Тюркский героический

Выезд. Богатырское сватовство 301
 
Да есть ли на свете такой край,
Где живет, мне подобный, другой Хулатай?
(Пер. И. Кычакова)
1
Еще более ярко выражается стремление к молодечеству в поведении Хан‐
Мергена из того же дастана: «Хан‐Мерген… Надев дорогой и красивый наряд,
Шапку дорогую надев, Звонкую сбрую на коня одев, Поехал забавы себе искать,
Решил за славою поскакать»
2
. Рассматривая подобные мотивы сказания «Ал‐
бынжи», А. Петросян писала: эпос «подчеркнуто утверждает, что жажда походов
свидетельствует о дурном стремлении батыра похвастаться бесполезным
удальством». Если согласиться с такой оценкой, надо признать, что одна из
серьезных и архаических причин выезда богатыря на подвиги со временем
приводит к полной трансформации вполне прогрессивной идеи.
О древности мотива говорит и изначальная принадлежность его к тра‐
дициям сказочно‐мифологическим. В уйгурской сказке «Хан и его сапожник»
представлено начало, почти буквально перекликающееся с якутским олонхо
«Сын лошади…»: «Однажды во время уразы, хану стало скучно. Чтобы не‐
много развлечься, решил он объехать свою столицу и взял с собой двух ви‐
зирей»
3
. Такой «беспричинный» выезд героя может быть объяснен зачинами
некоторых других сказок. Казахская сказка «Хан и мудрый визирь» начина‐
ется со следующих слов: «Жил на свете хан. Главным визирем у него был
мудрый человек. Когда хан отправлялся осматривать свои владения, он все‐
гда брал с собой визиря»
4
. Близкие слова имеются в киргизской сказке «Аз‐
рет‐султан и бедная девушка»: «Однажды решил хан осмотреть свои владе‐
ния. Привелось ему ехать через покоренное им ханство, девушки которого
славились своей красотой»
5
. Вполне возможно, что такие зачины сказок и
рассматриваемый эпический мотив восходят к древневосточному ритуаль‐
ному объезду царем и царицей своих владений. «Совершая поездки по стра‐
не – модели Вселенной, отождествлявшейся с “плотью” правителя, царь, ви‐
димо, воспроизводил вращение космических сил, “рождение” нового сезона
(смену одного времени года другим), выступая в функции Солнца. То, что
своими поездками по территории царь имитировал движение Солнца по не‐
босклону, показывает прежде всего сходство описаний поездок царя и опи‐
сание “объезда” земли богом Солнца в хеттском гимне Солнцу»
6
. Распро‐
страненный древневосточный ритуал, возможно, послужил основой возник‐
новения сюжета объезда царя, следовательно – и мотивировки якобы «бес‐
причинного» выезда эпического героя.
Как выше выяснилось, в некоторых сказаниях, например в якутском
«Нюргун Боотур Стремительный», «беспричинный» выезд богатыря сопри‐
1
Героический эпос народов СССР. Т. 1. С. 463. 
2
Там же. С. 477. 
3
Сказки народов СССР. Т. 2. С. 109. 
4
Там же. С. 132. 
5
Там же. С. 145. 
6
Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы Древней Анатолии. М., 1982. С. 23. 

302 Тюркский героический эпос
касается с идеей борьбы со всевозможными чудовищами. Сюда примыкает,
вероятно, выезд богатыря на охоту, что более характерно для народных ска‐
зок, но встречается и в архаическом эпосе. Скажем, в обширном цикле алтай‐
ских сказаний об охотниках.
Начало подготовки богатыря к походу в якутских олонхо обосновывает‐
ся тем, что злое подземное чудовище нападает на жителей Серединного цар‐
ства – на людей, опустошает страну, уводит в плен в подземное царство жи‐
телей, сестру или жену богатыря. Чтобы спасти плененных подземным чу‐
довищем Уот Усутаакы и расправиться с ним самим, Нюргун Боотур Стреми‐
тельный отправляется в подземный мир,
где обитает Уот Усутаакы.
Алтайские героические сказания подробно разрабатывают в основном
вторую часть сюжета борьбы с чудовищем. Здесь главным противником ге‐
роя выступает популярное в тюрко‐монгольском эпосе чудовище Дельбеген,
который живет с женой в дремучем лесу в юрте, имеет сыновей, живущих в
подземном мире, питается змеями и лягушками. Нередко нападает на стой‐
бища людей. Например, в дастане «Ак‐каан» говорится о нападении на стой‐
бище богатыря Дельбегена, который сожрал Ак‐каана и его жену. Самого
Дельбегена, преследующего детей Ак‐каана, по призыву Кыс‐каана убивает
небесный богатырь Тенек‐Беке (Глупый Силач), а его сына Кан‐Саралдая –
сын Ак‐каана Бойдон‐Кекшен. Та же тема борьбы с чудовищем Дельбегеном
отражается в сказании «Ай‐Мергечи», где старшему из трех братьев удается
уничтожить чудовище. В приведенных из алтайского эпоса случаях выезд
богатыря связан с нападением чудовища Дельбегена на людей.
Однако в отличие от произведений шумерского, древнеиндийского, якут‐
ского, бурятского эпоса, в большинстве алтайских героических сказаний чудо‐
вище не является главным противником богатыря. Герой сталкивается с ним
при выполнении других своих важных функций: в борьбе с врагами родной
земли, каковыми выступают чужеземцы в облике людей, а не чудовищ; во вре‐
мя богатырского сватовства и некоторых других. И чудовища здесь изобража‐
ются в звероподобном облике: кара‐кула, птица кан‐кереде, рыба кер‐балык.
Хотя борьба с ними не является главной темой многих сказаний, она играет
важную роль в спасении людей от всевозможных опасностей.
Типологически близок к рассматриваемым коллизиям сюжет борьбы бога‐
тыря алтайского эпоса с Эрлик‐бием – злым подземным властелином. В ряде
сказаний Эрлик‐бий посылает из подземного мира на землю своих богатырей,
чтобы увезти сестру или жену героя. В таких произведениях говорится о нисхо‐

жүктеу/скачать 3,04 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: