Глава 5 Фальшивое лицо должно скрывать то, что знает фальшивое сердце. — Уильям Шекспир Логан

Леонард оглядывается по сторонам, убеждаясь, что никто не
находится достаточно близко, чтобы подслушать.
— Это буквально послание типа "пошел ты". Это не гнев и даже не
угроза для нас. Она просто в основном говорит как настоящая
бывшая. Люди могли бы заняться математикой.
— Здесь никто не знает, что мы с Ланой расстались. Я сказал
остальным, что она вернулась домой, потому что убедил ее, что это
небезопасно.
— Что происходит, когда люди видят ее в городе?
Я откидываюсь назад, осматривая повреждения на шее судьи
Томаса. Я сомневаюсь, что это совпадение, что его сын вернулся
сегодня в город, и Лана решила убить отца сегодня вечером.
— Ее никто не увидит, - говорю я рассеянно. — Дев Томас был там
в ту ночь, и он, казалось, был уверен, что его пощадили, когда он
говорил с нами ранее. Я думаю, она нанесла ему визит, когда он
сегодня приехал в город.
— Почему?
— Чтобы понять, почему он был здесь.
Он выглядит смущенным, но я не хочу говорить при всех.
— Я не должен был втягивать тебя в это и заставлять тебя...
— Ты ни к чему меня не принуждаешь, - говорит Леонард со
вздохом. — Как я уже сказал, я понимаю, почему она это делает. Этот
город убивал и мучил людей в течение многих лет, и никто даже не
заботился об этом до нее.
Я начинаю говорить что-то еще, но подходит Донни, прерывая наш
личный разговор.
— Итак, наш субъект переходит от цитирования Вольтера к
оставлению грубого сообщения "пошел ты" с сердечком? Может
быть, вы были правы насчет того, что это была женщина, но зачем
беспокоиться об отпечатках мужских ботинок, если вы собираетесь
оставить подпись сердечком?

— Это сообщение такое же мелочное, как и твоя девушка, -
говорит Лиза, присоединяясь к нам.
1
Леонард задыхается, но я сохраняю самообладание.
— Говорит мелкая девчонка, которая продолжает пытаться
заставить ее ревновать, - объявляет Хэдли, входя, избегая
зрительного контакта со мной, когда она садится на корточки со
своим набором, чтобы начать брать образцы.
Мои глаза скользят по ней, видя, что на ней другая одежда, чем та,
в которой она ушла. Что особенно бросается в глаза, так это тот факт,
что она в красной рубашке.
На протяжении многих лет я не раз слышал, как она жаловалась на
то, что ее рыжие волосы ограничивают ее гардероб. Она никогда не
носит красное.
Но я знаю кое-кого, кто это делает.
— Она плюнула жвачкой мне в волосы, - шипит Лиза.
— Когда? - Я спрашиваю, надеясь, что это было недавно, и в то же
время надеясь, что это было не так давно.
— После того, как я случайно наткнулась на вас двоих, - бормочет
Лиза, ее щеки розовеют.
— И спровоцировал ее, - говорит Хэдли со своего места, не
потрудившись поднять глаза. — Дважды. Я бы дала тебе пощечину.
Лана выбрала менее очевидный подход.
Леонард тянет меня за руку, выводя наружу, пока Хэдли и Лиза
препираются. Как только мы выходим из здания суда, он
оглядывается, чтобы убедиться, что никто не слышит.
— Они позвонили Элизе в Нью-Йорк, чтобы помочь с делом.
— Я знаю. Я сказал тебе это. И Элиза вызвалась пойти, потому что
она все еще физически не на сто процентов готова и хотела
убедиться, что больше никого не вытащили.
— Они перезвонили Крейгу для чего-то другого.
Я киваю.

— Это всего лишь вопрос времени, прежде чем они выпрут нас
отсюда полностью, даже если это будет один за другим.
— Они попытаются, - говорю я, пожимая плечами. — Но за
исключением каких-либо обвинений, у директора нет доказательств,
чтобы полностью выгнать нас.
Леонард смотрит в лес за зданием суда.
— Она могла легко убить Лизу.
Мои брови коснулись линии роста волос.
— Что?
Он оглядывается на меня. — Она отчаянно защищает тебя, даже
убила, чтобы уберечь тебя. И все же Лиза провоцирует ее снова и
снова, и она плюет жвачкой в волосы? - спрашивает он, его губы
подергиваются.
— Она все еще твердо держится за реальность.
Он откидывается назад, его взгляд снова становится задумчивым.
— Итак, возвращение Дэва Томаса привело к кончине судьи Томаса.
Зачем убирать двоих сразу? Это рискованно. Что такого важного
было в Мердоке, что ему тоже нужно было умереть сегодня вечером?
Прежде чем я успеваю ответить на это, Хэдли подходит,
разглядывая нас. — Вот.
Она протягивает нам окровавленную папку, и я наклоняю голову,
снова натягивая перчатки.
Я открываю его, просматривая файлы. Мне требуется секунда,
чтобы понять, на что я смотрю.
— Это медицинские карты восьмилетней дочери Мердока. Ее
запястье было сломано дважды, и она даже не может заниматься
спортом из-за того, насколько оно сейчас слабое. За эти годы были
сломаны и другие кости, в том числе несколько ребер. Карта его
жены выглядит в тридцать раз хуже, или, по крайней мере, я бы
поставила на это деньги. Его здесь нет, но держу пари, я смогу
взломать его для вас, - категорично заявляет Хэдли.

— Почему карта его дочери должна быть здесь? - спрашивает
Леонард, глядя вместе со мной.
— Потому что кто-то хотел, чтобы ты это увидел, - неопределенно
говорит Хэдли.
Я закрываю папку, выдыхаю и передаю ее Леонарду.
Он быстро просматривает это, когда Хэдли уходит с
самодовольной ухмылкой на губах.
— Он избивал своего ребенка? - спрашивает Леонард с резкостью
в голосе.
— Сколько бы ты поставил на то, что все остальные помощники
шерифа и шериф знали? - Я задаю риторический вопрос.
— Нам нужно поговорить с вдовой Мердока, прежде чем шериф
доберется до нее первым, - тихо говорю я, когда двое помощников
шерифа выходят, глядя на нас по пути.
— Что Коллинз говорит обо всем этом? - спрашивает меня
Леонард, когда я отправляю быстрое сообщение Хэдли, сообщая ей,
что мы делаем, и чтобы она держала это в секрете.
— Коллинз говорит, что нам все еще нужны вещественные
доказательства. Джонсон поддержал шерифа в вопросе о том, что
один из помощников шерифа пытался убить меня как одного из
полицейских-мошенников. — На данный момент ему приходится
играть в политику, поскольку ни подкомитет, ни сенат не собрались
из-за действий Джонсона и директора.
Он следует за мной к внедорожнику, мы оба стараемся не
привлекать внимание кого-либо из местных правоохранительных
органов.
— Я присоединился к этому подразделению, потому что думал, что
с серийными убийцами никогда не будет никакой политики, - сухо
говорит Леонард.
— Я уверен, что ты тоже никогда не думал, что окажешься
скомпрометированным в этом деле, - указываю я.
Он насмешливо фыркает, когда я завожу машину.

— Держу пари, ты никогда не думал, что влюбишься в серийного
убийцу.
Я морщусь, и он качает головой. — Верно. Извини. Слишком рано.
Я все еще пытаюсь осмыслить все это, и неуклюжие шутки, кажется,
сами слетают с языка.
— Давай просто сходим к вдове Мердока, - ворчу я.

жүктеу/скачать 0,67 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: