Сборник статей (часть 2) общественные и гуманитарные науки алматы 2011 ббк 73 и 66

166
Шабасова Марина Алексеевна
Белорусский государственный университет, исторический факультет
кандидат исторических наук, б/зв
российские и восточноевропейские исследования в австралии: 
истории и проблемы современности
В годы «холодной войны» в западных странах была создана развитая инфраструктура науч-
ных центров, занимавшихся изучением коммунистических государств и призванных предостав-
лять правительствам и обществам своих стран должный объем информации о регионе, ранее 
привлекавшем лишь поверхностный интерес ученых. В условиях идеологического и политиче-
ского противостояния «советские и восточноевропейские исследования» быстро превратились 
в развитую, престижную и хорошо финансируемую академическую сферу, ставшую самостоя-
тельным объектом изучения. Наибольшее внимание ученых привлекала американская советоло-
гия, бесспорно лидировавшая в организационном отношении. По степени изученности за США 
следовали Западная Европа и Канада. Австралийские «советские и восточноевропейские иссле-
дования» оставались на периферии научного интереса. После распада СССР такая расстановка 
исследовательских приоритетов сохранилась. 
Тем не менее, без Австралии невозможно представить целостную картину развития дисци-
плины. Многие австралийские специалисты получили признание в академическом сообществе 
и внесли неоценимый вклад в развитие дисциплины. Р. Саква, проведя в начале 2000-х гг. анализ 
«советских, восточноевропейских и российских исследований» в Австралии, признавался, что 
для него стало сенсационным открытием, как много ученых с мировым именем были так или 
иначе связаны с Австралией [9]. 
До второй мировой войны интерес к русскому языку и культуре на «пятом континенте» про-
являлся в единичных случаях. Австралийское правительство проводило политику ассимиляции 
иммигрантов и настаивало на моноязычности страны. Школы русского языка были открыты в 
школе Берлица, в Мельбурнском университете (руководители З.Л. Малиновская (1927 г.), Е. Че-
ренисова (1929–1930 гг.), Дж. Гуд (1931–1944 гг.)), Университете Квинсленда (руководитель Н.М. 
Кристесен-Максимова),  Университете  Сиднея  (руководитель  Фаминский).  Н.М.  Кристесен-
Маскимова вспоминала о курсах русского языка следующим образом: «Это были вечерние чисто 
практические занятия. Сам курс никаких реальных прав не давал, ни диплома, ни даже сертифи-
ката. Но зато многие из учащихся уходили от нас с повышенным интересом ко всему русскому. 
Прилив американских войск во время войны сильно пополнил число желающих учить русский 
язык. В армии США были свои военные курсы русского языка, тем не менее именно американ-
цы ради лишней практики шли к нам буквально сотнями и это вносило оживление в наши и без 
того далеко не скучные занятия» [10]. 
Вопрос о необходимости развития «советских и восточноевропейских исследований» был 
поставлен в Австралии после окончания второй мировой войны. Среди причин интереса к ре-
гиону назывались усилившиеся в 1940-е гг. влияние и авторитет СССР, обусловленные его вкла-
дом в победу над странами оси. Для австралийцев Советский Союз представлял интерес еще и 
потому, что являлся тихоокеанской державой, а советский Дальний Восток был относительно 
близок  к  Австралии.  Кроме  этого,  признавалось,  что  особого  внимания  заслуживает  русская 
культура [8, 27].
Несмотря на декларируемый интерес, становление структуры «советских и восточноевро-
пейских исследований» в Австралии проходило достаточно медленно, и в середине 1940-х гг. 
было делом одиночек-энтузиастов. Эпизодически проводились лекции и выступления специ-
алистов по русской или советской проблематике, а также выдающихся деятелей из региона. В 
1945  г.  при  поддержке  Мельбурнского  университета  были  организованы  лекции  А.Ф.  Керен-
ского, посвященные Русской революции. В 1946 г. в Мельбурнском университете эмигрантка 

167
из  России  Н.М.  Кристесен-Максимова  организовала  первое  в  Австралии  отделение  русского 
языка и литературы, став тем самым основательницей австралийской русистики. Впоследствии 
появился  слух,  будто  Н.М.  Кристесен-Максимова  конкурировала  за  место  руководителя  рус-
ского  отделения  с  А.Ф.  Керенским,  а  Университет  просчитался,  избрав  вместо  «легенды  ре-
волюции»  «захудалую  учительницу»  [10].  Истине  не  соответствовал  ни  сам  слух,  ни  оценка 
Н.М. Кристесен-Максимовой, которая была как выдающейся личностью, так и талантливейшим 
педагогом и организатором.
Процесс оформления структур и подразделений, специализировавшиеся на изучении ре-
гиона по сравнению с другими западными странами был затянут. К концу 1970-х гг. кафедры, 
занимавшиеся русской проблематикой, и аспирантуры при них существовали в Мельбурнским 
университете  (1946),  Австралийском  национальном  университете  (Канберра,  1955),  Универ-
ситете Монаша (Мельбурн, 1963), Квинслендском университете (1963), Университете Нового 
Южного Уэльса (Сидней, 1967). В 1967 г. в Мельбурнском университете начал издавать жур-
нал «Славянские исследования в Мельурне» (Melbourne Slavonic Studies) под редакцией Н.М. 
Кристесен-Максимовой [11, 30]. Наибольшее количество ученых-славистов было сконцентри-
ровано в Австралийском национальном университете. Во второй половине XX в. получили раз-
витие политические и исторические исследования региона, прежде всего СССР. 
Единственным  специализированным  центром  являлся  Центр  российских  и  восточносла-
вянских исследований (Centre for Russian and East European Studies) в университете Мельбур-
на. У его истоков стояли ученые с мировым именем – С. Уиткрофт и Л. Холмс. Фактически 
Центр начал работу в 1989 г., но официально был открыт в торжественной обстановке советским 
премьер-министром Н. Рыжковым в 1990 г. Впоследствии Центр был переименован в Центр 
российских и евразийских исследований (Centre for Russian and Euro-Asian Studies).
Для координации «советских и восточнославянских» исследований было создано две про-
фессиональные  ассоциации  –  Ассоциация  славистов  Австралии  и  Новой  Зеландии  (Australia 
and  New  Zealand  Slavists’ Association  (ANZSA))  и  Австралазийская  ассоциация  исследований 
социалистических стран (Australasian Association for the Study of Socialist Countries (AASSC)), 
подробнее о которых будет сказано ниже.
Организация изучения СССР и стран Восточной Европы была обусловлена, с одной сторо-
ны, «холодной войной», а с другой – ролью и местом славянских диаспор Австралии. При этом 
в зависимости от изучаемой страны и сферы исследований на первое место выступал то один, 
то другой фактор. Политические исследования, в первую очередь Советского Союза, равно как 
и повышенный интерес к русскому языку объяснялись влиянием «холодной войны». Среди из-
учавших СССР и русский язык было много австралийцев. В списке известнейших исследовате-
лей советской системы преобладали фамилии англосаксонского происхождения. 
Что касается изучения других славянских стран и культур, то здесь на первый план выходил 
фактор  иммигрантов.  Во  второй  половине  XX  в.  австралийское  правительство  отказалось  от 
ассимиляции иммигрантов и идеи превосходства англосаксов, перейдя к политике мультикуль-
турализма, предполагавшей уважение ко всем этническим группам, населявшим страну, равно 
как и развитие их языков и культур. В 1981 г. Комиссия по высшему образованию Содружества 
предложила профинансировать изучение языков 12 этнических общин в различных учебных за-
ведениях. В результате в Университете Маккуори в 1983 г. начала реализовываться программа 
славянских исследований, явившись показательным примером практики мультикультурализма. 
Программа  предполагала  изучение  хорватского,  сербского  и  польского  языков,  а  также  срав-
нительной славянской лингвистики, славянских обществ и современной польской политики. В 
1984 г. было добавлено преподавание македонского и украинского языков. Очевидно, что при-
оритетной целью славянской программы было сохранение культурного наследия. Большинство 
обучавшихся были представителями общин иммигрантов. Программа финансировалась диаспо-
рами и правительством, в то время как университет не только не затрачивал своих средств, но, 
возможно, получал еще и прибыль. Русский язык стал преподаваться только в 1988 г., что стало 

168
отступлением от первоначальной концепции программы. По востребованности он сразу оказал-
ся вне конкуренции, притянув в основном не этнических русских или их потомков, а австралий-
цев [6, 149–162].
После окончания «холодной войны» казалось, что крушение коммунизма в СССР привел к 
окончанию проведения «коммунистических и славянских исследований» в Австралии. В 1990-е 
гг. многие старшего возраста исследователи прекратили научную деятельность, в то время как 
некоторые  представители  молодого  поколения  покинули  пятый  континент  в  силу  различных 
обстоятельств.  Австралийский  национальный  университет,  бывший  самой  прочной  институ-
циональной базой для «советских, российских и восточнославянских исследований» отказался 
замещать освободившиеся должности [5, 15]. Вместе с тем, в 1990-е – 2000-е гг. продолжалась 
активная исследовательская работа австралийских специалистов, получившая международное 
признание.
Как  и  в  других  странах,  система  «российских  и  восточноевропейских  исследований»  в 
1990-е гг. столкнулась с финансовыми трудностями, необходимостью поиска средств при усло-
вии отказа правительства осуществлять достаточное финансирование, а также претерпела ре-
структуризацию. 
В 1997 г. прекратил свое существование Центр российских и евразийских исследований, 
замененный Исследовательским отделом российских и евразийских исследований в Исследо-
вательский  центре  современной  Европы  (Contemporary  Europe  Research  Centre  (CERC))  при 
Мельбурнском  университете  [4].  CERC  объединял  специалистов  по  европейским  и  евразий-
ским проблемам из различных австралийских университетов. Примечательно, что большинство 
основных научных сотрудников Исследовательского Центра были специалистами по СССР, Рос-
сии и Восточной Европе. Среди них можно упомянуть таких признанных ученых как Г. Джилла, 
С. Уиткрофта, С. Фортескью, А. Павковича и др. 
В 2009 г. Исследовательский центр современной Европы был закрыт. Web-cайт Центра со-
хранился, и желающие имеют возможность ознакомиться с некоторыми публикациями CERC 
(«Труды CERC», бюллетени, электронная книга «Европа: новые голоса, новые перспективы») и 
полезными для специалистов по региону ссылками. 
История преподавания и изучения славянских языков и литературы в австралийских уни-
верситетах в посткоммунистические десятилетия была противоречивой. Отделения, специали-
зировавшиеся на славистике, то закрывались, то открывались вновь. В-общем, преподавание 
славянских языков, кроме русского, было сокращено, большим интересом пользовались история 
и политическое развитие Восточной Европы [7, iii]. Центрами преподавания славянских языков 
и культуры являются Университет Монаша и Университет Маккуори. 
Будущее русских программ временами также ставилось под вопрос. Были закрыты русские 
кафедры в Австралийском национальном университете, университете Монаша, Мельбурнском 
университете. Однако впоследствии преподавание русского языка и в Мельбурнском универси-
тете, и в университете Монаша было возобновлено, а в Австралийском национальном универ-
ситете практикуются дистанционные курсы русского языка, целью которых является обучение 
письменному  языку  для  проведения  в  дальнейшем  академических  исследований.  Курсы  рус-
ского  языка  имеются  в  Квинслендском  университете,  Университете  Нового  Южного  Уэльса, 
Университете Сиднея, Университете Маккуори. В 2000-е гг. наметился рост числа студентов, 
изучающих русский язык, что отчасти объясняется желанием русских иммигрантов сохранить 
свою культурную идентичность. Однако интересы русской этнической группы вряд ли являются 
основой для поддержания русских программ в австралийских университетах. Русская диаспора 
в Австралии относительно немногочисленна. По переписи 2006 г. иммигранты из России со-
ставляют всего 0,4 % от общего числа иммигрантов, а количество признавших российские корни 
равняется 0,3 % от общего числа многонационального австралийского населения [3]. 
Русский язык пользуется спросом в силу карьерных соображений молодого поколения. Ста-
билизация экономического положения во время президентства В. Путина привела к тому, что 
Россию стали рассматривать как выгодного делового партнера [5, 17]. 
В  Австралии  продолжают  функционировать  созданные  еще  во  время  «холодной  войны» 

169
ассоциации,  специализирующиеся  Евразии  и  Восточной  Европе.  Ассоциация  славистов  Ав-
стралии и Новой Зеландии (ANSZA) [2] была основана в 1967 г. Н.М. Кристесен-Максимовой. 
Деятельность Ассоциации направлена на всестороннее развитие «славянских и восточноевро-
пейских исследований» в Австралии и Новой Зеландии. С помощью Ассоциации публикуются 
такие журналы, как «Славянские и восточноевропейские исследования в Австралии» (Australian 
Slavonic and East European Studies), сменивший в 1987 г. «Славянские исследования в Мельбур-
не», и «Славянский журнал Новой Зеландии» (New Zealand Slavonic Journal). Ассоциация сла-
вистов Австралии и Новой Зеландии ежегодно проводит научные конференции. Президентом 
ANZSA является Дж. Макнейр.
Другой организацией, координирующей работу специалистов по «российским и восточнос-
лавянским исследованиям», является Австралазийская ассоциация коммунистических и пост-
коммунистических  исследований  (Australasian  Association  for  Communist  and  Post-Communist 
Studies(AACPS)) [1]. Ассоциация была основана в 1975 г. как Австралазийская ассоциация ис-
следований  социалистических  стран  (AASSC).  У  истоков AASSC  стоял  Т.Ригби,  ставший  ее 
первым  президентом.  AACPS  объединяла  ученых,  изучавших  Советский  Союз,  Восточную 
Европу и Китай. После демонтажа коммунистических систем в Европе AASSC в 1993 г. была 
переименована, а руководство Ассоциации постаралось сохранить «евразийский» характер ор-
ганизации, объединявшей специалистов по посткоммунистическому пространству и Китаю. В 
этом проявилась характерная черта австралийских «российских и восточноевропейских иссле-
дований», заключающаяся в их тесных связях с «азиатскими коммунистическими и посткомму-
нистическими исследованиями». 
Сегодня в качестве своих основных целей Ассоциация объявляет поддержку практики ака-
демического обмена и изучение политического, социально-экономического и культурного раз-
вития евразийского региона. AACPS проводит раз в два года научные конференции и совместно 
с ANZSA публикует «Славянские и восточноевропейские исследования в Австралии». Прези-
дентом Австралазийской ассоциации коммунистических и посткоммунистических исследова-
ний является Г. Джилл.
Научный интерес к «советским, российским и восточноевропейским исследованиям» в Ав-
стралии проявился в годы «холодной войны». Он был обусловлен как внешними факторами и 
международной обстановкой, так и внутренними причинами, заключавшимися в официальной 
поддержке австралийским правительством этнических групп и политике мультикультурализма. 
После распада СССР исследования региона оказались в состоянии упадка, а пережили организа-
ционные преобразования. На сегодняшний день в Австралии в отличие от других англоязычных 
стран нет исследовательских центров, целенаправленно занимающихся Россией и Восточной 
Европой. Вместе с тем, в стране работают ученые, чьи труды являются достойным вкладом в 
развитие дисциплины, а это делает изучение стран посткоммунистического пространства в Ав-
стралии в ближайшем будущем, по меньшей мере, гарантированным.
список литературы:
1. AACPSsite // http://sites.google.com/site/aacpssite/
2. Australian and New Zealand Slavists Association (ANZSA) // http://sites.google.com/site/anzsapages/
3.  Community  Information  Summary.  Russian  Federation-born  //  http://www.immi.gov.au/media/publications/
statistics/comm-summ/_pdf/russian-federation.pdf
4. Contemporary Europe Research Centre // http://cerc.unimelb.edu.au
5. Holmes L. The State and Future Tasks of Slavic Studies in Australia and Beyond during the Post-Communist 
Period: One Australians Perspective // Where are Slavic Eurasian Studies Headed in the 21
st
 Century / 21 Century COE 
Program Occasional Papers. 2005. No. 7. 
6. Koscharsky H., Pavkovic A. Slavonic Studies at Macquarie University 1983 – 1998: An Experiment in Migrant 
Language Maintenance // Australian Slavonic and East European Studies.Vol.25.Nos. 1–2. 2005.
7. McNair J. Foreword: Slavic Studies in Australia and New Zealand // Themes and Variations in Slavic Languages 
and Cultures. Australian Contributions to the XIV International Congress of Slavists. Perth, 2008.
8. Morrison R. H. Russian studies in Australia // The Australian Quarterly. Vol. 17. No. 4. 1945.
9. Sakwa R. The Australasian Contribution to Soviet, East European and Russian Studies / CERC Working Papers 
Series. 2004. No. 1 // http://www.cerc.unimelb. edu.au/ publications/CERCWP012005.pdf.

170
10. Донских О. Остров Элтам, или одна счастливая русская жизнь // http://www.pereplet.ru/podiem/n8-04/Dons.
shtml
11. Каневская Г.И. История русской иммиграции в Австралии (конец XIX  в. – вторая половина 80-х гг. XX в.) 
// Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. СПб., 2008.
Шауханов Арман Алимханович
г.Тараз, Таразский государственный педагогический институт,
кандидат педагогических наук, и.о. доцента кафедры 
«Педагогика и этнопедагогика» педагогического факультета,
Председатель Совета молодых ученых ТарГПИ
информационные технологии в обучении: ЭволЮционно-
револЮционные преобразования действительности как фактор 
активизации познавательной деятельности учаЩихся (часть 2)
Первое десятилетие XXI века внесло огромные изменения в уклад жизни и мировоззре-
ние обычных людей всего человечества. Эти глобальные изменения оказывают все большее и 
неуклонное воздействие и на процесс обучения школьников и студентов. Примерно с середины 
XX века, когда появились технологии обучения, связанные с научно-технической революцией, 
процесс активного внедрения технических средств обучения в учебный процесс стал неизбеж-
ным. Некоторое время этот процесс был малозаметным, но с течением времени, по мере усиле-
ния технической мысли, с развитием коммуникаций, телевидения, появлением и модернизацией 
компьютеров, Интернета, сотовой связи, процесс обучения стал все больше зависеть от новых 
технологий  в  науке  и  технике.  Новые  технологии  существенно  облегчили  восприятие  аудио-
визуальной информации, сделали процесс обучения более наглядным и комфортным.
В первой части данной статьи, вышедшей в сборнике международной научно-практической 
конференции молодых ученых «Наука и инновации молодых: стратегия выбора и обновления» 
Фонда Первого Президента Республики Казахстан в мае 2011 года описывались самые передо-
вые технологии и устройства в сфере мобильной коммуникации, такие как “iPhone” и планшет-
ный компьютер iPad 2. Вторая часть данной статьи продолжит тематику исследования.
Современные коммуникаторы, такие как “iPhone5”, способны выполнять множество новых 
функций, в основном связанных с голосовыми командами человека, то есть для быстрого по-
лучения результата пользователю достаточно будет отдать команду или задать вопрос на обыч-
ном разговорном языке. Например, аппарат способен прослушав текст сообщения абонента, от-
править его по указанному адресу, при необходимости, задав с помощью голоса уточняющие 
вопросы. Таким образом, виртуальный секретарь “Assistant”способен общаться с владельцем 
подобно живому человеку, поддерживая технологии распознавания речи, разрабатываемые ком-
панией “Nuance”.Также аппарат, приняв голосовую команду человека, самостоятельно заносит 
запланированные мероприятия или встречи в календарь. Кроме этого, функция под названием 
“FindMyFriends” поможет быстро и без труда установить текущее местоположение нужного 
вам человека, разумеется, лишь в том случае если выбранный абонент не скрывает эту инфор-
мацию.
По предварительным данным, согласно традиции ежегодного обновления продукции, новый 
планшет “Apple” iPad 3 появится в 2012 году со следующими основными характеристиками: 
Дисплей: 2048 x 1536 пикселей с плотностью 326 точек на дюйм.
•
Жесткий диск: 128 гигабайт.
•
Порты: USB, HDMI и возможность подключать SD-карты памяти.
•
Фото/видео: улучшенная фотокамера со вспышкой.
•
Трехмерный экран
•
 и варианты размера.
Квадрофонический процессор.
•

171
Оперативная память: 1Гб.
•
Улучшенный срок службы аккумулятора.
•
Поддержка технологии мобильной передачи данных – LTE (3GPP Long Term Evolution).
•
В сентябре 2011 года на базе школы-лицея № 53 города Астаны стартовал пилотный проект 
электронного обучения «E-learning». В презентации проекта приняли участие Министр образо-
вания и науки Бакытжан Жумагулов, руководители региональных управлений образования. Как 
отметил глава ведомства, внедрение электронного обучения – это один из важных и прорывных 
шагов по реализации Госпрограммы развития образования Казахстана на 2011-2020 годы.
Основная  цель  внедрения  системы  электронного  обучения  в  Казахстане  –  обеспече-
ние равного доступа для учащихся сел и городов к лучшим образовательным ресурсам мира. 
«Е-learning» – это обучение везде и всегда при помощи инфокоммуникационных технологий. 
Один из аспектов инновации заключается в том, что для каждого ученика будет создан элек-
тронный дневник, по которому любой родитель сможет по логину и паролю ребенка узнать, 
какая у него успеваемость, расписание занятий и т.д. «E-learning» в 2011 учебном году внедри-
ли  в  44  школах  Астаны,  Алматы  и  Карагандинской  области.  Их  учащимся  выдали  ноутбуки 
и планшетные персональные компьютеры. Оцифрованы учебники математики, физики и исто-
рии Казахстана. В следующем году количество школ в 10 и более раз увеличивается. Возмож-
но, уже скоро ноутбук или планшетный компьютер, укомплектованный учебными материала-
ми,  станет  альтернативой  десятикилограммовому  рюкзаку  с  учебниками  наших  школьников. 
Материально-техническая база организаций образования будет укрепляться самым новейшим 
оборудованием. Все компьютеры будут объединены в локальную или беспроводную сеть с вы-
ходом в Интернет. В рамках проекта каждая организация образования будет иметь широкопо-
лосный Интернет со скоростью 4-10 Мбит/сек. 
Реализация масштабного проекта «E-learning», который станет прорывом в дальнейшей ин-
форматизации системы образования Казахстана, предусмотрена в два этапа. На первом этапе в 
2011-2015 годах будет подключено к системе более 50% организаций образования. На втором 
этапе в 2016-2020 годы более 90% организаций образования [1].
В педагогическом контексте познавательная активность обозначает свойство личности, ко-
торое реализуется в учебной деятельности. А так как любые педагогические процессы, проте-
кающие в определенных условиях, в соответствии с этими условиями, называются системами, 
то и познавательную активность можно рассматривать как систему, в которой осуществляется 
совместная деятельность коллектива педагогов и учащихся, направленную на достижение за-
данных целей обучения.
Определение познавательной активности как свойства личности и системы позволяет ис-
пользовать применительно к ней общепринятую характеристику педагогической системы как 
совокупности «взаимосвязанных средств, методов и процессов, целенаправленногои преднаме-
ренного педагогического влияния на формирование личности с заданными свойствами» [2].
Цели системы образования формируются на основе социального заказа общества, каковым 
для средней общеобразовательной школы является создание оптимальных для обучения усло-
вий, позволяющих ученику самому воспроизводить опорные знания и те методы познавательной 
деятельности, применением которых следует вести переработку этих знаний. То есть характер 
и протекание процесса развития познавательной активности личности соизмеряется с результа-
том учебной деятельности.
Таким образом, учебная деятельность, ориентированная на развитие познавательной ак-

жүктеу/скачать 2,31 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: