Сборник статей (часть 2) общественные и гуманитарные науки алматы 2011 ббк 73 и 66

159
Именно необходимость привести их к конструктивному диалогу лежит в основе идеи рас-
ширения вовлеченности молодых людей в процесс принятия решений.
Как справедливо отмечает Зайниева Л.Ю., «молодые люди являются проводниками, бене-
фициарами и жертвами крупных изменений в обществе, сталкиваясь с парадоксальной ситуаци-
ей: с одной стороны, они стремятся вписаться в существующий порядок, а с другой – выполняют 
роль силы, преобразующей этот порядок. Молодежь всего мира, живя в странах, характеризую-
щихся различным уровнем развития и разными социально-экономическими условиями, стре-
мится к всестороннему участию в общественной жизни» [2, с.15].
Естественная потребность молодежи в востребованности ее идей и предложений для наи-
более гармоничного развития общества и государства ставит вопрос о формулировании и закре-
плении права молодежи на участие в управлении государством и процессе принятии решений, 
создание соответствующих условий и механизма для его реализации.
Нереализованный потенциал молодежи, в частности, выраженный через степень вовлечен-
ности в политическую жизнь страны и общества, может привести к непредсказуемым послед-
ствиям. Переосмыслить уроки истории призывает видный ученый И.М.Ильинский: «Если мы 
способны учиться у истории, то должны обратить внимание на то, что и ныне внешние силы 
делают ставку на молодежь, которая составляла главную силу цветных революций. И значит, го-
сударство и общество должны подумать о том, каким образом снять предельно обострившиеся 
социальные проблемы в молодежной среде.
Если мы способны учиться у истории, то власть должна решительно и быстро улучшить 
свои отношения с народом. Иначе народ, если его вновь соблазнят какой-нибудь новой утопией, 
перестройкой или реформой, сбросит эту власть так же легко, как это было в 1917 и 1991 годах. 
И вновь горючим взрывным материалом в этом перевороте будет молодежь – жертва заблужде-
ний и ошибок взрослых» [3].
Парадоксальность ситуации иллюстрируется масштабностью массового влияния молодеж-
ных сил на настроения в обществе и одновременно слабостью точечного и целенаправленного 
воздействия молодых людей на процесс принятия решений.
В документах ООН было отмечено, что по мере роста численности молодежи на планете 
она становится наиболее мощным фактором формирования общества, силой, которая во многом 
определяет политические, экономические и социальные структуры, выступает в качестве факто-
ра развития культуры. Вместе с тем, молодежь является наименее влиятельной и особо уязвимой 
группой в мировом сообществе, чья жизнь подвергается опасности, а благополучие находится 
под угрозой. Молодежью манипулируют. Во всех странах мира есть немало свидетельств отчуж-
дения молодежи от общества, государства, политики. В ее среде наблюдаются разочарование, 
растущая  озлобленность,  агрессивность.  Это  составляет  серьезную  угрозу  для  политической 
стабильности и общественного порядка во многих регионах мира [1].
Глобализация  идеи  повышения  вовлеченности  молодежи  в  процесс  управления  государ-
ством является ответом на возникающие вызовы времени. Это целый ряд революций (например, 
на Ближнем Востоке и Африке в 2010-2011 годах), которые потрясли своей масштабностью и 
долей молодежи в качестве движущей силы.
Согласимся с позицией И.М.Ильинского о том, что «глобальные проблемы человечества 
и процесс глобализации имеют молодежное измерение, молодежное лицо. Именно молодежь 
страдает от экономических и социальных кризисов, именно молодежь больше всех должна осо-
знать и начать претворять в жизнь идею «устойчивого развития». Именно молодежь, прежде 
всего, гибнет в огне военных конфликтов, именно молодежь должна осознать и взяться за осу-
ществление идеи культуры мира и демократии» [4].
Осознание на международном уровне проблем молодежи привело к принятию Программы 
международных действий ООН в отношении молодежи до 2000 года и после (Генеральная Ас-
самблея, 1995 г.), которая обозначила меры по усилению деятельности государств в отношении 
молодого поколения, а также шаги по улучшению качества и расширению круга возможностей, 

160
доступных молодым людям, для того, чтобы принимать непосредственное, эффективное и кон-
структивное участие в жизни общества. Однако на сегодняшний день отсутствует международ-
ный договор (конвенция), закрепляющий обязательства государств принимать меры по обеспе-
чению доступа молодежи к управлению государством [5].
На уровне региона функционирует Центрально-Азиатская молодежная сеть (Конгресс мо-
лодежи Центральной Азии, 1992 г.), которая осуществляет координацию молодежных проектов 
и инициатив стран региона. Здесь требуются правовые основы в проведении молодежной по-
литики между государствами, для повышения мобильности и взаимодействия будущих лидеров 
Центральной Азии, их интеграции в проведении региональной политики.
Национальный уровень представлен законодательством РК о молодежной политике (Закон 
РК  от  2004  года  и  иные  законодательные  акты)  и  Государственной  программой  молодежной 
политики на 2010-2014 годы. Следует отметить положительную тенденцию программы, выра-
жающуюся в фокусировании на стимулировании развития узкоспециализированных молодеж-
ных общественных организаций, росте их профессионализма в оказании услуг в соответствии с 
интересами целевых групп, которые они представляют. В дальнейшем это позволит государству 
передать часть реализационных функций в частный сектор.
Большую поддержку у общественности получила технология оказания влияния на процесс 
принятия решения на всех уровнях, называемая термином «адвокаси». Преимущество данного 
подхода заключается в усилении открытости действий и ответственности перед обществом в 
правительстве и других учреждениях. Технология «адвокаси» позволяет укрепить институцио-
нальную базу для участия общественности в политической жизни страны.
В Казахстане выдвинут целый ряд прогрессивных идей, направленных на повышение уча-
стия молодежи в процессе принятия решений, главным образом, предложенные неправитель-
ственными организациями [6].
Так, Молодежная Информационная Служба Казахстана выдвинула тезис о необходимости по-
правок в Закон РК «О государственной молодежной политике» в части создания консультативно-
совещательного органа по реализации государственной молодежной политики, основанный на 
принципах представительства всех слоев молодежи и с правом голоса в разработке и монито-
ринге реализации государственной молодежной политики [7].
Также очень интересными находим предложения Инициативной Группы города Алматы по 
формированию молодежных экспертных групп по четырем приоритетным направлениям (уча-
стие  в  принятии  решений,  здравоохранение,  трудоустройство  через  образование,  социально 
уязвимые группы), а также идея о создании позитивных образов подростков и молодежи, соз-
дающий полезный вклад в развитие общества (продвижение идеи молодых «героев современ-
ности»). К тому же особую актуальность приобретают предложения законодательно закрепить 
квоту для молодежи в составе представительных органов и повысить качество и эффективность 
дискуссионных площадок [8].
Таким образом, подводя итог рассматриваемой проблематике, проанализировав существую-
щие на сегодняшний день инициативы, а также исходя из собственного видения проблемы, от-
метим ключевые тезисы по механизму участия молодежи в процессе принятия решений:
Система правового и институционального обеспечения вовлеченности молодежи в про-
1. 
цесс принятия решений функционирует на трех макроуровнях:
-  международный  (на  уровне  универсальных  международных  организаций,  таких  как 
ООН);
- региональный (на уровне региональных объединений и сообществ, например, Европей-
ский Союз, Совет Европы, ОБСЕ, СНГ, ЕврАзЭС, Центральная Азия);
- национальный (на уровне отдельных государств, с принятием соответствующих законода-
тельных и организационных преобразований в сфере реализации молодежной политики).
Международный уровень следует оптимизировать разработкой и принятием Конвенции 
2. 
об обеспечении доступа молодежи к информации и участию в принятии решений, которая за-
крепила бы обязательство государств содействовать реализации права молодежи на управление 
государством, в процессе принятия общественно значимых решений.

161
Региональный уровень может быть дополнен Центрально-Азиатской Региональной Хар-
3. 
тией молодежных инициатив по вовлеченности молодежи в процесс принятия решений, которая 
призвана дополнить и конкретизировать положения Конвенции применительно к региональным 
особенностям. 
Национальный уровень (представлен общереспубликанским и местным микроуровнями) 
4. 
следует усовершенствовать идеями законодательного, институционального и организационного 
характера, предложенными казахстанскими НПО и научными кругами. В частности, это сле-
дующие вопросы:
- модернизация консультативно-совещательного органа по реализации государственной мо-
лодежной политики; 
- функционирование ресурсного центра по молодежной политике (согласно поправкам в за-
конодательство о молодежной политике РК); 
- создание устойчивой сети молодежных маслихатов во главе с молодежным парламентом 
(сейчас они существуют, но нуждаются в укреплении и совершенствовании их деятельности);
- создание и активизация научных студенческих обществ и советов молодых ученых при 
высших учебных заведениях, объединенных в единый Научно-исследовательский координаци-
онный  молодежный  центр  (с  единой  информационной  и  консультационной  базой);  при  этом 
данный уровень является базовым в единой 3-уровневой системе научного сообщества Казах-
стана;
-  введение  института  общественного  помощника  депутата  (Парламента,  маслихата),  на-
правленного на интеграцию молодых специалистов в процесс управления государственными и 
общественно значимыми сферами, развитие у них коммуникативных навыков и культуры мыш-
ления в таких сферах, как законотворчество, работа с населением и мониторинг исполнительной 
ветви власти;
- расширения квоты для молодых специалистов при формировании местных представитель-
ных и высшего представительного органа государства
-  введение  в  практику  работы  Парламента  Молодежного  часа  по  аналогии  с  Правитель-
ственным часом для обеспечения преемственности поколений при формировании законотвор-
ческой базы (внесение соответствующих изменений в Регламенты Палат Парламента) и форми-
ровании государственной политики. Более того, осознание того, что каждый молодой человек, 
имеющий прогрессивные идеи и способный сформулировать перед высшим законодательным 
органом страны, может выступить в Парламенте, станет мощным стимулом и импульсом к ин-
новационному развитию личности будущих лидеров Казахстана№
Особо актуальным является формирование самодостаточных и независимых молодеж-
5. 
ных экспертных сообществ по различным направлениям общественной и государственной жиз-
ни (на которых возлагается миссия арбитра среди наполняющих общество политических сил и 
течений). К таковым относятся интеллектуальные клубы с экспертным и попечительским сове-
тами в своей структуре, экспертные группы (по принципу «мозгового альянса») и инициативные 
исследовательские институты. 
список использованных источников:
1. Молодежь России: тенденции, перспективы/Под ред. И.М.Ильинского, А.В.Шаронова. М.1993. 
2. Зайниева Л.Ю. Государственная молодежная политика: Казахстан в контексте мирового опыта. – Алматы, 2006.
3. И.М.Ильинский. Молодежь в стратегии будущего России// Вузовский вестник. – 2007. – №3.
4. И.М.Ильинский. Молодежь в контексте глобальных процессов развития мирового сообщества//Молодежь и 
общество на рубеже веков. М.:1999. – с.39
5. Официальный Сайт РИА-НОВОСТИ: http://ria.ru/spravka/20100812/263731592.html
6. Информация об инициативах НПО: www.zhascamp.kz
7. Изменения и дополнения в «Закон о молодежной политике Республики Казахстан»/ ОФ «Молодежная ин-
формационная служба Казахстана», 2010 год/ www.zhascamp.kz
8. Рабочая группа экспертов и молодых специалистов по подготовке рекомендаций по молодежной политике/ 
Инициативная группа города Алматы, 2010/ www.zhascamp.kz

162
Хмельницкая О.М. 
КарГУ им. Е.А.Букетова, магистрант 1 года обучения кафедры политологии и социо-
логии по специальности «Социология»
Инджиголян А.А.
КарГУ им. Е.А.Букетова кафедра политологии и социологии, 
доцент, кандидат социологических наук
о некоторых аспектах виртуализации современного обЩества
Возрастание исследовательского интереса в области естественно-научного, социального и 
философского познания к проблематике виртуализации общества пришлось на конец прошлого 
века. В данное время был введен в научный оборот сам термин, возникло новое направление в 
социологии – виртуалистика, в рамках которого шло изучение виртуальных процессов. В раз-
личных сферах науки начинает активно обсуждаться тема виртуальности. Социальное познание 
фиксирует увеличение масштабов виртуализации общества. Ряд теоретиков отмечают возникшее 
противоречие между быстро нарастающими процессами виртуализации и их научным осмысле-
нием. Усиление виртуализационных процессов связано с компьютеризацией, с появлением но-
вого символического носителя – компьютера, который предоставил большие возможности для 
познания мира, явился средством упорядочивания и обработки больших объемов информации, 
изменил роль личности, способствовал расширению социальных коммуникаций, стиранию вре-
менных и пространственных границ.
Развитие сети Интернет – это решающий шаг на пути к информационному обществу. Со-
циологи постепенно привыкают к этой мысли и приучают к ней всех остальных. Однако пре-
жде чем анализировать Интернет как явление и феномен, необходимо разобраться с понятием 
«информационное общество». 
Обобщая  написанное  социологами  и  футурологами  в  60-90-е  годы  XX  века  (Д.  Белл,  А. 
Турен, Э. Тоффлер и др.), можно так представить базовые черты этого ожидаемого типа соци-
альной организации [1 ; 34-46]. 
Определяющим  фактором  общественной  жизни  в  целом  станет  теоретическое  знание. 
•
Экономические и социальные функции капитала перейдут к информации. Ядром социальной 
организации,  главным  социальным  институтом  станет  университет,  как  центр  производства, 
переработки и накопления знания. Промышленная корпорация потеряет главенствующую роль. 
Уровень знаний, а не собственность, станет определяющим фактором социальной диффе-
•
ренциации. Деление на «имущих» и «неимущих» приобретет принципиально новый характер: 
привилегированный слой образуют информированные, неинформированные – это «новые бед-
ные». Очаг социальных конфликтов переместится из экономической сферы в сферу культуры. 
Основной конфликт – это «сверхборьба» между теми, кто укоренен в старой культуре, и предста-
вителями новой. Результатом ее явится рост новых и упадок старых социальных институтов. 
Инфраструктурой  информационного  общества  станет  новая  «интеллектуальная»,  а  не 
•
«механическая»  техника.  Социальная  организация  и  информационные  технологии  образуют 
«симбиоз». Общество вступит в «технотронную эру», когда социальные процессы станут про-
граммируемыми. 
Такого рода информационное общество было чистым проектом и  нигде не состоялось, хотя 
основные технико-экономические атрибуты постиндустриальной эпохи налицо в США, Европе 
и Японии: преобладание в ВВП доли услуг, снижение доли занятых во «вторичном» секторе 
экономики (обрабатывающая промышленность), рост доли занятых в «третичном» (сфера об-
служивания),  тотальная  компьютеризация.  Университет  не  заменил  промышленную  корпора-
цию в качестве базового института «нового общества», скорее академическое знание оказалось 
инкорпорировано  в  бизнес.  Общество  сейчас  мало  походит  на  целостную  программируемую 

163
систему институтов. Оно по признанию А.Турена больше похоже на мозаичное поле дебатов и 
конфликтов по поводу социального использования символических благ. 
Прогнозы теоретиков информационного общества оказались несовсем точными в первую 
очередь потому, что их авторы остались в плену двух стереотипов: 1) информация – это всегда 
знание, 2) общество – это всегда система институтов [2 ; 33]. 
Информации  в  современном  обществе  много,  она  играет  колоссальную  роль,  но  отсюда 
вовсе не следует, что в современном обществе знание – сила. Чтобы понять, что такое инфор-
мация, нужно четко различать сообщение (или послание), интерпретацию (или восприятие) и 
коммуникацию. Сообщение (message) – это «вещь», передаваемый продукт интеллектуальной 
деятельности человека. Интерпретация – это «мысль», т. е. приобретаемое знание. Коммуника-
ция – это лишь операция передачи, трансляции. Но сейчас именно эта, опосредующая операция 
трансляции – определяющее звено в триаде: сообщение – коммуникация – интерпретация. 
Сегодня, на самом деле, создается ничуть не больше интеллектуальной продукции или зна-
ния, чем в Античности или Средневековье. Картина мира каждой эпохи строится из конечного 
числа моделей, приводящих имеющиеся факты в удобную систему объяснений. Геоцентриче-
ская модель Птолемея позволяет рассчитывать видимое положение планет ничуть не хуже, чем 
гелиоцентрические модели Коперника и Галилея; доклады Римского клуба дают не больше зна-
ния о будущем человечества, чем средневековые пророчества о Страшном суде; классификации 
элементарных частиц в XX веке столь же многочисленны и сложны и в той же степени связаны с 
опытными данными, что и классификации ангелов и демонов в веке XV. Сейчас больше физики 
и меньше метафизики, пятьсот лет назад соотношение было обратным, но по общему числу мо-
делей эти эпохи не различаются принципиально. Принципиальная разница заключается в том, 
что  сейчас  неизмеримо  больше  коммуникаций.  Тиражирование  интеллектуального  продукта, 
передача сведений о нем посредством печатных изданий, телеграфа, радио, телевидения, лекций 
и семинаров в рамках системы всеобщего образования, а теперь еще и сети Интернет – вот что 
позволяет определить современное общество как информационное. Но за словом «информация» 
кроется именно коммуникация, а не знание. Глядя на современных политиков, биржевых броке-
ров, журналистов и их аудиторию, нетрудно заметить: более информированный человек – это не 
тот, кто больше знает, а тот, кто участвует в большем числе коммуникаций. 
Информация в современном мире практически свелась к коммуникации, которая стала поч-
ти «самодостаточной». Если мы так определим информацию, то становится понятным, почему 
главным феноменом нашей эпохи стал Интернет, а не гигантские электронные банки данных 
или искусственный интеллект. В Интернетe не создается никакого знания, но зато он многократ-
но увеличивает возможности осуществления коммуникаций. 
Обозначив информацию как коммуникацию, мы, тем не менее, не можем заявить, что Ин-
тернет  –  это  решающий  шаг  на  пути  к  некоему  коммуникационному  обществу.  Из  простого 
«средства общения» Интернет постепенно превращается в среду виртуализации самого обще-
ства. В виртуальной реальности человек имеет дело не с реальным объектом, а с его образом – 
симуляцией. Или так называемым «симулякром» по определению Бодрияра Ж. И сегодня в дея-
тельности людей, в их отношениях друг с другом образы замещают реальность. Это замещение 
происходит во всех сферах жизни, но для примера возьмем экономику и политику. 
На современном экономическом рынке обращаются не реальные вещи, а создаваемые ре-
кламой образы. Поэтому производство стоимости товара во многом покидает конструкторские 
бюро и сборочные конвейеры и перемещается в офисы маркетологов и рекламные агентства. 
Производится не вещь (шампунь, костюм, автомобиль), а образ (привлекательности, уверенно-
сти, стильности, уникальности, респектабельности). Не удивительно поэтому, что в последние 
годы доля занятых непосредственно в сфере производства снижается, а доля занятых в марке-
тинге, консультировании и рекламном бизнесе неизменно растет. Растет и доля затрат на изуче-
ние рынка и рекламу в бюджете товаропроизводителей. В американских компаниях, например, 
затраты  на  рекламу  составляют  7%  от  объема  продаж,  тогда  как  расходы  на  исследования  и 
разработку новой продукции – 4%. Рекламная симуляция вещи, таким образом, начинает пре-
валировать над собственно вещью. 

164
Система  кредита  превращает  платежеспособность  из  обладания  реальными  средствами 
платежа в образ финансовой «благонадежности». И частные владельцы кредитных карт, и даже 
банки, выполняющие резервные требования, являются лишь носителями виртуальной платеже-
способности, поскольку оперируют по сути фиктивными, виртуальными деньгами – многократ-
но переданными («прокрученными») правами заимствования. В этом кстати и заключалась суть 
банковского кризиса 2008 в Америке, когда сомнения в платежеспособности не подкрепленное 
деньгами вызвало обвал на мировых биржах.
Виртуальный  продукт,  виртуальное  производство,  виртуальная  корпорация,  виртуальные 
деньги допускают и провоцируют превращение компьютерных сетей не только в главное сред-
ство, но и в среду экономической деятельности. Виртуализация экономики вызывает коммер-
циализацию киберпространства, где теперь зачастую осуществляется полный цикл сделки и где 
функционируют виртуальные супермаркеты и виртуальные банки, оперирующие собственной 
виртуальной валютой. 
Операции, совершаемые у виртуальных витрин при помощи виртуального же кошелька, на-
глядно демонстрируют, что развивается не «информационная», а совсем иная экономика. При-
быль приносит не информация как таковая, не передача данных о свойствах товара/услуги, а 
создание яркого и ходового образа, мобилизующего потребительский спрос. Современная эпоха 
это эпоха экономики образов и образов экономики. 
Борьба за политическую власть сейчас – это не борьба партийных организаций или конку-
ренция программ действий. Это тоже борьба образов – политических имиджей, которые создают 
рейтинг- и имиджмейкеры, пресс-секретари и «звезды» шоу-бизнеса, рекрутируемые на вре-
мя политических кампаний. Собственно политический процесс покинул заседания правитель-
ственных кабинетов, составляющих программы реформ, распределяющих функции и контро-
лирующих их выполнение. Покинул он и межфракционные переговоры, и партийные митинги. 
Политика ныне творится в телестудиях и на концертных площадках. Управление и политика 
разошлись. Особенно ярко это проявляется в структуре вещания российского телевидения, где 
существует много программ дискуссионного характера, где принимают участие одни и те же 
политические и околополитические медийные лица. Следствием становится изменение харак-
тера  политического  режима  –  массовой  демократии.  В  ходе  выборов  больше  не  происходит 
сколько-нибудь существенная смена чиновников-экспертов, которые осуществляют рутинную 
работу по управлению в «коридорах власти». Меняются только «публичные политики», т.е. те, 
кто буквально работает на публику. Дифференциация деполитизированных профессиональных 
управленцев, с одной стороны, и носителей имиджа, с другой – это очевидный симптом виртуа-
лизации института народовластия. 
На Западе это стало нормой. Образы замещают в политической борьбе не только политиков, 
но и организации. Другой симптом виртуализации институтов массовой демократии – замеще-
ние апелляций к общественному мнению манипуляциями с рейтингами. Рейтинги, основанные 
на выборочном опросе, когда респонденты соглашаются с вариантами мнений, сконструирован-
ными экспертами, представляют собой лишь модель, образ общественного мнения. Участвуя в 
опросе, респонденты оживляют эти модели, и тогда образы становятся реальными факторами 
принятия и осуществления политических решений. Мы живем в эпоху политики образов и об-
разов политики. 
Если экономический, политический, научный или иной успех больше зависит от образов, 
чем от реальных поступков и вещей, если образ более действенен, чем реальность, то можно 
сделать вывод, что виртуализируются все социальные институты – рынок, корпорация, государ-
ство, политические партии. 
Социальный институт – это нормы, превращающие человеческие отношения в систему со-
циальных ролей. Положение индивида привязано к той или иной социальной роли – продавца, 
покупателя, начальника, подчиненного, партийного лидера, избирателя. Теперь же, когда сле-
дование  нормам  и  исполнение  ролей  может  быть  виртуальным,  социальные  институты  сами 

165
становятся образом, включаются в игру образов. В этом смысле современное общество похоже 
на операционную систему Windows, которая сохраняет вид реальности, симулируя на экране мо-
нитора нажатие кнопок калькулятора или размещение карточек каталога в ящике. Сохраняется 
образ тех вещей, от которых собственно и избавляет применение компьютерной технологии. 
Представление о виртуализации общества позволяет понять, почему так бурно развивается 
Интернет: Сеть позволяет избавить коммуникации от сервиса-надзора социальных институтов 
и расширяет практику неинституционализированных взаимодействий. 
Справедливости  ради  следует  сказать,  что  со  структурой  общественных  институтов  Ин-
тернет связан, не столь однозначно «отрицательным» образом. На протяжении примерно двух 
десятилетий Сеть обеспечивала работу государственных и научных учреждений США. Но гло-
бальным историческим феноменом Интернет стал только сейчас, когда через Сеть хлынули по-
токи неподконтрольных обществу коммуникаций. Они служат причиной постоянных инциден-
тов, например, между католическими иерархами и неким французским епископом, создавшим 
в одной из конференций Интернет виртуальную епархию; или между компьютерными «взлом-
щиками» – хакерами и учреждениями, в базы данных или в управляющие системы которых они 
вторгаются. За последние два года стали говорить о революциях, которые из социальных сетей 
перерастают в реальные политические столкновения и даже смены политических режимов: на-
пример погромы в Великобритании, революция в Египте, и даже в Ливии. А поскольку тради-
ционные социальные институты существуют в Сети также только лишь как образы, то их тоже 
можно симулировать. Образ «официальных» можно придать самым «андеграундным» проектам 
– в случае, если этого требуют привычки и стандарты восприятия партнеров по коммуникации. 
Интернет – это средство и среда существования вне общества, если общество понимать, 
как систему институтов. Общество как нормативная структура не работает в процессе комму-
никаций,  осуществляемых  через  Интернет.  Более  того,  Интернет  –  среда  развития  виртуаль-
ных сообществ, альтернативных реальному обществу. Связываясь через Интернет, многие люди 
переходят от общения с реальными друзьями, родственниками, коллегами, соседями на комму-
никации своего виртуального «Я» со столь же виртуальными партнерами. С одной стороны, Ин-
тернет дает свободу идентификации: виртуальное имя, виртуальное тело, виртуальный статус, 
виртуальная психика, виртуальные привычки, виртуальные достоинства и виртуальные пороки. 
С  другой  стороны  –  происходит  утрата/отчуждение  реального  тела,  статуса  и  т.  д.  Интернет 
– средство трансформации личности и как индивидуальной характеристики, и как социокуль-
турного и исторического феномена. Здесь следует заметить, что личность – новоевропейский 
социокультурный феномен. В современном смысле слова личность еще пятьсот лет назад была 
весьма редким явлением. Такие свойства личности, как стабильная самоидентификация, «твор-
ческая индивидуальность» активными пользователями Интернета сознательно или неосознанно 
разрушаются. Размытая или изменчивая идентичность – одна из существенных характеристик 
киберпанков. Общение через Интернет как раз и привлекательно обезличенностью, а еще более 
– возможностью самому конструировать образ собственного «Я». Виртуализируется, таким об-
разом, не только общество, но и порожденная им личность [3 ; 45]. 
Таким образом, возникновения и развитие сети Интернет значительно обогатило теорию 
и практику информационного общества. Виртуальные тела, личности, сообщества – это нечто 
иное, чем привычный, «реальный» социум. Вместо ожидаемой «общественной пользы» вирту-
альных технологий, они виртуализируют само общество, превращая его из системы институтов 
– в потоки образов, а информацию из знания – в сплошной коммуникативный процесс.

жүктеу/скачать 2,31 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: