После Анна Тодд После «Эксмо» 2014
жүктеу/скачать 0,63 Mb. Pdf көрінісі
|
|
Глава 26 Рука Хардина так и лежит на моем бедре, и мне хочется, чтобы он никогда ее не снимал. Я использую возможность получше рассмотреть тату. Мне вновь бросается в глаза символ бес- конечности выше запястья, и я не могу не задуматься, что он для него значит. В знаке, набитом на коже, чувствуется какой-то глубокий личный смысл. Я смотрю на другое его запястье, ожи- дая увидеть похожий символ, но его нет. Знак бесконечности довольно распространен, осо- бенно среди женщин, но две петли на руке Хардина представляют собой сердца, отчего мне становится еще любопытней. – Что ты хочешь съесть? – спрашивает он. Удивительно обыденный вопрос, для Хардина не типичный. Скручиваю спутанные почти высохшие волосы в пучок и на мгновение задумываюсь, чего хочу. – Ээээ… Я бы хотела знать, из чего приготовлено блюдо, и в нем не должно быть кетчупа. Он смеется. – Тебе не нравится кетчуп? Разве не все американцы его обожают? – дразнит он. – Не знаю, терпеть не могу. Мы оба смеемся, и Хардин предлагает: – Тогда обойдемся закусочной. Я киваю, и он тянется сделать музыку погромче, но останавливается и снова кладет руку мне на колено. – Так что же ты планируешь делать после колледжа? – спрашивает он; он уже задавал этот вопрос тогда, в своей комнате. – Собираюсь переехать в Сиэтл, надеюсь работать в издательстве или стать писательни- цей. Я знаю, это глупо, – говорю я, смутившись от собственных амбиций. – Ты уже спрашивал, помнишь? – Нет, это не глупо. Я знаю кое-кого в Vance Publishing Hause; это тяжеловато, но может пригодиться тебе как стажировка. Я могу с ними поговорить. – Что? Ты можешь сделать это для меня? От удивления я еле пищу; это совсем не то, чего я ожидала от Хардина, даже такого доброго. – Да, это не очень сложно. Кажется, он несколько смутился. Я уверена, что он не привык делать добро. – Ничего себе! Спасибо. Правда, спасибо! Мне как раз в ближайшее время потребуется стажировка или подработка, а это же буквально моя мечта! – Я хлопаю в ладоши. Он посмеивается. – Не за что. Подъезжаем к маленькой стоянке у старого кирпичного здания. – Готовят тут восхитительно, – говорит Хардин, выходя из машины. Огибает автомобиль, открывает багажник и достает оттуда… другую такую же черную футболку. У него их, наверное, миллион. Я так залюбовалась видом его голого тела, что забыла, что он, в конце концов, оденется. Заходим и усаживаемся в пустом зале. Пожилая официантка приносит нам меню, но Хардин машет рукой, с ходу заказывая гамбургер и жаркое, знаком веля мне заказать то же самое. Я доверяю ему и повторяю заказ, конечно, за исключением кетчупа. Пока мы ждем, я рассказываю о жизни в Ричленде, городе, о котором он, житель Англии, ничего не слышал. Но Хардин немного потерял; это маленький городишко, все занимаются одним и тем же, и никто никуда не уезжает. Никто, кроме меня: я никогда туда не вернусь. Сам он не очень-то распространяется о прошлом, но я терпелива и умею ждать. Ему, кажется, А. Тодд. «После» 71 интересно слушать о моем детстве; он хмурится, когда я говорю, что отец пил. Я упоминала об этом раньше, во время какой-то ссоры, но сейчас рассказываю подробнее. Как раз, когда мы замолкаем, появляется официантка с едой на подносе, выглядящей просто восхитительно. – Вкусно? – спрашивает Хардин, когда я откусываю первый кусок. Я киваю и вытираю рот. Жаркое замечательное, а я голодна, как никогда в жизни, и мы оба очищаем наши тарелки. Обратно едем совершенно расслабленные. Пальцы Хардина поглаживают мою ногу, и при виде эмблемы университета я расстраиваюсь, что мы так быстро добрались до кампуса. – Ты не жалеешь, что провел со мной время? – спрашиваю я, чувствуя себя намного ближе к нему, чем несколько часов назад. Он действительно может быть приятным парнем, когда старается. – Нет, все было хорошо. – Он, похоже, удивлен. – Слушай, я бы проводил тебя до ком- наты, но Стеф начнет засыпать вопросами… – Он улыбается и наклоняется ко мне. – Хорошо. До завтра, – отвечаю я. Не знаю, должна ли я попытаться поцеловать его на прощание, поэтому рада, когда он берет прядку волос и убирает ее мне за ухо. Прижимаюсь лицом к его ладони, а он наклоняется ниже, прижимаясь губами к моим губам. Это обычный нежный поцелуй, но я чувствую, как мое тело теплеет, и мне нужно больше. Хардин берет меня за руку и жестом показывает, чтобы я перелезла через сиденье. Я быстро прыгаю со своего места ему на колени и ударяюсь спиной о руль. Чувствую, как он немного откидывает сиденье, освобождая нам место, поднимаю его футболку и скольжу под ней руками. Его живот твердый и горячий. Вожу руками по его тату- ировкам. Его язык находит мой, объятия становятся теснее, настолько, что мне почти больно, но я согласна терпеть эту боль, только бы быть рядом с ним. Он стонет, когда я провожу рукой еще ниже, и мне нравится, что я тоже могу заставить его стонать. Я снова растворяюсь в ощу- щениях – и тут нас прерывает резкий сигнал телефона. – Снова будильник? – усмехается Хардин, пока я лезу в сумочку. Улыбаясь, я уже открываю рот, чтобы ответить что-нибудь остроумное, но в этот момент я вижу на экране номер Ноя и останавливаюсь. Смотрю на Хардина и понимаю, что он дога- дался, от кого звонок. Выражение его лица меняется. Боясь его расстроить, я спешно нажи- маю «сброс» и швыряю телефон на сиденье. Сейчая я думаю не о Ное. Его образ в сознании вытолкнут на задний план и накрепко заперт. Я наклоняюсь, чтобы продолжить целовать Хардина, но он останавливает меня. – Наверное, я лучше пойду. Резкий тон меня беспокоит. Откидываясь назад, смотрю на него: его взгляд холоден. Пламя внутри меня мгновенно сменяется льдом. – Хардин, я сбросила вызов. Я собираюсь поговорить с ним обо всем этом, просто не знаю, как и когда, но это будет в ближайшее время, обещаю. В глубине сознания мысль, что я должна порвать с Ноем, зародилась еще в момент, когда я впервые поцеловала Хардина. Я не могу с ним встречаться, поскольку уже предала его. Это предательство будет висеть надо мной, как грозовое облако, мы оба этого не захотим. И то, что я сейчас чувствую к Хардину, – еще одна причина, по которой я не могу быть с Ноем. Я его люблю, но если бы мои чувства к нему были такими, каких он на самом деле заслуживает, я не была бы с Хардином. Мне не хочется обижать Ноя, но выбора нет. – Поговорить с ним о чем? – Хардин выпрямляется. – Обо всем, – показываю я вокруг. – О нас. – О нас? Ты хочешь сказать, вы собираетесь расстаться с ним… Из-за меня, что ли? У меня кружится голова. Я знаю, что должна сейчас слезть с его колен, но застываю на месте. – Ты не… не хочешь, чтобы я?.. – сиплю я. А. Тодд. «После» 72 – Нет, почему же? Я имею в виду, если хочешь, бросай его, но не надо делать это от моего имени. – Просто… Я думала… – Я отчаянно подыскиваю слова. – Я же говорил, что ни с кем не встречаюсь, Тереза, – говорит Хардин. Я замираю, как олень в свете фар; единственное, что заставляет меня подняться с его коленей, это то, что я не хочу, чтобы он видел, как я снова плачу. – Ты отвратителен, – говорю я с горечью, забирая вещи и телефон с сиденья. Хардин собирается что-то сказать, но замолкает. – С этой минуты держись от меня подальше! – кричу я, и он закрывает глаза. Я иду в комнату быстро, как только могу. Изо всех сил сдерживаю слезы, захожу и закры- ваю за собой дверь, опускаюсь у двери на пол и рыдаю. Хорошо, что Стеф ушла. Как я могла быть такой дурой? Я же знала, кто он такой, когда соглашалась поехать с ним, но я ухвати- лась за эту возможность. Только из-за того, что он был сегодня очень любезен, я вбила себе в голову, что он станет моим парнем? Хохочу сквозь слезы над тем, какая я наивная дурочка. Я не могу даже злиться на Хардина. Он сказал мне, что не будет мне принадлежать, но сегодня он был такой хороший! Такой ласковый и веселый, что я вообразила, что мы действительно строим какие-то отношения. Но все это оказалось только способом забраться ко мне в штаны. И я попалась. |