Язык, культура, право

л
11. 
Д е
е
пе
о
т
кое
п
о
153
Гл
 11
Д е
е
 
пе
о
т
кое
 
п
о
 
В центре представлений о мире фиксируются тексты, документирующие 
генезис культуры. Как правило, они предстают в виде перформативных ядер, 
т. е. ключевых выражений, нацеленных на совмещение говорения и делания. 
Современные исследования проблемы перформативов позволяют расшири-
тельное толкование этого явления. Ученые говорят о перформативности как 
свойстве интенсионального мира, способном трансформировать установки 
на восприятие пространства и времени [Вульф, 2009].
 
Первоначально Дж. Остин, сформулировавший концепцию перформати-
вов, под перформативами понимал следующее: перформативы «суть выска-
зывания в самом прямом и строгом смысле слова, содержащие обычные гла-
голы настоящего времени изъявительного наклонения в первом лице 
единственного числа. И тем не менее, с первого взгляда становится ясно, — 
пишет Дж. Остин, — что они никак не могут быть истинными или ложными. 
Более того, если некто произносит подобного рода высказывание, мы гово-
рим, что тем самым он не просто говорит, но делает нечто […]. Представим 
себе, например, что во время свадебной церемонии я говорю “да”, — под-
тверждая тем самым, что “я беру эту женщину в законные жены”. Предполо-
жим, наступив вам на ногу, я говорю “прошу прощения”. Или, например, 
держа в руке бутылку шампанского, я произношу “Называю это судно “Коро-
лева Елизавета” <…>» [Остин, 2006: 264]. В последующем число высказыва-
ний, называющихся перформативами, пополнилось и другими грамматиче-
скими конструкциями. В этой связи представляет особый интерес структура 
высказываний о мире, документирующих его происхождение [Дебрэ, 
Mermaud, 2003]. Языки и культура предстают в виде сетевого образования, 
содержащего перформативные ядра, которые воспринимаются как данности 
мировой истории. Их нельзя отрицать. Речевой акт, согласно философии 
именования, лежит в основе мира. Этот речевой акт успешен, он находится 
вне логики. Его нельзя оценивать по типу истинного или ложного [Проску-
рин, 2011]. Вообще речевые перформативы от третьего лица (например, ска-
зал или изрек) являются нетипичными представителями перформативов в 
современной традиции [Mermoud, 2003: 94]. 
Следующий пример из Авесты («Ахура-Мазда молвил…») демонстрирует 
значимость слова как действия в древности.
1. Спросил Ахура-Мазду 
Сипитама-Заратуштра: 

154
дел
IV. 
е
от к
п
«Скажи мне, Дух Святейший, 
Создатель жизни плотской, 
Что из Святого Слова 
И самое могучее, 
И самое победное, 
И наиблагодатное, 
Что действенней всего? 
2. И что победоноснее, 
И что всего целебнее, 
Что сокрушает больше 
Вражду людей и дэвов? 
Что в этом плотском мире 
Есть мысль проникновенная, 
Что в этом мире плотском — 
Отдохновенный дух?» 
3. Ахура-Мазда молвил: 
«Мое то будет имя, 
Спитама-Заратуштра, 
Святых Бессмертных имя, — 
Из слов святой молитвы 
Оно всего мощнее, 
Оно всего победнее 
И наиблагодатнее, 
И действенней всего» [Гимн Ахура-Мазде (Яшт 1, «Ормазд-яшт»)]. 
Другим древним репрезентативным перформативом является речевой 
акт библейского творения: «Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же 
была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. 
И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и от-
делил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и 
было утро: день один» [Первая книга Моисея. Бытие]. 
В сердцевине иудеохристианского или зороастрийского комплексов веры 
лежат успешные перформативы, связанные с изреченным или промолвлен-
ным. Крупные контенты опираются на эти срединные перформативы, не тре-
бующие дополнительных доказательств своей истинности [Данези, 2010: 128]. 
Главным выводом из вышеприведенного тезиса может явиться утверждение 

л
11. 
Д е
е
пе
о
т
кое
п
о
155
о том, что комплекс веры в целом покоится на платформе, которая не может 
быть подвергнута логическому опровержению. Речевые акты, результатом 
которых стало существование мира, либо состоялись, либо их просто не было. 
В филологических исследованиях говорится о «номинализме» как ведущем 
принципе мифопоэтической традиции. Актуален тезис «существует лишь то, 
что названо». Далее мы встречаемся с необычной для нас ситуативной моде-
лью древних культур — ценности аккумулируются и передаются в форме ри-
туализованных действий и не могут быть поняты иначе другими поколения-
ми, чем через их повторение. Иными словами, имеет значение лишь то, что 
можно повторить или воспроизвести. Например, слово. Примечательно, что 
нередко объект рассматривался как воплощенное слово (ср. др.-инд. «Прад-
жапати (первотворец) сказал 
bhuh
: это слово стало землей» [Шатапатха —
брахмана П.1.6.3]). Все это нетипичные для современности, древние перфор-
мативы. Поскольку в древних культурах речевой акт почти всегда изначально 
совмещен с деланием и творением, постольку наиболее ранние формы пер-
формативности ориентированы на процесс говорения. В этой связи древние 
перформативы — это формулы говорения типа «сказал», «изрек». Они репре-
зентируют действие. Так, особое значение приобретает креативная функция 
называния, широко представленная в индоевропейской традиции, сопола-
гающая процесс созидания вещи и ее номинацию. Ср. из эпоса «Беовульф»: 
Þa ic wide gefraegn weorc gebannan manigre maegðe Þisne middangeard 
…scop him Heort naman, se the his words geweald wide haefde [B. 75–79]. —
«Слышал я повсюду, что дворец возводили многие люди со всего «срединного 
мира»… сотворил ему имя Хеорот тот, кто власть слова повсюду имел». При-
веденный фрагмент иллюстрирует значимость ономатетического акта — по-
лучение построенным зданием имени рассматривается как заключительный 
акт строительного ритуала, и только получение имени гарантирует включе-
ние дворца в структуру мифопоэтического мира. Важна еще одна сторона 
«номинализма» — имя, будучи элементом синхронии, относится в то же вре-
мя и к диахронии. Именно в этом видится операционность архаического 
мышления, когда ответом на вопрос о происхождении того или иного пред-
мета служит указание его имени, обладающего прозрачной внутренней фор-
мой [Проскурин, Центнер, 2009: 96–97].
А теперь приведем развернутый комментарий из книги А. Морэ «Египет-
ские мистерии»: «Египетские источники подчеркивают неразрывную связь 
между Истиной и Словом в характерном, но трудно переводимом выражении, 
над которым долгое время бились египтологи. Когда кто-либо, бог или чело-
век, сам, от рождения, либо вследствие приобретенных добродетелей, или за-

156
дел
IV. 
е
от к
п
слуг, или магических действий, достигал того состояния благодати, которое 
именуется святостью или божественностью, египтяне говорили о нем, что он 
“правый голосом 
mAa-xrw
”. Этот эпитет применялся к богам, царю, почи-
тавшемуся живым богом на земле, умершим, удостоенным оправдания, или 
тем, кто вооружился сильными заклинаниями, чтобы достичь желаемого, и, 
наконец, к живым людям, достойным подобной милости, — таким, как жре-
цы, совершавшие богослужение, или маги, сведущие в ритуалах. Быть 

жүктеу/скачать 5,21 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: