137
Державина усадили за стол. Экзамен начался. Спрашивал Куницын по нравственным
наукам. Державин не слушал. Голова его дрожала, он уставился мутным взглядом на кресла.
Жабо Василия Львовича привлекло его внимание. Василий Львович завертелся в креслах и
отвесил ему глубокий поклон. Державин не заметил.
Так сидел он, дремля и покачиваясь,
подперши голову рукой, отрешенный от всего,
рассеянно смотря на белое жабо. Губы его отвисли.
Кюхля с непонятным содроганием смотрел на Державина. Это страшное, с сизым но-
сом, старческое лицо напомнило ему как-то пруд, заросший тиной, в котором он хотел уто-
питься.
Начался экзамен по словесности.
Галич сказал, запинаясь:
– Яковлев, произнесите оду на смерть князя Мещерского, творение Гавриила Романо-
вича Державина.
Державин снял руку со стола. Губы его сомкнулись. Он вглядывался белесыми глаза-
ми в лицеиста.
Яковлев был хороший чтец. Уроки де Будри не пропали для него даром. Он
читал,
немного завывая, не оттеняя смысла, но налегая на звучные рифмы.
Глагол времен! металла звон!
Твой страшный глас меня смущает.
Державин закрыл глаза и слушал.
– Пушкин.
Пушкин вышел вперед бледный и решительный.
Галич знал о «державинских» стихах Пушкина. Весь Лицей знал их наизусть.
Пушкин начал читать.
С первой же строки Державин пришел в волнение. Он впился глазами в мальчика. В
белых глазах под насупленными бровями забегали темные огоньки. Крупные ноздри его раз-
дулись.
Губы приметно двигались, повторяя за Пушкиным рифмы.
В зале была тишина.
Пушкин сам слышал звонкий, напряженный свой голос и сам ему повиновался. Он не
понимал слов, которые читал он, – звуки его голоса тянули его за собою.
Державин и Петров героям песнь бряцали
Струнами громозвучных лир.
Голос звенит – вот-вот сорвется.
Державин откинулся в кресла, закрыл глаза и так слушал до конца.
30
Отрывок из романа Ю.Н. Тынянова «Кюхля» (1925 г.)
138
Была тишина.
Пушкин повернулся и убежал.
Державин вскочил и выбежал из-за стола. В глазах его были слезы. Он искал Пушки-
на.
Пушкин бежал по лестницам вверх. Он добежал до своей комнаты и бросился на по-
душки, плача и смеясь. Через несколько минут к нему вбежал Вильгельм. Он был бледен как
полотно. Он бросился к Пушкину,
обнял его, прижал к груди и пробормотал:
– Александр! Александр! Горжусь тобой. Будь счастлив. Тебе Державин лиру переда-
ет.
Достарыңызбен бөлісу: