Мақалалар, баяндамалар жинағы

378

7.  Бартольд  В.В.  Двадцать  лекций  по  истории  тюркских  народов  Ср. 

Аии. Соч. т. V. М. 1968 г. Бартольд В.В. Собр. солч. т II. ч I с 25-26. т Ү ст. 146.

8. Баскаков Н.А. Введение в изучение тюркских языков М. 1969 г.

9. Бернштам А.Н. Социально-экономический строй орхоно-енисейских 

тюрок VІ-VІІІ в.в. Восточно тюркский калмат и киргизы. М-Л 1964 с.82.

10. Бичурин Н.Я. Собрание сведений т II с.154-258.

11. Валихонов В Собр. соч. А. 1961

12. Греков Б.Д, Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение.

13. Жубанов Е.Х., Ибатнов А.М. История народа и история его языка. 

Вестник АН.Каз ССР, 1978 № 8, с 33-35.

14.  Зуев  Ю.А  К  вопросу  о  взаимоотнашениях  усуней  и  канцуй  с 

Гуннамли и Китаем Изв АН Каз ССр. Сер, общ. наук 1967 № 2

15. Зуев Ю.Л. этнической историй усуней ТИИАЭАН Каз ССР А. 1960 

№ 8. с. 6-7.

16. Исаев С. Қазақ әдеби тілінің тарихы. Алматы, 1996 ж.

17. История Каз. ССР В пяти томах т 2. А. 1979, с 230-238.

18. Казахи. Историко-этнографическое исследование А. Қазақстан 1995 

с. 9-21.

19. Кайдаров А.Т. О принципах этимологического анализа. Этнонима 

«казах». Вестик АН Каз ССР. 1978 №8 сЗО-32.

20. Кайдаров А.Т. Тюркская этимология: проблемя и задачи. Проблемы 

этимологии тюрк-х языков. А. 1990 с.5-25.

21. Құрышжанов А.К. Язык старокыпчакских письменных памятников. 

Автреф. на соиск. ученой ст. доктора филогог. наук А. 1973,с 52-54.

22. Қайдаров Ә. Қаңлы. ҚСЭ Алматы 1975 т 5, 455-457 6.

23. Қалиев Ғ., Сарыбаев Ш.Ш. Қазақ диалектологиясы А.1967 ж.

24 Малов С.Е. Памятники деревнетюркской письменности М-Л. 1951,с. 

121.

25.  Мусабаев  Г.С.  Становление  и  развитие  казахского  литературного 

языка и вопросы казахской диалектологии. А. 1952 г.

26. Наджип Э.Н. Тюркоязычный памятник ХІV в «Гулистан» Сейдхи 

Сарош и его язык А, 1975. 4 т.

27. Өмірәлиев Қ. ХҮ-ХІХ ғасырлардағы қазақ поэзиясының тілі. А. 1976.

28. Рустемов Л.З. Қазіргі қазақ тіліндегі араб-парсы кірме сөздері. А, 

1982 ж.

29. Сыздықова Р.Ғ. Қазақ әдеби тілінің тарихы (ХV-ХІХ ғ.).

30. Усманов М. Кул Гали: восемь веков в народной памяти «Новости» 

ЮНЕСКО № 5 с 17-20.

379

31. Щербак А.М. Грамматика староузбекского языка М. Л. 1962, с 

223.

32.  Щербак  А.М.  Огуз-  Наме  Мухаббатнаме.  Памятики 

деревнетюркской и староузбекской письменности М. 1959 г.

33. Юдин В.П. О родо-племенном составе могулов Могулистана и 

Магумии и их этнических связах с казахами и др. соседними народами. 

Изв. АН Каз ССР вып. 3 1965 г. с 59-60. А.Т. Қайдаров

Қазақстан тарихы. Көне заманнан бүгінге дейін.

Бес томдық. 2 том. Алматы. 1998. 579-589 б.

Казахский язык

Современный казахский язык, являющийся государственным языком 

Республики  Казахстан,  сложился  на  рубеже  ХV-ХVII  вв.  в  процессе 

консолидации  ряда близкородственных  родоплеменных объединений  и 

образования на их основе казахского народа и его государственности /

История  КССР.../.  На  этом  языке  ныне  говорит  более  11  млн.  казахов, 

живущих  как  в  Республике,  так  и  за  ее  пределами:  в  КНР,  МНР, 

Иране, Афганистане, Турции, а также в республиках СНГ: Российской 

Федерации, Узбекистане, Киргизии, Туркмении и др. странах.

По  существующей  классификации  современный  казахский  язык, 

образуя  вместе  с  ногайским  одну  подгруппу  относится  к  кыпчакской 

группе тюркских языков Западной ее ветви, и находится в самых близких 

родственных  отношениях  с  каракалпакским,  киргизским,  татарским, 

крымскотатарским,  башкирским,  карачаево-балкарским  и  др.  языками 

этой группы.

История формирования казахского языка своими корнями уходит 

в  далекое  прошлое.  Если  проследить  непрерывно  развивающийся 

процесс  становления  казахского  этноса  в  преемственной  связи  с 

историей составляющих его основу этнических компонентов – древних 

Усуней, Канглы и др. родоплеменных объединений, то он образует три 

периода – древний, средневековый и новый, которые в силу различных 

исторических обстоятельств и др. факторов в свою очередь распадаются 

на  этапы,  характеризующие  различное  состояние  языка  казахского 

этноса. С этой точки зрения в рамках древнего периода истории языка 

казахского этноса можно выделить два этапа – древнейший и древний. 

Древнейший этап охватывает с древнейших времен /I-III вв. д.н.э./ до 

распада Тюркского каганата /IX в/ и на этом этапе, как уже намекалось, 

преемственность  языка  казахского  этноса  поддерживалась  благодаря 

380

участию в сложной языковой стихии тюркского мира указанных выше 

родоплеменных объединений которые уже тогда /в I-III вв д.н.э./ имели 

/Бичурин  Н.Я./  свою  государственность  /Байпаков  К.М.  и  др./  тесно 

контактировали с древними Хуннами /гуннами/, саками и др. скифскими 

племенами /3уев 10. А. I, с 6-7; он же П, с / и считаются преемниками 

их  этнокультурных  наследий  /Акишов  К.А.  Курган  Иссык.  М.,  1978; 

Акишев К.А., Кушаев Г.А., /. Состояние языка казахского этноса на этом 

этапе истории о науке почти не изучено, но «выбросить» целую эпоху из 

истории языка этноса только по этой причине было бы несправедливо.

Второй  этап  истории  становления  языка  казахского  этноса 

в  рамках  древнего  периода  /примерно  с  VI  по  IX  в./  совпадает  со 

временем расцвета тюркского мира – образованием Тюркского каганата 

/Бернштам  А.Н./  и  созданием  орхонских,  енисейских  и  Таласских 

рунических памятников. Если о первом этапе истории, из-за отсутствия 

засвидетельственных  письменных  источников,  можно  было  говорить 

априори,  то  о  втором  этапе  этого  периода  истории  изучаемого  языка 

можно  говорить  уже  более  конкретно,  сопоставляя  его  данные  с 

фактами  дошедших  до  нас  и  хорошо  изученных,  опубликованных 

памятников  древнетюркской  письменности  /Малов  С.Е.,  Айдаров  Г./. 

Надо сказать, что предполагаемое «участие» будущего казахского языка 

в составе общего для всех тюркских племен древне- тюркского языка 

VI-IX вв. не только рунических памятников, но и других исторически 

засвидетельственных  источников  на  территории  Западнотюркского 

каганата, как элемент кипчакской группы тюркских языков.

В истории казахского языка, как и многих других тюркских языков, 

исключительно  важное  значение  имел  средневековый  период  /Х-Х1Х 

вв/  его  истории  развития.  Он  характеризуется  своей  сложностью 

и  многообразием  исторических  событий,  а  также  сложившейся 

этнолингвистической  ситуацией  на  всем  евразиатском  пространстве, 

на  котором  компактно  и  вразброс  /дисперено/  проживало  множество 

тюркских племен, племенных союзов, народов и народностей, имевших 

или неимевших своей государственности, ведущих кочевой, полукочевой 

или оседлый образ жизни.

С точки зрения истории казахского языка и его носителей средневековый 

период  сложился  из  двух  довольно  своеобразных  этапов  развития: 

раннесредневековый /X по ХV в/ и позднесредневековый            /со ІІ вол. 

ХV и до I пол» XIX в/ этапы. Если смотреть на первый этап средневекового 

периода  истории  казахского  языка  с  точки  зрения  его  состояния  и 

381

развития,  то  он  прежде  всего  характеризуется  процессом  интеграцией 

разрозненных  этнических  групп  в  сфере  общекыпчакской  языковой 

общности  с  последующим  образованием  на  исконно  географическом 

пространстве их обитания самостоятельного общенародного казахского 

языка.  Второй  же  этап  средневековья  /ХV  -  I  пол.  XIX  в/  завершается 

как  бы  окончательным  сложением  единого  и  многолитного  казахского 

языка  в  его  устной  и  письменной  разновидностях  /Сыздакова  Р./. 

Такое  состояние  языка  достигается  не  только  консолидацией  прежде 

разбросанных»  дисперсных  родоплеменных  групп,  но  и  внутренней 

интеграцией  и  сближением,  стиранием  межплеменных  диалектных 

различий уже в рамках кыпчакской языковой общности, сложившейся на 

огромной территории Средней Азии и Казахстана.

Новый  период  истории  казахского  языка  /со  ІІ  пол.  XIX  в  по  сей 

день/, в котором намечают также два этапа /со II пол. XIX - до ІІ под, XX в 

и со ІІ пол. XX в. по сей день/, в целом характеризуется демократической 

тенденцией развития как устного, так и письменно-литературного языка 

/Абилхасимов Б./ и дальнейшим совершенствованием его структурных 

элементов,  стабилизацией  письменно-орфографических,  лексико-

грамматических норм, а также дифференциацией его функциональных 

стилей  на  основе  развивающейся  многожанровой  художественной 

научно-популярной и общественно-педагогической литературы.

Теперь  более  подробно  /насколько  позволяют  факты/  рассмотрим 

особенности  каждого  из  этих  периодов  и  их  роли  в  историческом  и 

геополитическом процессах формирования и развития казахского языка 

на всем протяжении его истории.

Так,  говоря  о  втором  этапе  древнего  периода  истории  казахского 

языка, должны удовольствоваться тем, что языки известных нам племен 

и племенных объединений, вошедших затем в этническую структуру 

казахского  народа,  имели  немало  схожих  черт  с  общетюркским 

литературным  языком  как  устной,  так  и  письменной  формах 

функционирования  /VI-IX  вв/,  ибо  этот  древний  язык  представлял 

собой синтез живых языков и диалектов множеств тюркских племен, 

живших  в  тот  период  на  огромных  просторах  Центральной  Средней 

Азии  и  Казахстана.  Это  был  живой  и  богатый  язык,  в  котором 

изобиловали  народные  эпитеты,  образные  формулы  и  модели 

художественных  средств,  содержащих  в  себе  народные  назидания, 

восхищения, олицетворения, прощания, оплакивания, живые диалоги 

и  монологические  повествования  о  жизни  и  героических  подвигах 

382

выдающихся  государственных  деятелей  и  военноначальников  как 

Танокук  /716  г./,  Культегин  /732  г./.  Бильге-каган  /735  г./  и  мн.  др.  Не 

будет  преувеличением,  если  скажем,  что  многие  образцы  казахских 

эпических  произведений  и  устно-поэтического  творчества  по 

образности языка и моделей художественного повествования является 

как бы преемственным развитием традиции древнетюркского языка /

VI-IX вв/.

Однако,  в  связи  с  падением  Тюркского  каганата  /как  западной, 

так  и  восточной  его  части/  в  тюркском  мире  вообще,  и  в  Средней 

Азии  и  Казахстане,  в  частности,  происходят  значительные  перемены, 

которые не могли на повлиять на языковую ситуацию в этих регионах. 

Здесь сказались и процессы миграции народо-населения, образование 

новых  культурных  центров  и  государственных  структур,  а  также 

распространение  ислама  и  связанное  с  ним  широкое  применение 

арабской письменности и т.д.

Так, например, к ряду важнейших исторических событий, имевших 

прямое  отношение  к  народам  Средней  Азии  и  Казахстана,  можно 

отнести  завоевание  тюрками-мусульманами  Государства  саманидов 

в  Южном  Казахстане  /В.В.  Бартольд,  Ш.  I.,  126/.  Проникновение  и 

распространение мусульманской религии в среде кочевой аристократии 

внесли определенные изменения прежде всего в ее духовную жизнь, в 

вековые обычаи и традиции. С переходом на арабскую письменность, 

начиная  с  VIII  в.,  постепенно  отходят  на  задний  план  устные  и 

письменные традиции древнтюркского литературного языка.

В  связи  с  созданием  в  X  в.  могучего  Государства  караханидов,  в 

котором делопроизводство велось уже на общем тюркском языке,  уже 

не  на  основе  арабской  письменности.  Тюркский  язык  этого  периода, 

функционировавшийся  в  государственном  масштабе,  представляли 

собой  как  бы  синтез  всех  живых  языков  и  диалектов  родоплеменных 

объединений, вошедших во владения этого государства. Этот язык стал 

постепенно  отходить  от  традиции  и  канонов  не  только  навязанного 

саманидами    арабского  языка,  но  и  древкетюркского  литературного 

языка,  хотя  он  в  отдельных  регионах  и  культурных  центрах  

тюркского мира /напр. в канцеляриях Золотой Орда и т.д./ продолжал 

функционировать на основе древнетюркской письменности.

Говоря о раннем средневековом периоде истории тюркских языков, 

следует сказать и о других крупных исторических событиях, явившихся 

причиной  серьезных  сдвигов,  как  в  государственной  и  этнической 

383

структуре,  так  и  в  языке  и  общественно-культурном  укладе  жизни 

многих  кочевых  народов.  К  таким  событиям,  например  относится  и 

завоевание  Чингизханом  и  его  потомками  /с  начала  ХIII  в./  Средней 

Азии и Казахстана. Это событие, помимо прочего, определенную роль 

сыграло в общей консолидации прежде разрозненных этнических групп 

и локальных объединений тюркских родов и племен в рамках кыпчакской 

языковой  общности  Д.Жубанов,  Ибатов/,  в  которой  они  подвергались 

дифференциации  и  интеграции  по  общим  признакам.  И  это  совпало 

с  периодом  распада  Золотой  орда,  Джучиева  и  Чагатайского  улусов  /

Греков Б.Д., Якубовский А.Ю./, который и привело к образованию ряда 

самостоятельных языков, в том числе и казахского.

Поэтому следует особо остановиться на характеристике кыпчакской 

языковой общности /или союза/, как фактор, сыгравшем на протяжении 

всего средневековия /Х-ХІХ вв./ исключительно важную роль в выработке 

общих  типологических  черт  десятка  близкородственных  тюркских 

языков  и  наречий  и  образовавшем  в  конечном  счете  «кыпчакскую 

группу»,  которая,  в  силу  своей  структурной  компактности  большого 

количества носителей и широкого распространения на всей территории 

Евразии, заняла среди других языковых групп как бы доминирующее 

положение.

Действительно,  судьба  распределилась  так,  что  среди  множества 

родоплеменных языков и наречий, генетически восходящих к общему 

истоку,  но  приобретших  уже  немало  собственных  структурных  черт, 

кыпчакский  компонент  к  ХV  в.  стал  подавляющим  и  кыпчакская 

группа языков в средние века широко функционировали как в Средней 

Азии  и  Казахстане,  так  и  в  Поволжье  и  Закавказии,  как  в  Венгрии, 

так  и  Мамлюкском  Египте  и  Сирии.  Все  это  в  дальнейшем  привело 

к  дифференциальной  интеграции  и  формированию  региональных 

и  локальных  языков.  И  это,  обычно,  происходило  вокруг  крупных 

культурно-административных центров. Уже тогда можно было говорить 

не только о языке тюрков Дешт-и Кыпчака, вообще, но и о языке кыпчаков 

Мамлюка, о языке кыпчаков Поволжья, Средней Азии и Казахстана, в 

частности.  Именно  эта  тенденция  в  историческом  процессе  развития 

языков и привела к образованию /к ХV в/ ряд самостоятельных языков 

кыпчакской группы: казахского, ногайcкого, татарского и др.

Таким  образом,  кыпчакская  языковая  общность  /  в  Х-ХV  вв/,  как 

бы  играя  роль  аккумулирующей  и  интегрирующей  среды,  смогла 

объединить  вокруг  себя  множество  близкородственных  языков  и 

384

наречий и выйти из сложившейся тогда языковой ситуации, сформировав 

типологически компактную, структурно цельную, лексически богатую, 

по своей природе самобытную группу тюркских языков.

Именно в этом историческом контексте, и следует рассматривать 

этногенетический  и  этнолингвистический  процессы  сложения  и 

казахского  народа  и  его  языка.  С  этим  процессом  связано  этническое 

самосознание:  целостность  этнического  понятия  «казах»  /  «қазақ»/, 

общности его психологии, материальной и духовной ценности, территории 

и т.д. Эти процессы по времени совпали с образованием государственности 

на казахской земле.

Средневековый  период  истории  казахского  народа,  как  и  др.  народов 

Средней  Азии  и  Казахстана,  примечателен  еще  и  тем,  что  в  этот  период 

общественная жизнь этих народов была насыщена культурными событиями, 

являющимися  как  бы  самовыражением  их  духовных,  материальных 

ценностей,  что  естественно,  имели  /положительное  или  отрицательное/ 

влияние на языковую ситуацию, на судьбу конкретного языка.

В этой связи нельзя не отметить создание целого ряда художественных, 

эпистолярных, филологических, исторических, религиозных, географических, 

агиографических  и  др.  произведений  на  разных  /общих,  региональных, 

конкретных кыпчакских и смешанных кыпчакско-огузских языках. Анализ 

языка этих письменных памятников дает возможность ученым определить 

между  ними  вертикально-горизонтальных  связей,  типологических  сходств 

и расхождений и др. особенностей, что весьма важно для определения как 

общих  /для  своей  кыпчакской  группы/,  так  и  частных  /для  конкретных 

языков/ признаков /о чем несколько ниже/.

Известно, что  на  обширном владении Золотой Орды, простирающейся  от 

Дешт-и  Кыпчака  до  пределов  Мамлюкского  Египта  и  Сирии  в  ХШ-ХІV 

вв.  функционировал    общий  кыпчакский    литературный  язык,  имевший 

в  разных  регионах  свои  локальные  разновидности,  отличавшийся 

диалектной  пестротой.  Это  объясняется,  во-первых,  местной  тенденцией 

разных культурно-административных центров, обособленных естественно-

географическими условиями, во-вторых, тенденцией образования собственно 

кыпчакского литературного языка, а с одной стороны, и сохранения в этом 

процессе местных особенностей каждого из кыпчакских языков, составивших 

в совокупности основу этого литературного языка, с другой. Как бы то ни 

было, основным ядром формирования этого средневекового общекыпчакского 

литературного  языка  /Курышжанов  А./  в  географическом  представлении 

был  Дешт-и  Кыпчак,  а  в  языковом  отношении  –  собственно  кыпчакско-

385

куманский диалект, который выступал в тот период как бы доминирующим  

/ведущим/ компонентов всей кыпчакской группы тюркских языков. Что же 

касается  казахского  языка,  то  он  с  этим  компонентом  имел  прямую 

этногенетическую и этноязыковую связь через посредство кыпчакского 

родоплеменного объединения, вошедшего в состав казахского народа, 

хотя  геополитическая  среда,  в  который  окончательно  формировался 

казахский язык /в ХV в./, оказалась фактором решающим.

Учеными  выявлен  и  изучен  целый  круг  письменных  памятников 

средневековья, имеющих прямое или косвенное отношение к истории, 

казахского  языка.  Среди  этих  трудов  наибольший  интерес  для  нас 

представляют следующие филологические сочинения:

1.  Это  –  «Латынско-персидско-кыпчакский  словарь»  /1245  г./, 

заключающий в себе перевод на кыпчакский язык Евангелии и других 

религиозных  текстов.  По  мнению  ученых,  это  сочинение  «по  своим 

языковым  показателям  является  значительным  памятником  для 

исследования истории казахского языка в эпоху средневековья»                     /

История КазССР, 232/.

2. Известный всему миру памятник кипчакского языка /конец ХІІІ – 

начала XІV вв/ – «Кодекс куманикус». Язык этого сочинения представляет 

собой собственно кыпчакско-куманский диалект, претендовавший в свое 

время  на  базисную  основу  сложившегося  кипчакского  литературного 

языка в период Золотой Орды.

3.  Дошедший  до  нас  пока  еще  в  списках  словарь  языка  Канглы  – 

«Табийун  әл-луғат  әт-түркі  әла-лисан  әл-Канглы»  /начата  ХІV  в/.  Как 

сообщает  известный  турецкий  ученый-языковед  проф.  М.Ф.Копюрли, 

что  автором  этого  лексикографического  сочинения  в  списке  числится 

ученый-филолог  Мухаммед  ибн  Кайс  /полное  имя  –  Шамс-аддин 

Мухаммед ибн Кайс әр-Рази/ из рейнских огузов, живший при господстве 

Хорезмшаха.  Он  же  является  автором  грамматического  сочинения 

какого-то  тюркского  языка,  названное  «Большая  книга».  Надо  сказать, 

что язык племени Кангла, как и языки других казахских племен Кыпчак, 

Кимак, Керей, Найман и др., как уже отмечалось выше, до образования 

общенародного  казахского  языка  сохраняли  свою  автономность, 

одновременно  приобретая  общие  с  кыпчакским  литературным  языком 

признаки.

4.  В  этом  плане  определенный  интерес  представляет  арабо-

кыпчакский  словарь  Джамал  ад-дина  ат-Тюрки  «Булгат  ал-

луштак  фи  лугат  ат-тюрк  ва  ал-кыпчак»  /первая  половина  ХV  в./В 

386

массе  тюркоязычных  сочинений  данный  словарь  представляет 

непосредственно кыпчакскую лексику.

Надо сказать, что имеющиеся в научном обиходе старокыпчакские 

письменные памятники /Курышжанов Д., 1-52/ средневековых /разных 

по национальности: турков, арабов, иранцев и до. и выходцев из разных 

регионов: Дешт-и Кыпчака, Египта, Средней Азии, Казахстана, Ирака, 

Малой  Азии  и  т.д./  авторов  в  одном  случае  посвящались  изучению 

лексико-грамматического строя или обучению этому языку, а в другом 

– созданию художественных произведений разных жанров и описанию 

морально-этических  норм,  эстетических  представлений,  а  также 

толкованию кононов шариата и т.д.

Вот  некоторые  из  них:  сочинение  Абу  Хайяна  «Китаб  аль-ирак 

ли-лисан аль-атрак», написанное им в 1313 г., является практическим 

пособием по изучению кыпчакских языков средневековья. Из сочинений 

арабских  филологов  в  Египте  /XV  в./,  посвященных  изучению 

кыпчакских,  огузских  и  др.  языков,  можно  назвать  грамматический 

трактат  «Аль-Каванин  аль-куллия  ли-дабт  аль-лугат  ат-туркие»,  а 

также филологический труд «Китаб ат-тухфат аз-закийе фил-лугат ат-

туркийа» и др. /Н.А. Баскакой, 73/.

Обращают на себе внимание не только географическая локализация 

этих  сочинений  и  указание  на  язык  изучаемого  произведения,  но  и 

наличие  сведений  об  авторах,  составителях  и  переводчиках,  а  также 

о городах и местностях их проживания. Например, среди них немало 

авторов из Средней Азии и Казахстана, из его городов – Фараб, Сыгнак, 

Сауран,  Ясы,  Барчукент  и  др.  Так,  известный  для  своего  времени 

ученый /ХІІІ в./ Хамиди аль-Асими Барчынлиг был выходцем из гор. 

Барчинкент,  что  находится  на  нижней  Сырдарьи.  Другой  ученый,  его 

современник,  Хусам-ад-дин  из  этих  же  краев,  свои  произведения  писал 

на  трех  языках  –  на  красноречивом  арабском  /фасих/,  на  остроумном 

персидском  /малих/  и  на  правдивом  татарском  /т.е.  кыпчакском  -  А.К./  /

сахих/ /В.Б.Бартольд/. Целая плеяда ученых из Фараба /Отрара/ творили свои 

произведения в самых различных направлениях науки /Б.Дербисалин/. Мы 

имеем целую серию литературных произведений авторов из Дешт-и Кыпчака 

и после Золотоординского периода, а также таких культурных центров, как 

Поволжье, Хорезм, Крым и др. Например: «Гулистан» бить-турки» Сейфа 

Сараи /ХV в./ /Э.Наджип/, поэтическое сочинение Кутба «Хусрав и Ширин» 

/В.В.Бартольд. Двенадцать лекции.../. Стихотворное сочинение «Мухаббат-

намэ»  Хорезми,  выходца  из  Восточной  части  Улуса  Джучи  /А.М.Шербак. 

387

Об  «огузнамэ»  и  «Мухаббатнамэ»;  Наджип  Э.Н.  Хореами  «Мухаббат-

намэ».../. Как считают ученые, язык «Мухаббат-намэ» и «Гулистан» является 

смешанным  огузо-кыпчакским  /Шербак  А.М./.  Или  возьмем,  один  из 

памятников на мамлюкско-кыпчакском языке – «Китаб Мукаддима» Абиль 

Лайт-ас Самарканди, который ныне хранится в собрании Стамбула /Рук. № 

1451 Айя София/ и в свое время имел широкое распространение не только 

в государстве Мамлюк, но и за его пределами» Одно из самых древних 

поэтических произведений – поэма «Кисса-и Юсуф» Кул Галия /1183-1236/ 

– рассказ из Корана о делах пророка Якуба ч его сына – праведного Юсуфа, 

ставшего жертвой своих братьев завистников. Это была самой популярной 

поэмой религиозного содержания на кыпчакском языке, переиздававшейся 

более 70 раз только после 1839 г. /М.Усманов/.

Перечень  подобных  письменных  памятников  средневековья  на 

кыпчакских  языках  можно  было  бы  продолжить.  Однако  в  этом  нет 

надобности,  ибо  вполне  достаточно  приведенные  источники,  чтобы 

составить более или менее правильное представление о том, что в каких 

сложных ситуациях и условиях сложился казахский язык, сохранив только 

присущий ему собственный облик.

В  этой  связи,  в  каких  сложных  исторических  условиях  и 

этнолингвистических  ситуациях  ни  сложился  казахский  язык,  особо 

важное значение в этом акте имеют три фактора, на которых базируется 

весь процесс его становления и развития. Они:

а/  собственная  природа  родоплеменных  языков,  составивших  его 

основу;

б/  признание  фактора  преемственности  его  с  древнетюркскими 

языками;

в/ факторы влияния окружающей его языковой и этнокультурной 

среды.

Остановимся на характеристике каждого из этих факторов.

I. Родоплеменные языки, на базе которых сложился казахский язык 

в силу уже известных исторических условий является, основой основ и 

она не конгламиратна и не гомогенна. Иначе говоря, казахский язык, в 

отличие от некоторых тюркских языков и диалектов /напр. узбекского, 

туркменского и др./, опирается на близкие между собою тюркского по 

происхождению  родоплеменные  языки  и  этим,  пожалуй,  объясняется 

одна  из  причин  относительно  быстрого  его  сложения  и  структурной 

монолитности.  Этно-генетическая  гомогенность  структуры  этого 

языка  объясняется  также  тем,  что  родоплеменная  основа  этноса, 

388

во  всяком  случае,  на  обозреваемом  историческом  пространстве 

между X и XV веками на территории Средней Азии и Казахстана не 

подвергалась смешению и ассимиляции, и не включала в свой состав 

иноэтнических  /нетюркских/  компонентов.  Оставаясь  относительно 

«чистым»,  родоплеменные  языки  в  рамках  кыпчакской  языковой 

общности  продолжали  развивать  общие  для  нее  «кыпчакские  черта». 

Именно  этими  обстоятельствами  следует,  пожалуй,  объяснить  столь 

сильное сходство казахского языка со многими кипчакскими языками 

и  диалектами  наличием  немало  общих  и  идентичных  структурных           

/фонетических, лексических и грамматических/ черт.

2.  Структурная  преемственность  казахского  языка  с  древними 

языками до ІХ-Х вв., на наш взгляд, объясняется рядом факторов: во-

первых,  мобильностью  образа  жизни  кочевых  племен  древности, 

обуславливающей  интенсивность  их  общений  и  тесных  контактов, 

во-  вторых,  языковой,  духовной,  на  религиозной,  этнокультурной  их 

близостью;  в-третьих,  общностью  устно-поэтических  традиций  и 

художественно-изобразительных  средств  языка,  что  передовались  из 

поколения в поколение народными сказателями – джирау /в др. тюрк. 

–  «жырағу»/.  Заметим,  что  мотивы  художественных  повествований, 

приемы  словесной  характеристики  образов  и  деяний  их  персонажей 

в  самых  красочных  выражениях,  которыми  изобилуют  казахские 

эпические, народно-поэтические произведения – все это перекликаются 

с языковыми приемами дошедших до нас древних памятников, в том 

числе  и  орхонских,  енисейских  и  таласских  надписях  на  каменных 

стеллах. Надо оговориться, что речь идет здесь в основном о языковой.., 

художественно-литературной  традиции,  а  не  о  конкретных  словах  и 

выражениях, которые за этот исторический период, естественно, подверглись 

серьезным структурам изменениям. Тем не менее, и в этой области можно 

обнаружить немало корневых лексических единиц и словообразовательных 

моделей, схожих и идентичных с таковыми в казахском языке.

3. Исторические события, этнокультурная среда и языковое окружение 

–  все  это,  взятые  в  целом  всегда  было  одним  из  главных  факторов  в 

становлении конкретного языка, в его функционировании и поступательном 

развитии  на  всем  протяжении  его  истории.  Но  в  структурном  его 

формировании наиболее важную роль имеют все же языковое окружение 

и  контакты  с  другими  языками.  В  этом  отношении  казахский  язык  –  не 

исключение,  ибо  в  мире  нет  ни  одного  «чистого»  языка  /без  примеси 

иноязыковых элементов/.

389

Этноязыковое  окружение  в  котором  прибывал  казахский  язык  в 

самые различные исторические периода – в давности, средневековьи и на 

современном этапе – оказывало на его структуру /особенно на лексический 

состав,  фонетическую  систему  и  морфологический  строй/  определенное 

влияние. Причем, результаты этого влияния зависят от степени влияющих 

/или  взаимовлияющих/  факторов,  к  котором  относятся:  типологическая 

разновидность контактирующихся языков, длительность и интенсивности 

процесса  контактирования,  количественное  соотношение  и  социально-

политическое  положение  их  носителей,  наличие  или  отсутствие  их 

государственности и др.

Исходя из этих объективных факторов и условий языковых контактов, 

можно  определить  и  состояние  казахского  языка  в  разные  периоды  его 

истории.

Во-первых, современный казахский язык если считать его как конечный 

результат  длительного  исторического  процесса  сложения  различных 

родоплеменных языков в одно целое, то на этом пути он постоянно – и в 

древний, и в средневековый, и в современный периоды своей истории – 

контактировался с другими языками или находился в их окружении, что, 

естественно, не прошло бесследно.

Во-вторых,  круг  контактировавшихся  с  казахским  языков  можно 

разбить  на две  группы: родственные, т.е. языки  тюркского происхождения, 

и  неродственные,  т.е.  языки  нетюркского  происхождения,  куда  можно 

отнести, например, китайский, иранские, арабский, монгольские, тунгусо-

маньчжурские, славянские и др. языки.

При  этом  следует  отметить,  что  характер  и  результаты 

контактирования  казахского  языка  с  родственными  /тюркскими/  и 

неродственными  /разноструктурными/  языками  далеко  неодинаковы. 

Контакты  же  с  близкородственными  языками  в  рамках  кыпчакской 

языковой  общности,  обычно,  приводили  к  взаимопроникновению  их 

структурных  элементов  и  выработке  общих  типологических  черт. 

Контакты  же  родственных,  но  не  кипчакских  языков,  как  правило, 

приводят  так  же  и  их  взаимодействию  и  взаимовлиянию,  но  с 

последующим  внесением  собственного  элемента.  На  этом  основании 

приходится  говорить  о  влиянии  и  привнесенных  в  казахский  язык 

элементах карлукских, огузских, сельджукских и др. языков.

Говоря  о  возможных  влияниях  на  казахский  язык  в  далеком 

историческом прошлом через посредство исконных казахских племен 

Канглы, Уйсун и др., мы часто ссылаемся на их реальные контакты с 

390

древними  Хуннами  /Гуннами/,  Саками  и  др.  скифскими  племенами. 

Однака,  наука  пока  еще  не  располагает  данными  об  их  языковой 

принадлежности,  и  усматривать  в  этих  контактах  преемственность 

развития казахского языка пока преждевременно.

Контакты  казахского  языка  с  нетюркскими,  происходившие  в 

разные эпохи, оставили заметный след в структуре казахского языка. 

Здесь  можно  априори  говорить  и  о  контактах  с  китайским  языком  в 

древний  и  средневековый  периоды  истории  казахского  языка,  о  чем 

свидетельствуют не только китайские летописи и ханские хроники, но 

и элементы китайского языка, бытующие в казахском и др. тюркских 

языках.

Приходится  особо  отметить  и  о  значительном  влиянии  на 

лексическую  структуру  казахского  языка  иранских  /персидского, 

частично таджикского/ и арабского языков. Это в основном произошло 

в  период  правления  саманидов  в  Казахстане  /VIII-IХ  вв/,  что,  кстати, 

сыграло  исключительно  важную  историческую  роль  в  дальнейших 

судьбах многих тюркских народов, занимавших огромную территорию 

от Кашгарии до Сырдарьи /В.В.Бартольд ІІ, I, 128/. В связи с арабским 

завоеванием /VIII-Х вв/ в регионах между Сырдарьей и Или получило 

широкое распространение исламская религия. И в этот период арабский 

язык,  а  в  ряде  культурных  центрах  –  и  персидский  стал  языком  не 

только  религии,  но  и  государственного  делопроизводства,  вытеснив 

исконные  древнетюркский  литературный  язык  и  принизив  роль  языка 

устнопоэтического творчества народа.

Влияние арабского и персидского языков было настолько, что оно 

внесло /в разной степени/ серьезные изменения в лексическую структуру 

тюркских  языков,  и  это  ощущается  по  сей  день.  Так,  из  общего  числа 

активной  лексики  современного  казахского  языка  арабско-персидские 

заимствования составляют примерно 15 процентов /Л.З. Рустемов.../.

В  лексической  структуре  казахского  языка,  как  и  др.  кыпчакских 

языков,  заметное  место  занимает  т.н.  «монгольский  компонент», 

природу  которого  ученые  объясняют  двумя  факторами:  в  одном 

случае  –  генетической  общностью  тюрко-монгольских  языков  /это 

–  идея  сторонников  алтайской  гипотезы/,  а  в  другом  –  результатом  их 

продолжительных  исторических  контактов  /Шербак  А.М./.  В  первом 

случае  речь  может  идти  об  общности  лексико-грамматического  строя 

этих языков, а во втором – лишь о лексическом заимствовании.

Применительно  к  истории  кипчакских,  в  том  числе  и  казахского 

391

языков  в  период  нашествия  и  завоевания  Чингизханом  Средней 

Азии,  Казахстана  и  др.  регионов  приходится  говорить  о  результатах 

заимствований  т.е.  с  тюрко-монгольских  языковых  контактов.  Надо 

сказать,  что  несмотря  на  продолжительность  этих  контактов  как  в 

военное, так и мирное времена, при массовом двуязычии и живом общении 

контактирующих  сторон,  доминирующее  положение  все  же  занимали 

местные тюркские языки. Малочисленность оставшейся части монгольских 

племен и их диперенос /разбросанном/ расселения среди массы тюркских 

народов, принятие ими ислама и давление на них обычаев к традиций – все 

это сделало «монгольское влияние» неглубоким, хотя в словарном составе 

казахского и др. языков появилась большое количество монгольско-тюркских 

лексических паралеллей или общей лексики, истоки которых надо искать, 

пожалуй, не только в этих контактах, но и в генетическом и родстве /Кайдаров 

А.Т. 1990, с. 5-25/. Именно этими факторами следует объяснить наличие в 

казахском и монгольских языках много общих исконных корневых лексем 

и  лексико-грамматических  моделей  и  заимствований  в  сфере  бытовой, 

административной и военной лексики, особую группу так же наименования 

топонимов и географических объектов на территории Казахстана. Все это в 

целом составляет монгольский субстрат казахского языка /XIII-ХIХ вв/.

В  историческое  процессе  формирования  лексической  структуры 

казахского языка и кипчакской группы тюркских языков вообще определенную 

роль сыграли славянские языки, как и тюркские – в славянских языках. Дело 

в  том,  что  тюркско-славянские  языковые,  этнокультурные  и  др.  контакты, 

уходящие своими корнями в глубь истории были самыми продолжительными 

и, пожалуй, глубокими.

Известно,  что  Русъ  с  древних  времен  жили  в  тесном  соседстве  с 

«язычниками»  из  Дешт-и  Кипчака  и  эта  связь  с  тех  пор  не  прерывалось 

и в последующие периоды истории: и с Золотой Ордой, и со всеми вновь 

образованными  ханствами:  Казанским,  Астраханским,  Крымским, 

Сибирьским, Ногайским и Казахским, который выделился из состава Белой 

Орды  при  Жанибеке  как  самостоятельное  государство  /1450  г./.  Казахско-

русские языковые контакты после вхождения Казахстана /с 1731 г./ а в состав 

России  носили  несколько  иной  характер,  чем  прежде  т.к.  колониальная 

политика Царизма преследовала цель ассимиляции казахского языка. Такая 

да политика, но несколько в иной форме, продолжилась и в условиях СССР 

/с 1917 г./.

Таким  образом  тюркско-славянские  /в  широком  плане/  и  казахско-

русские  /в  конкретном  плане/  языковые  контакты,  занимавшие  целую 

392

историческую полосу в судьбах казахского и др. тюркских народов оставили 

значительный след в лексике контактировавшихся. 

Так,  по  данным  исследований  словарный  состав  современного 

русского языка содержит более 12 тыс. тюркизмов / вместе с восточными 

напластованиями/,  а  число  лексических  же  заимствований  /включая  и 

элементы  европейских  языков/,  вошедших  в  казахский  и  др.  тюркские 

языки, оказались значительно больше. Что же касается терминологической 

лексики,  то  она  в  советский  период  пополнилась  настолько,  что  объем 

русско-интернациональных  терминов  в  различных  отраслях  науки  и 

техники значительно превышает число собственно казахских терминов и 

номенклатур.

Таковы, в общих чертах, факторы влияния окружащей языковой среды 

на процесс формирования лексического состава казахского языка, в разные 

периоде его исторического развития.

В  истории  становления  современного  казахского  языка 

прослеживаются  три  стадии  его  поступательного  развития, 

соответствующие трем уровням структурно-функционального состояния, 

что  в  вертикальном  среде  выглядят  как:  I.  уровень  или  состояние 

родоплеменных языков и диалектов до периода сложения общенародного 

языка;  2.  уровень  или  состояние  общенародного  языка  до  периода 

сложения  литературного  языка  и  3.  уровень  или  состояние  казахского 

литературного языка в двух его /устной и письменной разновидностях.

Надо сказать, что казахский язык соответственно этим трем уровням 

и  состояниям  выработал  множество  присущий  только  ему  структурах 

черт и особенностей.

Состояние  родоплеменных  языков  и  диалектов  характерезуется 

прежде всего самостоятельным их функционированием в течение многих 

столетий. В силу природно-географических условий, геополитических 

факторов  в  дальнейшем  происходит  постепенное  их  сближение  /а  не 

расхождение/ в рамках кипчакской языковой общности. Этот процесс 

продолжается до тех пор, пока на рубеже ХV-ХVI вв. окончательно не 

сложился  казахский  общенародный  язык  во  всех  своих  структурных 

звеньях. И это произошло не сразу, как результат разового исторического 

акта образования государственности, а постепенно путем консолидации 

вокруг  себя  всех  родоплеменных  языков  и  диалектов  и  в  результате 

нивелировки их различий и выработки общих лексико-грамматических, 

произносительных,  лексических  и  др.  норм.  И  в  этом  историческом 

процессе  внутреннего  саморазвития  казахский  язык  достигает  уже  в 

393

первой половине XІX в. относительно идеального состояния – своего 

единства и общности в функционировании, структурной целостности и 

монолитности, национальной самобытности /Исаев В./

Следовательно, есть полное основание считать, что литературный 

язык  казахов,  официальное  функционирование  которого  относится 

ко  ІІ  пол.  XIX  в.  /Абилхасямов  Б./,  по  существу  созревал  в  недрах 

общенародного  языка.  Устная  форма  казахского  литературного  языка 

благодаря  творческой  деятельности  выдающихся  казахских  певцов-

джирау, акынов-импровизаторов значительно опережала его письменной 

формы. Например, поэтические творения джирауов Шалгез, Казтуган 

и др. еще в ХV-XVI вв. имели широкое распространение в народе под 

названием «Шалгөз сөзі» / «Слова Шалгеза»/, «Қазтуған сөзі» / «Слова 

Қазтугана»/ /Өмірәлиев Қ./. Именно этот язык звучал в средневековой /

XIV-XVI вв./ во всех ханских дворцах и народных сборищах. В ХVI-ХIII 

вв. и в последующие эпохи начинают появляться отдельные письменные 

образцы  этого  литературного  языка,  и  самым  лучшим  из  которых 

является творение Кадыргалия /Жалаири/ – «Жами-ат-тауарих», язык 

которого, наряду с устной традицией, продолжает сохранять и книжные 

традиции  общекыпчакского  литературного  языка  предшествующих 

эпох.

В  последующие  эпохи  /начиная  с  ХVII  в./  казахские  акыны  и 

джирау,  как:  Жиенбет,  Маргаска,  Бухар  джирау,  Татикара,  Умбетай, 

Дулат,  Шортанбай  и  др.,  обращаясь  к  гражданской  тематике  в  своих 

произведениях воспевали все важнейшие события в истории казахского 

народа, выступали против феодальной раздробленности, призывая его 

против колониального гнета царизма и сплочению и совместной борьбе 

против внешних врагов.

Гражданский  пафос  в  устно-поэтическом  творчестве  целой 

плеяды  акынов  и  джирау  естественно,  придал  дальнейшему  процессу 

развития  литературного  языка  демократическую  тенденцию.  Таким 

образом,  казахский  письменно-литературный  язык  уже  во  ІІ  пол.  XIX 

в.  во  всех  своих  структурных  звеньях  сложился  как  самостоятельный 

язык, и в отличие от общего «стандарта» среднеазиатского письменно-

литературного  языка  –  «тюрки»  или  «книжнего  языка»  /  «кітаби  тіл»/ 

базируется на единой диалектной основе и развивает лучшие традиции 

устного народного языка. Надо сказать, что письменно-орфографические 

нормы и принципы стилистической дифференциации в этом языке начали 

формироваться уже /во ІІ пол. XIX в./ в связи с массовой публикацией 

394

богатейших  образцов  устного  народного  творчества.  /этни  эпических 

поэм, хисс, дастанов, традиционно-бытовых песен и др. произведений 

малого  жанра/,  а  также  научно-популярных,  учебно-педагогических  и 

художественных произведений на страницах издававшихся тогда газет и 

журналов, например «Түркістан уалаятының газеті» /1870-1882 гг./ и др. 

Дальнейшее развитие и совершенствование литературного языка связаны 

с именами выдающихся поэтов, писателей /напр. Абая, И.Алтынсарина и 

др./ и деятелей культуры, а в советский период - изданием многожанровой 

художественной литературы, газет и журналов, учебно-педагогической, 

научно-технической  литературы,  энциклопедий  и  словарей,  а  также 

в  связи  с  широким  развитием  средств  массовой  информации  /радио, 

телевидение/, театров, кино и др. видов зрелищ. Все это в целом явилось 

могучим  фактором  дальнейшего  развития  литературного  языка  и  ее 

жанрово-стилистической  дифференциации,  обогащения  словарного 

состава,  совершенствования  его  лексико-грамматических,  письменно-

орфографических, произносительных и др. норм /Балакаев М./.

Однако,  не  следует  думать,  что  казахский  язык,  пройдя  все  эти 

стадии  и  этапы  развития,  стал  чем-то  особым,  изолированным  от 

окружающего его языкового мира. Наоборот, он, сохраняя свои близкие 

и дальнее родственное отношение с другими тюркскими языками, своей 

природной особенностей довольно четко выражает свою принадлежность 

к  кыпчакской  группе  тюркских  языков.  Феномен  казахского  языка 

заключается  в  том,  что  он,  продолжая  глубокую  генетическую  связь  с 

древними истоками тюркских языков, базируясь на языках и диалектах 

целого  ряда  родоплеменных  объединений  тюркского  происхождения, 

сложился  как  один  из  богатых,  образных,  гибких  и  самобытных 

национальных языков.

Тем не менее, казахский язык рядом признаков и черт, может отличаться 

не только от любого другого языка, но и от близких ему языков кыпчакской 

группы.  И  это  -  вполне  естественное  явление.  Поэтому  для  полноты  его 

характеристики,  в  целом  приходится  говорить  не  только  об  его  сходстве, 

но и отличительных чертах и структурах особенностях, которые отражают 

его  состояние  на  разных  этапах  его  исторического  развития:  на  уровнях 

родоплеменных языков, общенародного языка и литературного языка.

Заметим,  что  нормы  общенародного  и  литературного  языков,  как 

правило, формируются на основе интеграции и нивелировки особенностей 

родоплеменных языков, и от этого же зависят их монолитность и целостность. 

Однако,  это  довольно  различный  сложный  процесс  и  преодаление  этих 

395

различий происходит во все времена, пока литературные нормы не достигнут 

своего стабильного состояния.

В  этой  связи,  надо  сказать,  что  следа  родоплеменных  диалектов  в 

общенародном казахском языке до XV в. трудно поддаются установлению, 

хотя отдельные ученые /напр. С.Аманжолов/ усматривают подобные следа 

не  в  нормах  общенародного  языка,  а  в  языке  конкретных  произведений 

устно-поэтического  творчества  того  периода,  Так,  например,  в  языке 

эпических повествований об «Едиге», «Е Саине» ими выявлены элементы 

языка племени Алшын, а в языке поэмы «Кобланды батыр», «Базар батыр», 

«Куркебай батыр» – признаки языка племени Кереев, в языке же «Алпамыс», 

«Мухаббат-наме» – племени Конырат, в «Надж аль-Фарадис» – Кердеров и 

т.д.

И,  действительно,  признаки  родоплеменных  языков  оказались 

настолько устойчивыми, что они и по сей день широко бытуют в местном 

живом  языке  казахского  населения  республики  и  его  диаспоры,  имея 

определенные  регионы  распространения  явлений.  Этим  фактором, 

пожалуй, объясняется издание «Диалектологического словаря казахского 

языка» /в трех томах/, который содержит богатейший диалектологический 

материал, собранный казахскими учеными-диалектологами в результате 

многолетних  экспедиционных  обследований,  проведенных  во  всех 

регионах  республики  и  за  ее  пределами.  Естественно,  диалектальная 

лексика казахского языка, в силу вышеуказанных обьективных факторов, 

содержит  не  только  элементы  ранних  родоплеменных  языков,  но 

элементы древних и соседних тюркских и нетюркских языков, с которыми 

им приходилось контактировать в разные периода истории.

Однако,  все  познается  в  сравнении.  Несмотря  на  наличие  немало 

местных /периферийных/ языковых особенностей и противопоставляемых 

оппозиционных  элементов  казахский  литературный  язык  /Балакаев 

М./  сохранил  свою  целостность  и  монолитность  и  эти  диалектические 

различия,  по  сравнению  с  другими  тюркскими  /узбекским,  уйгурским, 

туркменским,  и  др./  языками  являются  настолько  незначительными, 

что они не возводятся в ранг диалектов, а рассматриваются как говора, 

которые  в  свою  очередь  не  могут  претендовать  на  монопольность  в 

диалектной системе выступить в ней в качестве доминанта. Ею выступает 

общенародный язык в целом и той своей частью, которая считается более 

перспективной и лояльной по отношению к местным особенностям.

Таким  образом,  в  качестве  характерных  черт  и  структурных 

особенностей казахского языка, как одного из крупных и самостоятельных 

396

тюркских  языков,  можно  выделить  целый  ряд  его  признаков,  которые, 

в  одном  случае,  квалифицируются  как  признаки  классификационные 

по  отношению  ко  всем  другим  тюркским  языкам,  а  в  другом  –  как 

диалектные /местные/ периферийные по отношению к нормам собственно 

литературного языка. Они достаточно хорошо изучены в трудах ученых /

см. Аманжолов, Ш.Ш.Сарыбаев, Г.Калиев/, О.Накисбеков, С.Омарбеков, 

А.Нурмагамбетов и др./, и нет надобности их приводить здесь.

Таким  образом,  из  наиболее  характерных  к  числу  основных  и 

наиболее  характерных  /классификационных/  признаков  и  структурных 

особенностей казахского языка отнести следующие:

1.  По  степени  проявления  и  устойчивости  закона  сингармонизма  /

губной  и  лабиальной  гармонии/  казахский  язык  относится  к  числу 

сингармоничных  тюркских  языков,  и  по  степени  его  реализации  он 

занимает второе место после киргизского языка.

2. В финальной паре /Ш С/ общетюркскому согласному /Ш/ в казахском 

соответствует согласный /С/: тас «камень», қас «бровь», қыс «зима» и др.

3.  В  инициальной  паре  /И  Ж/  общетюркскому  /И/  в  казахском 

соответствует  согласный  /Ж/;  жыл  «год»,  жас  «молодой»,  «возраст», 

«слеза», жел «ветер» и др.

4.  В  медиальном  ряду  согласных  /Д  З  И/  общетюркскому  /Д  3/  в 

казахском соответствует /И/: аяқ «нога», «қайық» «лодка», қайың «береза», 

с перебоями /И З/: қазық жазық жайық «равнина», «долина реки» и др.

5. Общетюркскому глухому согласному /Ч/ в равных позициях слова, 

в казахском /за некоторым исключением диалектных употреблений: чал 

вм. шал «старик», шық «выходить» и др/ регулярно соответствует звонкий 

/Ш/: шаш «волос», «разбрасывать»; ши «чий», тростник», шеге «гвоздь» 

и др.

6.  Начальному  согласному  /Г/  в  огузских  языках  в  казахском 

соответствует твердей согласный /К/: кел - «приходи», кет – «уходи», келін 

«сноха» и до.

7.  Из  ряда  согласных  /Ғ  Қ  У  И/  в  ауалауте  исконно  тюркских 

односложных корней в казахском чаще фиксируется /У/ тау «гора», сау 

«здоровый», «доить», су «вода», жу «мыть», ту «рожать» и до.

8. Этот же признак реализуется и в инлауте и ауслауте от отдельных 

исконно  казахских  двухсложных  основ  типа:  тауық  «курица»  /ср.уйг.

тоху/,  бұзау  «теленок»  /ср.уйг.мозай,  др.тюр.  бызағу/  тура  «прямой», 

«правильно» /ср.уэб. тоғри/, жуан «толстый» /ср. уйг. иоған «большой» 

/и др.

397

9.  Из  ряда  финальных  согласных  /Қ  У/  казахский  язык  больше 

реализует  /Қ/,  но  иногда  употребляет  тот  и  другой,  с  последующей 

семантической  дифференциацией:  құрау//құрақ  «лата»,  «лоскут», 

сұрау//сұрақ  «вопрос»,  «допрос»,  бояу//бояқ  «краска»,  қыстау//қыстақ 

«кишлак», «зимовье» и др.

10.  Начальному  звонкому  согласному  /Д/  в  огузских  и  некоторых 

др. языках /за некоторым исключением – дерт «четыре» и др. /диірмен 

«мельница»/  в  казахском  соответствует  глухой  согласный  /Т/:  темір 

«железо», толқын «волна», тону «мерзнуть» и др.

11. Двухсложные производные основы, образованные в др. языках 

при помощи офф. –лық//лік, -дық//-дік, -тық//тік, в казахском /и некоторых 

др.  кыпчакских  языках/  подверглись  эллизии,  т.е.  усечению  конечных 

согласных  -қ//-к:  қатты  /вм.  қатлық/  «твердый»,  «прочный»,  тәтті  /вм, 

татлик/ «сладкий», «вкусный», ұлы /вм.улуқ/ «великий, выдающийся» и 

др. Данный признак казахского языка в свое время С.Е. Маловым был 

признан классификационный, и на этом основании он отнес казахский к 

числу новых языков /Малов С.Е., 121/.

12.  Казахский  язык  не  допускает  стечение  двух  однородных  и 

разнородных согласных в начале и конце двухсложных /за исключением 

некоторых эвуко- и образноподражательных – бұлт, қылт, тарс и др./ слов: 

түрік «тюрк», халық «народ», қарық «изобилие, вдоволь», бұлт «облако» 

/на письме; бұлт/, кілт «ключ» /на письме - кілт/ и др.

13.  Последовательное  озвончение  глухих  согласных  /п,  қ,  к,  т/ 

в  интервокальном  положении  в  структуре  двусложных  составных 

лексем  типа:  шегара  шек+ара  «граница»,  қолғап  қол+қап  «руковицы», 

«перчатки», Ботагөз Бота+көз «женское имя» и др.

Эти  и  другие  признаки  казахского  языка  позволяют  составить 

определенное    представление  с  том,  какое  положение  он  занимает  в 

классификационной системе тюркских языков, вообще, и в среде близких 

ему родственных кыпчакских языков, в частности.

В  заключение  следует  сказать,  что  современный  казахский  язык: 

во-первых,  восходит  своими  генеалогическими  корнями  к  потокам 

образования  древних  тюркских  языков;  во-вторых,  в  течение  многих 

столетий он функционировал в виде отдельных родоплеменных языков 

и диалектов, входя то в одно, то в другое языковое объединение, в том 

числе  в  этническую  структуру  древних  тюрков,  создавших  памятники 

рунической  письменности;  в-третьих,  казахский  язык  в  средневековый 

период  своей  истории  /Х-ХІХ  вв/  на  основе  родопл.  языков  и  в 

398

кипчакской  языковой  общности  вырабатывал  общие  с  ними  черты 

и  структурных  признаки,  легших  в  основу  общенародного  языка, 

сложившегося  на  рубеже  ХV-ХVI  вв.;  в-четвертых  общенародный 

казахский язык сложился на основе консолидации и объединения всех 

этнических групп на территории Казахской государсвенности /1450 г./ с 

последующей  выработкой  общих  норм;  в-пятых,  дальнейшее  развитие 

общенародного языка во всех своих структурах звеньях приводит /во ІІ 

под, XІX в,/ к образованию казахского литературного языка в двух его 

/устной и письменной/ разновидностях, по-существу письменный язык 

созревается в недрах устного литературного языка; в-шестых, несмотря 

на  множество  родоплеменных  языков  и  дисперсное  расселение  их 

носителей литературный язык казахов сложился на единой диалектной 

основе,  чем  объясняется  его  целостность,  монолитность,  в-седьмых, 

по  своей  природе  он  является  богатым,  образным  и  национально 

самобытным языком.

жүктеу/скачать 3,09 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: