча- тельных французских мыслителей – историка и философа Мишеля Фуко (1926–1984) и социолога Жана Бодрийяра (р. 1929). В работах «Надзирать и наказывать» (1975) и «Воля к зна- нию» (1976) Фуко показал, что гуманитарное знание, то есть ком- плекс дискурсивных практик, представляющих человека как спе- цифический объект изучения, исторически сформировалось как часть комплекса практик, названного Фуко «власть-знание». Власть-знание – это комплекс практик, нацеленных на «нормали- зацию» поведения людей, на дисциплинирование их тел, чувств, мыслей. Согласно Фуко, современное общество – это дисципли- нарное общество, в котором власть повсеместна, постоянна и без- лична. Власть исходит отовсюду и реализуется через повседнев- ные практики надзора, тренировки, анализа и оценки индивидами своих действий и действий друг друга. Власть – это не атрибут 57 или занятие правительства, политиков, так называемых силовых структур. Отношения власти – это подвижная, изменчивая сеть позиций доминирования и подчинения, стратегий установления и поддержания неравенства. Школа, больница, фабрика в условиях дисциплинарного общества являются институтами власти. Педа- гогика, медицина, менеджмент – это дискурсивные практики, ста- вящие человека в центр внимания, и одновременно это «тонкие», в отличие от «грубого» принуждения, технологии подчинения лю- дей. Преподаватель, врач, менеджер, внимательно и заботливо от- носящиеся к своим ученикам, пациентам, работникам, изучая и направляя их поведение, раскрывая и развивая их потенциал, тем самым занимают позицию доминирования. Их интеллектуальное занятие – это своего рода политика. Таким образом, знание, науч- ный дискурс – это всегда стратегия власти. Не только интеллектуальные и политические практики можно рассматривать как дискурсы внутри сети отношений вла- сти. Бодрийяр в работах «Система вещей» (1968) и «Общество по- требления» (1970) продемонстрировал, что символической, дис- курсивной практикой является потребление. Вещи используются как знаки, когда символическое содержание важнее реальных ка- честв, функционального содержания. Например, расстановка ме- бели – средство создать «жилищный дискурс», сообщающий о социальном статусе хозяина, а модельный ряд, предлагаемый компанией, производящей автомобили, – средство создать «дис- курс заботы», сообщающий о стратегии удовлетворения запросов клиентов. Система вещей предстает как беззвучная «речь», увеще- вающая потребителей интегрироваться в социальную систему, обеспечивающую благосостояние и заботу об их интересах. По- требление как дискурс оказывается безличной стратегией власти, то есть стратегией системы, поддерживающей существующий по- рядок. Таким образом, постмодернистская схема «дискурсивные практики – стратегии власти» может служить универсальным инструментом анализа социальных явлений и процессов. Специфическое положение постмодернистской теории в со- временной социологии определяется тем, что в ней дискурсивные практики – это одновременно и объект и метод. Постмодернисты 58 создают не теорию как конечную совокупность логически связан- ных утверждений, а дискурс – открытую и изменчивую речевую практику, в которой понятия не фиксируются в виде однозначных терминов, а постоянно обыгрываются посредством выстраива- ния ассоциативных рядов. Само дальнейшее существование со- циологии в качестве дискурсивной практики и одной из стратегий власти, которая осуществляется как наблюдение и контроль за по- ведением людей, с окончанием культурно-исторической эпохи – модерна – ставится постмодернистами под вопрос. Бодрийяр в таких работах, как «В тени безмолвствующего большинства, или Конец социального» (1982) и «Иллюзия конца» (1992), написал, что социальное, по сути, мертво, но продолжается как симуляция, скрывающая за потоками знаков отсутствие реальных социальных действий. Идея «смерти социального» приводит к выводу о фак- тической «смерти» социологии, которая возникла как модернист- ская форма знания и должна исчезнуть с исчезновением своего предмета – социального – или превратиться в симуляцию реаль- ной исследовательской работы. Несмотря на это, нарочито вызывающий и метафоричный постмодернистский дискурс прошел адаптацию в социологии. В результате, идеи Фуко и Бодрийяра об определяющей роли в со- циальных процессах знаков / дискурсов закрепились в системе теоретической социологии в качестве специфической парадигмы. Эта парадигма игнорирует традиционные решения дилемм «дей- ствие / структура» и «объективизм / активизм» и сами эти дилем- мы, рассматриваемые как наследие ушедшей эпохи – эпохи мо- дерна. Для социологов, ориентирующихся на постмодернистскую теорию, различение макро- и микросоциологических подходов представляется неактуальным. Поэтому постмодернистскую соци- альную теорию условно можно отнести к разряду «интегрирую- щих» парадигм. Постмодернистский подход к теоретизированию, альтерна- тивный по отношению к традиционному социологическому под- ходу, тем не менее был использован известным американским со- циологом Дж. Ритцером для решения проблемы мультипарадиг- мальности в социологии. Ритцер, который рассматривает мульти- парадигмальность как естественное состояние социологии, вы- 59 двинул тезис о том, что в современной социологии общая теория существует как дискурсивная формация. Эта дискурсивная фор- мация характеризуется четырьмя основными чертами: 1) идентифицируется через ключевые фигуры (авторов), тексты, аналитические подходы; 2) конституируется вкладами из ряда дисциплин, включая социологию, политическую экономию, философию, психоанализ и лингвистику, феминистские исследования; 3) представляет собой скорее не фиксированную целост- ность – «канон», а практику, то есть она динамична, реинтерпре- тируема; 4) органично включает моральные оценки и политические позиции, в противоположность «строго научному» характеру тра- диционно понимаемой социологической теории. Таким образом, с точки зрения Ритцера и тех, кто разделяет его идеи, в мультипарадигмальной науке, каковой является социо- логия, нет общей теории в классическом ее понимании, но есть дискурсивная формация, которая выполняет все функции общесо- циологической теории: обобщает и объясняет самые разные эмпи- рические данные, формулирует альтернативные исследователь- ские подходы и гипотезы. жүктеу/скачать 0,53 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|