Программа «Культура России»
§ 4. Единицы перевода как кванты переводческих решений
жүктеу/скачать 4,12 Mb.
|
| § 4. Единицы перевода как кванты переводческих решений
Производство нового текста — текста перевода — развертывается во времени так же последовательно и поэтапно, как и его осмысление. Пройдя фазу осмысления, или ориентирования, переводчик принимает решение о выборе речевой формы, в которую следует облечь понятые смыслы. На этом этапе и происходит установление соответствий между смыслами исходного текста и порождаемого текста оригинала. Переводчик может идти по пути точной передачи каждого понятия, если языковые средства переводящего языка в ограниченном количестве случаев позволяют это, частично менять содержание понятий, опускать или добавлять некоторые понятия, стремясь найти оптимальную форму выражения осмысленного фрагмента исходного текста. Так, столкнувшись с французской фразой Les Étrusques avaient été les véritables fondateurs de Rome, переводчик изначально будет следовать ее понятийной структуре, то есть передавать в переводе каждое понятие отдельно: Les Étrusques → Этруски avaient été → были les véritables → истинными (или настоящими) fondateurs → основателями de Rome → Рима. Но не всегда отдельное понятие можно использовать в качестве единицы смысла. Наряду с простыми понятиями существуют сложные, не связанные непосредственно с языковыми формами. Такие сложные понятия рождаются из высказываний. Рассмотрим следующий случай. Переводчик сталкивается с высказыванием Qui bête va à Rome, tel en retourne, где фигурирует то же имя собственное — Rome. Переводчик может перейти к принятию решения, только осмыслив то, что означает это высказывание в целом. Поняв, что в высказывании заключенно понятие «неизменности вопреки внешнему воздействию», он должен выбирать: либо попытаться перевести каждое понятие отдельно, надеясь оказать на получателя соответствующее воздействие, либо использовать другие формы, сочетание которых способно выразить тот же смысл. Первое решение вряд ли удачно — Кто дураком идет в Рим, таким же и вернется. Непривычность образа затруднит восприятие идеи. У переводчика будет еще один выбор, а именно из двух русских пословиц, содержащих аналогичное сложное понятие." Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит и Горбатого могила исправит. Что выбрал бы переводчик в конкретном акте перевода — одному Богу известно. Это зависит от того, каким будет общая коммуникативная ситуация, а если речь идет об устном пе- 260 реводе, то во многом и от того, что придет ему первое в голову. Во всяком случае форма Rome, связанная смыслом всего высказывания, теряет свою соотнесенность с конкретным понятием — Рим и не участвует в порождении текста перевода. Разумеется, возможна ситуация, когда переводчик попытается калькировать французскую поговорку, оставив в ней и соответствующий топоним. Но и в этом случае полной актуализации имени собственного не произойдет. В русской кальке Рим воспринимался бы так же, как Флоренция, Прага или любой другой европейский город, куда можно пойти поучиться уму-разуму. Я.И. Рецкер, определяя критерии для выбора языковых средств в процессе перевода, отмечал, что «уже в ходе анализа текста в нем выделяются такие "единицы перевода", будь то отдельные слова, словосочетания или части предложения, для которых в данном языке в силу создавшейся традиции существуют постоянные и незыблемые соответствия. Правда, в любом тексте, — продолжал он, — такие эквивалентные соответствия составляют незначительное меньшинство. Неизмеримо больше будет таких "единиц перевода", для передачи которых переводчику придется выбирать соответствия из богатейшего арсенала средств того или иного языка, но и этот выбор далеко не произволен»1. На этапе принятия решения мы вновь сталкиваемся с главной категорией теории перевода — категорией эквивалентности. Осознанные понятия исходного текста должны найти свое эквивалентное выражение в тексте перевода. Но осознание это, как мы видели, происходит при восприятии переводчиком разных по своей линейной протяженности и идиоматичности отрезков исходного текста. Р.К. Миньяр-Белоручев, опираясь на идею А.М. Пешковского о том, что язык не составляется из элементов, а дробится на элементы, что первичными для сознания фактами являются не самые простые, а самые сложные, не звуки, а фразы, утверждал, что «переводчик, за исключением только синхронного перевода и в некоторой степени перевода с листа, также воспринимает нечто смысловое целое и лишь потом, в процессе перевода, дробит это целое на части в зависимости от тех действий, к которым он вынужден прибегать для выполнения своей задачи»2. Но его оговорка об исключении синхронного перевода из этого процесса настораживает. Во-первых, если хотя бы одна разновидность перевода будет исключена из общей модели, то может ли эта модель 1 Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М., 1974. С. 9 (выделено мною. — Н.Г.). 2 Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода. С. 77 (выделено мною. — Н.Г.). 261 претендовать на статус общей? Во-вторых, как мы видели, именно синхронный перевод позволяет материализовать процесс перевода, реально ощутить и измерить те «порции» перевода, те кванты смысла, которые выдает переводчик. Вероятно, исследователь слишком идеализировал картину перевода, полагая, что «переводчик начинает свою сложную деятельность с получения речевого произведения в целом»1. Он, разумеется, прав, но ровно настолько, насколько можно понимать под термином «нечто смысловое целое» именно единицу ориентирования, а не речевое произведение в целом. Даже в письменном переводе, когда у переводчика есть возможность неоднократно обращаться к тексту оригинала и изначально воспринять его как некое смысловое целое, собственно процесс перевода разворачивается поэтапно. Прочитав весь текст от начала до конца и уяснив его систему смыслов в целом, точнее, в общих чертах, переводчик возвращается к первой странице, к первому предложению и начинает «по порциям» вникать в смысл составляющих текст языковых знаков, делая остановки там, где можно принимать решение на перевод и начинать воспроизводить понятые смыслы на другом языке. Сам процесс чтения письменного текста, имеющего определенную линейную протяженность, разворачивается во времени поэтапно. Специалисты в области разных видов чтения могут возразить, что есть такое чтение, которое предполагает одновременный охват зрением и, вероятно, сознанием всего текста, есть чтение «по диагонали», по опорным вехам и т.п. Но все эти виды скоростного чтения несовместимы с переводческим восприятием исходного текста, так как предполагают лишь поверхностное ознакомление с содержанием речевого произведения. После такого прочтения переводчик в лучшем случае может сказать на языке перевода, о чем идет речь в исходном тексте, но это уже не будет переводом. Более того, даже такое просмотровое чтение предполагает некоторые последовательные операции, ведь оно не может выйти за пределы одной страницы письменного текста. И страница, которую необходимо просто переворачивать, уже составляет определенный этап даже такого комплексного восприятия текста. Восприятие текста переводчиком во всех случаях осуществляется последовательно, по «порциям», независимо от того, в каких условиях и в какой форме осуществляется перевод. Но освоение смыслов исходного речевого произведения иногда требует восприятия значительных смысловых блоков, превышающих уровень отдельного понятия. Необходимый для освоения смысла и достаточный для принятия переводчиком решения отрезок исходного текста составляет единицу ориентирования. Осмыслив эту едини- 1 Миньяр-Белоручев Р.К. Указ. соч. С. 78. 262 цу смысла как нечто целостное, переводчик разлагает ее на отдельные понятия, находя им соответствующие эквиваленты. Он может строить сложные понятия из более простых и находить в рыке перевода имена для этих сложных понятий. Единица перевода предстает как сложное системное образование, как элемент общей структуры целостного акта перевода. Она является подсистемой, иерархически подчиненной системе в делом. Эта подсистема отчетливо разлагается на три составные части: накопление информации, необходимой для принятия переводческого решения до определенного «пика», позволяющего сделать вывод о том, что воспринятый фрагмент понят (фаза понимания, осознания содержания понятий). Эта фаза процесса перевода называется единицей ориентирования. За ней следует фаза многократного перебора вариантов в поисках форм, способных оптимально выразить осознанные смыслы на языке перевода. На этой фазе переводчик оперирует единицами эквивалентности. Принятие окончательного решения, т.е. остановка на одном из возможных вариантов и его выведение в речь, знаменует завершение микропроцесса перевода, т.е. переход от одной единицы перевода к другой. жүктеу/скачать 4,12 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|