Следующие 100 лет Прогноз событий XXI века

102
XXI в. Останется ли Китай участником мировой торговой системы?
И если останется, не распадется ли он снова на отдельные части?
В начале XXI в. китайское руководство уверенно демонстрирует,
что в состоянии в течение неопределенного времени удерживать
ситуацию в равновесии. По словам правительства, оно сможет
постепенно перемещать ресурсы из более обеспеченных
прибрежных районов в глубь страны, не встречая сопротивления со
стороны жителей побережья и не давая поводов для недовольства
жителям глубинки. Пекин стремится к тому, чтобы жизнь китайцев
в разных частях страны была одинаково счастливой, и прикладывает
все усилия к достижению этой цели.
Однако здесь кроется еще одна серьезная проблема, последствия
которой могут быть гораздо опаснее. На первый взгляд, Китай —
капиталистическая страна с частной собственностью, банками и
остальными атрибутами капитализма. Но его нельзя назвать
капиталистическим государством в полном смысле слова, так как
рыночные условия в Китае не влияют на распределение капитала.
Ваши связи значат гораздо больше, чем наличие у вас какого бы то
ни было бизнес-плана. В условиях азиатской системы семейных и
социальных уз или коммунистической системы политических
взаимоотношений кредиты выдавались по самым разным причинам,
которые практически не имели отношения к достоинствам бизнеса.
Поэтому неудивительно, что в итоге значительная часть этих
кредитов не была погашена (на банковском жаргоне — перешла в
разряд «безнадежных» кредитов). По приблизительным оценкам,
сумма таких кредитов составляет 600–900 млрд долларов (или от
1/4 до 1/3 ВВП Китая) — это огромные деньги.
Справляться с такой суммой непогашенных кредитов помогает
очень высокий темп роста производства, в основе которого лежит
экспорт товаров с низкой стоимостью. Мировому рынку всегда
нужны дешевые экспортные товары, и поступающие от их продажи
средства помогают компаниям с большой задолженностью
удержаться на плаву. Но чем ниже цена, которую Китай
устанавливает за такие товары, тем меньше прибыли они приносят.
А не приносящий выгоды экспорт лишь создает видимость бурной
деятельности в экономике, в действительности никак не участвуя в
ее развитии. Представьте себе компанию, которая зарабатывает
деньги на том, что продает товары по себестоимости или по еще
более низкой цене. Денежные поступления в ее бюджет будут очень
велики, но они исчезнут с той же скоростью, с какой появились.

103
Эта проблема уже давно существует в Восточной Азии, ярким
примером чего является Япония. В 80-е годы XX в. Японию считали
экономической сверхдержавой. Из-за нее американские корпорации
несли колоссальные убытки, а студентам экономических
факультетов советовали учиться у японцев и перенимать их опыт
ведения бизнеса. Безусловно, экономика Японии развивалась
семимильными шагами, но этот стремительный рост в большей
степени объяснялся не успехами в управлении, а особенностями
японской банковской системы.
Японские банки, которые находились под контролем
правительства, выплачивали крайне низкие проценты по вкладам
простых японцев. В связи с различными законами большинство
японцев могли вложить деньги только в японскую почтовую службу,
которая одновременно действовала в качестве банка. Почтовая
служба выплачивала минимальные проценты. Затем государство
ссужало эти средства крупнейшим банкам Японии по процентной
ставке, также значительно уступавшей международным образцам. В
свою очередь, банки на выгодных условиях одалживали эти деньги
компаниям, с которыми они были связаны (например, Sumitomo
Bank давал кредиты компании Sumitomo Chemical). Если
американские компании в 70-х годах XX в. брали кредиты под
проценты, выражавшиеся двузначными числами, их японские
коллеги получали займы лишь за незначительную часть подобных
сумм.
Разумеется, показатели у японских фирм были лучше, чем у
американских. Стоимость полученных ими средств была гораздо
ниже. Вряд ли может показаться удивительным факт, что в Японии
был крайне высокий уровень частных сбережений. В то время в
Японии не существовало государственной системы пенсионного
обеспечения как таковой, а выплачиваемые корпорациями пенсии
были мизерными. Японцы готовились к пенсионному возрасту,
накапливая сбережения. Японцы не были экономнее американцев —
просто их отчаяние было гораздо глубже. И у всех этих отчаявшихся
вкладчиков был только один выход: делать вклады, приносившие
крайне низкий процент дохода.
В то время как высокие процентные ставки дисциплинировали
западные компании, отсеивая слабых игроков, японские банки
ссужали деньги дружеским корпорациям по искусственно
заниженным ставкам. Настоящего рынка не существовало. Деньги

104
лились рекой, а ключевым фактором были взаимоотношения. И, как
следствие, было выдано много безнадежных кредитов.
Основным способом финансирования в Японии было получение
кредитов, а не повышение стоимости активов компаний за счет
размещения своих акций на фондовой бирже. Советы директоров
состояли из сотрудников компаний и банкиров, которые были
больше заинтересованы не в получении прибыли, а в притоке
денежных средств, удерживающих их компании на плаву и
покрывающих долги. Поэтому Япония имела один из самых низких
показателей 
доходности 
акционерного 
капитала 
среди
промышленно развитых стран. На с точки зрения масштабов
Япония демонстрировала высокие темпы роста экономики, что
объяснялось ее структурой. Японцы жили за счет экспорта.
Они были просто вынуждены это делать. В связи с тем что
движущей силой системы был крайне высокий уровень сбережений
населения, рядовые японцы не тратили деньги, и поэтому Япония
не могла строить свою экономику на основе внутреннего спроса. А
так как японскими компаниями управляли не инвесторы, а их
сотрудники и банкиры, они хотели только одного — увеличить
сумму поступающих средств, поэтому вопрос о том, приносит ли
компания прибыль или нет, отступал на второй план.
Соответственно, экспорт дешевых товаров значительно вырос.
После этого были выданы кредиты на еще большие суммы, снова
возникла необходимость в дополнительных средствах, и произошло
очередное увеличение объема экспортируемых товаров. Экономика
росла как на дрожжах. Но одновременно с этим где-то в глубине
назревал кризис.
То легкомыслие, с которым японские банки ссужали деньгами
компании, увеличило число безнадежных, безвозвратных кредитов,
которые так и не были погашены. Финансирование часто получали
проекты, которые изначально не были жизнеспособны. Вместо того
чтобы просто списать эти долги и позволить таким компаниям
объявить себя банкротами, японские банки предоставляли им
дополнительные кредиты, чтобы уберечь от ликвидации. Число
выдаваемых кредитов росло, а так как деньги вкладчиков шли на
поддержание 
системы, 
роль 
экспорта 
в 
привлечении
дополнительной наличности была очень важна. Денежная масса
переполняла экономику, но всю финансовую систему изнутри
подрывал ряд компаний, деятельность которых поддерживало
государство, а также компаний, которые заботились только о росте

105
притока наличности, но не о получении прибыли. Значительное
увеличение экспорта почти не приносило доходов. Вся система
работала лишь для того, чтобы остаться на плаву.
Стороннему наблюдателю могло показаться, что японская
экономика переживает бум, захватывая рынки при помощи
невероятных и дешевых товаров. Японцы не ставили во главу угла
прибыль, подобно американским фирмам, и казалось, что будущее
принадлежит им. На самом деле все было наоборот. Япония жила за
счет доставшихся ей дешевых средств, контролируемых
государством, а низкие цены были отчаянной попыткой сохранить
поступление наличных средств, чтобы удержать от распада
банковскую систему.
В конечном итоге сумма долгов стала слишком велика, чтобы ее
можно было покрывать за счет экспорта. Японские банки стали
«лопаться» и были спасены только вмешательством государства.
Вместо 
того 
чтобы 
позволить 
обширной 
рецессии
«дисциплинировать» экономику, Япония прибегла к разным
спасительным мерам, позволившим сменить острую боль на
долговременное 
недомогание, 
отголоски 
которого 
можно
обнаружить и сегодня. Рост экономики, а вслед за ним и активность
на рынке резко пошли на убыль. Довольно любопытно, что, хотя
кризис разразился в начале 90-х годов XX в., многим на Западе
потребовалось еще немало лет на осознание того, что японская
экономика потерпела крах. Они все еще говорили о японском
экономическом чуде середины 90-х годов прошлого века.
Какое же отношение это имеет к Китаю? По сути, Китай — это
Япония, принимающая стероиды. Это не просто азиатская страна, в
которой социальные связи ставятся выше экономической
дисциплины. Китай — еще и коммунистическое государство, где
денежные средства распределяются по политическим мотивам и
имеет место манипулирование экономическими данными. Кроме
того, это государство, где акционеры, нуждающиеся в прибыли, по
значимости уступают банкирам и государственным чиновникам,
нуждающимся в наличных средствах. Экономики обоих данных
государств в значительной мере опираются на экспорт,
демонстрируют невероятный уровень роста и рискуют рухнуть,
если уровень роста начнет хотя бы немного замедляться. По моим
оценкам, уровень «безнадежных» долгов Японии около 1990 г.
равнялся приблизительно 20 % ее ВВП. Аналогичные показатели
Китая, по самым скромным подсчетам, составляют около 25 %, и я

106
готов поспорить, что эта цифра ближе к 40 %. Но даже 25 % — это
очень-очень много.
Китайская экономика кажется полной энергии и сил, и если
принимать во внимание только темпы ее роста, ею нельзя не
восхищаться. Однако рост — только один из факторов, которые
следует учитывать. Более важным представляется вопрос о том,
приносит ли такой рост прибыль. По большей мере, рост китайской
экономики абсолютно реален, за счет чего происходит поступление
средств, необходимых для выполнения банковских операций. Но в
действительности этот рост не усиливает экономику. А если он
замедлится (к примеру, из-за рецессии в США), вся экономика
может рухнуть в считаные дни.
В Азии уже бывали подобные случаи. В 80-е годы Япония была
страной с самой динамично развивающейся экономикой в мире.
Здравый смысл говорил о том, что она подавит США своей
экономической мощью. Но в действительности, хотя экономика
Японии быстро развивалась, постоянно поддерживать такой
уровень роста было невозможно. Когда рост резко замедлился, в
Японии произошел тотальный банковский обвал, от последствий
которого она полностью так и не оправилась даже спустя неполные
20 лет. Подобным образом, когда в 1997 г. экономика Восточной
Азии рухнула, это стало абсолютной неожиданностью для людей,
хорошо помнивших о ее стремительном росте.
За последние 30 лет объем китайской экономики многократно
возрос. Сама мысль, что такие темпы роста можно поддерживать в
течение неопределенного времени, нарушает основополагающие
принципы 
экономики. 
Рано 
или 
поздно 
определенные
закономерности цикла экономического развития, из-за которых
более слабые игроки вынуждены уходить с рынка, обязательно
дадут о себе знать. В один момент простая нехватка
квалифицированной рабочей силы положит конец постоянному
росту. У роста есть структурные пределы, и Китай к ним уже
близок.

жүктеу/скачать 2,24 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: