Станислав 3-й степени
Анна 3-й степени
Станислав 2-й степени
Анна 2-й степени
Владимир 4-й степени
Владимир 3-й степени
Станислав 1-й степени
Анна 1-й степени
Владимир 2-й степени
Белый Орел
Александр Невский
Владимир 1-й степени
Андрей Первозванный
Ордена Святого Георгия, как особый, и Святой Екатерины, как женский, в эту иерархию не
входят.
Разобраться в описанном порядке весьма сложно, однако в прошлом разбирались, и неплохо. В
романе Салтыкова-Щедрина «Пошехонская старина» автор
вспоминает действительного
статского советника, который имел только одну «Анну на шее», то есть Анну 2-й степени,
вследствие чего ему подавали на званых обедах кушанье после других генералов. Тщетно он
волновался и кипятился по этому поводу, даже доказывал, что Анна вторая, «
по-настоящему
выше, нежели Станислав второй, — обеденный этикет был неуклоним».
Действительный статский советник был прав, однако «
Станиславу 2-й степени в то время
была присвоена звезда (но без ленты)… Гнезда, хотя бы и не особенно доброкачественная,
считалась непременным условием генеральства; из-за этого слуги его, статского генерала,
таковым не считали». Вот какие тонкости!
Тщеславие мелких чиновников,
одалживающих чужие ордена, дабы возвыситься в глазах
присутствующих, отлично высмеял Чехов в рассказе «Орден». Приглашенный на обед к купцу
Спичкину учитель Пустяков выпрашивает у своего друга поручика Леденцова его Станислава
(3-й степени). За столом Пустяков оказывается напротив своего сослуживца Трамбляна,
отлично знающего, что никакого ордена у того нет. Обед испорчен, однако Трамблян тоже
скован и сконфужен. Оказывается, у него тоже чужой орден — «
И то был не Станислав, а
целая Анна!» — 3-й степени, то есть (см. перечень орденов) чуть повыше Станислава 3-й
степени. Пустяков огорчен одним: «
Знай я такую штуку… я бы Владимира нацепил».
Весьма важно помнить, что орденами награждались только представители привилегированных
слоев общества — дворяне, чиновники, офицеры, состоятельные купцы. В «Законе о российских
орденах» прямо оговаривалось: «
Мещанам и лицам сельского состояния ордена не
испрашиваются».
Солдат
или унтер-офицер, какой бы подвиг он ни совершил, мог рассчитывать только на
«георгиевский крестик» или медаль. Постоянных наградных медалей до революции было
немного («За усердие», «За храбрость» и другие). Большинство их, в отличие от современных,
носили на шее. Вероятно, такую нашейную медаль имел в виду дед Алеши Пешкова («Детство»
Горького), выпроваживая внука из дому:
«
— Ну, Лексей, ты — не медаль, на шее у меня — не место тебе, а иди-ка ты в люди».
Зато немало выпускалось памятных медалей, которыми награждались участники какого-либо
важного события, похода, сражения. Ленский в «Евгении Онегине» вспоминает на могиле отца
сестер Лариных:
Как часто в детстве я играл
Его Очаковской медалью!
Из чего явствует, что покойный бригадир участвовал в осаде Очакова, занятого турками, в
1788 году.
Существовали также нагрудные знаки за выслугу лет — так называемые ПРЯЖКИ,
выдаваемые за долгую безупречную службу. «Он заслуженный человек, за
тридцать лет
пряжку имеет», — говорится в комедии Островского «Правда хорошо, а счастье лучше». Об
Акакии Акакиевиче, герое гоголевской «Шинели», сказано: «
…выслужил он, как выражались
остряки, его товарищи, пряжку в петлицу да нажил геморрой в поясницу».
Достарыңызбен бөлісу: