Древняя и средневековая восточная философия : учебное пособие

108
получает название «человеческого 
дао
», в противоположность ис-
тинному 
дао
, небесному. Последнее 
...отнимает лишнее и отдает отнятое тому, кто в нем нуждается. 
Небесное дао отнимает у богатых и отдает бедным то, что у них отня-
то. Человеческое же дао — наоборот. Оно отнимает у бедных и отдает 
богатым то, что отнято
38
.
Принцип увэй не ограничивается частной жизнью людей, 
но распространяется на все формы человеческой жизни. Мудрец, 
познавший дао и принцип его действования, не стремится к путе-
шествиям и к общению с разными людьми, он не совершает резких 
движений и в своих поисках истины излишне не напрягается: 
Не выходя со двора, можно познать мир. Не выглядывая из окна, 
можно видеть естественное дао. Чем дальше идешь, тем меньше по-
знаешь
39
. Поэтому совершенномудрый не ходит, но познает [все]. 
Не видя [вещей], он проникает в их [сущность]. Не действуя, он до-
бивается успеха
40
. 
Недеяние оказывается и самым эффективным способом го-
сударственного управления. Самый лучший правитель — это тот, 
о котором народ знает лишь то, что он существует. Далее следуют 
правители, которые добиваются у народа любви и поклонения, за-
тем — те, которых народ боится и, наконец, те, кого он презирает
41
. 
Идеал правителя — это философ на троне, который сводит свою 
активность к минимуму, если не к нулю, рассуждая так: 
Если я не действую, народ будет находиться в самоизменении; 
если я спокоен, народ будет сам исправляться. Если я пассивен, народ 
сам становится богатым
42
. 
Впрочем, есть вещи, о которых и такой правитель должен 
неустанно печься, например, следование политическим нормам, 
которыми руководствовались древние мифические цари. Здесь 
38
Дао: гармония мира. С. 33. 
39
Аналоги этому тезису Лао-цзы — русские поговорки «Тише едешь — дальше 
будешь» и «Дурная голова ногам покоя не дает». 
40
Дао: гармония мира. С. 24. 
41
Там же. С. 14. 
42
Там же. С. 27.

109
даосский образ мышления повторяет ход мысли конфуцианцев: 
идеал государственного правления усматривается в далеком 
и легендарном прошлом, который следует вернуть к жизни. Но, 
разумеется, даосский идеал правителя далеко не во всем дубли-
рует конфуцианский. Если у Конфуция 
чжи
(знание, мудрость) 
выступает одной из добродетелей всякого благородного мужа, 
не исключая и первого лица в государстве, то у даосов отношение 
к просвещению народа более чем скептическое: 
В древности те, кто следовал дао, не просвещали народ, а делали 
его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много 
знаний. Поэтому управление страной при помощи знаний приносит 
стране несчастье, а без их помощи приводит страну к счастью. 
И далее следуют призывы: 
Если [в государстве] имеются различные орудия, не надо их ис-
пользовать… Если [в государстве] имеются лодки и колесницы, не 
надо их употреблять… Пусть народ снова начинает плести узелки 
и употреблять их вместо письма
43
. 
Такая социально-политическая модель оказывается в противо-
речии с современностью и носит утопический характер, напоминая 
критику Жан-Жаком Руссо в XVIII в. европейской цивилизации. 
Как даосы, так и Руссо считают, что знания и основанные на них 
науки, искусства и техника суть, по большому счету, вредные, 
разрушительные факторы, поскольку они подрывают гармонию 
и согласие в отношениях между людьми. 
Оставляя в стороне вопрос, насколько способно технически 
и интеллектуально неразвитое государство противостоять натиску 
внешних врагов, даосы стоят на подчеркнуто пацифистских пози-
циях. Благородный правитель никогда не должен начинать войну 
первым. Только в самом крайнем случае он может прибегнуть в обо-
ронительных целях к помощи войска, этого «орудия несчастья». 
И даже в случае победы он не должен прославлять себя — ведь такое 
прославление не что иное, как радость по поводу убийства многих 
людей. «Победу следует отмечать похоронной процессией»
44
.
43
Там же. С. 30, 34. 
44
Там же. С. 19.

110
Наконец, нельзя не отметить склонность Лао-цзы и других дао-
сов к парадоксальности суждений. Собственно, это тот стиль мыш-
ления, который известен в Европе со времен Гераклита и который 
получил позднее имя диалектического. «Дао дэ цзин» изобилует 
противоречиями, но это не те противоречия, которые подпадают под 
сформулированные Аристотелем законы формальной логики. Это 
не формальные противоречия, когда некто сначала что-то утверж-
дает, а потом тут же отрицает. Парадоксы даосов — это отражение 
бинарности самой структуры бытия: подобно тому, как инь и ян не 
существуют друг без друга, но лишь в комплексе составляют кос-
мос, так и наши утверждения только тогда будут истинными, когда 
примут во внимание и соответствующие им отрицания. Поэтому 
приписывание одному и тому же субъекту противоположных пре-
дикатов — это не просто логическая ошибка наивного мышления, 
а способ проникновения в самую суть вещей.
Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является пре-
красным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе 
является добром, возникает и зло. Поэтому бытие и небытие порож-
дают друг друга… 
<...>
Тяжелое является основой легкого. Покой есть главное в движе-
нии... 
<...>
Чтобы нечто уничтожить, необходимо прежде всего дать ему 
расцвести. Чтобы нечто у кого-то отнять, нужно прежде дать ему. Это 
называется глубокой истиной. Мягкое и слабое побеждает твердое 
и сильное... 
<...>
Великое совершенство похоже на несовершенное… великая полно-
та похожа на пустоту…, великая прямота похожа на кривизну; великое 
остроумие похоже на глупость
45
.
— с помощью таких парадоксов читатель вслед за древнекитайским 
мыслителем развивает в себе гибкость мышления, избавляет себя 
от самоуверенности и догматизма и приучается видеть мир в его 
целостности, движении, многообразии и неоднозначности. 
45
Дао: гармония мира. С. 9, 17, 20, 23.

111

жүктеу/скачать 1,55 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: