Внешние влияния
Иногда
утверждается,
что
исламское
возрождение
в
центральноазиатских странах «вдохновляется» и поддерживается
мусульманами других стран. В этом есть доля правды. Некоторая часть
финансовых средств на строительство мечетей и медресе, а также
реставрацию памятников мусульманской культуры, поступает из-за рубежа,
из частных источников и государственных фондов. Студенты из
Центральной Азии в довольно значительном количестве (несколько сот
человек в год) выезжают на учебу в такие страны, как Турция, Египет и
Пакистан. Со времени обретения независимости тысячи человек из
Центральной Азии совершают паломничество в Мекку, некоторые
совершили хаджж по два-три раза. В начале 1990-х гг. дорожные расходы
нескольких тысяч паломников покрывались за счет короля Саудовской
Аравии; так же было и в 1999 г. Все центральноазиатские страны в
настоящее время присоединились к Организации Исламская Конференция
(ОИК), хотя они имеют и другие институциональные связи с
мусульманским миром.
Главное иностранное влияние, тем не менее, исходит от миссионеров.
После распада Советского Союза они хлынули в Центральную Азию из
многих регионов мусульманского мира, чтобы проповедовать и открывать
свои школы. Поначалу их тепло встречали. Но постепенно отношение к ним
в регионе стало меняться. С одной стороны, «традиционалисты» - масса
обычных верующих - возражали против того, чтобы им говорили о том, что
их самые почитаемые обычаи (например, погребальные обряды)
неправильны и их следует заменить более ортодоксальными ритуалами. С
другой стороны, государственные власти тоже начало беспокоить то, что
175
миссионеры призывали к выражению «независимой исламской мысли».
Узбекистан первым ограничил деятельность иностранных мусульманских
миссионеров. В 19921993 гг. из Узбекистана были высланы около 50
проповедников из Саудовской Аравии. За ними последовали и другие, и с
тех пор над деятельностью зарубежных мусульманских проповедников
проводится тщательный мониторинг. Такая же тенденция наблюдается и в
других государствах региона.
Иностранные наблюдатели вначале ожидали, что Иран будет играть
ведущую роль в новой исламизации Центральной Азии. На самом деле,
иранское духовенство просто «блистало своим отсутствием» в центрально-
азиатских странах. После распада Союза иранские делегации начали
посещать страны Центральной Азии для того, чтобы непосредственно
ознакомиться с регионом. Вскоре они поняли, что исламская революция по
иранской модели - нереальный проект для Центральной Азии, в частности
из-за очень низкого уровня знаний об исламе среди преобладающей части
населения, а также, что очень важно, из- за нехватки образованных,
самостоятельно мыслящих ‘улама’. Принадлежность иранцев к ши'итской
традиции тоже ставила их в невыгодное положение. Напротив, миссионеры-
сунниты проявляли активность с первых дней независимости. Самую
заметную роль играли турецкие мусульмане. В процентном соотношении
они составляют самую многочисленную этническую группу среди
проповедников в регионе. В Кыргызстане, например, в 1999 г., согласно
официальной статистике, численность турецких миссионеров составляла 55
человек, то есть одну треть всех иностранных проповедников в стране;
второй по численности группой были миссионеры из Пакистана - менее 40
человек
10
.
Подавляющее
большинство
турецких
миссионеров
являются
последователями Бади‘ аз-Замана Са'ида Нурси (1876-1960) и его ученика
Фатх Аллаха Гюлена
1
1
. Последователи Б.Нурси открыли много школ и
коммерческих предприятий во всех центральноазиатских странах. Они
начали пропагандировать ислам умеренной, модернизированной формы. Их
учебные программы делали упор на научных и технических дисциплинах.
Однако на неформальном уровне, через контакты вне учебного плана и
распространение переводов на местные языки «Рисала- йи Нур» («Послание
Света»), свода вероучения Са'ида Нурси, они, по-видимому,
распространяли более радикальные идеи. Возрастают опасения, что их
конечной политической целью является создание исламского государства.
Некоторыми они также обвиняются в том, что имеют пантюркистскую
программу. Из-за подобных подозрений их газета «Заман» («Время») была
запрещена в Узбекистане в 1994 г. В том же году из страны были высланы
многие учителя - последователи Б.С. Нурси. Деятельность этой группы
вызывает подобное беспокойство и в других центральноазиатских странах,
поэтому сейчас над ней ведется более внимательное наблюдение.
Еще один путь существенного турецкого влияния - это возрождение
суфизма. Такие крупные суфийские братства, как накшбандийа и кадирийа,
176
были очень влиятельными в Центральной Азии в прошлом, но еще до
советской эпохи это влияние большей частью ослабло, дойдя до уровня
ишанизма
(синкретическая
народная
форма
мистицизма,
концентрирующаяся вокруг местных, зачастую наследственных, духовных
лидеров)
12
. В XX в. эта форма религиозного культа продолжала находить
своих приверженцев, но все же далеко отстояла от эзотерических доктрин и
практики классического суфизма. В начале 1990-х гг. адепты из Турции
начали возрождать суфизм в регионе, фокусируя свои усилия, прежде всего,
на Узбекистане и Южном Казахстане. Первоначально это приветствовалось
светскими властями в Узбекистане, которые выражали восхищение
суфийской философией.
Но позже отношение руководства Узбекистана к этому явлению
переменилось. Суфизм по-прежнему считался феноменом исторического и
культурного наследия, но попытки возродить суфийские братства строго
пресекались.
Опасения по поводу того, что зарубежные мусульмане разжигают
религиозный экстремизм и воинственность в Центральной Азии,
продолжают расти. Энтузиазм, с которым студенты направлялись на учебу
в исламские учебные заведения Турции, Египта и других мусульманских
стран, сейчас угас из-за опасения, что за рубежом они могут быть
подвержены радикальным идеям. Первыми на эту осознанную угрозу
отреагировали власти в Узбекистане, предъявив обвинение турецким
исламистам в использовании этих студентов в качестве «пятой колонны».
Другие государства региона тоже стали с подозрением относиться к
образованию, предлагаемому зарубежными мусульманами. В октябре 2000
г. президент Н. Назарбаев издал указ об отзыве всех казахских студентов,
обучающихся в исламских учебных заведениях за рубежом
13
.
Чтобы дать какую-либо оценку жизнеспособности исламских движений
в постсоветской Центральной Азии, необходимо рассмотреть, в какой
степени
здесь
ведется
борьба
идей
и
влияний.
Конечно,
центральноазиатские страны уже не изолированы от остального мира, как
это было раньше. Усовершенствованные коммуникации и информационные
технологии, а также возможность работать и учиться за рубежом
расширяют горизонты для жителей Центральной Азии, особенно для
молодого поколения. Кроме того, в регионе сейчас представлено все
многообразие вероисповеданий и сект. Среди них такие организации, как
основанная Ага Ханом “Сеть развития” (Aga Khan Development Network),
которая через различные проекты проводит обучение мусульман-
исма’илитов (с традиционным центром в Бадахшане), а также, вне своей
секты, предлагает учебные программы для более широких слоев
населения Центральной Азии. В меньшем масштабе, община ахмадийа
пытается обратить часть центральноазиатских мусульман в свою форму
ислама, которую ортодоксальные мусульмане считают «еретической».
В регионе также много активных христианских миссионеров; многие из
евангелических протестантских сект имеют хорошее финансовое
обеспечение. В 1999 г. в Кыргызстане, например, находились 402
зарегистрированных христианских миссионера - почти в два раза больше,
чем мусульманских; более половины из них были христианами из Кореи
14
.
Отдельные коренные жители Центральной Азии, в особенности кыргызы и
казахи, переходят в эти секты. Новые для региона верования, такие, как
харе-кришнаизм, сциентология и культы различных индийских гуру, тоже
привлекают к себе новых последователей. Таким образом, сегодня
религиозная гетерогенность выражена в регионе более ярко, чем десять лет
назад. Однако ислам в Центральной Азии это не просто религия, но и часть
культурной и социальной идентичности, и поэтому на уровне масс
отступничество часто воспринимается с гневом и замешательством. Власти
тоже с подозрительностью относятся к иностранным проповедникам,
занимающимся прозелитизмом, считая их деятельность едва ли не угрозой
для национальной безопасности.
Достарыңызбен бөлісу: |