122
учреждений страны, а профессор Филатов получил широкие возможности для дальней-
ших научных разработок.
Послевоенные годы принесли великому ученому истинное признание далеко за
пределами Советского Союза. Больные, раненые — все стремились попасть на прием к
профессору. Очередь в
поликлинику на прием составляли с вечера, а для консультаций
самых тяжелых пациентов три раза в неделю Филатов выделял определенные часы.
По словам его учеников, даже безнадежным больным он никогда не говорил «нет»,
считая, что отбирать веру у больного — большой грех. Поэтому неизменно отвечал:
«Может быть, наука ведь развивается».
Филатов вел переписку с больными. Письма в институт с просьбой о помощи были
нередко адресованы самым причудливым образом. Например, «Одесса, поликлиника
глазных операций», «Одесса, институт экспериментальных усовершенствований»,
«Одесса, поликлиника у Черного моря», «Одесса, главному фельдшеру по глазам»,
«Черное море, Филатову».
Очевидцы рассказывают, что в редкие минуты отдыха Владимир Петрович работал
над мемуарами, в которых сквозили тонкий юмор, редкая наблюдательность и жизненный
оптимизм. Он любил поэзию.
Весной одесситы часто видели академика в Аркадии, на Малом Фонтане. Он, сидя
на берегу моря, писал этюды, в
которых было всегда много моря, солнца и зелени. Но,
пожалуй, больше всего в жизни академик Филатов любил работу. Знания, опыт, навыки
он ежедневно и ежечасно передавал своим ученикам, создавая школу отечественной
офтальмологии, традиции которой передаются из поколения в поколение.
Сегодня клиника им. Филатова оснащена самой современной техникой. И
пациенты настолько уверовали, что врачи здесь чуть ли не боги, что восстановление
зрения считают нормой. «Контингент наших пациентов изменился в
последние годы, -
говорит заведующая травматологическим отделением, доктор наук Татьяна Андреевна
Красновид. -По-прежнему это мужчины молодого и среднего возраста, но если раньше
70% больных привозили с производственными травмами, а где-то 20% — с бытовыми, то
теперь с точностью до наоборот. Вот, например, у
одного парня радужка была вся
оторвана, — говорит Татьяна Андреевна. — Я развернула эту радужку, положила на
место, пришила, удалила катаракту. В результате зрение — 100%».
Как правило, в клинику стекаются «неудобные» травмы. Врач показывает на
снимке тонкий хрупкий зрительный нерв и рядом целый «осколище». Если раньше для его
удаления «выворачивали глаз наизнанку», при этом осколок делал дырку в сетчатке, то
теперь такие осколки вытаскивают изнутри. Для этого в клинике имеется соответ-
ствующая аппаратура.
Бывает, поступают больные с «проржавевшим» глазом, которые несколько лет
носят осколки в глазном яблоке. На местах их лечат всякими способами, не найдя, а
иногда и не пытаясь искать осколок. Один такой больной доходился, что кусочек металла
в глазу начал ржаветь, вместе с ним вся сетчатка пропиталась ржавчиной, радужка стала
рыжей, и даже хрусталик. А парня на месте лечили от кровоизлияния. В
клинике он
прошел полное обследование, врачи нашли ржавый осколок, прооперировали,
восстановили зрение. Но ржавчина прогрессирует — утрачено время.
123
Сейчас в клинике применяется методика с использованием саморасширяющегося
газа, который смещает с опасного места (близко к зрительному нерву, например) потенци-
альный рубец или инородное тело.
Достарыңызбен бөлісу: