1 Павлодар мемлекеттік педагогикалық институтының ғылыми, ақпараттық-талдамалы журналы Научный информационно-аналитический журнал Павлодарского государственного
жүктеу/скачать 2,51 Mb. Pdf көрінісі
|
20 21 ного, но и от машины; способность учиться и обучаться, решать проблемы, рассу- ждать, делать умозаключения, планировать действия, запоминать, воображать, не говоря уже о таких способностях, как видеть, слышать, осязать и обонять, двигать- ся по собственной воле и т.д. Интерес к проблемам когнитивных наук отнюдь не случаен – решение этих проблем значительно продвинуло бы ученых на пути прояснения многих важных закономерностей человеческого мышления. Характерная особенность нынешнего этапа в исследовании вопросов языка и мышления – широкое использование ког- нитивных методов. Когнитивный подход к языку убеждает, что языковая форма в конечном итоге является отражением когнитивных структур, т.е. структур челове- ческого сознания, мышления и познания. Когнитивный подход в настоящее время способен полностью прояснить область отношений языка и мышления. Когнитивный подход возник на стыке нескольких научных дисциплин. Он является основой таких исследовательских программ, в которых язык рассматри- вается как неотъемлемая часть человеческого разума, тесно взаимосвязанная с другими когнитивными структурами и процессами – восприятием, мышлением, вниманием, памятью и др. Суть когнитивных подходов в том, что они дают возможность на основе еди- ной концептуальной базы эффективно объединять как собственно лингвистиче- ские знания (фонетические, морфологические, синтаксические, семантические), так и экстралингвистические (знания о мире, коммуникативной ситуации, о целях и планах участников коммуникации. Устоявшиеся взгляды на процессы понимания языка меняет трактовка зна- ния как основополагающего фактора в когнитологии. Если общим признаком когнитивных течений является подчеркивание роли знания в качестве ведущего фактора, определяющего действия человека, то исто- ки этого подхода нужно искать в конце века, когда Ф.Бекон с особой силой подчер- кнул роль индивидуального опыта человека в преодолении «идолов» невежества и заблуждений, считая, что осмысленное знание – это важная часть свободного чело- веческого действия; знание дает человеку власть над природой, является подлин- ной силой. Далее значительным успехом нового естествознания после открытия Н. Ко- перника, стала полная перестройка физического знания, осуществленная Г. Гали- леем. В галилеевской картине мира не нашлось места таким качествам, как цвет, запах, вкус. Телеологическая направленность была заменена всеобщей механической причинностью, а различные виды движения были сведены к формулам типа урав- нения свободного падения. Законченную классическую форму такое механическое описание мира приобрело в работах И. Ньютона. Подобно Ф. Бекону в господстве человека над природой видел цель науки один из основателей философии Нового времени Р. Декарт. Он оказал огромное влияние на современников и потомков своей убежденностью в том, что природа полностью объяснима законами математической механики и все физические, хи- мические, физиологические процессы могут быть сведены к машинным моделям. Философия Р. Декарта дуалистична: в то время как механические законы управля- ют движением предметов, тел, отчасти, страстями души, разум человека является творческим и рационалистическим. В конце концов, Р. Декарт приходит к тому, что можно усомниться во всем, но, по крайней мере, сама критическая мысль и ее но- ситель существует. До Р. Декарта к той же идее человеческого сознания приходит теолог Августин Блаженный, считавший первичным в человеке знание о его зна- нии, т. е. «я знаю, что я знаю». Знание о физическом мире, о других людях, таким образом, начинается с си- туации собственного существования, основанной на идее мыслящего «я». Новое время становилась эпохой индивидуализма и субъективизма, свойственного всем философским направлениям того времени. это время также является временем критической атмосферы, созданной двумя лагерями – рационалистами (Г.В. Лейб- ниц) и эмпиристами (И. Кант). В этой критической атмосфере Г.Ф. Гельмогольцем, Г.Т. Фехнером и Ф. Дондерсом был сделан решающий шаг на пути к созданию пси- хологии как науки. А разработанные ими методические приемы, с помощью кото- рых была сделана попытка измерить длительность исключительно быстрых и не наблюдаемых психических процессов предвосхитили тип исследований, характер- ных для будущей когнитивной психологии [14]. Начиная с 20-х годов XX столетия изучение образов, представлений, вни- мания, мышления и т. д. резко затормозилось. это было связано с появлением на арене философских направлений, критикующих исследования в психологии, в том числе бихевиоризм со своим отрицанием внимания, ощущения, бессознательных умозаключений, прошлого опыта и ассоциаций как объяснительных категорий. Но это направление терпит неудачи, проявляющиеся в несовпадениях результатов многих исследований. Известный лингвист Н. Хомский в 1957 году в рецензии на работу Б.Ф. Скин- нера (представителя бихевиоризма, который попытался распространить в работе крайний эмпиризм на объяснение психологических особенностей речи) указал на ряд возникших противоречий при попытках бихевиористов объяснить те аспек- ты поведения человека, которые выходят за рамки условных реакций на отдель- ные стимулы. ҚАЗАҚСТАН ПЕДАГОГИКАЛЫҚ ХАБАРШЫСЫ 3, 2011 3, 2011 ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК КАЗАХСТАНА 22 23 Первые попытки обоснования новой области исследований – когнитивных наук были предприняты в 80-е гг. (некоторые ученые называют 70-е гг.). Для фор- мирования когнитивного подхода существенное значение имели два направления в переориентации исследовательских интересов: 1) постепенно в когнитивном подходе была выработана точка зрения, в кото- рой особо подчеркивалась организующая роль субъекта в том когнитивном отно- шении, которое связывает его с познаваемым объектом; 2) смещение внимания исследователей от четко выявляемых микроединиц, рассматриваемых в изоляции, к единицам, отличающимся высокой степенью слож- ности (вплоть до макромасштабных моделей мира) [14]. В применении к лингвистическому материалу первое выражается, например, в рассмотрении понимания речи как конструктивной деятельности субъекта, осу- ществляемой на основе имеющихся у него знаний, второе – в привлечении все бо- лее крупных единиц для анализа понимания даже сравнительно простых сообще- ний. Убежденность в возможности получения значимых результатов в области когнитивных наук подкрепляется ощущением плодотворности установившихся и развивающихся форм взаимодействия между дисциплинами, входящими в состав когнитивных наук, т.е. языкознанием, когнитивной психологией, исследованиями, направленными на разработку систем искусственного интеллекта и др. Сближение названных дисциплин, а также дисциплин, имеющих косвенное отношение к когнитивным наукам, осуществляется во многом благодаря все боль- шей заинтересованности специалистов в изучении когнитивных аспектов структу- ры и функционирования языка. Данную область исследований и называют когни- тивной лингвистикой. Когнитивная лингвистика одна из наиболее эффектных и радикальных инно- ваций в лингвистике последней трети ХХ века. Литература 1. Исаева Ж.К. Диалогическая речь (когнитивный аспект) // Материалы Меж- дународной научно-практической конференции «Функциональная лингвистика: состояние и перспективы». – Алматы, 2003. 2. Исаева Ж.К. Инновационные направления и перспективы исследований в области когнитивной лингвистики. Аналитический обзор. – Астана: ЦНТИ, 2005. 3. Исаева Ж.К. Истоки когнитивной лингвистики // Материалы межвузовской научно-практической конференции молодых ученых «Казахстан – 2030: стратегия развития науки и образования». – Кокшетау, 1999. 4. Исаева Ж.К. Методы когнитивной лингвистики // Материалы I-й Между- народной научно-практической конференции «Современные (дистанционные) тех- нологии обучения в едином образовательном пространстве ХХI века: проблемы и перспективы». – Астана, 2000. 5. Исаева Ж.К. Когнитивные основы взаимодействия и взаимовлияния куль- тур и языков в евразийском пространстве // Материалы международного симпози- ума «Евразия на стыке веков», посвященного 10-летию независимости РК. – Аста- на, 2002. 6. Исаева Ж.К. Когнитивные основы структуры диалогической речи // Вест- ник Евразийского гуманитарного института. – 2004. – № 1. 7. Исаева Ж.К. Когнитивный подход к изучению языковой личности через ре- чевую деятельность // Вестник Карагандинского государственного университета им. Е. Букетова. – 2006. – № 2 (42). – Серия Филология. 8. Кибрик А.А. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. – Москва: УРСС, 2002. 9. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкозна- ния. – 1994. – № 5. 10. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. – М., 1986. 11. Кубрякова Е.С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. – М., 1991. 12. Исаева Ж.К. К вопросу о процессе метафоризации в языке // Материа- лы Республиканской научно-практической конференции «Образование в контек- сте устойчивого развития Кахахстана: проблемы, поиск, перспективы». – Астана, 2008. 13. Исаева Ж.К. Языковая личность Ч.Айтматова сквозь призму диалога ге- роев // Материалы Международной научно-практической конференции «Пробле- мы и перспективы непрерывного образования в Казахстане». – Астана, 2009. 14. Исаева Ж.К. Основы когнитивной лингвистики: Учебное пособие. – Аста- на: ЕАГИ, 2007. ҚАЗАҚСТАН ПЕДАГОГИКАЛЫҚ ХАБАРШЫСЫ 3, 2011 3, 2011 ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК КАЗАХСТАНА 24 25 УДК 94 (574) РОЛЬ ИССЛЕДОВАНИЙ ОФИЦЕРОВ ГЕНШТАБА РОССИИ В ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКОМ ВО-ПРОСЕ В КАЗАХСТАНЕ В 20-60 ГГ. XIX В. Г.Е. Отепова, Н.Ю. Жумадильдинова Аталған мақалада XIX ғасырдың 20-жылдарындағы Ресейдің Қазақстанда жүргізген қоныс аудару саясатында Басштаб офицерлерінің зерттеудегі рөлі қарастырылып отыр. В данной статье на основе широкого круга источников рассматривается роль ис- следований офицеров Генштаба, в проводимой Россией переселенческой политики в Казах- стане в 20-е гг. XIX в. In gien article on the basis of a wide range of sources the role of researches of officers of the Joint Staff, in spent by Russia politicians of resettlement in Kazakhstan in 20 е of XIX century is considered. Занимаясь выявлением, сбором и классификацией законодательных доку- ментов, имеющих прямое отношение к проведению переселенческой политике в Казахстане, появилась необходимость в изучении исследовательских трудов лю- дей, которые были своего рода «проводниками» колонизаторской политики Рос- сийской империи в Казахстане. Особую значимость в рассматриваемом вопросе, на мой взгляд, занимают труды именно офицеров Генштаба, так как их непосред- ственное участие в событиях, происходящих на территории Казахстана и возмож- ность верификации сведений на местах, обусловили сравнительно высокий уро- вень информативности этой части работ военных в целом. Так 20–60 гг. XIX в. стали новым этапом в изучении истории и культуры на- сельников казахских степей. Расчет на скорейшее закрепление в присоединенных регионах, быстрое покорение еще неподчиненных российскому влиянию казах- ских родов, создание, таким образом, буферной зоны для дальнейшего продвиже- ния в среднеазиатские государства, обусловили организацию целого ряда разведы- вательных миссий, тщательно собиравших материалы по истории, этнографии, де- мографии, топографии края, а также его детальный анализ. С другой стороны, сам по себе процесс окончательного присоединения Казахстана к России, постепенное проникновение российского капитала в Казахстан детерминировали общее услож- нение задач, стоящих перед исследователями. Интерес представляет описание во- енными деятельности губернаторов О.А. Игельстрома, П.К. эссена, П.П. Сухте- лена, А.А. Катенина, генерала В.А. Обручева и многих других. Надо сказать, что только в последние годы в российской исторической науке появились специаль- ные исследования об администраторах XVIII–XIX вв. Единственным сводным со- чинением дореволюционной историографии является изданный Ф.И. Лобысевичем очерк «Главные начальники Оренбургского края». В связи с этим представляются весьма важными те сведения, которые содержатся в работах офицеров. Важное место в описаниях военных заняла личность и; деятельность воен- ного губернатора Оренбургской губернии В.А. Перовского. Семнадцатилетний период наместничества Перовского (1833–1850 гг.) оставил заметный след в ис- тории русско-казахских отношений. А.И. Макшеев писал о том, что прибыв в край В.А. Перовский поставил перед собой две задачи: он хотел подчинить не призна- ющих русскую власть казахов и ускорить приближение русских войск к границам среднеазиатских ханств [1,1]. Такая политика лишь усиливала враждебное отноше- ние казаков к России. История военного закрепления в степи посредством постройки укреплений нашла отражение на страницах практически всех известных работ офицеров Ген- штаба, которые сами принимали непосредственное участие в работах по их устрой- ству. Так, И.Ф. Бларамберг участвовал в проведении рекогносцировок и самостоя- тельно руководил строительством Раима, Иргзиза и Тургая и в пределах террито- рии Младшего жуза казахов. Неоднократно участвовал в экспедициях против ка- захов, а также в деле осмотра и возведения укреплений на территории казахской степи К.И. Герн. Сведения о влиянии вновь построенных укреплений на хозяй- ственную жизнь казахов содержатся в «Военно-статистическом обозрении Орен- бургской губернии», в составлении которого К.И. Герн принимал активное уча- стие [2, 96]. Отдельная статья, посвященная строительству укрепленных линий на границах с казахской степью и постепенному продвижению на юг, была опубли- кована А.Н. Герном в «Инженерном журнале». А.Н. Грен был выпускником Инже- нерного корпуса и Николаевской Академии Генерального штаба. Как професси- ональный геодезист-съемщик, он оставил подробные описания водворившихся в казахских степях русских укреплений. В работах А.И. Макшеева, И.Ф. Бларамбер- га, К.И. Герна, Л.Л. Мейера содержатся сведения о том, что к строительству кре- постей нередко привлекали местное население. этого удавалось добиться не в по- следнюю очередь благодаря наградам и поощрениям некоторой части казахских султанов, а также используя недовольство казахских общин политикой среднеази- атских ханов. Однако вскоре казахское население убедилось, что политика россий- ских администраторов не менее сурова, и благожелательные настроения смени- лись противостоянием и военным сопротивлением. Одним из самых значительных событий в истории Казахстана XIX в. стало завершение присоединения Казахстана к России путем военной экспансии русских войск. Опору царского правительства в действиях на юге Казахстана и в Средней Азии составляли регулярные части русской армии. Офицеры Генштаба, возглавляя ҚАЗАҚСТАН ПЕДАГОГИКАЛЫҚ ХАБАРШЫСЫ 3, 2011 3, 2011 ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК КАЗАХСТАНА 26 27 тия социальной и политической структуры казахского общества. Крах традицион- ных и создание новых структур привел, по свидетельству военных, к сильному по- литическому кризису. Возникла своеобразная система раздвоенности власти, когда «рядом с официальным русским управлением... существовало неофициальное». По мнению авторов, длительный процесс проникновения системы дело- и судопроизводства в казахское общество, можно было объяснить только особенно- стями кочевого уклада, при котором складывались совершенно иные условия для развития судебных разбирательств и гражданского устройства. «Киргизам чуж- до и дико в нашей жизни все, что нам кажется совершенно естественным и понят- ным, – писал А.К. Гейне. – Как воспитанным под своеобразными условиями жиз- ни номадов, им непонятны самые элементарные идеи о гражданском устройстве на европейский лад». А.К. Гейне писал также о преимуществах суда биев, который, по его мне- нию, «скор и производится на словах», «довольно справедлив» и «всегда бескоры- стен», и поэтому пользуется уважением и среди казахов, и среди русского населе- ния, и среди казаков. Недоверие к русскому суду у казахов «так велико, что застав- ляет их с замечательным единодушием скрывать уголовные дела и решать послед- ние судом биев». По свидетельству военных, непривычными для казахов была переписка и сложный характер гражданского делопроизводства в администрации. В связи с этим происходило разделение властей на местную (в лице султанов-правителей и биев) и пришлую (в лице русских чиновников). этим разделением А.К. Гейне объяснял общее бессилие власти окружных приказов. Такое положение привело А.К. Гейнса к мысли о необходимости развития самоуправления казахского наро- да. Параллельно с органами управления казахской степью он предлагал создать та- кую власть, которая бы не вмешивалась во внутреннее хозяйство и судебные дела народа, но имела бы все средства для поддержания порядка. этой властью, считал А.К. Гейне, могла быть только военная власть. Военная администрация одна в со- стоянии дать правительству твердую опору в казахских степях. Из этого убежде- ния пытался исходить А.К. Гейне во время своего участия в Комиссии по составле- нию проекта об управлении казахами Степного края. «Русский человек, а тем бо- лее, русский чиновник и киргиз не могут иметь между собой никакой внутренней связи, потому что их жизнь сложилась и окрепла под влиянием другой природы, другой истории, других жизненных условий, понятий и преданий. Орган степной администрации, помимо своей воли... представитель в степи европеизма... Закон поставил во главе киргиз русскую администрацию, то есть по необходимости сое- динил в одно политическое целое людей, которых стремлении и нужды не только не похожи между собой, по иногда прямо противоречивы», – писал он. Отсюда вы- военные экспедиции, явились активными участниками захвата крепостей, стро- ительства новых укреплений, административного устройства завоеванного края. Прежде всего, эти события нашли отражение на страницах военной периодической печати, а затем и в монографических исследованиях офицеров. Периодические издания военного ведомства – журналы «Военный сборник» и «Морской сборник», газета «Русский инвалид» регулярно помещали сводки о ходе военных действий в казахстанско-среднеазиатском регионе. Обзоры, автора- ми которых были офицеры Генштаба (Н.П. Глиноецкий, М.И. Венюков, Л.Л. Мей- ер, А.Н. Грен, М.А. Терентьев, А.К. Гейне, Н.И. Гродеков, Л.Ф. Костенко), содержат подробное описание осады, воинских контингентов, тактики русских войск, пози- ции местного населения и последствий захватов. Большое количество статей, посвященных важным военным действиям рус- ской армии в Европе, Азии, в том числе на юте Казахстана и в Средней Азии, при- надлежит Николаю Павловичу Глиноецкому. По поводу этих материалов, возоб- новленных после некоторого перерыва в печати, журнал «Военный сборник» пи- сал: «Генштаб находится в исключительно счастливых обстоятельствах относи- тельно собирания военных сведений». Н.П. Глиноецкий являлся автором истории Николаевской Академии Генштаба, принимал участие в русско-турецкой и Кав- казской войнах, исполнял должность адъюнкт-профессора тактики и военной ста- тистики в Академии Генштаба, был членом Военно-Ученого комитета Генштаба. Свои многочисленные материалы он составлял на основе данных тех военных, ко- торые служили в крае, а также сводок военной печати. С постройкой военных укреплений авторы связывали продолжавшийся на протяжении второй четверти XIX в. процесс превращения номинального поддан- ства казахов в действительное. Некоторые считали строительство укреплений в степи окончательной датой упрочения здесь русского влияния. Так, конечной датой установления прочной власти России в Казахстане А.И. Макшеев считал 1848 год, когда начальником Оренбургского края стал Обручев, сделавший ставку в своей политики на строительство военных укреплений [4,120]. Факт постройки укрепления Верного в 1854 голу считался М.А. Терентьевым показателем того, что подданство казахов становилось действительным [3,217]. Рассматривая постройку укрепления Верного как факт окончательного установ- ления русской власти в казахском крае, офицеры оценивали все дальнейшие дей- ствия в регионе как правомерные. Выступления казахов и киргизов в середине XIX в. против кокандской и хивинской власти рассматривались как симптом усиления прорусской ориентации среди населения Южного Казахстана и Средней Азии. Также большой интерес представляют данные офицеров-современников со- бытий – о последствиях административных реформ 60-х годов XIX в. для разви- ҚАЗАҚСТАН ПЕДАГОГИКАЛЫҚ ХАБАРШЫСЫ 3, 2011 3, 2011 ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК КАЗАХСТАНА 28 29 текало его вечное желание изучать жизнь людей, судьба которых поручена его за- ботам. этого он требовал от всех органов степной администрации [4,142]. В целом, работы офицеров Генштаба дают подробное описание событий, про- исходящих на юге Казахстана и в Средней Азии во второй половине XIX в. Глав- ным источником для написания этих работ были личные наблюдения. В моногра- фиях использовался также разнообразный архивный материал. В этом смысле ра- боты отличаются достаточно высокой степенью достоверности. Офицеры высту- пают, прежде всего, как добросовестные хронисты событийной истории. Однако все они отражают процесс завоевания односторонне, с позиции противника. Поэ- тому при использовании этих трудов необходим критический анализ, сопоставле- ние с другими группами источников. Таким образом, работы офицеров отразили довольно широкий круг вопро- сов, касающихся истории проникновения России в Казахстан и политики царизма в Казахстане в XIX в. Находясь на позициях цивилизаторской роли России на Вос- токе, военные авторы односторонне рассматривали процесс присоединения новых земель к России. Неравноценность исследований офицеров Генштаба относитель- но социально-политической системы определяется степенью причастности авто- ров к событиям политической истории, в которых они выступали не только в ро- ли свидетелей, но и активных участников. С этой точки зрения материалы работ Л.Л. Мейера, Н.И. Красовского, Л.Ф. Костенко, А.И. Макшеева, М.А. Терентьева, М.И. Венюкова, А.К. Гейнса необходимо рассматривать, прежде всего, как один из источников, который отражает важные события истории русско-казахских отно- шений XIX века. жүктеу/скачать 2,51 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|