венствовать, но смолоду это было во мне страстию. В наше
время буйство было в моде: я был первым буяном по армии.
Мы хвастались пьянством: я перепил славного Бурцова, вос-
петого Денисом Давыдовым. Дуэли в нашем полку случались
поминутно: я на всех бывал или свидетелем, или действую-
щим лицом. Товарищи меня обожали, а полковые команди-
ры, поминутно сменяемые, смотрели на меня, как на необ-
ходимое зло.
Я спокойно (или беспокойно) наслаждался моею славою,
как определился к нам молодой человек богатой и знатной
фамилии (не хочу назвать его). Отроду нe встречал счаст-
ливца столь блистательного! Вообразите себе молодость, ум,
красоту, веселость самую бешеную, храбрость самую бес-
печную, громкое имя, деньги, которым не знал он счета и
которые никогда у него не переводились, и представьте себе,
какое действие должен был он произвести между нами. Пер-
венство мое поколебалось. Обольщенный моею славою, он
стал было искать моего дружества; но я принял его холодно,
и он безо всякого сожаления от меня удалился. Я его возне-
навидел. Успехи его в полку и в обществе женщин приводи-
ли меня в совершенное отчаяние. Я стал искать с ним ссоры;
на эпиграммы мои отвечал он эпиграммами, которые всегда
казались мне неожиданнее и острее моих и которые, конеч-
но, не в пример были веселее: он шутил, а я злобствовал.
Наконец однажды на бале у польского помещика, видя его
предметом внимания всех дам, и особенно самой хозяйки,
|