22 августа 1920 года в штате иллинойс в семье потомка пер­ вых поселенцев его второе имя, Дуглас, родители дали ему в честь гремевшего тогда актера Дугласа Фербенкса

362
363
За шесть месяцев на голой планете был заложен десяток 
городков  с  великим  числом  трескучих  неоновых  трубок  и 
желтых электрических лампочек. Девяносто с лишним тысяч 
человек прибыло на Марс, а на Земле уже укладывали чемо­
даны другие...
Август 2002 
Ночная встреча
Прежде
 чем ехать дальше в голубые горы, томас гомес ос­
тановился возле уединенной бензоколонки.
— не одиноко тебе здесь, папаша? — спросил томас. Ста­
рик протер тряпкой ветровое стекло небольшого грузовика.
— ничего.
— а как тебе Марс нравится, старина?
— Здорово. всегда что­нибудь новое. Когда я в прошлом 
году попал сюда, то первым делом сказал себе: вперед не за­
глядывай, ничего не требуй, ничему не удивляйся. Землю нам 
надо  забыть,  все,  что  было,  забыть.  теперь  следует  пригля­
деться, освоиться и понять, что здесь 
все не так, все по­дру­
гому. Да тут одна только погода — это же настоящий цирк. 
Это 
марсианская погода. Днем жарища адская, ночью адский 
холод. а необычные цветы, необычный дождь — неожидан­
ности на каждом шагу! Я сюда приехал на покой, задумал до­
жить жизнь в таком месте, где все иначе. Это очень важно ста­
рому человеку — переменить обстановку. Молодежи с ним 
говорить недосуг, другие старики ему осточертели. вот я и 
смекнул, что самое подходящее для меня — найти такое не­
обычное местечко, что только не ленись смотреть, кругом раз­
влечения. вот подрядился на эту бензоколонку. Станет черес­
чур хлопотно, снимусь отсюда и переберусь на какое­нибудь 
старое шоссе, не такое оживленное; мне бы только заработать 
на пропитание, да чтобы еще оставалось время примечать, до 
чего же здесь 
все не так.
— неплохо  ты  сообразил,  папаша,  —  сказал  томас;  его 
смуглые  руки  лежали,  отдыхая,  на  баранке.  у  него  было  от­
личное  настроение.  Десять  дней  кряду  он  работал  в  одном 
из новых поселений, теперь получил два выходных и ехал на 
праздник.
— уж я больше ничему не удивляюсь, — продолжал ста­
рик. — гляжу, и только. Можно сказать, набираюсь впечатле­
ний. если тебе Марс, каков он есть, не по вкусу, отправляйся 
лучше обратно на Землю. Здесь все шиворот­навыворот: поч­
ва, воздух, каналы, туземцы (правда, я еще ни одного не видел, 
но, говорят, они тут где­то бродят), часы. Мои часы — и те чу­
дят. Здесь даже 
время шиворот­навыворот. иной раз мне сда­
ется, что я один­одинешенек, на всей этой проклятой планете 
больше ни души. Пусто. а иногда покажется, что я — восьми­
летний мальчишка, сам махонький, а все кругом здоровенное! 
видит бог, тут самое подходящее место для старого человека. 
тут не задремлешь, я просто счастливый стал. Знаешь, что та­
кое Марс? он смахивает на вещицу, которую мне подарили 
на рождество семьдесят лет назад — не знаю, держал ли ты 
в руках такую штуку: их калейдоскопами называют, внутри 
осколки хрусталя, лоскутки, бусинки, всякая мишура... а пог­
лядишь сквозь нее на солнце — дух захватывает! Сколько узо­
ров! так вот, это и есть Марс. наслаждайся им и не требуй от 
него, чтобы он был другим. господи, да знаешь ли ты, что вот 
это самое шоссе проложено марсианами шестнадцать веков 
назад, а в полном порядке! гони доллар и пятьдесят центов, 
спасибо и спокойной ночи.
томас покатил по древнему шоссе, тихонько посмеиваясь.
Это был долгий путь через горы, сквозь тьму, и он держал 
руль, иногда опуская руку в корзинку с едой и доставая отту­
да леденец. Прошло уже больше часа непрерывной езды, и ни 

364
365
одной встречной машины, ни одного огонька, только лента 
дороги, гул и рокот мотора, и Марс кругом, тихий, безмол­
вный. Марс — всегда тихий, в эту ночь был тише, чем когда­
либо. Мимо томаса скользили пустыни и высохшие моря, и 
вершины среди звезд.
нынче  ночью  в  воздухе  пахло  временем.  он  улыбнулся, 
мысленно оценивая свою выдумку. неплохая мысль. а в самом 
деле: чем пахнет время? Пылью, часами, человеком. а если за­
думаться, какое оно — время то есть — на слух? оно вроде 
воды, струящейся в темной пещере, вроде зовущих голосов, 
вроде шороха земли, что сыплется на крышку пустого ящи­
ка, вроде дождя. Пойдем еще дальше, спросим, как 
выглядит 
время? оно точно снег, бесшумно летящий в черный коло­
дец, или старинный немой фильм, в котором сто миллиардов 
лиц, как новогодние шары, падают вниз, падают в ничто. вот 
чем пахнет время и вот какое оно на вид и на слух. а нынче 
ночью — томас высунул руку в боковое окошко, — нынче так 
и кажется, что его можно даже 
пощупать.
он вел грузовик в горах времени. Что­то кольнуло шею, и 
томас выпрямился, внимательно глядя вперед.
он въехал в маленький мертвый марсианский городок, вы­
ключил мотор и окунулся в окружающее его безмолвие. За­
таив дыхание, он смотрел из кабины на залитые луной белые 
здания, в которых уже много веков никто не жил. великолеп­
ные, безупречные здания, пусть разрушенные, но все равно 
великолепные.
включив мотор, томас проехал еще милю­другую, потом 
снова остановился, вылез, захватив свою корзинку, и прошел 
на бугор, откуда можно было окинуть взглядом занесенный 
пылью город. открыл термос и налил себе чашку кофе. Мимо 
пролетела ночная птица. на душе у него было удивительно 
хорошо, спокойно.
Минут пять спустя томас услышал какой­то звук. вверху, 
там, где древнее шоссе терялось за поворотом, он приметил 
какое­то движение, тусклый свет, затем донесся слабый ро­
кот. томас повернулся, держа чашку в руке. С гор спускалось 
нечто необычайное.
Это была машина, похожая на желто­зеленое насекомое, 
на богомола, она плавно рассекала холодный воздух, мерцая 
бесчисленными  зелеными  бриллиантами,  сверкая  фасеточ­
ными рубиновыми глазами. Шесть ног машины ступали по 
древнему шоссе с легкостью моросящего дождя, а со спины 
машины на томаса глазами цвета расплавленного золота гля­
дел марсианин, глядел будто в колодец.
томас поднял руку и мысленно уже крикнул: «Привет!», 
но губы его не шевельнулись. Потому что это был 
марсианин. 
но томас плавал на Земле в голубых реках, вдоль которых шли 
незнакомые люди, вместе с чужими людьми ел в чужих домах, 
и всегда его лучшим оружием была улыбка. он не носил с со­
бой  пистолета.  и  сейчас  томас  не  чувствовал  в  нем  нужды, 
хотя где­то под сердцем притаился страх.
у марсианина тоже ничего не было в руках. Секунду они 
смотрели друг на друга сквозь прохладный воздух.
Первым решился томас.
— Привет! — сказал он.
— Привет! — сказал марсианин на своем языке. 
они не поняли друг друга.
— вы сказали «здравствуйте»? — спросили оба одновре­
менно.
— Что вы сказали? — продолжали они, каждый на своем 
языке.
оба нахмурились.
— вы кто? — спросил томас по­английски.
— Что вы здесь делаете? — произнесли губы чужака по­
марсиански.
— Куда вы едете? — спросили оба с озадаченным видом.

366
367
— Меня зовут томас гомес.
— Меня зовут Мью Ка.
ни  один  из  них  не  понял  другого,  но  каждый  постучал 
пальцем по своей груди, и смысл стал обоим ясен. вдруг мар­
сианин рассмеялся.
— Подождите!
томас ощутил, как что­то коснулось его головы, хотя ник­
то его не трогал.
— вот так! — сказал марсианин по­английски. — теперь 
дело пойдет лучше!
— вы так быстро выучили мой язык?
— ну что вы!
оба, не зная, что говорить, посмотрели на чашку с горячим 
кофе в руке томаса.
— Что­нибудь новое? — спросил марсианин, разглядывая 
его и чашку и подразумевая, по­видимому, и то и другое.
— выпьете чашечку? — предложил томас.
— Большое спасибо.
Марсианин соскользнул со своей машины.
вторая чашка наполнилась горячим кофе. томас подал ее 
марсианину.
их руки встретились и, точно сквозь туман, прошли одна 
сквозь другую.
— господи иисусе! — воскликнул томас и выронил  чашку.
— Силы небесные! — сказал марсианин на своем языке.
— видели, что произошло? — прошептали они. 
оба похолодели от испуга.
Марсианин нагнулся за чашкой, но никак не мог ее взять.
— господи! — ахнул томас.
— ну и ну! — Марсианин пытался снова и снова ухватить 
чашку, ничего не получалось. он выпрямился, подумал, затем 
отстегнул от пояса нож.
— Эй! — крикнул томас.
— вы не поняли, ловите! — сказал марсианин и бросил нож.
томас  подставил  сложенные  вместе  ладони.  нож  упал 
сквозь руки на землю. томас хотел его поднять, но не мог ух­
ватить и, вздрогнув, отпрянул.
он глядел на марсианина, стоящего на фоне неба.
— Звезды! — сказал томас.
— Звезды! — отозвался марсианин, глядя на томаса. 
Сквозь тело марсианина, яркие, белые, светили звезды, его 
плоть была расшита ими, словно тонкая, переливающаяся ис­
крами оболочка студенистой медузы. Звезды мерцали, точно 
фиолетовые глаза, в груди и в животе марсианина, блистали 
драгоценностями на его запястьях.
— Я вижу сквозь вас! — сказал томас.
— и я сквозь вас! — отвечал марсианин, отступая на шаг. 
томас  пощупал  себя,  ощутил  живое  тепло  собственного 
тела и успокоился. «все в порядке, — подумал он, — я су­
ществую».
Марсианин коснулся рукой своего носа, губ.
— Я  не  бесплотный,  —  негромко  сказал  он.  —  Живой!
томас озадаченно глядел на него.
— но если я существую, значит, 
вы — мертвый.
— нет, вы!
— Привидение!
— Призрак!
они показывали пальцем друг на друга, и звездный свет в 
их конечностях сверкал и переливался, как острие кинжала, 
как ледяные сосульки, как светлячки. они снова проверили 
свои ощущения, и каждый убедился, что он жив­здоров и ох­
вачен волнением, трепетом, жаром, недоумением, а вот тот, 
другой — ну конечно же, тот нереален, тот призрачная при­
зма, ловящая и излучающая свет далеких миров...
«Я пьян, — сказал себе томас. — Завтра никому не расска­
жу про это, ни слова!»

368
369
* * *
они стояли на древнем шоссе, и оба не шевелились.
— откуда вы? — спросил наконец марсианин.
— С Земли.
— Что это такое?
— там. — томас кивком указал на небо.
— Давно?
— Мы прилетели с год назад, вы разве не помните?
— нет.
— а вы все к тому времени вымерли, почти все. вас очень 
мало осталось — разве вы этого 
не знаете?
— Это неправда.
— Я вам говорю, вымерли. Я сам видел трупы. Почернев­
шие тела в комнатах, во всех домах, и все мертвые. тысячи тел.
— Что за вздор, 
мы живы!
— Мистер,  всех  ваших  скосила  эпидемия.  Странно,  что 
вам это неизвестно. вы каким­то образом спаслись.
— Я не спасся, не от чего мне было спасаться. о чем это вы 
говорите? Я еду на праздник у канала возле Эниальских гор. 
и прошлую ночь был там. вы разве не видите город? — Мар­
сианин вытянул руку, показывая.
томас посмотрел и увидел развалины.
— но ведь этот город мертв уже много тысяч лет! 
Марсианин рассмеялся.
— Мертв? Я ночевал там вчера!
— а я его проезжал на той неделе, и на позапрошлой неделе, 
и вот только что, там одни развалины! видите разбитые колонны?
— разбитые?  Я  их  отлично  вижу  в  свете  луны.  Прямые, 
стройные колонны.
— на улицах ничего, кроме пыли, — сказал томас.
— улицы чистые!
— Каналы давно высохли, они пусты.
— Каналы полны лавандового вина!
— город мертв. 
— город жив! — возразил марсианин, смеясь еще громче. — 
вы решительно ошибаетесь. видите, сколько там карнавальных 
огней?  там  прекрасные  челны,  изящные,  как  женщины,  там 
прекрасные женщины, изящные, как челны, женщины с кожей 
песочного цвета, женщины с огненными цветками в руках. Я их 
вижу, вижу, как они бегают вон там, по улицам, такие маленькие 
отсюда. и я туда еду, на праздник, мы будем всю ночь катать­
ся по каналу, будем петь, пить, любить. неужели вы 
не видите?
— Мистер, этот город мертв, как сушеная ящерица. Спро­
сите любого из наших. Что до меня, то я еду в грин­Сити — но­
вое поселение на иллинойсском шоссе, мы его совсем недавно 
заложили. а вы что­то напутали. Мы доставили сюда миллион 
квадратных футов досок лучшего орегонского леса, несколько 
десятков тонн добрых стальных гвоздей и отгрохали два посел­
ка — глаз не оторвешь. Как раз сегодня спрыскиваем один из 
них. С Земли прилетают две ракеты с нашими женами и невес­
тами. Будут народные танцы, виски... 
Марсианин встрепенулся.
— вы говорите — в 
той стороне?
— Да, там, где ракеты. — томас подвел его к краю бугра и 
показал вниз. — видите?
— нет.
— Да вон же, 
вон, черт возьми! такие длинные, серебрис­
тые штуки.
— не вижу.
теперь рассмеялся томас.
— Да вы ослепли!
— у меня отличное зрение. Это вы не видите.
— ну хорошо, а новый 
поселок вы видите? или тоже нет?
— ничего не вижу, кроме океана — и как раз сейчас  отлив.
— уважаемый, этот океан испарился сорок веков тому  назад.

370
371
— ну, знаете, это уж чересчур.
— но это правда, уверяю вас!
лицо марсианина стало очень серьезным.
— Постойте. вы в самом деле не видите города, как я его 
вам описал? Белые­белые колонны, изящные лодки, празднич­
ные огни — я их так отчетливо вижу! вслушайтесь! Я даже 
слышу, как там поют. не такое уж большое расстояние.
томас прислушался и покачал головой.
— нет.
— а я, — продолжал марсианин, — не вижу того, что опи­
сываете вы. Как же так?..
они  снова  зябко  вздрогнули,  точно  их  плоть  пронизало 
ледяными иглами.
— а может быть?..
— Что?
— вы сказали «с неба»?
— С Земли.
— Земля  —  название,  пустой  звук...  —  произнес  марси­
анин. — но... час назад, когда я ехал через перевал... — он 
коснулся своей шеи сзади. — Я ощутил...
— холод?
— Да.
— и теперь тоже?
— Да, снова холод. Что­то было со светом, с горами, с до­
рогой — что­то необычное. и свет, и дорога словно не те, и у 
меня на мгновение появилось такое чувство, будто я послед­
ний из живущих во вселенной...
— и со мной так было! — воскликнул томас взволнован­
но; он как будто беседовал с добрым старым другом, доверяя 
ему что­то сокровенное.
Марсианин закрыл глаза и снова открыл их.
— тут может быть только одно объяснение. все дело по 
времени. Да­да. вы — создание Прошлого!
— нет, это вы из Прошлого, — сказал землянин, пораз­
мыслив. 
— Как вы уверены! вы можете доказать, кто из Прошлого, 
а кто из Будущего? Какой сейчас год?
— Две тысячи второй!
— Что это говорит мне?
томас подумал и пожал плечами.
— ничего.
— все равно что я бы вам сказал, что сейчас 4 462 853 год по 
нашему летосчислению. Слова — ничто, меньше, чем ни что! 
где часы, по которым мы бы определили положение звезд?
— но развалины — доказательство! они доказывают, что 
я — Будущее. Я жив, а 
вы мертвы!
— все мое существо отвергает такую возможность. Мое 
сердце бьется, желудок требует пищи, рот жаждет воды. нет, 
никто из нас ни жив, ни мертв. впрочем, скорее жив, чем мертв. 
а еще вернее, мы как бы посередине. вот: два странника, ко­
торые встретились ночью в пути. Два незнакомца, у каждого 
своя дорога. вы говорите, развалины?
— Да. вам страшно?
— 
Кому хочется увидеть Будущее?  и кто его когда­либо 
увидит? Человек может лицезреть Прошлое, но чтобы... вы 
говорите, колонны рухнули? и море высохло, каналы пусты, 
девушки умерли, цветы завяли? — Марсианин смолк, но затем 
снова посмотрел на город. — но вон же они! Я их 
вижу. и мне 
этого достаточно. они ждут меня, что бы вы ни говорили.
точно так же вдали ждали томаса ракеты и поселок, и жен­
щины с Земли.
— Мы никогда не согласимся друг с другом, — сказал он.
— Согласимся  не  соглашаться,  —  предложил  марсиа­
нин. — Прошлое, Будущее — не все ли равно, лишь бы мы оба 
жили, ведь то, что придет вслед за нами, все равно придет — 
завтра или через десять тысяч лет. откуда вы знаете, что эти 

372
373
храмы — не обломки вашей цивилизации через сто веков? не 
знаете. ну так и не спрашивайте. однако ночь коротка. вон 
рассыпался в небе праздничный фейерверк, взлетели птицы.
томас протянул руку. Марсианин повторил его жест. их 
руки не соприкоснулись — они растворились одна в другой.
— Мы еще встретимся?
— Кто знает? возможно, когда­нибудь.
— хотелось бы мне побывать с вами на вашем празднике.
— а мне — попасть в ваш новый поселок, увидеть корабль, 
о котором вы говорили, увидеть людей, услышать обо всем, 
что случилось.
— До свидания, — сказал томас.
— Доброй ночи.
Марсианин бесшумно укатил в горы на своем зеленом ме­
таллическом  экипаже,  землянин  развернул  свой  грузовик  и 
молча повел его в противоположную сторону.
— господи, что за сон, — вздохнул томас, держа руки на 
баранке и думая о ракетах, о женщинах, о крепком виски, о 
вирджинских плясках, о предстоящем веселье.
«Какое странное видение», — мысленно произнес марси­
анин, прибавляя скорость и думая о празднике, каналах, лод­
ках, золотоглазых женщинах, песнях...
ночь была темна. луны зашли. лишь звезды мерцали над 
пустым шоссе. ни звука, ни машины, ни единого живого сущес­
тва, ничего. и так было до конца этой прохладной темной ночи.
Октябрь 2002 
Берег
Марс
 был словно дальний берег океана, люди волнами рас­
текались  по  нему.  Каждая  волна  непохожа  на  предыдущую, 
одна мощнее другой. Первая принесла людей, привычных к 
просторам, холодам, одиночеству, худых, сухощавых старате­
лей и пастухов, лица у них иссушены годами и непогодами, 
глаза, как шляпки гвоздей, руки, одубевшие, как старые пер­
чатки, готовы взяться за что угодно. Марс был им нипочем, 
они выросли на равнинах и прериях, таких же безбрежных, 
как  марсианские  поля.  они  обживали  голое  место,  так  что 
другим  было  уже  легче  решиться.  остекляли  пустые  рамы, 
зажигали в домах огни.
они были первыми мужчинами на Марсе. Каковы будут 
первые женщины — знали все. Со второй волной надо было 
бы  доставить  людей  иных  стран,  со  своей  речью,  своими 
идеями. но ракеты были американские, и прилетели на них 
американцы, а европа и азия, Южная америка, австралия и 
океания только смотрели, как исчезают в выси римские све­
чи. Мир был поглощен войной или мыслями о войне.
так  что  вторыми  тоже  были  американцы.  Покинув  мир 
многоярусных клетушек и вагонов подземки, они отдыхали 
душой и телом в обществе скупых на слова мужчин из степ­
ных штатов, знающих цену молчанию, которое помогало об­
рести душевный покой после долгих лет толкотни в каморках, 
коробках, туннелях нью­Йорка. и были среди вторых такие, 
которым, судя по их глазам, чудилось, будто они возносятся к 
господу Богу...
Февраль 2003 
Интермедия
Они
 привезли с собой пятнадцать тысяч погонных футов 
орегонской сосны для строительства Десятого города и семь­
десят девять тысяч футов калифорнийской секвойи и отгро­
хали чистенький, аккуратный городок возле каменных кана­
лов. воскресными вечерами красно­зелено­голубые матовые 

374
375
стекла церковных окон вспыхивали светом и слышались го­
лоса,  поющие  нумерованные  церковные  гимны.  «а  теперь 
споем 79. а теперь споем 94».  в некоторых домах усердно 
стучали  пишущие  машинки  —  это  работали  писатели;  или 
скрипели перья — там творили поэты; или царила тишина — 
там жили бывшие бродяги. все это и многое другое создавало 
впечатление, будто могучее землетрясение расшатало фунда­
менты и подвалы провинциального американского городка, а 
затем смерч сказочной мощи мгновенно перенес весь городок 
на Марс и осторожно поставил его здесь, даже не тряхнув...
Апрель 2003 
Музыканты
В какие
  только  уголки  Марса  не  забирались  мальчишки. 
они прихватывали с собой из дома вкусно пахнущие пакеты и 
по пути время от времени засовывали в них носы — вдохнуть 
сытный дух ветчины и пикулей с майонезом, прислушаться к 
влажному бульканью апельсиновой воды в теплых бутылках. 
размахивая сумками с сочным, прозрачно­зеленым луком, па­
хучей ливерной колбасой, красным кетчупом и белым хлебом, 
они подбивали друг друга переступить запреты строгих ро­
дительниц. они бегали взапуски:
— Кто первый добежит, дает остальным щелчка!
они  ходили  в  дальние  прогулки  летом,  осенью,  зимой. 
осенью — лучше всего: можно вообразить, будто ты, как на 
Земле, бегаешь по опавшей листве.
горстью звучных камешков высыпали мальчишки — кир­
пичные  щеки,  голубые  бусины  глаз  —  на  мраморные  набе­
режные  каналов  и,  запыхавшись,  подбадривали  друг  друга 
возгласами, благоухающими луком. Потому что здесь, у стен 
запретного мертвого города, никто уже не кричал: «Послед­
ний  будет  дев чонкой!»  или  «Первый  будет  Музыкантом!» 
вот он, безжизненный город, и все двери открыты... и кажет­
ся,  будто  что­то  шуршит  в  домах,  как  осенние  листья.  они 
крадутся дальше, все вместе, плечом к плечу, и в руках стисну­
ты палки, а в голове — родительский наказ: «только не туда! 
в  старые  города  ни  в  коем  случае!  если  посмеешь  —  отец 
всыплет так, что век будешь помнить!.. Мы по ботинкам узна­
ем!» и вот они в мертвом городе, мальчишья стая, половина 
дорожной снеди уже проглочена, и они подзадоривают друг 
друга свистящим шепотом:
— ну давай! 
внезапно  один  срывается  с  места,  вбегает  в  ближайший 
дом, летит через столовую в спальню, и ну скакать без огляд­
ки, приплясывать, и взлетают в воздух черные листья, тонкие, 
хрупкие, будто плоть полуночного неба. За первым вбегают 
еще двое, трое, все шестеро, но Музыкантом будет первый, 
только он будет играть на белом ксилофоне костей, обтянутых 
черными хлопьями. Снежным комом выкатывается огромный 
череп, мальчишки кричат! ребра — паучьи ноги, ребра — гул­
кие струны арфы, и черной вьюгой кружатся смертные хло­
пья, а мальчишки затеяли возню, прыгают, толкают друг дру­
га, падают прямо на эти листья, на чуму, обратившую мертвых 
в хлопья и прах, в игрушку для мальчишек, в животах которых 
булькала апельсиновая вода.
отсюда — в следующий дом и еще в семнадцать домов; 
надо спешить — ведь из города в город, начисто выжигая все 
ужасы, идут Пожарники, дезинфекторы с лопатами и корзина­
ми, сгребают, выгребают эбеновые лохмотья и белые палочки­
кости, медленно, но верно отделяя страшное от обыденного... 
играйте, мальчишки, не мешкайте, скоро придут Пожарные!
и вот, светясь капельками пота, впиваются зубами в пос­
ледний бутерброд. Затем — еще раз наподдать ногой напос­
ледок, еще раз выбить дробь из маримбофона, по­осеннему 

376
377
нырнуть в кучу листьев и — в путь, домой. Матери проверяли 
ботинки, нет ли черных чешуек. найдут — получай: обжига­
ющую ванну и отеческое внушение ремнем. К концу года По­
жарники выгребли все осенние листья и белые ксилофоны, 
потехе пришел конец.

жүктеу/скачать 4,02 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: