Глава I  Проблемы и предмет социальной философии

философия философией человека? – Отрыв бытия социального от бытия 
человеческого. – Марксизм и Маркс: инерция и традиция. – Как вернуть людей в 
историю? – Философская «разборка» человеческого бытия и философия «белых 
ниток». – Разделение и противопоставление социального и гуманитарного как 
болезнь роста обществознания. – Дильтей, Виндельбанд, Риккерт; культурная и 
натуралистическая ориентация обществознания. – Социальные условия и жизнь 
людей: различия или разрывы? – Как возможен социальный процесс? 
§ 1. Традиционное философствование и социально-философская 
проблематика 
В традиционной философии более или менее четко выделялась особая область 
размышлений (и исследований) об обществе, о человеке, о культуре. Иногда ее прямо 
называли 
социальной 
философией, 
чаще 
социально-философская 
проблематика 
существовала в составе философии истории, философии права, политико-социологических 
рассуждений. Социальная философия как бы стояла в ряду других философских дисциплин, 
таких как онтология, гносеология, этика, эстетика, антропология, философия истории; 
причем, как правило, она занимала в этом ряду далеко не первые позиции. На нее 
распространялся общий порядок и «устав» бытия, определенные философией: социальная 
философия подчинялась общим философским категориям, соизмерялась с общими 
философскими координатами, корректировалась гносеологическими и логическими 
стандартами. Вырабатываемые ею понятия о человеке и обществе не имели существенного 
влияния на общефилософские установки. 
Одним из следствий этого положения было рассмотрение социально-философской 
проблематики сквозь «призму» общефилософских определений деятельности. Другим – 
почти полное безразличие философии к уяснению человеческой, социальной, 
культурно-исторической природы этих определений. 
Общие определения бытия как бы проистекали из невидимого и необусловленного 
«центра» философии и проливали свет и на явления социальной жизни. Они устанавливали 
связи и различия в явлениях бытия, определяли их в роды, виды, ряды, совокупности, 
классы. Они намечали и выстраивали общую картину бытия. Они объясняли все, кроме 
одного: откуда они сами взялись, кто их создатель, владелец и пользователь, каково их 
отношение к реальной деятельности живых конкретных людей? 
Иными 
словами, 
всеобщность 
философских 
определений 
не 
получила 
социально-человеческого обоснования. 
Эта социально-человеческая необусловленность всеобщих философских категорий 
выявляла принципиальный догматизм философии; не политический, разумеется, но 
собственно философский догматизм, т.е. не обусловленную ничем установку на определение 
мира, на описание и объяснение бытия, независимое от конкретной природы 
представляющих это бытие явлений. 
Равнодушие 
традиционной 
философии 
к 
социально-человеческому 
и 
культурно-историческому обоснованию своих принципов и категорий, к опыту конкретной 
деятельности людей, к самому индивидуальному человеку закрепилось в таком устойчивом 
ее свойстве, как трансцендентальность. Свойство это проявлялось не только в тех школах 
(средневековая 
схоластика, 
кантианство), 
которые 
сознательно 
культивировали 
трансцендентальный метод, но и во множестве других, молчаливо предполагавших или 
неявно использующих «привилегированную» позицию для всеобщих определений 
действительности, в том числе и человеческого бытия. Не только во времена Аристотеля, но 
и в XX столетии (в догматическом марксизме, например) эта философская установка 
продолжала действовать и, более того, оказывала влияние на политику, экономику, культуру. 
В порядке пояснения надо сказать, что доминирование этой тенденции в философии 
было социально-исторически обусловлено: трансцендентальная методология, судя по всему, 

входила в состав механизмов, сохраняющих устойчивость и преемственность социальных 
форм, культурные универсалии, нормы человеческого общения. Но это пояснение уже 
содержит взгляд, дающий социально-философское освещение общефилософским 
определениям, взгляд, которого как раз и чуждалась традиционная философия. Кроме того, 
качество понимания устройства мира и человеческого бытия, допустимое в эпоху 
средневековья, оказывается теоретически непродуктивным, а в человеческом плане, может 
быть, и преступным на рубеже XXI столетия. Именно последнее обстоятельство и заставляет 
нас подчеркнуть, что «сверхисторичность» и «сверхчеловечность» общефилософских 
определений действительности оплачиваются неспособностью философии понять, выразить 
и учесть бытие человеческих индивидов как важнейшую характеристику социального бытия, 
как принципиальное условие всякого философствования, сознательно относящегося к своим 
предпосылкам. 
Именно «сверхчеловеческий» характер традиционной философии и позволял ей как бы 
выносить за свои пределы социальную проблематику. И чем выше уровень философского 
обобщения, тем беднее изображение и понимание существа человеческого жизненного 
процесса и конкретных его форм протекания. Высокая – в этом смысле – философия 
оказывается 
мощным 
стимулом 
деиндивидуализации, 
деконкретизации 
социально-философского знания: она подталкивает последнее на путь сведения конкретных 
форм совместного бытия людей и индивидной формы их самоутверждения в обществе к 
абстрактным определениям, к выдвижению на первый план общих, внешних, по отношению 
к индивидному бытию людей, связей. Другими словами, «высокая», «надчеловеческая» 
философия не может не быть редукционистской, не может не провоцировать человеческое 
познание, науку, самое социальную философию к такой трактовке жизни людей, которая 
оставляет за своими границами все, что не укладывается в связи общих определений, не 
проявляется в контурном изображении социальной реальности. 
Стиль такого философствования накладывает неизгладимый отпечаток и на ту 
«усеченную» социальную философию, которая формируется под его воздействием. И уже в 
этой особой философской дисциплине продолжается «фильтрующая» работа общих 
определений, отделяющих плотную конкретную фактуру человеческого индивидного бытия 
от схем, слагаемых в совокупное изображение общества. Теперь уже в рамках самого 
социально-человеческого процесса вырастает вопрос, близкий по смыслу тому, который мы 
поставили чуть раньше. А является ли социальная философия философией человека? 

жүктеу/скачать 0,95 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: