Мемлекеттік тілде заң шығару тәжірибесінен

№ 3 (39) 2015 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
132
Гүлжан Кәрімқызы Ақылбекова,
ҚР Заңнама институты Лингвистика орталығының жетекші ғылыми қызметкері, ф.ғ.к.
Азаматтық  заңнама:  қазақ  және  орыс  тілдеріндегі  мәтіндерінің  тең  түпнұсқалығы 
мәселелері
Акылбекова Гульжан Каримовна,
ведущий научный сотрудник Центра лингвистики Института законодательства РК, к.ф.н.
Гражданское законодательство: проблемы аутентичности текстов на казахском и русском 
языках
Akylbekova Gulzhan Karimovna, 
leading researcher Center of linguistics of Institute of the legislation of the Republic of Kazakhstan, 
Candidate of Philology
Сivil code of the Republic of Kazakhstan:  problems authentic text of the kazakh and russian 
languages

133
ЗНАЧЕНИЕ СООТНОШЕНИЯ СОГЛАШЕНИЙ 
ГОСУДАРСТВ-УЧАСТНИКОВ СНГ И НАЦИОНАЛЬНОГО 
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СУДЕБНЫХ АКТОВ
(на примерах правоприменительной практики 
Экономического Суда СНГ)
Нагорная Эвелина Николаевна, 
судья Экономического Суда СНГ, 
кандидат юридических наук (г. Минск)
Зацепина Татьяна Николаевна,
главный советник процессуально-правового 
отдела Экономического Суда СНГ, 
кандидат юридических наук (г. Минск)
Продолжение. Начало в №2(38)-2015 г.
Обеспечительные меры в рамках оказания 
взаимной правовой помощи 
Следует 
напомнить, 
что 
судебные 
акты  Экономического  Суда  СНГ  (далее  − 
Экономический Суд, Суд) выявляют проблемные 
аспекты 
соотношения 
международных 
соглашений государств-участников СНГ и норм 
национального законодательства при исполнении 
судебных  актов,  а  также  устанавливают,  каким 
образом эти проблемы могут быть решены, что 
подчеркивает  роль  Экономического  Суда  СНГ 
как  органа,  обеспечивающего  единообразное 
применение  соглашений  Содружества  и 
способствующего  сближению  национальных 
правовых 
систем 
государств-участников 
Содружества [4].
Заслуживает  внимания  в  связи  с  этим 
рассмотрение Экономическим Судом 14 апреля 
2014 года запроса Совета председателей высших 
арбитражных,  хозяйственных,  экономических 
и  других  судов,  разрешающих  дела  по  спорам 
в  сфере  экономики,  о  толковании  части 
второй  статьи  5  Соглашения  от  20  марта  1992 
года  и  разъяснении,  включает  ли  взаимное 
оказание  правовой  помощи  выполнение 
такого 
процессуального 
действия, 
как 
принятие  обеспечительных  мер  по  поручению 
иностранного суда [6].
Вопрос  об  обеспечительных  мерах  в 
международном 
гражданском 
процессе 
вызывает  повышенный  интерес  в  литературе 
[8]  и  судебной  практике  [11].  Целевое 
назначение  этих  мер,  заключающееся  в 
гарантировании  возможности  полного  и 
своевременного исполнения судебного решения, 
обусловливает  присутствие  соответствующих 
норм  в  процессуальном  законодательстве 
всех 
государств-участников 
Содружества. 
Однако  в  судопроизводстве  с  участием 
иностранных  физических  и  юридических  лиц 
может  возникнуть  необходимость  применения 
обеспечительных  мер  на  территории  другого 
государства-участника Содружества, на которую 
юрисдикция  суда,  разрешающего  спор,  не 
распространяется. 
Действующие  в  рамках  Содружества 
международные 
договоры, 
составляющие 
на  сегодняшний  день  правовую  базу  СНГ  по 
вопросам взаимного оказания правовой помощи 
−  Соглашение  о  порядке  разрешения  споров, 
связанных  с  осуществлением  хозяйственной 
деятельности, подписанное в г. Киеве 20 марта 
1992  года  (далее  −  Соглашение  от  20  марта 
1992  года,  Соглашение,  Киевское  соглашение) 
[12], Конвенция о правовой помощи и правовых 
отношениях  по  гражданским,  семейным  и 
уголовным  делам,  заключенная  в  г.  Минске  22 
января 1993 года (далее − Минская конвенция) 
Зарубежный опыт

№ 3 (39) 2015 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
134
[2], Конвенция о правовой помощи и правовых 
отношениях  по  гражданским,  семейным  и 
уголовным  делам,  заключенная  в  г.  Кишиневе 
7  октября  2002  года  (далее  −  Кишиневская 
конвенция)  [3]  −  однозначных  положений  в 
отношении обеспечительных мер не содержат.
В нормах Конвенций от 22 января 1993 года 
и  от  7  октября  2002  года  (статья  6),  равно  как 
и в Соглашении (статья 5), наряду с указанием 
на  выполнение  процессуальных  действий 
в  порядке  взаимного  оказания  правовой 
помощи,  дается  уточняющий  перечень,  в 
котором  такого  процессуального  действия,  как 
применение обеспечительных мер, не указано. В 
Конвенции  от  7  октября  2002  года  применение 
обеспечительной меры в виде наложения ареста 
на  имущество,  включая  денежные  средства  на 
банковских  счетах,  в  целях  обеспечения  иска 
вынесено за рамки взаимного оказания правовой 
помощи  и  предусмотрено  статьей  54  данной 
Конвенции,  которая  относится  к  процедуре 
признания и исполнения решений судов. 
Принимая во внимание, что при исполнении 
поручений  об  оказании  правовой  помощи 
компетентные  суды  и  иные  органы,  у 
которых  испрашивается  помощь,  применяют 
законодательство 
своего 
государства 
(часть  четвертая  статьи  5  Соглашения), 
Суд 
проанализировал 
соответствующие 
нормативные  правовые  акты  государств-
участников Соглашения.
Надо  отметить,  что  по  данному  делу,  в 
отличие  от  дела  №01−1/4−13  о  толковании 
пункта  г)  статьи  9  Соглашения  от  20  марта 
1992  года,  рассмотренного  ранее,  нормы 
процессуальных 
кодексов 
государств 
− 
участников  Киевского  соглашения  содержат 
схожие положения, устанавливающие открытый 
перечень  отдельных  процессуальных  действий, 
которые  может  осуществить  компетентный 
суд  по  поручению  иностранного  суда;  в  этот 
перечень  не  включено  такое  процессуальное 
действие,  как  принятие  обеспечительных 
мер,  также  как  оно  не  включено  в  перечень 
процессуальных  действий,  перечисленных  в 
части  второй  статьи  5  Киевского  соглашения 
(статья  244  Хозяйственного  процессуального 
кодекса Республики Беларусь [14], пункт 1 статьи 
423  Гражданского  процессуального  кодекса 
Республики Казахстан, статья 256 Арбитражного 
процессуального кодекса Российской Федерации, 
статья  456.1  Гражданского  процессуального 
кодекса  Азербайджанской  Республики,  статья 
247  Гражданского  процессуального  кодекса 
Республики  Армения,  статья  378  Гражданского 
процессуального 
кодекса 
Кыргызской 
Республики, статья 235 Экономического процес-
суального  кодекса  Республики  Таджикистан, 
статья  127  Хозяйственного  процессуального 
кодекса Украины). 
По информации, поступившей из верховных, 
высших хозяйственных, экономических судов в 
Экономический Суд, принятие обеспечительных 
мер  по  поручению  иностранного  суда  не 
входит  в  объем  правовой  помощи  (Высший 
Арбитражный  Суд  Российской  Федерации, 
Верховный  суд  Туркменистана,  Высший 
экономический  суд  Республики  Таджикистан, 
Высший  хозяйственный  суд  Украины)  либо 
судебная  практика  по  данному  вопросу 
отсутствует  (Верховный  Суд  Республики 
Беларусь, Верховный Суд Республики Казахстан, 
Верховный суд Кыргызской Республики).
Как  указывает  И.В.  Решетникова,  судебные 
акты  иностранных  судов  о  применении 
обеспечительных  мер  не  подлежат  признанию 
и принудительному исполнению на территории 
Российской  Федерации,  поскольку  не  являются 
окончательными судебными актами по существу 
спора, вынесенными в состязательном процессе 
(пункт 26 Информационного письма Президиума 
Высшего  Арбитражного  Суда  Российской 
Федерации  от  7  июля  2004  года  №  78).  Кроме 
того,  из  буквального  содержания  статьи  241 
Арбитражного 
процессуального 
кодекса 
Российской Федерации следует, что признанию 
и приведению в исполнение подлежат решения 
судов  иностранных  государств,  принятые  ими 
по  существу  спора.  Положения  Арбитражного 
процессуального кодекса Российской Федерации 
не  предусматривают  возможности  приведения 
в  исполнение  иных,  помимо  решений,  актов 
судов  иностранных  государств,  принятых  ими 
до или после рассмотрения спора по существу. 
Положения  Соглашения  о  порядке  разрешения 
споров, 
связанных 
с 
осуществлением 
хозяйственной  деятельности,  и  Конвенции  о 
правовой  помощи  и  правовых  отношениях  по 
гражданским,  семейным  и  уголовным  делам, 
касающиеся вопросов приведения в исполнение 
решений  государственных  судов,  также  не 
содержат  указания  на  возможность  приведения 
в исполнение иных, помимо решений, судебных 
актов  судов  договаривающихся  государств 
(определение  Высшего  Арбитражного  Суда 
Российской  Федерации  от  23  июня  2008  года             
№ 11934/04 по делу № А56−7455/2000) [10].
Между 
тем 
Высший 
Арбитражный 

135
Суд  Российской  Федерации  отметил,  что  в 
практике  арбитражных  судов  Российской 
Федерации  встречаются  случаи  обращения 
компетентных  судов  государств-участников 
Киевского  соглашения  в  компетентные  суды 
Российской  Федерации  по  вопросу  принятия 
обеспечительных  мер  в  рамках  оказания 
правовой помощи, которые ими отклоняются [7].
Указанные обращения свидетельствуют о том, 
что, несмотря на схожие нормы процессуальных 
кодексов стран-участниц Киевского соглашения 
и  сходную  судебную  практику,  тем  не  менее, 
такие  обращения  имеют  место,  следовательно, 
некоторые  суды  по-иному  толкуют  как  нормы 
процессуальных  кодексов,  так  и  положения 
части второй статьи 5 Киевского соглашения.
Таким  образом,  открытый  характер  перечня 
процессуальных 
действий, 
оказываемых 
в  порядке  правовой  помощи,  на  практике 
порождает  неопределенность  при  применении 
части  второй  статьи  5  Киевского  соглашения. 
В  связи  с  этим  Экономический  Суд  принял 
консультативное  заключение  о  том,  что  в 
целях  установления  единообразной  практики 
в  вопросах  применения  обеспечительных 
мер  в  рамках  взаимного  оказания  правовой 
помощи 
на 
пространстве 
Содружества 
Независимых 
Государств 
представляется 
целесообразной  выработка  на  многостороннем 
или двустороннем уровне единого механизма в 
вопросах принятия к исполнению либо отказа в 
принятии к исполнению поручений, касающихся 
обеспечительных мер.
Отказ  в  выдаче  исполнительного  листа 
на  принудительное  исполнение  решения 
третейского суда 
В заключение хотелось бы обратить внимание 
на  несколько  иной  аспект  проблематики 
соотношения 
международных 
договоров 
и 
законодательства 
государств-участников 
СНГ  при  исполнении  судебных  актов, 
исследовавшийся Экономическим Судом. 
23  сентября  2014  года  Судом  принято 
решение по запросу Правительства Кыргызской 
Республики  о  толковании  статьи  11  Конвенции 
о защите прав инвестора, заключенной 28 марта 
1997  года  в  г.  Москве  (далее  −  Московская 
конвенция)  [1],  [5].  Поводом  для  запроса 
послужило  то  обстоятельство,  что  третейским 
арбитражем Российской Федерации рассмотрены 
иски ряда инвесторов к Кыргызской Республике 
о возмещении ущерба на значительные суммы. 
В  качестве  основания  для  обращения  истцов  в 
данный  третейский  арбитраж  названы  нормы 
статьи  11  Московской  конвенции,  согласно 
которой споры по осуществлению инвестиций в 
рамках  настоящей  Конвенции  рассматриваются 
судами  или  арбитражными  судами  стран-
участников  споров,  Экономическим  Судом 
Содружества  Независимых  Государств  и/
или  иными  международными  судами  или 
международными  арбитражными  судами.  При 
этом  данный  третейский  арбитраж  не  был 
обозначен  в  качестве  органа  по  рассмотрению 
споров по осуществлению инвестиций в рамках 
Московской  конвенции  ни  в  национальном 
законодательстве  государства-участника  спора, 
ни  в  международном  договоре,  стороной 
которого  является  государство-участник  спора, 
ни в отдельном соглашении между инвестором и 
государством-участником спора [12]. 
Следует  иметь  в  виду,  что  государственный 
суд  может  отказать  в  выдаче  исполнительного 
листа  на  принудительное  исполнение  решения 
третейского  суда,  принятого  по  спору,  не 
предусмотренному третейским соглашением.
По  результатам  судебного  исследования 
нельзя  не  отметить,  что  по  сравнению  с  ранее 
рассмотренными  в  данной  статье  делами 
позиции высших и верховных судов государств − 
участников Московской конвенции, министерств 
иностранных  дел,  нормы  процессуальных 
кодексов  государств  по  спорному  вопросу  в 
рамках данного дела аналогичны, что значительно 
облегчило  принятие  Экономическим  Судом 
решения  по  запросу.  Один  из  принципиальных 
выводов  Экономического  Суда  состоял  в  том, 
что  положения  статьи  11  Конвенции  о  защите 
прав инвестора от 28 марта 1997 года не могут 
рассматриваться  в  качестве  арбитражного 
соглашения  о  рассмотрении  спора  по 
осуществлению инвестиций [9]. 
Список литературы
1.  Конвенция о защите прав инвестора, 28 марта 1997 года [Электронный ресурс] // Единый реестр 
правовых актов и других документов Содружества Независимых Государств − Режим доступа: http://
www.cis.minsk.by/reestr/ru/index.html#reestr/view/text?doc=693.
2.  Конвенция  о  правовой  помощи  и  правовых  отношениях  по  гражданским,  уголовным  и 
Зарубежный опыт

№ 3 (39) 2015 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
136
семейным делам, 22 января 1993 года [Электронный ресурс] // Единый реестр правовых актов и 
других документов Содружества Независимых Государств − Режим доступа: http://www.cis.minsk.
by/reestr/ru/index.html#reestr/view/text?doc=192.
3.  Конвенция  о  правовой  помощи  и  правовых  отношениях  по  гражданским,  уголовным  и 
семейным делам, 7 октября 2002 года [Электронный ресурс] // Единый реестр правовых актов и 
других документов Содружества Независимых Государств. − Режим доступа: http://www.cis.minsk.
by/reestr/ru/index.html#reestr/view/text?doc=1313.
4.  Назарбаев,  Н.  Участникам  Международной  научно-практической  конференции  «20  лет 
Экономическому  Суду  Содружества  Независимых  Государств»  /  Н.  Назарбаев  //  Материалы 
Международной научно-практической конференции, посвященной 20-летию Экономического Суда 
Содружества Независимых Государств (6 июля 2012 г.). − Минск: Арго-Графикс, 2012. − С. 7.
5. О толковании статьи 11 Конвенции о защите прав инвестора от 28 марта 1997 года: решение 
Экономического  Суда  СНГ  от  23  сентября  2014  года  №  01−1/1−14  [Электронный  ресурс]  // 
Экономический  Суд  Содружества  Независимых  Государств.  −  Режим  доступа:  http://sudsng.org/
download_files/rh/2014/rh-01-1_14_23092014.pdf. 
6.  О  толковании  части  второй  статьи  5  Соглашения  о  порядке  разрешения  споров,  связанных 
с  осуществлением  хозяйственной  деятельности,  от  20  марта  1992  года:  консультативное 
заключение Экономического Суда СНГ от 14 апреля 2014 года № 01−1/3−13 [Электронный ресурс] 
//  Экономический  Суд  Содружества  независимых  Государств.  −  Режим  доступа:  http://sudsng.org/
download_files/rh/2014/zk_01-1_3-13_14042014.pdf.
7. Письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2013 года № ВАС−
СО1/УМПС−2512 /Архив Экономического Суда СНГ. − Дело № 01−1/3−13. − С.105 − 108.
8.  Подробнее  об  этом  см.  Ерпылева  Н.Ю.,  Клевченкова  М.Н.  Обеспечительные  меры  в 
международном гражданском процессе [Электронный ресурс] − Режим доступа: http://www.juristlib.
ru/book_6237.html. 
9. Подробнее о выводах Экономического Суда см. Нагорная Э.Н., Северин Д.Н. Компетенция 
международных  арбитражных  судов  по  рассмотрению  инвестиционных  споров  на  основании 
статьи  11  Конвенции  о  защите  прав  инвестора  от  28  марта  1997  года  [Электронный  ресурс]  // 
КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000. − Минск, 2015.
10.    Практика  применения  Арбитражного  процессуального  кодекса  Российской  Федерации  /      
О.В. Абознова, Н.Г. Беляева, М.А. Куликова и др.; отв. ред. И.В. Решетникова. 2-е изд., перераб. и доп. 
// КонсультантПлюс: Версия Проф. Технология Проф. [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». 
− М., 2014. 
11.    См.,  например,  информационное  письмо  Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда 
Российской  Федерации  от  9  июля  2013  года  №  158  «Обзор  практики  по  некоторым  вопросам, 
связанным с рассмотрением арбитражными судами дел с участием иностранных лиц» [Электронный 
ресурс] − Режим доступа: http://www.arbitr.ru/as/pract/vas_info_letter/89295.html.
12.  Соглашение  о  порядке  разрешения  споров,  связанных  с  осуществлением  хозяйственной 
деятельности, 20 марта 1992 года [Электронный ресурс] // Единый реестр правовых актов и других 
документов Содружества Независимых Государств. − Режим доступа: http://www.cis.minsk.by/reestr/
ru/index.html#reestr/view/text?doc=57.
13.  Сысуев,  Т.В.  Арбитражное  соглашение:  форма  и  содержание.  //  Промышленно-торговое 
право. − 2014. − № 1. − С. 16-19.
14. Такой же подход имеет место в пункте 50 Методических рекомендаций о некоторых вопросах 
рассмотрения  хозяйственными  судами  Республики  Беларусь  дел  с  участием  иностранных  лиц  и 
оказания  правовой  помощи.  Утв.  постановлением  Президиума  Высшего  Хозяйственного  Суда 
Республики Беларусь от 26 июня 2013 года №25 [Электронный ресурс] − Режим доступа: http://
www.court.by/brest/results/jurisprudence/dc995eca996822ee.html.
Мақалада  шетелдік  сот  шешімдерін  тану  және  орындау  мәселелерін  реттейтін  ТМД 
халықаралық шарттарды түсіндіру бойынша ТМД Экономикалық Сотының практикасына талдау 
жасалған. Авторлар ТМД Экономикалық Сотының сот актілері атаулы келісімдерді қолданудың 
● ● ● ● ●

137
проблемалық  мәселелерін  айқындайды  және  оларды  шешу  тәсілдерін  белгілейді  ұсынады  деген 
қорытындыларын негіздейді.
Түйін  сөздер:  сот  актілерін  орындау  (шетелдік  сот  шешімдер),  процесс  туралы  тиісті 
хабарлама, қамтамасыз етілмелі шаралар.
В статье анализируется практика Экономического Суда СНГ по толкованию международных 
договоров  СНГ,  регулирующих  вопросы  признания  и  исполнения  иностранных  судебных  решений. 
Авторы  обосновывают  вывод  о  том,  что  судебные  акты  Экономического  Суда  СНГ  выявляют 
проблемные вопросы применения данных соглашений и устанавливают (предлагают) способы их 
решения.
Ключевые слова:  исполнение  судебных  актов  (иностранных  судебных  решений),  надлежащее 
извещение о процессе, обеспечительные меры.
The  article  analyzes  the  practice  of  the  CIS  Economic  Court  on  the  interpretation  of  international 
treaties CIS regulating the recognition and enforcement of foreign judgments. The authors stress that the 
court acts CIS Economic Court reveal the problematic issues of application of the agreements and establish 
(offer) ways to solve its.
Keywords: enforcement of judgments (foreign judgments), due service of process, interim (provisional) 
measures (to ensure the execution of a judgment).
Эвелина Николаевна Нагорная, 
ТМД Экономикалық Сотының судьясы, з.ғ.к. (Минск қ.)
Татьяна Николаевна Зацепина,
ТМД Экономикалық Сотының Іс жүргізу-құқықтық бөлімінің бас кеңесшісі, з.ғ.к. (Минск қ.)
Сот  актілерін  орындау  кезінде  ТМД  мемлекет-қатысушылар  келісімдері  мен  ұлттық 
заңнамаларды  сәйкестендірудің  маңызы  (ТМД  Экономикалық  Сотының  құқық  қолдану 
тәжірибесінің мысалдарында)
Нагорная Эвелина Николаевна, 
судья Экономического Суда СНГ, к.ю.н. (г. Минск)
Зацепина Татьяна Николаевна,
главный советник процессуально-правового отдела Экономического Суда СНГ, к.ю.н. (г. Минск)
Значение  соотношения  соглашений  государств-участников  СНГ  и  национального 
законодательства  при  исполнении  судебных  актов  (на  примерах  правоприменительной 
практики Экономического Суда СНГ)
Nagornaya Evelyn Nikolaevna,
Judge of the Economic Court of the CIS, c.j.s. (Minsk)
Zatsepina Tatiana Nikolaevna,
Chief Adviser procedural and legal department of the Economic Court of the CIS, c.j.s. (Minsk)
The  importance  of  the  correlation  between  agreements  of  CIS  member  states  and  national 
legislation  in  the  execution  of  the  judicial  decisions  (for  examples  of  judicial  practice  of  the  CIS 
Economic Court)
Зарубежный опыт

№ 3 (39) 2015 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
138
ОСОБЕННОСТИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ 
ЗА НЕЛЕГАЛЬНОЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ 
ЧЕРЕЗ ТАМОЖЕННУЮ ГРАНИЦУ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ, 
РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Мартыненко Игорь Эдуардович, 
заведующий кафедрой гражданского права и процесса 
Гродненского государственного университета имени Янки Купалы, 
доктор юридических наук, доцент (Гродно, Республика Беларусь)
1  января  2015  г.  вступил  в  силу  договор  о 
создании  Евразийского  экономического  союза 
(ЕАЭС),  подписанный  в  Астане  29  мая  2014 
[20],  который  создан  в  целях  всесторонней 
модернизации,  кооперации  и  повышения 
конкурентоспособности  национальных  эконо-
мик  и  создания  условий  для  стабильного 
развития  в  интересах  повышения  жизненного 
уровня населения государств-членов. 
Развитие интеграционных отношений в рам-
ках  СНГ  и  ЕАЭС  предполагает  определенную 
унификацию и гармонизацию законодательства 
и  в  других  сферах.  В  этих  целях  принимаются 
модельные  рекомендательные  акты,  на  основе 
которых 
выстраивается 
законодательство 
в  государствах,  участвующих  в  данных 
международных образованиях [1, c. 39]. 
Рассмотрим,  насколько  гармонизировано 
законодательство  в  сфере  перемещения  куль-
турных  ценностей  через  таможенную  границу 
государств-членов ЕАЭС, какая ответствен-ность 
в  национальном  законодательстве  установлена 
в  случае  нелегального  вывоза,  ввоза,  транзита 
культурных  ценностей  и  невозвращение  их 
страну,  если  такое  возвращение  является 
обязательным. 
Начнем  с  анализа  международных  согла-
шений. 
5  июля  2010  г.  был  подписан  Договор  об 
особенностях  уголовной  и  административной 
ответственности  за  нарушение  таможенного 
законодательства  Таможенного  союза  и 
государств-членов  Таможенного  союза.  Дого-
вором  определены  «культурные  ценности» 
как  предметы  и/или  коллекции  религиозного 
или светского характера, а также их составные 
части  или  фрагменты,  независимо  от  времени 
их  создания,  рассматриваемые  каждой  Сторо-
ной как представляющие значение для культуры, 
археологии,  истории,  литературы,  искусства 
или  науки  в  соответствии  с  законодательством 
Сторон. 
Данное  определение,  не  отличающееся 
новизной,  использовано  в  национальном 
законодательстве  государств-участников  Та-
моженного союза, а затем ЕЭАС. 
Пунктом  3  ст.  101  Договора  о  Евразийском 
экономическом союзе определено, что к запретам 
и  ограничениям  относятся  применяемые  в 
отношении  товаров,  перемещаемых  через 
таможенную границу Союза, меры нетарифного 
регулирования. 
В  соответствии  с  Решением  Коллегии 
Евразийской  экономической  комиссии  от  21 
апреля  2015  года  №  30  «О  мерах  нетарифного 
регулирования»  (вступило  в  силу  22  мая  2015 
г.)  сформирован  Единый  перечень  товаров, 
к  которым  применяются  меры  нетарифного 
регулирования в торговле с третьими странами и 
Положения о порядке ввоза и (или) вывоза этих 
товаров. 
Культурные  ценности,  документы  нацио-
нальных архивных фондов, оригиналы архивных 
документов включены в раздел 2.20 указанного 
выше единого перечня. 
Согласно  требованиям  Положения  о  вывозе 
с  таможенной  территории  Евразийского  эконо-
мического  союза  культурных  ценностей, 
документов  национальных  архивных  фон-дов 
и  оригиналов  архивных  документов,  утверж-
денного  решением  Коллегии  Евразийской 
экономической  комиссии  от  21  апреля  2015 
г.  №  30  (приложение  №  8),  вывоз  культурных 
ценностей  осуществляется  при  наличии 
лицензии,  оформленной  в  соответствии  с 
Инструкцией  об  оформлении  заявления  на 

139
выдачу  лицензии  на  экспорт  и  (или)  импорт 
отдельных  видов  товаров  и  об  оформлении 
такой  лицензии,  утвержденной  Решением  Кол-
легии  Евразийской  экономической  комиссии 
от  6  ноября  2014  г.  №  199,  или  заключения 
(разрешительного  документа),  составленного 
по  форме,  утвержденной  Решением  Коллегии 
Евразийской экономической комиссии от 16 мая 
2012 г. № 45.
Далее  мы  рассмотрим  вопросы  уголовной 
ответственности. 
В  соответствии  со  ст.  17  Основ  таможен-         
ных  законодательств  государств-участников 
Содружества Независимых Государств (приняты 
Решением  Совета  глав  государств  Содружест-
ва  Независимых  Государств  от  10  февраля                   
1995  г.)  контрабандой  признаются  следующих 
два состава преступления.
Во-первых, 
это 
перемещение 
через 
таможенную  границу  государства  пред-
метов  художественного,  исторического  и 
археологического  достояния  народов,  совер-
шенное одним из следующих способов: а) поми-
мо  или  с  сокрытием  от  таможенного  контроля; 
б)  с  обманным  использованием  документов 
или  средств  таможенной  идентификации;  в) 
сопряженное  с  недекларированием  или  недо-
стоверным декларированием предметов.
Во-вторых, 
это 
невозвращение 
на 
таможенную  территорию  государства  пред-
метов  художественного,  исторического  и 
археологического  достояния  народов,  выве-
зенных  за  пределы  таможенной  территории 
определенного  государства,  если  такое  возвра-
щение является обязательным. 
Оба  этих  уголовно-правовых  запретов 
установлены  в  законодательстве  многих  госу-
дарств-участников СНГ и ЕАЭС, однако имеются 
и особенности. 
Ответственность  за  нелегальное  перемеще-
ние  культурных  ценностей  через  таможенную 
границу Республики Беларусь
В  2015  г.  в  Республике  Беларусь  ожидается 
принятие  Кодекса  о  культуре  [19],  в  котором 
указывается,  что  вывоз  с  таможенной  террито-
рии ЕАЭС культурных ценностей, включенных 
в  единый  перечень  товаров,  к  которым 
применяются запреты или ограничения на ввоз 
или  вывоз  государствами  -  членами  ЕАЭС  в 
торговле  с  третьими  странами,  осуществляется 
при наличии лицензии. 
Порядок  перемещения  культурных  ценнос-
тей  через  таможенную  границу  Республики 
Беларусь  установлен  Положением  о  порядке 
и  условиях  выдачи  Министерством  культуры 
разрешений  на  вывоз  культурных  ценностей, 
ограниченных  к  перемещению  через  таможен-
ную  границу  Республики  Беларусь  по  основа-
ниям неэкономического характера, утвержденном 
постановлением  Совета  Министров  Респу-
блики  Беларусь  от  23  сентября  2008  г.  №  1397 
«О  некоторых  вопросах  порядка  перемещения 
отдельных  видов  товаров  через  Государствен-
ную границу Республики Беларусь» [18].
Положение распространяется на юридических 
и  физических  лиц,  в  том  числе  индивидуаль- 
ных предпринимателей, осуществляющих вывоз 
культурных ценностей, включающих:
2.1. движимые материальные историко-куль-
турные  ценности,  в  том  числе  составляющие 
библиотечный  фонд  Республики  Беларусь  или 
включенные  в  Музейный  фонд  Республики 
Беларусь,  а  также  предметы,  которые  пред-
ставлены  в  установленном  порядке  для  прида-
ния им статуса историко-культурной ценности;
2.2. движимые материальные объекты, кото-
рым  не  присвоен  статус  историко-культурной 
ценности, не были представлены для придания 
статуса  историко-культурной  ценности,  однако 
признаются Республикой Беларусь наделенными 
отличительными  духовными,  художественными 
и (или) документальными достоинствами.
В  соответствии  с  ч.  1  ст.  228  Уголовного 
кодекса  Республики  Беларусь  (далее  в  этом 
разделе  –  УК)  уголовная  ответственность 
наступает  за  перемещение  в  крупном  размере 
через  таможенную  границу  Республики 
Беларусь  товаров  и  ценностей,  запрещенных 
или  ограниченных  к  такому  перемещению, 
совершенное  одним  из  следующих  способов: 
помимо  или  с  сокрытием  от  таможенного 
контроля; 
с 
обманным 
использованием 
документов  или  средств  идентификации; 
сопряженное  с  недекларированием  или  заведо-
мо недостоверным декларированием. 
Квалифицированный  состав  контрабанды 
культурных  ценностей    представляет  собой 
перемещение  культурных  ценностей  одним  из 
способов, совершенное  (ч. 3 ст. 228 УК): группой 
лиц  по  предварительному  сговору);  лицом, 
ранее  судимым  за  контрабанду;  должностным 
лицом  с  использованием  своих  служебных 
полномочий;  с  применением  насилия  к  лицу, 
осуществляющему 
таможенный 
контроль. 
Особо квалифицированный состав контрабанды 
–  совершение  преступления  организованной 
группой. 
Закон  связывает  возможность  наступления 
Зарубежный опыт

№ 3 (39) 2015 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
140
уголовной ответственности с крупным размером 
контрабандно  перемещаемых  культурных  цен-
ностей. В примечании к ст. 228 УК указывается, 
что  контрабанда  в  ч.  1  ст.  228  УК  признается 
совершенной в крупном размере, если стоимость 
перемещаемых  одним  лицом  или  группой  лиц 
товаров  и  ценностей  превышает  в  две  тысячи 
раз размер базовой величины, установленный на 
день совершения преступления. С 1 января 2015 
г.  это  составляет  примерно  24  тыс.  долларов 
США.  Такая  конструкция  уголовно-правовой 
нормы  приводит  к  тому,  что  в  большинстве 
случаев  по  факту  незаконного  перемещения 
культурных  ценностей  через  таможенную 
границу  Республики  Беларусь  возбуждается 
производство об административном таможенном 
правонарушении, а не уголовное дело.
Невозвращение  на  территорию  Республики 
Беларусь  историко-культурных  ценностей  (ст. 
230  УК).  Предметом  данного  преступления 
являются только историко-культурные ценности 
Республики Беларусь [21, с 25-41], (т.е. принятые 
на  государственной  учет  памятники,  которых  в 
стране чуть более 70). 
С  объективной  стороны  анализируемое 
преступное  деяние,  в  отличие  от  контрабанды, 
может  быть  совершено  только  путем 
бездействия,  суть  которого  состоит  в 
невыполнении  обязанностей,  вытекающих  из 
договора  о  возвращении  историко-культурных 
ценностей. Бездействие лишь тогда может быть 
поставлено лицу в вину, когда оно должно было 
совершить  определенные  действия  [2,  с.  4]. 
Местом  совершения  преступления  признается 
территория Республики Беларусь.
С субъективной стороны данное преступление 
предполагает только умышленную форму в виде 
прямого умысла. 
Под  субъектом  данного  преступления 
понимают  гражданина,  достигшего  16-летнего 
возраста.  По  этой  статье  согласно  данных 
Единого  государственного  банка  данных  о 
правонарушениях за весь период независимости 
Республике  Беларусь  никто  к  уголовной 
ответственности не привлекался. 
Ответственность за нелегальное перемещение 
культурных  ценностей  через  таможенную 
границу Республики Казахстан 
Перемещение  культурных  ценностей  через 
таможенную  границу  Республики  Казахстан 
регламентировано:  Законами  «О  культуре»  (ст. 
6)  [7];  «Об  охране  и  использовании  объектов 
историко-культурного наследия» [13]. 
С  23  апреля  2015  г.  в  соответствии  с  п.1 
Постановления  Правительства  Республики 
Казахстан  от  23  апреля  2015  года  №  259 
утратили  силу  Правила  выдачи  разрешений 
на  вывоз  и  ввоз  культурных  ценностей, 
утвержденные  постановлением  Правительства 
Республики  Казахстан  от  30  мая  2007  г.  №440 
[7].  Приказом  Министра  культуры  и  спорта 
Республики  Казахстан  от  22  января  2015  года 
№  19  утверждены  новые  Правила  выдачи 
свидетельства  на  право  временного  вывоза 
культурных  ценностей  [8],  которые  введены  в 
действие с 25 марта 2015 г.
В соответствии с указанными нормативными 
актами  вывоз  культурных  ценностей  за 
пределы  Республики  Казахстан  запрещен,  за 
исключением  случаев  временной  экспозиции, 
гастрольной  деятельности,  реставрационных 
работ  и  научных  исследований,  презентаций, 
выставок, 
проведения 
международных 
культурных  мероприятий,  а  также  вывоза 
автором,  независимо  от  того,  выезжает  он 
за  пределы  Республики  Казахстан  временно 
или  на  постоянное  жительство,  созданных  им 
культурных ценностей. 
Документом,  разрешающим  вывоз  куль-
турных  ценностей  за  пределы  Республики 
Казахстан и их возврат, является свидетельство 
на  право  временного  вывоза  культурных 
ценностей, 
выдаваемое 
уполномоченным 
органом по установленной форме. 
С  1  января  2015  г.  в  связи  с  вступление  в 
силу  нового  Уголовного  кодекса  Республики 
Казахстан  (далее  –  УК)  уголовная  ответ-
ственность  установлена  за  экономическую 
контрабанду,  т.е.  перемещение  в  крупном 
размере  через  таможенную  границу  товаров, 
ценностей или других предметов, запрещенных 
или  ограниченных  к  перемещению  через 
таможенную  границу,  в  отношении  которых 
установлены  специальные  правила  перемеще-
ния через таможенную границу (ст. 234 УК). К 
числу вещей, в отношении которых установлены 
специальные  правила  перемещения,  относятся 
культурные ценности. 
Культурные  ценности  –  это  предметы 
культурного наследия светского и религиозного 
характера,  а  также  иные  ценности,  имеющие 
историческое, художественное, научное или иное 
культурное  значение  (ст.  1  Закона  Республики 
Казахстан «О культуре»). 
К  культурным  ценностям  относятся, 
например:  археологические  памятники  и 
находки, открытия; редкие рукописи, старинные 
книги,  документы  и  издания,  представляющие 

141
особый  интерес;  старинные  и  уникальные 
музыкальные инструменты; объекты, связанные 
с  историческими  событиями  в  жизни  народа 
Республики  Казахстан,  развитием  общества 
и  государства,  историей  науки  и  техники,  а 
также  жизнью  выдающихся  деятелей  науки, 
государства,  культуры,  в  том  числе  музейные 
предметы и музейные коллекции [9]. 
Законом  «О  внесении  изменений  и  допол-
нений  в  Закон  Республики  Казахстан  «О 
культуре»»  от  27  мая  2010  г.  введено  новое 
понятие  «художественные  ценности»,  под 
которыми  понимаются  произведения  культуры, 
литературы и искусства, созданные в результате 
творческой деятельности. 
С  объективной  стороны  контрабанда  харак-
теризуется: сокрытием от таможенного контроля 
товаров  или  иных  ценностей  и  предметов;  их 
перемещением  помимо  таможенного  контроля; 
их  недекларированием  или  недостоверным 
декларированием;  обманным  использованием 
таможенных  и  других  документов  или  средств 
таможенной  идентификации.  Для  признания 
таких  действий  преступными  наступление 
каких-либо вредных последствий не требуется. 
Субъективная  сторона  –  умысел,  субъект 
преступления – общий [11, с.107-109].
Ответственность за нелегальное перемещение 
культурных  ценностей  через  таможенную 
границу Российской Федерации 
Перемещение  через  таможенную  границу 
Российской  Федерации  культурных  ценностей 
характеризуется  определенной  спецификой. 
Как  особый  вид  товара  они  могут  ввозиться  в 
страну и вывозиться за ее пределы под строгим 
контролем  государственных  органов.  Лица, 
заинтересованные  в  таком  перемещении, 
вступают во взаимодействие с уполномоченными 
субъектами  с  целью  получения  специального 
разрешения.
Исследование  данных  проблем  проводили 
Беспалько В.Г. [2], Васильев Д.В. [2], Клебанов 
Л.Р.  [6],  Русанов  Г.А.  [21],  Фомичев  С.А.  [22]. 
Однако  указанные  работы  опубликованы  до 
образования ЕАЭС.
Порядок перемещения культурных ценностей 
определен в Законе «О вывозе и ввозе культурных 
ценностей» от 15 апреля 1993 г. № 4804-I [14]. 
В ст. 226.1 Уголовного кодекса РФ установлена 
ответственность  за  незаконное  перемещение 
через таможенную границу Таможенного союза 
в  рамках  ЕврАзЭС  либо  Государственную 
границу Российской Федерации с государствами-
членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС 
культурных ценностей в крупном размере.
Преступление, 
предусмотренное 
ст. 
226-1  Уголовного  кодекса  РФ,  посягает  на 
общественную  безопасность  и  общественный 
порядок,  которые  и  входят  в  понятие  «объект 
преступления»  как  один  из  признаков  состава 
преступления.
Предметом данного преступления выступают 
культурные ценности, а именно:
– исторические ценности;
– археологические предметы в соответствии 
со  ст.  3  ФЗ  от  25  июня  2002  г.  «Об  объектах 
культурного  наследия  (памятниках  истории  и 
культуры) народов Российской Федерации» [12];
– художественные и др. культурные ценности.
С объективной стороны данное преступление 
характеризуется как действие, заключающееся в 
незаконном перемещении (ввоз, вывоз, транзит) 
культурных  ценностей  через:  таможенную 
границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС; 
Государственную границу Российской Федерации 
с государствами-членами Таможенного союза в 
рамках ЕврАзЭС. 
Таким  образом,  диспозиция  ст.  226-1  УК 
РФ  до  сих  пор  не  приведена  в  соответствие 
с  изменившимся  политико-правовым  прост-
ранством,  так  как  в  этой  уголовно-правовой 
норме  говорится  еще  о  Таможенном  союзе  в 
рамках  ЕврАзЭС,  в  то  время  как  уже  начал 
действовать ЕАЭС.
Субъективная  сторона  –  умысел.  Субъект 
преступления – общий.
Обязательный  признак  –  крупный  размер 
незаконно перемещаемых культурных ценностей. 
Федеральным  законом  от  23  июля  2013  г.  № 
245-ФЗ  «О  внесении  изменений  в  отдельные 
законодательные  акты  Российской  Федерации 
в  части  пресечения  незаконной  деятельности  в 
области  археологии»  [14]  внесены  изменения 
в  ст.  226.1  УК  РФ  и  определено,  что  крупным 
размером культурных ценностей в данной статье 
УК признается их стоимость, превышающая сто 
тысяч рублей.
Квалифицированный  состав  преступления 
составляют  те  же  деяния,  совершенные: 
должностным  лицом  с  использованием  своего 
служебного положения; с применением насилия 
к  лицу,  осуществляющему  таможенный  или 
пограничный контроль; организованной группой 
(ч. 2 ст. 226.1 УК РФ). 
В ст. 190 УК РФ установлена ответственность 
за  невозвращение  на  территорию  Российской 
Федерации  культурных  ценностей,  диспозиция 
которой  изменена  законом  от  23  июля  2013  г. 
Зарубежный опыт

№ 3 (39) 2015 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
142
№ 245-ФЗ «О внесении изменений в отдельные 
законодательные  акты  Российской  Федерации 
в  части  пресечения  незаконной  деятельности  в 
области археологии». 
Для  изложения  данных  вопросов  мы 
обращались  к  работам  Вершкова  В.В.  [4], 
Грозина  В.Ю.  [5],  Кочубей  М.А.  [10],  и  учли 
произошедшие в 2014-2015 гг. в законодательстве 
изменения.
Объект  данного  преступления  выступают 
общественные  отношения  в  сфере  внешне-
экономической 
деятельности 
Российской 
Федерации.  Предметом  преступления  являются 
культурные  ценности,  перечень  которых 
определен  в  ст.  7  ФЗ  «О  вывозе  и  ввозе 
культурных ценностей». 
С  объективной  стороны  данное  преступле-
ние  характеризуется  как  бездействие,  прояв-
ляющееся  в  сознательном  невозвращении  в 
установленный  срок  указанных  предметов, 
вывоз  которых  из  Российской  Федерации  был 
временным. 
Состав  невозвращения  является  формаль-
ным,  то  есть  оконченным  с  момента 
несовершения  действий  по  возвращению 
предметов  художественного,  исторического 
и  археологического  достояния  народов  РФ  и 
зарубежных стран, при этом под невозвращением 
понимается  оставление  их  на  территории 
иностранного  государства  по  истечении 
обусловленного договором срока. 
Субъектом  преступления  являются  лица,  в 
чьем владении находятся указанные ценности. 
В  заключении  заметим,  что  Евразийский 
экономический  союз  представляет  собой 
динамично  развивающееся  международное 
образование,  которое  в  перспективе  станет 
главной 
движущей 
силой 
евразийской 
интеграции.  Поэтому  необходим  системный  и 
комплексный подход к работе по гармонизации 
национальных  законодательств  государств-
членов  ЕАС  в  целях  упорядочения  порядка 
перемещения  культурных  ценностей  через 
таможенную  границу  и  ответственности  за  его 
нарушение. 
Как  представляется,  в  целях  организации 
противодействия 
нелегальному 
обороту 
культурных  ценностей  через  таможенную 
границу ЕАС целесообразно:
- сформировать «Банк данных по регистрации 
культурных ценностей, похищенных, незаконно 
вывезенных  из  государств  Евразийского 
экономического союза, а также не подлежащих 
вывозу  из  государств  Евразийского  эконо-
мического  союза».  Для  обеспечения  напол-
нения  данного  информационного  ресурса 
соответствующей 
информацией, 
считаем 
необходимым  обязать  музеи,  библиотеки, 
архивы,  учреждения  изобразительного  искус-
ства  и  науки,  реставрационные  организации,  а 
также  другие  учреждения  культуры,  которые 
осуществляют хранение культурных ценностей, 
представлять  в    Министерство  культуры 
для  регистрации  в  указанный  выше  Банк 
соответствующую    информацию.  Это  должны 
быть  сведения:  о  похищенных  и  пропавших 
культурных ценностях; о культурных ценностях, 
приобретаемых  для  государственных  фондов; 
о  культурных  ценностях,  поступивших  на 
экспертизу  или  реставрацию;  о  возвращении 
культурных  ценностей,  ранее  заявленных  как 
похищенные или пропавшие. Как представляется, 
во  всех  указанных  выше  случаях  должны 
направляться    не  только  акт  о  происшествии, 
составленный  в  момент  обнаружения  и 
фиксирующий  обстоятельства  пропажи,  но  и 
полноцветное  визуальное  описание  культурной 
ценности, 
идентификационные 
признаки 
предмета, описание состояния сохранности; 
-разработать  межгосударственное  согла-
шение,  обеспечить  принятия  на  национальном 
уровне  соответствующих  законодательных 
актов, гарантирующих юридическую неприкос-
новенность  культурных  ценностей  другого 
государства  –  участника  ЕАЭС,  временно 
ввозимых  для  показа  на  выставках  либо  для 
научных исследований на период пребывания на 
территории страны;
-  унифицировать  уголовное  законодатель-
ство  государств-участников  ЕАЭС,  а  именно 
предложить:  изменить  диспозицию  ст.  226-1 
УК  РФ  в  части  указания  на  ответственность 
за  незаконное  перемещение  через  культурных 
ценностей  через  таможенную  границу  именно 
ЕАЭС,  а  не  ЕврАзЭС;  определить    приоритет 
уголовно-правовой  нормы  в  условиях  конку-
ренции  в  Республике  Беларусь  норм  УК  и 
КоАП,  указав  культурные  ценности  в  перечне 
предметов,  перемещение  которых  через 
таможенную  границу  влечет  более  строгую 
ответственность  независимо  от  их  стоимости 
(т.е. непосредственно в ч. 2 ст. 228 УК). 
Полагаем,  что  предложенные  научно-
практические рекомендации будут учтены в ходе 
разработки  межгосударственных  соглашений  в 
рамках ЕАЭС и в национальном законодательстве 
наших стран.  

143
Список литературы
1.  Азанов  Б.К.  Договор  о  Евразийском  экономическом  союзе:  комплексный  правовой  анализ 
(Раздел I. Общие положения. Раздел II. Основные принципы, цели, компетенция и право союза) // 
Евразийский юридический журнал. – 2014. –№ 9 (76). – С. 39-48.
2.  Беспалько,  В.Г.  Новые  проблемы  квалификации  контрабанды  культурных  ценностей  по 
признакам объекта и предмета преступления /  В.Г. Беспалько // Публичное и частное право. – 2013 
– № 1. – С. 86-93. 
3.  Васильев,  Д.  В.  Контрабанда  культурных  ценностей  :  криминологическое  исследование  : 
диссертация ... кандидата юридических наук : 12.00.08 / Д.В. Васильев; Моск. гос. юрид. акад. – М., 
2008. – 169 с.
4.  Вершков,  В.В.  Уголовная  ответственность  за  невозвращение  на  территорию  Российской 
Федерации  предметов  художественного,  исторического  и  археологического  достояния  народов 
Российской Федерации и зарубежных стран: автореф. дис. … канд. юрид. наук / В.В. Вершков. – М., 
2005. – 24 с. 
5.  Грозин,  В.Ю.  Актуальные  вопросы  предварительного  расследования  по  делам  о 
невозвращении на территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического 
и археологического достояния народов Российской Федерации и зарубежных стран: автореф. дис. … 
канд. юрид. наук / В.Ю. Грозин. – М., 2007. – 29 с. 
6.  Клебанов,  Л.Р.  Контрабанда  культурных  ценностей  как  экономическое  преступление  /Л.  Р. 
Клебанов // Законодательство. –2012. – № 1. – С. 63-72. 
7. «Казахстанская правда». – 2007. – № 85. – 7 июня. 
8. «Казахстанская правда». – 2015. – № 49 (27925). – 14 марта. 
9. Сборник нормативных правовых актов, регулирующих сферу культуры в Республике Казахстан 
/ сост.: Министерство культуры и информации Республики Казахстан. – Астана, 2008. – 165 с. 
10.  Кочубей,  М.А.  Основания  уголовной  ответственности  за  невозвращение  на  территорию 
Российской Федерации предметов художественного, исторического и археологического достояния 
народов  Российской  Федерации  и  зарубежных  стран:  Ст.  190  УК  РФ  /  М.А.  Кочубей  //  «Черные 
дыры» в Российском законодательстве. –2005. –№ 2. – С. 376-379.
11.  Мартыненко,  И.Э.  Ответственность  за  нарушения  законодательства  Республики  Казахстан 
об охране историко-культурного наследия / И.Э. Мартыненко // Наука и образование в современном 
мире : материалы Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 т. – Караганды : РИО «Болашак-Баспа», 2014. – 
Том 1. – С. 107-109.
12.  Об  объектах  культурного  наследия  (памятниках  истории  и  культуры)  народов  Российской 
Федерации: Федеральный закон от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ // Собрание законодательства Российской 
Федерации, 2002, № 26, ст. 2519. 
13.  Об  охране  и  использовании  объектов  историко-культурного  наследия:  Закон  Республики 
Казахстан от 2 июля 1992 года № 1488-XII // Ведомости Верховного Совета Республики Казахстан, 
1992 г., № 15, ст. 363.
14. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части 
пресечения незаконной деятельности в области археологии: Федеральный закон от 23 июля 2013 г. 
№ 245-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 29 июля 2013 г., № 30 (часть I), 
ст. 4078.
15. О вывозе и ввозе культурных ценностей: Закон Российской Федерации от 15 апреля 1993 г. 
№  4804-I  //  Ведомости  Съезда  народных  депутатов  Российской  Федерации  и  Верховного  Совета 
Российской Федерации от 29 июля 1993 г. № 20. – Ст. 718. 
16.О едином нетарифном регулировании таможенного союза Республики Беларусь, Республики 
Казахстан и Российской Федерации: Решение Комиссии Таможенного союза от 27.11.2009 № 132 
(ред. от 16.08.2012) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь, 2009 г., № 287, 
3/2348.
17.О культуре: закон Республики Казахстан от 15 декабря 2006 года №207-III ЗРК // Ведомости 
Парламента Республики Казахстан, декабрь, 2006 год, № 24 (2481), ст. 147.
18. О некоторых вопросах порядка перемещения отдельных видов товаров через Государственную 
границу  Республики  Беларусь:  постановление  Совета  Министров  Республики  Беларусь  от  23 
Зарубежный опыт

№ 3 (39) 2015 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
144
сентября 2008 г. № 1397 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь от 13 октября 
2008 г., № 240, 5/28411.
19. Об утверждении плана подготовки законопроектов на 2015 год: Указ Президента Республики 
Беларусь  от  13  февраля  2015  г.  №  55  //  Национальный  правовой  Интернет-портал  Республики 
Беларусь, 17.02.2015, 1/15620.
20.  Официальный  сайт  Евразийской  экономической  комиссии  http://www.eurasiancommission.
org/, 05.06.2014, режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_170264
21.  Русанов,  Г.А.  Уголовная  ответственность  за  невозвращение  на  территорию  Российской 
Федерации  предметов  художественного,  исторического  и  археологического  достояния  народов 
Российской Федерации и зарубежных стран (ст. 190 УК РФ) // Новый юридический журнал. –2012 
. – № 3. – С. 148–152.
22. Фомичев, С.А. Борьба с контрабандой культурных ценностей / С.А. Фомичев; отв. ред. А.И. 
Чучаев. – Калуга: Изд-во АКФ «Политоп», 2005. – 238 с.
Мақалада  Еуразиялық экономикалық одаққа қатысушы мемлекеттердің  мәдени құндылықтарды 
жасырын өткізу үшін жауаптылықты көздейтін  қылмыстық заңнамасын үйлестіру проблемалары 
қарастырылған. Бұл проблемалар Еуразиялық экономикалық одақ (ЕАЭО) құру аясында зерттелген.
Түйін сөздер: мәдениет құндылықтар, заңсыз айналым, кеден одағы, жасырын тауар.
В статье рассматриваются проблемы гармонизации уголовного законодательства государств-
участников  Евразийского  экономического  союза,  предусматривающего  ответственность  за 
контрабанду  культурных  ценностей.  Данные  проблемы  исследованы  в  контексте  создания 
Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
Ключевые слова: культурные ценности, нелегальный оборот, таможенный союз, контрабанда.
In the article the problems of harmonization of criminal legislation of member States of the Eurasian 
economic Union, which includes responsibility for the smuggling of cultural property.
Keywords: сultural values, illegal trade, customs union. 
Игорь Эдуардович Мартыненко, 
Янка  Купала  атындағы  Гродно  мемлекеттік  университеті  Азаматтық  құқық  және  іс  жүргізу 
кафедрасының меңгерушісі, з.ғ.д., доцент (Гродно, Беларусь Республикасы)
Мәдениет құндылықтарды Беларусь Республикасы, Қазақстан Республикасы және 
Ресей Федерациясы кеден шекарасынан жасырын өткізу үшін қылмыстық жауаптылықтың 
ерекшеліктері
Мартыненко Игорь Эдуардович, 
заведующий  кафедрой  гражданского  права  и  процесса  Гродненского  государственного 
университета имени Янки Купалы, д.ю.н., доцент (Гродно, Республика Беларусь)
Особенности  уголовной  ответственности  за  нелегальное  перемещение  культурных 
ценностей  через  таможенную  границу  Республики  Беларусь,  Республики  Казахстан  и 
Российской Федерации
Igor Eduardoviсh Martynenko,
Doctor of Law, Associate Professor, Head of Department of Civil Law and Procedure, Yanka Kupala 
Grodno State University (Grodno, Belarus)
Criminal  liability  for  illegal  movement  of  cultural  property  across  the  customs  border  of  the 
Republic of Belarus, the Republic of Kazakhstan and the Russian Federation
● ● ● ● ●

145
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЕ 
НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ 
ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 
И РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
Новиков Валерий Анатольевич,
ведущий научный сотрудник Российского государственного 
университета правосудия (РГУП), кандидат юридических наук, доцент 
(г. Москва)
Неприкосновенность  частной  жизни  в  Рос-
сийской  Федерации  и  Республике  Казахстан 
относится    к  числу  конституционных  прав 
человека и гражданина. Так, в ст. 23 Конституции 
РФ и ст. 18 Конституции Республики Казахстан 
говорится о том, что каждый человек имеет право 
на неприкосновенность частной жизни, личную 
и семейную тайну. 
Данное право относится к числу естественных 
прав  человека,  принадлежит  каждому  от 
рождения независимо от наличия или отсутствия 
гражданства  и  позволяет  сохранять  втайне  от 
других  лиц  информацию  о  личной  и  семейной 
жизни. 
Любой 
человек 
самостоятельно 
определяет,  какие  сведения  о  его  личной  или 
семейной жизни являются тайной.
Частная  жизнь  –  это  очень  емкое  понятие, 
которое  охватывает  все  стороны  человеческой 
жизни  за  исключением  его  публичной 
деятельности на работе, службе, в общественных 
организациях. 
В 
научной 
литературе 
неоднократно  предпринимались  попытки  по 
возможности  дать  точное  определение  частной 
жизни  человека.  В  основном  это  делается 
путем  перечисления  различных  жизненных 
обстоятельств  индивида  не  связанных  с  его 
публичной  деятельностью,  работой,  службой 
(семейные и родственные отношения, состояние 
здоровья,  интимная  жизнь,  дружеские  связи  и 
т.п.).
По  мнению  И.Л.  Петрухина,  под  частной 
жизнью  понимают  сферу  семейной  жизни, 
родственных  и  дружеских  связей,  домашнего 
уклада, интимных и других личных отношений, 
привязанностей,  образ  мыслей,  увлечения  и 
творчество [1].
А.Н.  Красиков  определяет  частную  жизнь, 
как  возможность  обладания  и  реализации 
человеком не только тех прав и свобод, которые 
гарантированы  ему  Конституцией  РФ  и 
российским законами, но и других свобод, прямо 
не указанных в правовых нормах [2].
Европейский Суд по правам человека в своих 
решениях отмечает, что понятие  личной  жизни 
является  достаточно  широким  и  не  поддается 
исчерпывающему определению. Оно охватывает 
как  физическую,  так  и  моральную  стороны 
жизни индивида. Такие элементы, как, например, 
половая  идентификация,  пол,  сексуальная 
ориентация и половая жизнь, относятся к личной 
жизни [3].
Статья 137 УК РФ и ст. 147 УК Республики 
Казахстан  (далее  –  УК  РК)  охраняют  от 
посягательств не всю частную жизнь человека, 
а только лишь ту ее часть, которая представляет 
собой личную или семейную тайну. 
Понятия  личная  и  семейная  тайна 
являются 
сложными, 
многогранными, 
взаимодополняющими  друг  друга,  в  целом 
содержащими информацию о событиях и фактах 
из жизни человека за пределами его публичной, 
официальной  деятельности  на  работе  или 
службе.
Личная  тайна  –  это  сведения,  касающиеся 
только одного лица и сохраняемые им в режиме 
секретности  от  других  лиц,  за  исключением 
сведений 
характеризующих 
публичную, 
служебную  деятельность  этого  человека. 
К  личной  тайне  можно  отнести  сведения 
о  дружеских  и  интимных  отношениях, 
религиозных  или  атеистических  взглядах  и 
убеждениях, 
имущественном 
положении, 
источниках  доходов,  месте  проживания, 
увлечениях, пристрастиях, вредных привычках, 
Зарубежный опыт

№ 3 (39) 2015 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
146
заболеваниях (в том числе и о социально опасных 
–  ВИЧ  инфекции,  венерических  заболеваниях, 
туберкулезе), проведении досуга и т. д. 
Семейная  тайна  –  это  групповая  тайна, 
носителями  которой  являются  члены  одной 
семьи и представляющая информацию о взаимо-
отношениях  между  ними.  Семейная  тайна  со 
временем  может  приобрести  характер  личной 
тайны.  Например,  супруги  после  расторжения 
брака продолжают сохранять в тайне сведения, 
которые ранее считали своей семейной тайной, а 
после развода сохраняют уже как личную тайну. 
Разновидностью семейной тайны является тайна 
усыновления. 
Преступление,  предусмотренное  ст.  137 
УК  РФ,  характеризуется  альтернативными 
действиями: незаконным собиранием сведений о 
частной жизни лица, составляющих его личную и 
семейную тайну; незаконным распространением 
указанных  сведений;  незаконным  распро-
странением  этих  сведений  в  публичном 
выступлении,  публично  демонстрирующемся 
произведении 
или 
средствах 
массовой 
информации.
Недостатком  законодательного  определе-
ния  объективной  стороны  состава  данного 
преступления  является  то,  что  она  объединяет 
разные  по  степени  общественной  опасности 
противоправные  действия.  Очевидно,  что 
незаконное распространение сведений о частной 
жизни лица в публичном выступлении, публично 
демонстрирующемся произведении или средствах 
массовой  информации  представляет  большую 
общественную  опасность,  чем  их  простое 
собирание  или  распространение  одному  или 
нескольким  лицам.  Повышенная  общественная 
опасность таких действий обусловлена тем, что 
нежелательная  личная  информация  становится 
достоянием  широкого  круга  посторонних  лиц, 
что  способно  причинить  более  существенный 
вред правам и свободам потерпевшего. Думается, 
что  указанные  действия  целесообразно  было 
предусмотреть  в  квалифицированном  или 
особо  квалифицированном  составах  данного 
преступления.
По  такому  пути  вполне  обоснованно  пошел 
законодатель в Республике Казахстан. Незаконное 
распространение  сведений  о  частной  жизни 
лица, составляющих его личную или семейную 
тайну,  в  публичном  выступлении,  публично 
демонстрирующемся произведении, в средствах 
массовой  информации  или  с  использованием 
информационно-коммуникационных  сетей  вле-
чет ответственность по ч. 3 ст. 147 УК РК (особо 
квалифицированный состав преступления).
Следует  отметить,  что  Федеральным 
законом  от  28  декабря  2013  г.  №  432-ФЗ  ст. 
137  УК  РФ  была  дополнена  частью  третьей, 
в  которой  предусмотрена  ответственность 
за  незаконное  распространение  в  публичном 
выступлении,  публично  демонстрирующемся 
произведении, средствах массовой информации 
или  информационно-коммуникационных  се-
тях  информации,  указывающей  на  личность 
несовершеннолетнего  потерпевшего,  не  до-
стигшего шестнадцатилетнего возраста, по уго-
ловному  делу,  либо  информации,  содержащей 
описание  полученных  им  в  связи  с  преступле-
нием физических или нравственных страданий, 
повлекшее  причинение  вреда  здоровью 
несовершеннолетнего,  или  психическое  расст-
ройство несовершеннолетнего или иные тяжкие 
последствия. 
Однако  очевидная  узкая  направленность 
нормы  на  охрану  интересов  лиц  до  16  лет, 
использование для характеристики объективной 
стороны  оценочных  и  бланкетных  понятий, 
нагромождение  криминообразующих  призна-
ков,  позволяют  предположить,  что  ч.  3  ст.  137 
УК  РФ,  скорее  всего,  не  будет  применяться 
на  практике.  Вызывает  большие  сомнения  и 
криминологическая  обоснованность  включения  
данного  состава  преступления  в  Особенную 

жүктеу/скачать 1,62 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: