н.э.; тюрки и Тан в конце VI в. и в середине VII в.) или годы жестокой войны на истребление
(например, после отказа Таншихая заключить договор о мире, основанный на родстве). Поэтому
нам кажется не совсем верным постулировать "синхронность процессов роста и упадка" Китая и
номадных образования в Центральной Азии (Крадин 2000б: 318). Конечно, становление кочевой
периферии как постоянной системы было связано с активным проникновением китайцев в Ор-
дос, которые нанесли хунну нескольких поражений. Активная внешняя политика Цинь Ши-
хуанди вызвала в степи центростремительные процессы и привело к созданию государства хун-
ну. Хунну после победы над своими соседями - дунху и юечжами смогли установить гегемонию
в
Центральной Азии. "Все народы, натягивающие лук, оказались объединены в одну семью"
(Материалы 1968: 43). В данном случае формирование у кочевников военных и управленческих
структур во многом носило характер "ответа" на "вызов" оседлой цивилизации. Однако в даль-
нейшем корреляция между усилением Китая и образованием в степи имперских структур на-
блюдалась не часто. Так, две суперимперии - Первый Тюркский каганат и Монгольская держава
возникли не в
период существования единого государства в Китае, как полагает Н.Н. Крадин
(2000б: 318), а как раз в момент когда давление на степь отсутствовало. Тюркский каганат воз-
ник в 552 г., а к 60-м гг. VI в. тюрки уже дошли до причерноморских степей, в то время как еди-
ная империя Суй в Китае оформилась лишь к 589 г. Разрыв в 20-30 лет по историческим меркам
весьма солиден. Наоборот, укрепление Суй, а затем и возникновение более мощной Танской
империи привело к сравнительно быстрому упадку Первого каганата в 630 г. Схожей была си-
туация и с Монгольской империей. На территории Китая к моменту возникновения державы
Чингис-хана существовало три государственных образования: Цзинь, Си Ся и Сун. С этой точки
зрения вряд ли для какого-то из названных образований государство монголов играло роль пе-
риферии. В Китае происходили центробежные процессы и только борьба с монголами их пре-
кратила (не случайно столь продолжительным было противостояние особенно Южного Китая -
фактически на протяжение жизни трех поколений). Именно борьба с монгольским владычест-
вом привела к образованию нового централизованного китайского государства во главе с дина-
стией Мин.
С
учетом вышесказанного, мы предлагаем рабочую типологию потестарно-политических
систем кочевников:
1. Кочевые суперимперии (один из видов раннегосударственных образований) с жесткой воен-
но-политической структурой, определявшей также и нормы общественной жизни (нойон,
являясь военачальником, осуществлял контроль за распределением пастбищ в улусе, был
субъектом не только военной, но и гражданской судебной системы - Владимирцов 1934:
111-113; Скрынникова 1997: 51). Примером может служить Монгольская империя до сере-
дины XIII в. (к данному типу относится и Первый Тюркский каганат до распада на Западный
и Восточный каганаты). Распад кочевых суперимперий на более локальные образования свя-
зан не столько с внутренними конфликтами и борьбой против соседних государств, сколько
с невозможностью осуществлять эффективное управление огромной территорией из едино-
го центра и с тяготением отдельных частей империи к разным земледельческим центрам.
2. Кочевые ксенократические империи, имевшие некоторые аналогии с суперсложными вож-
дествами земледельцев в общественной системе, но в то же время, обладавшие целым рядом
признаков раннегосударственных образований в военно-политической сфере. Важной чер-
той подобных кочевых империй являлась сложная этническая и родоплеменная стратифика-
ция (империя Хунну, Жуаньжуаньское ханство, Второй Тюркский, Уйгурский и Кыргыз-
ский каганаты).
3. Этнически более или менее монолитные образования номадов весьма близкие по своим ха-
рактеристикам к различным видам вождеств в соответствии с этапами политической эволю-
ции (каганат Сеяньто, Крымское ханство, Ногайская орда). Считаем весьма важным мнение
В.В. Трепавлова о необходимости определиться с классификационными признаками власти
в кочевых объединениях (Трепавлов 2000: 356-357). Причем необходимо учесть как функ-
68
циональные аспекты власти, так и сложность ее структуры, степень централизации, автори-
таризм лидера и др. Если исходить только из
функционального принципа, то весьма различ-
ные по другим параметрам образования могут оцениваться одинаково. Тот же
В.В. Трепавлов определяет и Монгольскую империю, и Ногайскую орду как суперсложные
вождества (1993; 2000), хотя понятно, что они не сопоставимы по сложности структуры
управления, степени военно-политической централизации, территориальному охвату. Дос-
таточно указать на тот факт, что ногайские мирзы обладали полной автономностью от ман-
гытского бия, которому не подчинялись даже в случае военного конфликта (Трепавлов 2000:
361). В государстве Чингис-хана с его жесткой военной дисциплиной такое было просто не-
возможно.
4. Созданные кочевниками образования с высокой долей подчиненного оседлого населения
(Западно-тюркский и Хазарский каганаты, Дунайская Болгария в VII в., Западное Ляо, Золо-
тая Орда).
5. Децентрализованные, аморфные, не имевшие единой "политии", но территориально круп-
ные образования с
многочисленными традиционными вождями - главами родоплеменных
структур (печенежское, половецкое и огузское объединения). Возможно на характер номад-
ных социумов, кочевавших в степной зоне между Волгой и Дунаем, накладывало отпечаток
наличие нескольких земледельческих центров - Византии, Киевской Руси, Германской им-
перии, Волжской Булгарии. Поэтому различные этнические сегменты печенежского или по-
ловецкого общества являли собой периферию различных земледельческих центров и здесь
не могло возникнуть единого политарного образования как в Центральной Азии, где объе-
динившиеся кочевники ("народы натягивающие лук") противостояли "pax Sinica". Что собой
представляли отдельные подразделения печенежского или половецкого общества? Характе-
ристика печенежских фем, как вождеств (Марей 2000) представляется конъюнктурной и со-
мнительной (маловероятно чтобы одна этническая группа членилась на 8 постоянно сущест-
вовавших (!) вождеств, каждое из которых включало бы всего 5 родов). Печенежские фемы
скорее следует рассматривать как сегменты родоплеменной структуры с традиционными
лидерами во главе (старейшины родов и племен, военные вожди). Вождества могли возни-
кать у причерноморских кочевников, например, как у половцев союзы орд Боняка и Шару-
кана (Плетнева 1990: 45-53, 60), но они быстро распадались после смерти вождя или военно-
го поражения.
6. Локальные децентрализованные группы с родоплеменной структурой (теле, дунху, черные
клобуки).
7. Развитые государства, созданные кочевниками на территории земледельческих центров (за-
воевательные империи по Н.Н. Крадину - Ляо, Цзинь, Юань, государство Хулагуидов). Сле-
дует добавить, что не всегда речь должна идти только об империях (хуннских государств на
территории Китая, уйгурские ханства в Восточном Туркестане). Быстротечные процессы ас-
симиляции и перехода к оседлой жизни превращали большую часть элиты номадов в чинов-
ников и военно-служилую знать, не связанную с процессом кочевания, поэтому в таких го-
сударствах практиковались запреты браков между кочевниками и местным населением, а
также велись пограничные войны в целях сохранения боеспособности (например, монголы и
маньчжуры в Китае).
В данной статье рассматривались два важных аспекта истории кочевников: типология по-
тестарно-политических систем номадов и влияние оседлых цивилизаций на политарные процес-
сы у кочевников. Задачу номадистов в исследовании этих
проблем мы видим в необходимости
систематизации накопленного опыта, выработке единых подходов к терминологии, классифи-
кации и характеристике кочевых социумов.
69