СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПОНИМАНИЯ ТОЛЕРАНТНОСТИ

119 
 
коммуникативной  толерантности  /интолерантности,  ученый  делает  значимый  для  нашего 
исследования  вывод:  «Каждое  общество  существует  в  рамках  толерантности,  и  эти  рамки 
могут то сужаться, то расширяться. Следовательно, толерантность общества можно изменять 
и  моделировать,  а  язык,  будучи  «домом  бытия»  (М.  Хайдеггер),  оказывается  самым 
надежным проводником толерантности» [6, 14].  
Явление  толерантности  имеет  множество  определений,  но  в  западноевропейской  и 
российской  традициях  подчеркиваются  разные  стороны  этого  явления.  Так,  в  западной 
традиции толерантность – это отношения взаимного нейтралитета между двумя субъектами, 
строящиеся  на  уважении  прав  личности.  В  этом  случае  толерантность  предстает  скорее 
пассивное  явление.  Для  российских  исследований  по  проблеме  толерантности  все  более 
характерным  становится  стремление  придать  данному  явлению  более  активный  характер. 
Если  в  исследовании  1996  г.  толерантность  понималась  как  «осмысленное  терпимое 
отношение друг к другу субъектов толерантных отношений» [7, 55], то в научном сборнике 
2002 г. толерантность определяется следующим образом: «толерантность - активная позиция 
самоограничения и намеренного невмешательства, …добровольное соглашение на взаимную 
терпимость разных и противостоящих в несогласии субъектов» [8, 14]. 
Содержание  понятия  толерантность  развивается  в  сторону  подчеркивания  в  нем 
деятельностного  начала.  Перцев  А.  считает,  что  «толерантность  -  промежуточный  этап  в 
движении  от  конфликта  к  действительному  взаимопониманию  и  взаимодействию»  [9,  6]. 
Более того, толерантность определяется как «способ мировоззрения, прежде всего уважения 
прав  других  и  системы  ценностей,  признающих  разнообразие  мира,  и  готовности  к 
взаимодействию с ним в таком его облике» [10, 306]. 
Анализируя проблему этнической толерантности, исследователь С.С. Акавова выделяет 
следующую типологию моделей толерантного общения: 
1. Толерантность как безразличие.  
Этот вид характеризуется «безразличием, холодным равновдушием, невмешательством 
при необходимости, эмоциональной глухотой, отсутствием эмпатии».  
2. Толерантность как невозможность взаимопонимания.  
В  этом    случае  «субъект  общения…  считает  ценности  другой  культуры  чем-то 
второстепенным  для общения и для развития общества в целом».  
3. Толерантность как снисхождение.  
«В  случае данного понимания толерантность выступает как снисхождение к слабости 
других, сочетающаяся с некоторой долей презрения к ним». 
4. Толерантность как расширение собственного опыта. 
«Толерантность  в  данном  случае  выступает  как  уважение  к  другому  …  к  чужой 
позиции в сочетании с установкой на взаимное изменение позиций в результате диалога». 
5. Толерантность как устойчивый мировоззренческий конструкт. 
Несомненно,  что  именно  этот  вид  толерантности  идеален  для  полиэтнического 
общества,  так  как  предполагает  «искреннее  принятие  иных  ценностей,  полное  уважение 
неординарности, инакомыслия, непохожести другого» [1, 7-8]. 
Анализ фактического материала, в частности, результатов социологического опроса, а 
также зафиксированных ситуаций межэтнической коммуникации позволяет нам утверждать, 
что  в  ней  встречаются  все  описанные  выше  виды  толерантности,  причем  их  удельный  вес 
для МЭК различен. 
Сравним примеры межэтнического общения: 
1) Едва не врезавшись на полной иноходи в …толпу, Скуратов…повелительно взмахнув 
нагайкой, крикнул: 
-Эй вы, азиаты, - ко мне!  
…Он, немало насоливший на своем веку этим людям, всю жизнь презирая их и считая 
этот  народ  ничтожным,  трусливым  и  мстительным,  ожидал  от  них,  разумеется,  всего. 
(И. Шухов. Горькая линия. – с. 401). 

120 
 
2)  Хозяйку  удивил  непривычный  для  здешних  мест  облик  Естибая  –  широкие  скулы, 
черные, как вороново крыло, жесткие волосы, косой разрез пристальных глаз. 
- Да откуда же ты такой? Не русский, поди? 
- Естибай взглянул на хозяйку, засмеялся: 
- Из Казахстана я… 
А женщина, вытирая ладонью рот, вдруг смутилась: 
- Я просто так, голубчик… Какая разница, что русский, что нерусский. 
Одно слово – наш, советский. – (У. Канахин. Хочу людям счастья. - с. 374). 
3) – Очень серьезно надо отнестись к уголовному миру сценария, - сказала она, - вот у 
вас  вор есть, осетин, и бандит-кореец. Это никуда не годится. 
- Почему? – спросила я уже даже с любопытством. 
- Потому что крайне опасно задевать национальные чувства меньшинств. 
-  Я  тоже  отношусь  к  национальному  меньшинству,  -  возразила  я.  –Тем  не  менее  мои 
национальные чувства вы весь вечер не то что задеваете – вы лупите по ним кувалдой. 
- Радость моя, какого черта? – интимно улыбнулась старуха. – Вы мне еще двадцать 
раз спасибо скажете, пока сценарий и фильм будут инстанции проходить. Нет, осетин  у 
нас  пройдет  эпизодом  в  звании  сержанта,  а  кореец  будут  просто  милым  соседом…  Весь 
преступный  мир  мы  поделим  пополам,  на  узбеков  и  русских.  Дадим  одного  еврея  – 
подпольного цеховика… (Дина Рубина. Камера наезжает. – с. 242). 
4) Напротив сел  человек лет сорока, в меру пьяный, о чем тут же и объявил: 
- Да, выпил немного. За Россию! 
Я  нисколько  не  возражала.  Из  расстегнутого  ворота  трикотажной  рубашки 
вырастала стройная шея. Зубы белые, глаз веселый  и карий. 
- Я за Россию для  русских! Это тебе не Америка. Не для черножопых!  
Он выстраивал свою концепцию легко и непринужденно: он поносил всех, от англичан 
до  японцев,  прошелся  по  всем  буквам  алфавита.  Все  нерусские  были  прокляты.  Наметив 
концепцию в общих чертах, мужик остановился на способах ее практической реализации: 
- Значит, так! С силами  соберемся  –  и всех  порежем! Ох, весело будет! (Л. Улицкая. 
Люди нашего царя. – Москва-Подрезково. - с. 145).  
Мы  считаем,  что  проблема  этнической  толерантности  имеет  разную  степень 
значимости  для  межэтнического  общения  в  условиях  межэтнической  и  межкультурной 
коммуникации.  Для  случаев  межкультурной  коммуникации  с  участием  гостей-визитеров 
силу  данная  проблема  может  и  не  возникнуть  по  причине  недлительности  общения.  Во 
втором  же  случае  МКК  –  общение  иностранцев-переселенцев  с  гражданами  принимающей 
страны - проблема этнической взаимотерпимости может стать одной из важнейших, наряду с 
проблемой этнокультурной адаптации.  
По  мере  усиления  межэтнических  контактов,  превращения  их  в  длительные  или 
постоянные,  как  это  свойственно  ситуации  МЭК,  проблема  этнической  толерантности 
приобретает особую значимость. Здесь становится важным говорить не только о терпимости, 
как  составляющей  толерантности,  но  и  подчеркивать  ее  активный  характер,  столь  важный 
для  межэтнической  коммуникации,  ориентированной  на  результативное  взаимодействие. 
Верным  представляется  следующее  мнение:  «Толерантность  предполагает  готовность 
принять других такими, какие они есть, и взаимодействовать с ними на основе согласия. Она 
не  должна  сводиться  к  индиферрентности,  конформизму,  ущемлению  собственных 
интересов,  наоборот,  она  предполагает  взаимную  и  активную  позицию  всех 
заинтересованных сторон» [9, 163]. 
Толерантность становится практически значимой в условиях этнически неоднородного 
населения,  независимо  от  того,  насколько  явно  или  неявно  обнаруживаются  проблемы 
межэтнического  взаимодействия.  В  качестве  примера  российские  ученые  приводят 
Алтайский  край:  «К  примеру,  в  полиэтничном  Алтайском  крае  в  течение  многих  лет 
отсутствуют  острые  межнациональные  конфликты.  Однако  это  не  исключает  скрытого, 

121 
 
неосознанного  противоречия  ценностей,  норм  этнических  культур…»  [11,  71].  Это 
утверждение применимо, считаем мы, и к казахстанской реальности.  
Высокая  социальная  значимость  толерантности  подтверждается  как  постоянным 
увеличением  исследований  по  различным  аспектам  этой  проблемы,  так  и  углублением  ее 
анализа. Скажем, разрабатывается типология толерантных людей, причем выявляется связь 
типов толерантности с факторами «образование», «социальный статус» и некоторых других, 
а  характеристики  «толерантность/интолерантность»  связываются  с  характеристиками 
«рациональность/иррациональность». Сысоев Е.В. пишет:  «Наложив ось «рациональность – 
иррациональность» на ось «толерантность – интолерантность», выделим типы толерантности 
толерантных  и  нетолерантных  людей:  1)  толерантный  рациональный  (I),  2)  толерантный 
иррациональный  (II),  3)  нетолерантный  иррациональный  (III),  4)  нетолерантный 
иррациональный (IY). I и IY типы людей критичны, невнушаемы, а II и III типы, наоборот, 
не  критичны,  но  внушаемы.  Человек  рационального  типа,  в  отличие  от  иррационального, 
осознает причины своего поведения, склонен к причинно-следственному, а не мистическому 
объяснению этносоциальных явлений, процессов» [12, 77].  
Существуют  отношения  к  представителям  иной  национальности,  основанные  на 
знаниях,  опыте,  и  отношения,  основанные  на  эмоциях,  что,  конечно  же,  влияет  на 
осуществление межэтнического взаимодействия. 
Например:  
1) Отношение в классе к евреям было вполне нормальным. Возможно, это мое личное 
заблуждение, но мне всегда казалось, что антисемитизм находится в обратной 
зависимости от культурного и интеллектуального уровня. – (Л. Улицкая. Даниэль Штайн, 
переводчик. - с. 40). 
2)  Мария  Эдуардовна,  қай  халықта  да  ақымақтар  табылады.  Жаңағы  қазақтың 
ақымағы.  Елдің  кӛңілінде  сіздер  алды  деген  титтей  де  сезік  жоқ.  –(  С.  Бердіқұлов.  Ол 
орамал жоғалмайды - 27 б). 
3) Аркашаның қолынан қатты-қатты қысып жібердім. Ол тағы біреудің қолын алып, 
осылай-осылай  қолдасқандар  ұзарып  бара  жатты.  Он  жеті  бала,  бір  кӛшенің  он  жеті 
баласы.  Екі  езүіміз  құлағымызға  жетеді.  Бұрын  бірге  жүретін  он  бір  едік.  Басқа  кӛшенің 
балалары  соның  ӛзінде  бізден  ығыңқырап  тұратын.  Қазір  он  жетіміз.  Аркаша  -  Туладан, 
Вадим  Тула  облысынан,  Миша  Ленинградтан,  Гельмут  Энгельстен,  Валька  Москвадан, 
Славик  Жиздра  деген  кішкентай  қаладан  келіп  қосылды.(С.  Бердіқұлов  Ол  орамал 
жоғалмайды - 39 б). 
Интерес представляет  исследование И.В.  Просвиркиной, в котором   предпринимается 
попытка  определить  и  ввести  в  научный  оборот  термины  «толерантная  речевая 
коммуникация», «толерантная коммуникативная личность», «этнотолерантная компетенция» 
[13]. Автор предлагает следующие понимания этих терминов: 
 -  «Если  индивидуальные  свойства  коммуникантов,  их  толерантный  опыт  позволяют 
выбрать  положительный  коммуникативный  «диапазон»,  то  можно  говорить  о  толерантной 
речевой коммуникации» [13,11]; 
-  «Коммуникант,  способный  эффективно  и  позитивно  решать  проблемы  в  процессе 
коммуникации, определяется нами как толерантная коммуникативная личность» [13, 11]; 
-  «этнотолерантная  компетенция  –  способность  добиваться  в  процессе  реального 
общения  эффективного  взаимодействия  коммуникантов  с  помощью  этнически 
маркированных вербальных и невербальных средств» [13, 12]. 
Помимо  названных  терминов,  используется  термин  «толерантная  коммуникативная 
компетенция,  которая  включает  языковую,  дискурсивную,  речевую,  стратегическую, 
страноведческую,  социокультурную,  предметную  компетенции  и  этнотолерантную 
компетенцию» [13,16]. 
Ученый  называет  характеристики,  присущие,  по  его  мнению,  толерантной 
коммуникативной личности: 
- она «включена в определенные социальные и этнокультурные речевые 

122 
 
отношения, целью которых является достижение гармоничных отношений на 
основе культурно-исторического знания» [13, 17]; 
-  «обладает  активной  речемыслительной  деятельностью,  способной  учитывать  в 
процессе  общения  нравственные  ценности,  нормы  и  эталоны,  заданные  той  или  иной 
этноязыковой культурой и ментальностью» [13, 17]. 
Эффективное  речевое  взаимодействие  предполагает,  что  коммуниканты  владеют 
толерантной  коммуникативной  компетентностью,  которая  включает  как  обязательный 
компонент этнотолерантную компетенцию, способствующую пониманию истинного смысла 
высказывания,  позволяющую  проникать  в  этнокультурологическое  пространство 
собеседника. 
Ученые  стремятся  вырабатывать  реальные  практические  рекомендации  по 
формированию толерантности. Например, Е.В. Сысоев предлагает связывать этот процесс с 
типами людей по толерантности/интолерантности, а также социальных групп. «Мероприятия 
должны  «разговаривать»  на  языке,  понятном  для  людей  того  или  иного  типа,  группы.  Для 
нетолерантных рациональных людей наиболее адекватной будет апелляция к рассудку, а для 
нетолерантных иррациональных – к эмоциям» [12, 78].  
По  мнению  Т.  Титовой,  В  Козлова,  «профилактика  возможной  этнической 
интолерантности должна строиться на четком знании специфики культурного поля» [14, 4]. 
Подчеркнем, что подобное знание вероятнее всего формируется в  условиях межэтнической 
коммуникации и во многом способствует эффективному межэтническому взаимодействию. 
Активно используются в пропаганде и формировании терпимого отношения к людям, 
различающимся  по  этническому,  национальному,  религиозному  и  иному  признаку, 
практические  рекомендации  участникам  межкультурного  общения,  выработанные  в 
результате  многолетнего  опыта  американскими  исследователями  К.  Ситарамом  и  Р. 
Когделлом,  известные  как  Кодекс  этики  межкультурного  коммуникатора.  По  мнению 
авторов,  следование  пунктам  этого  Кодекса  способствует  выработке  толерантности  к 
«чужому».  
По  мере  усиления  межэтнических  контактов,  превращения  их  в  длительные  или 
постоянные,  как  это  свойственно  ситуации  МЭК,  проблема  этнической  толерантности 
приобретает особую значимость. Здесь становится важным говорить не только о терпимости, 
как  составляющей  толерантности,  но  и  подчеркивать  ее  активный  характер,  столь  важный 
для  межэтнической  коммуникации,  ориентированной  на  результативное  взаимодействие. 
Верным  представляется  следующее  мнение:  «Толерантность  предполагает  готовность 
принять других такими, какие они есть, и взаимодействовать с ними на основе согласия. Она 
не  должна  сводиться  к  индиферрентности,  конформизму,  ущемлению  собственных 
интересов,  наоборот,  она  предполагает  взаимную  и  активную  позицию  всех 
заинтересованных сторон» [15, 163]. 
Юрген Хабермас, рассуждая о толерантности в сфере религиозного плюрализма, делает 
глубокий  вывод  о  сущности  толерантности  как  таковой:  «Толерантность  фильтрует  (выд. 
автором  –  Г.С.)  поток  убеждений  при  переходе  с  когнитивного  уровня,  на  котором 
продолжает  существовать  непримиримость  экзистенциально  существенных  мировоззрений, 
на  практический  уровень,  на  котором  собственный  этнос  в  благоприятном  случае  находит 
когнитивное обращение к праву и морали общества» [16, 53]. 
Проблема  этнической  толерантности  всегда  была  и  остается  актуальной  для 
межэтнических  контактов.  Особую  значимость  этому  придает  то  обстоятельство,  что 
этническая идентичность как функция отношений с другими этническими группами является 
по  своей  сути  конфронтационной.  Ее  рост,  считают  этнопсихологи,  приводит  к  росту 
этнической 
нетерпимости, 
которая 
является 
проявлением 
конфронтационности. 
Следовательно, развитие и сохранение этнической толерантности – важнейшая из стратегий 
успешного  межэтнического  взаимодействия  в  полиэтническом  государстве.  Это  особенно 
важно  в  современных  условиях,  когда  поликультурные  общности  испытывают  серьезные 
проблемы  в  межэтническом  взаимодействии.  Так,  сегодня  ученые,  анализируя  вопросы 

123 
 
реализации  политики  мультикультурализма,  пишут  о  том,  что  правительства  США  и  ряда    
государств  Западной  Европы  сталкиваются  с    рядом  общих  проблем  на  пути  построения 
гармоничных  гетерогенных  обществ,  а  также  с  необходимостью  переосмысления 
достижений  мультикультурной  политики  и  преодоления  последствий  возникших 
межрасовых и межрелигиозных противоречий [17]. 
Особо  следует  отметить  такой  аспект  толерантности,  как  проблема  неравенства  в 
обществе,  находящего  отражение  и  в  социальной  стратификации.  Так  как  социальная 
стратификация  частично  совпадает  с  этнической,  всегда  возникает  соблазн  истолковать 
неравенство  в  этнических  терминах,  показательным  примером  чего  может  служить 
российско-украинский конфликт последнего времени.  
Анализ  современных  исследований  в  области  межкультурного  взаимодействия 
выявляет  некоторые  изменения  в  подходах  к  этому  явлению.  Исследователь  Хохлова  И.Н. 
пишет:  «Еще  недавно  исследователи  полагали,  что  наилучшей  стратегией  аккультурации 
является  полная  ассимиляция  с  доминирующей  культурой.  Сегодня  целью  аккультурации 
считается  достижение  интеграции  культур,  дающее  в  результате  бикультуральную  или 
мультикультуральную  личность.  Таким  образом,  культуры  при  взаимодействии  не  только 
дополняют  друг  друга,  но  и  вступают  в  сложные  отношения,  обнаруживая  при  этом  свою 
самобытность  и  специфику.  Поэтому  реальное  взаимодействие  культур  обнаруживает  как 
позитивные  (обогащение  культур),  так  и  негативные  (их  подавление,  обеднение  —  эрозия) 
следствия» [18] .  
Итак,  любая  версия  толерантности  предполагает  «согласие»  относительно  каких-то 
норм  в  данном  обществе,  которые  по  существу  и  определяют  границы  толерантности. 
Значит,  толерантность  всегда  есть  продукт  общественного  согласия,  что  должно   
учитываться при проведении разумной национальной политики в полиэтничном обществе.  
 
Список литературы 
1  Акавова  С.С.  Формирование  толерантного  общения  старшеклассников  в 
полиэтнической среде: автореф…канд. пед .н. – Махачкала. - 2007. – 27 с. 
2  Толерантность.  –  Сб.  научн.  трудов.  -  Якутск,  1994.  –  458  с.;    Философские  и 
лингвокультурологические проблемы толерантности. Коллект. монография / Борисова И.Н. и 
др. – Екатеринбург, 2003.- 377 с.; Лебедева Н.М. Психологические исследования этнической 
толерантности. – Екатеринбург, 2003. – 269 с. 
3 Каиржанов А. Млечный путь Евразии. – Астана: ЕНУ.-  2004.-  277 с. 
4 Суюнова Г.С. К проблеме этнической  толерантности в полиэтническом государстве // 
Язык. – Культура. – Человек. - Матер. республ. научно-практич. конфер. – Алматы, 2004. – 
С.  134-139;  Суюнова  Г.С.  О  разграничении  понятий  «межкультурная  коммуникация»  и 
«межэтническая  коммуникация»  //Матер.  Третьего  Евразийского  науч.  форума.  -  Астана, 
2004.  –  С.  247-249;  Суюнова  Г.С.  К  вопросу  о  статусе  межэтнической  коммуникации  //  IY 
Евразийский междунар. форум. - Астана, 2005. – С. 343-346. 
5  Язык  и  толерантность:  Междунар.  конференция  «Ахановские  чтения»  под  эгидой 
МАПРЯЛ.  Т.  1-2.  //  Ответ.  ред.  Э.Д.  Сулейменова.  –  Алматы:  Қазақ  Университеті.-  2007.  - 
262 с. 
6 Сулейменова Э.Д. Толерантность языка и язык толерантности. //Язык и толерантность: 
Междунар.  конфер.  «Ахановские  чтения»  под  эгидой  МАПРЯЛ:  материалы  докладов  и 
сообщений / Ответ. ред. Э.Д. Сулейменова.- Алматы: Қазақ Университеті, 2007.- С. 7-13. 
7 Толерантность как культурная универсалия. - Сб. науч. тр. - Харьков, 1996. – 328 с. 
8 Толерантность и культурные традиции. – М., Изд. РУДН, 2002. – 462 с. 
9 Перцев А. Жизненная стратегия толерантности:  проблема становления в России и на 
Западе. - Екатеринбург, 2002. – 286 с. 
10  Уфимцева  Н.В.  Этнические  ритмы  и  стереотипы  культуры  //Язык,  сознание,  этнос, 
культура. - М., 1994. 

124 
 
11  Первушина  О.В.  Аккультурация  как  способ  межкультурного  взаимодействия  (на 
примере  российских  немцев)  //Культура  Алтайского  края  как  опыт  толерантного 
взаимодействия  сопредельных  территорий:  сб.  ст.  //Междунар.научно-практич.  конфер.  - 
Барнаул: Изд-во АГАУ, 2007. – 674 с. 
12  Сысоев  Е.В.  Толерантность  этнически  неоднородного  сельского  населения  и 
типология ее носителей // СОЦИС, 2006 , № 3. - С. 71-78. 
13 Просвиркина И.В.  Толерантная речевая коммуникация:  лингводидактическая теория 
и практика: автореф… д-ра педагог. наук: 13.00.02 - Москва – 2007. – 44 с.  
14  Титова  Т.А.,  Козлов  В.Е  Толерантность  малых  этнических  групп  Татарстана  // 
СОЦИС.- 2006.- № 3. – С. 47-54. 
15  Нуршаихова  Ж.А.  Толерантность  как  средство  адаптации  казахских  репатриантов 
//Язык  и  толерантность:  Междунар.  конф.  «Ахановские  чтения»  Алматы:  Қазақ 
Университеті. - 2007. - С.159-166. 
16  Хабермас  Юрген.  Когда  мы  должны  быть  толерантными?  О  конкуренции  видений 
мира, ценностей и теорий // СОЦИС. - 2006. - № 3.- С. 45-53.  
17  Кукатас  Ч.  Теоретические  основы  мультикультурализма  /  Ч.  Кукатас  //  Свободная 
среда 
[Электронный 
ресурс]. 
– 
2009. 
– 
Режим 
доступа: 
http://www.inliberty.ru/library/study/327/; 
Фридман, 
Дж. 
Германия 
и 
крах 
мультикультурализма  /  Дж.  Фридман  //  Геополитика.  Аналитическое  агентство  Stratfor.ru 
[Электронный  ресурс].  –  2010.  –  Режим  доступа:  http://stratfor.ru/2010/11/germaniya-i-krax-
multikulturalizma/#more-49. 
18  Хохлова  И.Н.  Межкультурная  коммуникация.  Понятие,  уровни,  стратегии  // 
Актуальные проблемы филологии: материалы междунар. науч. конф. (г. Пермь, октябрь 2012 
г.).  — Пермь: Меркурий, 2012. — С. 98-101. 

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: