В конце они оба умрут

Засмотревшись на старинные часы на самой верхней полке, я
натыкаюсь на стол и роняю на пол книги с выкладки «Снова в школу».
Я извиняюсь перед продавцом по имени Джоэл (если верить его
бейджу), но он говорит, что мне не о чем беспокоиться, и помогает
поднять книжки.
Руфус оставляет велосипед у входа и следом за мной идет между
книжных полок. Я читаю рекомендации сотрудников: разные жанры
расхваливаются разными почерками, какие-то более разборчивыми,
какие-то менее. Я стараюсь избегать секций с литературой о
преодолении горя, но две книги все-таки приковывают мое внимание.
Одна называется «Привет, Дебора, моя старая подруга» – это
биография Кэтрин Эверенн-Хейстинг, вызвавшая неоднозначную
реакцию у читателей. Вторая – бестселлер, о котором кричат на
каждом углу: «Как говорить о смерти, если ты узнал, что умираешь», –
написанный каким-то мужчиной, который все еще жив (и в чем тогда
прикол?).
На полках я вижу многие из моих любимых триллеров и
молодежных книг.
Я останавливаюсь в разделе любовных романов. Около дюжины
книг здесь обернуто в крафтовую бумагу, на них – штампы «Свидание
с книгой вслепую» и небольшие подсказки, которые должны зацепить
покупателей. Что-то вроде короткого описания в профиле на сайте
знакомств. Или в приложении «Последний друг».
– Ты когда-нибудь с кем-нибудь встречался? – спрашивает Руфус.
По-моему, ответ очевиден. Мило, что он не делает поспешных
выводов.
– Не-а. – Я только влюблялся, но мне немного неловко признаться,
что это были герои книг и сериалов. – Я упустил свой шанс. Может, в
следующей жизни.
– Может, – соглашается Руфус.
Я чувствую, что он хочет сказать что-то еще. Возможно, отколоть
шуточку, что мне стоило зарегистрироваться в «Некро», чтобы не
умереть девственником, как будто бы секс и любовь – это одно и то же.
Но Руфус молчит.
А может, я ошибаюсь.
– Эйми была твоей первой девушкой? – спрашиваю я и хватаю с
полки обернутую бумагой книгу, на которой нарисован убегающий

преступник с огромной червовой картой в руках и надписью: «Роман,
который украдет ваше сердце».
– Это были мои первые серьезные отношения, – говорит Руфус,
вращая стойку с открытками, на которых изображен Нью-Йорк. – Но в
прежней школе у меня кое-что было с одноклассниками. Ничего
серьезного, хоть мне и хотелось. А у тебя кто-то был? – Он берет со
стойки открытку с фотографией Бруклинского моста. – Можешь
отправить открытку.
Открытки.
Я улыбаюсь и беру одну, две, четыре, шесть, двенадцать открыток.
– Ты, я смотрю, влюбчивый, – замечает Руфус.
Я иду к кассе, где меня снова встречает Джоэл.
– Нам нужно отправить всем открытки, понимаешь? – Я
специально ничего не уточняю, потому что не хочу сообщать продавцу,
что покупатели, которым он пробивает чек, умрут сегодня в возрасте
семнадцати-восемнадцати лет. Не хочется портить ему день. –
Плутонцам, одноклассникам…
– У меня нет их адресов, – перебивает Руфус.
– Отправь на адрес школы. У них должны быть адреса всех
выпускников.
Это я и хочу сделать. Я покупаю таинственную книгу и открытки,
благодарю Джоэла за помощь, и мы уходим. Руфус сказал, что в его
отношениях самым главным была возможность откровенно делиться
своими мыслями. Я могу сделать это при помощи открыток, но и
голосом мне тоже придется воспользоваться.
– Впервые донимать отца по поводу любви я начал лет в девять, –
говорю я, снова просматривая открытки с изображениями мест
родного города, в которых так и не побывал. – Мне было интересно,
где она прячется: под диваном или на верхней полке в шкафу, куда я
пока не мог дотянуться. И ведь папа не говорил: «любовь в тебе
самом» или «любовь повсюду вокруг нас».
Руфус катит велосипед рядом, и мы проходим мимо спортзала.
– Я заинтригован. Что же он тогда говорил?
– Что любовь – это суперспособность, данная каждому из нас,
только эту суперспособность я не всегда смогу контролировать.
Особенно когда повзрослею. Иногда будет накатывать волна чистого
безумия, и главное – не бояться, если моя сила заденет кого-то, кого я

даже не планировал задеть. – Лицо начинает гореть, я так хотел бы
сейчас иметь суперздравый смысл, но мне его явно не хватает, потому
что такие вещи не стоит произносить вслух. – Это было глупо. Прости.
Руфус останавливается и улыбается.
– Не, мне понравилось. Спасибо за эту историю, Суперматео.
– На самом деле я Мега-Мастер-Матеомэн. Так что не путай,
сайдкик. – Я поднимаю взгляд с открыток. Мне очень нравятся его
глаза. Карие и усталые, хотя он успел немного отдохнуть. – А как
узнать настоящую любовь?
– Я…
Звон стекла – и нас внезапно отбрасывает назад, языки пламени
охватывают визжащую толпу. 
Вот и все. 
Меня ударяет о водительскую
дверцу ближайшего автомобиля, плечом я сбиваю зеркало заднего
вида. Зрение меркнет: темнота, огонь, темнота, огонь. Я
поворачиваюсь, и у меня хрустит шея; Руфус лежит рядом со мной.
Его красивые карие глаза закрыты. Вокруг – мои открытки с видами
Бруклинского моста, статуи Свободы, Юнион-сквер, Эмпайр-стейт-
билдинг. Я подползаю ближе и весь напрягаюсь, протягивая к нему
руку. Его сердце стучит мне в запястье. Как и мое, оно отчаянно не
хочет останавливаться, особенно в такой сумятице. Наше дыхание
беспорядочно, тревожно, испуганно. Понятия не имею, что случилось,
осознаю только, что Руфус пытается открыть глаза, а люди вокруг
кричат. Но не все. На земле лежат тела, чьи лица целуют бетон, а
рядом с девушкой с разноцветными волосами, которая силится встать,
лежит женщина, но глаза ее смотрят в небо, и кровь окрашивает лужу
багровым.

жүктеу/скачать 3,19 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: