Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина 444 понируют понятие разума (ср.: [Fromkin 1991: 82]) и требуют его объясне-
ния как исходного для всего когнитивного анализа. Нередко указывают,
что наука о разуме вырастает из попыток решения некоторых конкретных
проблем современной науки в рамках трех ее более старых дисциплин, –
физики с ее стремлением выяснить роль наблюдателя в проведении астро-
номических и аналогичных им экспериментальных исследований, меди-
цины с ее направленностью на лечение безумия и изучением для этого фи-
зиологических основ мозга и его состояний в норме и, наконец,
философии, давно ставившей своей целью установить источники знаний;
(ср. [Bever, Carroll, Miller 1984: 4]). Фактически, однако, еще большее ко-
личество научных дисциплин было занято изучением разума, и немало
специальных философских школ пытались дать ему, начиная с древности,
свое общее определение. Предлагают свои частные определения и логика,
и теория познания, и философская школа сознания, и нейронауки, и пси-
хология, и все же это понятие не имеет общепринятого определения. Ско-
рее, можно говорить об аналитических дескрипциях этого феномена,
а учитывая частую синонимию термина «разум» терминам «сознание»,
«рассудок», «ум», «дух», «интеллект» и пр. и даже термину «мозг», не-
трудно заметить, что и эти аналитические дескрипции достаточно разно-
образны и не всегда легко сопоставимы. Интересно отметить, что основа-
ния такого неразличения и смешения имеют давние традиции: так,
нередко указывают на то, что «Критика чистого разума» И. Канта есть на
деле трактат о сознании и что сами эти понятия употребляются у него «в
крайне многозначном и маловыясненном смысле» [Жоль 1990: 33]. И хотя,
безусловно, когнитивная наука уже сделала немало для объяснения и опи-
сания понятия, сделала она немало и для того, чтобы внести в дефиницию
Р. еще больше сложностей. Ведь считавшееся до сих пор достаточным
указание на принципиальное отличие homo sapiens от всех иных предста-
вителей живого мира (благодаря наличию интеллекта) и противопоставле-
ние человека машине как существа мыслящего, наделенного разумом, было
поставлено под сомнение новым рассмотрением человека как информаци-
онно-перерабатывающего устройства и мозга, оперирующего символами
подобно тому, как это делает машина-компьютер.
Как отмечает Б. Экардт, когнитивная наука вырабатывает сейчас не-
что вроде единого подхода к исследованию разума, и хотя в ней предпола-
гают не столько то, что разум или сознание – это некий механизм, перера-
батывающий информацию, а то, что подобное предположение может
пролить свет на работу мозга и его надо всячески проверить [Eckardt 1993: 4],
фактически многие исследования детерминируются именно сравнением
работы мозга и компьютера. Отсюда так называемая знаменитая «компью-
терная метафора», решительно отвергаемая одними и признаваемая други-
ми, но всегда рассматриваемая при рассмотрении проблем разума и мозга.
В когнитивной науке ее методологи и последователи за рубежом
признают, что главным ее отличительным признаком был отход от