ется необоснованным и неразумным как с теоретической, так и с практической точки зрения.
лить голод представляет собой особый случай мотивации, по сравнению со случаями общего
характера. Он является более обособленным (мы используем это слово в том значении, кото-
рое вкладывают в нее приверженцы гештальтпсихологии и последователи Гольдштейна), чем
другие виды мотивации; более сложным, чем иные виды мотивации; наконец, он отличается
от других видов мотивации еще и тем, что известна его соматическая основа, что необычно
для мотивационного состояния. Каковы же более простые виды мотивации? Мы легко обнару-
жим их, проанализировав события рядового дня. Желания, которые мелькают в нашем созна-
нии, чаще всего связаны с одеждой, автомобилями, дружелюбием, компанией, похвалой, пре-
стижем и т. п. Как правило, желания такого рода называют вторичными, или культурными,
А. Х. Маслоу. «Мотивация и личность»
35
влечениями и рассматривают их как желания иного порядка по сравнению с действительно
«достойными», или основными, влечениями, а именно физиологическими потребностями. В
действительности они для нас куда важнее и куда более обычны. Поэтому в качестве образца
вместо потребности утолить голод хорошо бы взять одно из этих влечений.
Общепринятым было предположение о том, что все влечения будут функционировать по
образцу физиологических влечений. Пришло время честно признать, что это не так. Большин-
ство влечений нельзя изолировать, нельзя определить их соматическую локализацию, нельзя
определить также, являются ли они единственным процессом, который происходит в орга-
низме в данный момент. Типичное влечение, или потребность, или желание, скорее всего,
никогда нельзя будет однозначно отнести к конкретной, изолированной, локализованной сома-
тической основе. Очевидно, что типичное желание в большей мере является потребностью
личности в целом. Было бы гораздо лучше взять в качестве примера для исследования такое
влечение, как, например, желание денег, а не простую потребность утолить голод, или же
не отдельную частную цель, а более фундаментальное стремление, такое как желание любви.
Однако, учитывая все имеющиеся на данный момент сведения, мы, скорее всего, никогда не
сможем понять потребность в любви до конца, как бы много мы ни знали о потребности уто-
лить голод. Эту мысль можно сформулировать и более определенно: при условии полного
понимания потребности в любви мы сможем узнать больше и об общих видах человеческой
мотивации (включая потребность в утолении голода), чем мы могли бы узнать благодаря скру-
пулезному изучению влечения утолить голод.
В связи с этим хорошо бы вспомнить критический анализ концепции простоты, к кото-
рому так часто обращаются приверженцы гештальтпсихологии. Влечение утолить голод, кото-
рое кажется простым, если сравнивать его с потребностью в любви, в конечном счете оказы-
вается не таким простым (Goldstein, 1939). Видимость простоты возникает при рассмотрении
отдельных случаев, видов деятельности, которые осуществляются относительно независимо
в рамках целостного организма. Легко показать, что важный вид деятельности динамически
взаимосвязан практически со всем, что имеет значение для личности. Зачем же тогда брать
вид деятельности, который в этом смысле совсем не является рядовым, деятельность, кото-
рая выбрана для особого рассмотрения лишь потому, что с ней проще иметь дело, исполь-
зуя привычный для нас (хотя не обязательно правильный) экспериментальный прием изоля-
ции, упрощения или рассмотрения независимо от других видов деятельности? Если мы стоим
перед выбором, заниматься ли: 1) простыми в экспериментальном отношении проблемами,
которые являются тривиальными или непродуктивными, или 2) экспериментальными пробле-
мами, которые пугающе сложны, но при этом важны, то мы без колебаний должны выбрать
последние.
Достарыңызбен бөлісу: