Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века

Работа земства вызвала недовольство и сопротивление реакционных дворян, вчерашних
крепостников. Помещик Бодаев в пьесе Островского «Лес» заявляет, что не заплатит на
земство «ни одной копейки, пока жив; пускай описывают имение… Никакой пользы, один
грабеж».
Заматерелый крепостник помещик Калломейцев («Новь» Тургенева) ругает земство, которое,
по его мнению, «только ослабляет администрацию и возбуждает лишние мысли и
несбыточные надежды».
Однако и у прогрессивных дворян деятельность земств часто вызывала разочарование. Так,
Константин Левин в «Анне Карениной» — образ, в который Л. Толстой вложил много своего,
личного, — вскоре отказывается от участия в работе земства: «…я убедился, что никакой
земской деятельности нет и быть не может… — говорит Левин Стиве Облонскому. — С
одной стороны, игрушка, играют в парламент… а с другой (он заикнулся) стороны, это —
средство для уездной coterie
[2]
 наживать деньжонки… в виде незаслуженного жалованья».
И в самом деле: многие разоряющиеся дворяне искали в земской деятельности не участия в
облегчении народных нужд, а укрепления своих позиций и новых источников дохода. На это
рассчитывает женившийся на помещице Гурмыжской недоучившийся дворянчик Буланов
(«Лес» Островского). Старый помещик Милонов его ободряет: «Для новых учреждений нужны
новые люди, а их нет. Вот они!» Правда, по возрасту юный Буланов еще не подходит, но
Милонов его и тут утешает: «Ну, что ж, мы подождем годика два; а там и в управу или
другую почетную должность найдем». Буланов же заверяет соседних помещиков: «…вы
найдете во мне самого горячего защитника наших интересов и привилегий».
Запашин в комедии Островского «Светит, да не греет» говорит: «Хозяйничаем немножко:
иногда проедешь на земство, позеваешь, подремлешь там среди наших доморощенных
ораторов».
Лида в рассказе Чехова «Дом с мезонином» жалуется: «Весь наш уезд находится в руках
Балагана. Сам он председатель управы, и все должности в уезде роздал своим племянникам
и зятьям и делает, что хочет. Надо бороться».
К руководству земствами подчас пробирались люди вовсе недостойные. Председатель земской
управы Лебедев в «Иванове» Чехова — безвольный и опустившийся «толстоносый пьяница».
В скромной должности секретаря земской уездной управы состоит обедневший дворянин,
вялый и бесхарактерный Андрей Прозоров («Три сестры» Чехова). Он когда-то мечтал стать
знаменитым ученым, а вынужден подчиняться председателю этой управы, всеми
презираемому Протопопову, который становится любовником его жены.
На известной картине художника Г. Г. Мясоедова «Земство обедает» (1872) сочувственно
изображены крестьяне-ходоки, пришедшие издалека в земство и терпеливо ожидающие конца
его обеда.
В сказке Салтыкова-Щедрина «Земский деятель» автор с иронией описал, как губернатор
придавил все земские учреждения своей губернии.
Между тем в земских учреждениях работало немало истинных подвижников, прежде всего
врачей и учителей, принесших много пользы простому народу.
Разнообразные типы земских врачей нарисованы Чеховым в рассказах «Неприятность»,

«Темнота», «Беглец», пьесах «Иванов» и «Дядя Ваня». Героя рассказа «Ионыч», земского
доктора Старцева, лишенного гражданских идеалов, засосала провинциальная тина.
Аналогичной земской реформе была городская: в 1870 году все граждане, платящие городские
повинности с земли, торговли или промысла, получали право избирать ГЛАСНЫХ (депутатов) в
ГОРОДСКУЮ ДУМУ. Исполнительным органом думы была ГОРОДСКАЯ УПРАВА во главе с
ГОРОДСКИМ ГОЛОВОЙ. Действовавшая со времен Екатерины II почти бесправная
ШЕСТИГЛАСНАЯ ДУМА с ее городским головой была упразднена, так же как и МАГИСТРАТЫ
— сословная судебная инстанция для купцов и мещан.
Городская дума с городской управой ведали всем городским хозяйством. Их деятельность
строго контролировалась губернатором. Избранный думой городской голова также
утверждался губернатором, а в Москве и Петербурге — царем. Нежелательные кандидатуры
отметались. Тем не менее авторитет городской думы был весьма значителен. Руководящую
роль в этих думах получило крупное дворянство и купечество. Председателем думы, как
правило, избирался либо состоятельный дворянин, либо крупный фабрикант.
Заседание городской думы очень комично изображено в рассказе Чехова «Господа обыватели».
Престижная должность городского головы представлялась весьма заманчивой для многих
купцов и богатых мещан; при выборах между ними развертывалась острая борьба.
«— …Не быть мне головой! — сокрушается Бессеменов в пьесе Горького «Мещане». — Федька
Досекин, слесарного цеха старшина, в головы метит… Мальчишка! Щенок!»
В «Варварах» Горького один из персонажей — городской голова Редозубов, человек
тщеславный и властный. «Это не голова, а пасть… глупая и жадная пасть», — так говорят о
нем.
Купец Прохор Храпов в «Вассе Железновой» сокрушается, что после осуждения его зятя (мужа
сестры) ему уже не быть городской головой — репутация семьи запятнана.
В рассказе Чехова «Мороз» выведен городской голова купец Кремеев — миллионер, в
молодости служивший сидельцем в рыбной лавке. В другом рассказе Чехова «Лев и солнце»
показан объятый тщеславием городской голова купец Куцын, который нагло вымогает для себя
у приезжего персидского сановника иностранный орден.
О ликвидации в 1917 году должности городских голов вместе со всем прежним строем
напоминает реплика Губина Нестрашному в пьесе Горького «Достигаев и другие»: «Что,
брат? Вышиб меня из градских голов, а теперь и тебя вышибли? Да и кто вышиб, а?»

жүктеу/скачать 1,47 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: