Абай атындағы ҚазҦпу-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
30 
 
 
ТИПЫ АКТУАЛИЗИРОВАННЫХ ВРЕМЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ 
ДЕЙСТВИЙ 
 
М.Б.Нуртазина - 
 ЕНУ имени Л.Н. Гумилева 
 
Изучение  типов  актуализированных  временных  отношений  последовательности  действий  с 
опорой  на  понятие  категориальной  ситуации,  выдвинутой  А.В.  Бондарко  [1,  с.47;  см.  также:  7], 
позволяет по-новому взглянуть на некоторые вопросы семантического моделирования и репрезентации 
хронологических  отношений  в  речи,  на  связь  данной  категории  с  категориями  аспектуальности, 
темпоральности, 
временной 
локализованности, 
временной 
соотнесенности, 
модальности, 
персональности,  адресованности,  хронотопа,  с  понятием  «прототип»  и  др.  Опираясь  на  работы 
А.В.Бондарко,  можно  отметить,  что  выражение  последовательности  действия  в  структуре  речевого 
общения всегда опирается на семантические признаки целостности и процессности действий. [1, с.18-
19].  Семантические  признаки  длительности  (потенциальной  изменяемости)  и  активности  субъекта 
действия, временной дискретности, а также преимущественной перцептивности важны для проявления 
временной  семантики.  Как  уже  было  отмечено  выше,  комплекс  этих  признаков  представляет  собой 
иерархизированную структуру и может реализовываться в высказывании с разной степенью полноты и 
актуализованности.  
Выделяя  различные  типы  последовательности  действий,  мы  базируемся  на  разноаспектных 
признаках.  Наиболее  высокое  положение  в  иерархии  признаков,  лежащих  в  основе  рассматриваемых 
членений, занимают признаки, определяемые характером выражения значения последовательности: 1) 
направленности  действия  на  один  и  тот  же  объект  в  рамках  цепи  последовательных  действий;  2) 
актуальности  предшествования  и  следования;  3)  подчеркнутости  интервала  между  действиями  и  его 
величины.  Представляется  также  целесообразным  сосредоточить  внимание  на  следующих  проблемах: 
а)  высказывания,  в  которых  хронологические  отношения  между  действиями  актуализированы. 
Основное  содержание  таких  высказываний  указывает  на  то,  что  между  действиями,  выраженными 
глаголами  СВ  и  НСВ  в  прошедшем,  настоящем-будущем  времени,  существует  отношение  жесткой 
последовательности;  б)  высказывания,  в  которых  хронологические  отношения  между  действиями  не 
актуализированы. В таких высказываниях существенно указание на соотнесенность действий в рамках 
целостного временного периода, но без актуализации отношений последовательности. 
Актуализированные  хронологические  отношения  последовательности  действий  представлены 
в  виде  семантической  субкатегоризации.  Типичным  для  употребления  ряда  глагольных  форм  СВ 
прошедшего  и  настоящего-будущего  времени  является  выражение  ситуации  последовательной  смены 
нескольких  действий.  Как  показывает  Е.В.  Падучева,  стандартно  в  нарративе  «соположенные  или 
сочиненные формы СВ выражают последовательность события» [2, с.362]. Цепочка последовательных 
форм  СВ  может  обозначать  события,  которые  не  обязательно  естественным  образом  следуют  друг  за 
другом  в  хронологической  последовательности,  речь  идет  именно  об  импликатуре,  поэтому 
обозначение  хронологической  последовательности  событий  цепочкой  глаголов  СВ  –  «реальный  факт, 
который маркируется порядком следования глаголов в цепочке» [3, с.36; 9, с.32-49].  
Основным прототипическим вариантом служит конкретно-фактическое значение глаголов СВ, 
проявляя  признак  «источник  производности»  [1,  18];  другие  же  частные  значения  СВ  (суммарное, 
наглядно-примерное,  потенциальное  и  др.)  являются  производными  по  отношению  к  основному 
(конкретно-фактическому),  объединяясь  по  типу  проявления  аспектуальности  действия:  все  они 
указывают  на  единичное  действие  в  его  целостной  завершенности.  Признак  целостности  действия 
включает  полноту  его  проявления,  достижение  внутреннего  предела,  обусловленного  лексическим 
значением глагола и способом глагольного действия [1, с.18; 7, с.123; 3, с.39-48; 5, с.28-29; 9, с. 135]. В 
качестве  прототипа  здесь  выступает  конкретно-фактический  тип  АТС,  представленный  при 
употреблении СВ как конкретный целостный факт, ограниченный пределом, и реализующийся в самых 
разнообразных  условиях  контекста.  СВ  глагола  не  раскрывает  внутренней  динамической  структуры 
действия, а выражает целостный факт в его ограниченности пределом, и именно это дает возможность 
выразить переход от одной ситуации к другой. 
В  конкретной  речевой  реализации  способ  действия  (связь  и  взаимодействие  вида  и  способов 
действия раскрыты и обоснованы в работах Ю.С. Маслова) [6, с. 20] актуализирует дополнительными 
признаками ту или иную сторону семантики СВ. Определяя понятие аспектуальных способов действия, 
М.А.  Шелякин  подчеркивает:  «…способы  действия  –  это  общие  особенности  лексических  значений 
отдельных групп, выражающие тип протекания и распределения действий по отношению к пределу их 
осуществления во времени» [3, с.13]. Такие понятия, как «критическая точка, знаменующая переход к 
новому  состоянию,  граница,  отделяющая  новое  состояние  от  старого»  [3,  с.60-61],  заложили  основы 
того  подхода  к  видовым  значениям,  который  выявляет  соотношение  предела  и  наступления  нового 

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
31 
 
состояния в разных типах глагольной лексики, выступающей в различных условиях контекста [6; 4; 7; 
1].  Подобное  описание  видовой  семантики  не  противоречит  концепции,  основанной  на  признаках 
ограниченности действия пределом и целостности, они дополняют друг друга, отражая разные стороны 
семантики вида [7, с.123].  
Выделение  семантических  признаков  в  конструкциях,  отражающих  ситуацию  хронотаксиса, 
определяется  экстралингвистическими  факторами,  поэтому  при  рассмотрении  конституентов 
семантической  зоны  ядра  сферы  зависимого  и  независимого  таксиса  целесообразно  использовать 
методику  анализа,  связанную  с  подходом  к  языковым  явлениям  по  принципу  их  денотативной 
отнесенности.  Так,  информация  каждого  из  компонентов  главной  предикации  (основного  глагола)  и 
зависимой  (деепричастие)  соотнесена  с  фактами  реальной  действительности,  и  собственно  таксисные 
отношения актуализируются при употреблении форм ДСВ и ДНСВ при глаголах СВ и НСВ. Например: 
«Дождавшись паузы в папеньких декламациях, Митя потянул к себе Данилу» (Б. Акунин. Внеклассное 
чтение); «Миних опять ничего не ответил: точно и не слыхал сказанного. Генерал помолчал. Ни чаю, 
ни вина ему не предлагали. Подавив обиду и раздражение, он вынул перевязанный зеленой ленточкой 
пакет»  (М.Алданов.  Пуншевая  водка).  В  приведенных  высказываниях  внимание  сосредоточено  на 
последовательности взаимосвязанных результативных действий, когда первое действие определяет все 
остальные  действия,  даже  отдаленные  друг  от  друга  временными  интервалами.  Последовательность 
действий  подчеркивается  лексическим  значением  глаголов  начинательного  и  завершительного 
способов  действия,  что  отражается  в  словарных  дефинициях:  «дождаться»  –  «пробыть,  прожить  до 
того  момента,  пока  появится  кем-л.  ожидаемый,  пока  наступит  что-л.  ожидаемое»  [4,  с.416]; 
«подавить» – «положить конец чему-л., прекратить что-л.; раздавить все, многое или всех, многих» [4, 
с.172].   
Для  выражения  временной  соотнесенности  действия  деепричастия  и  основного  глагола-
сказуемого  в  зависимом  таксисе  релевантными  оказываются  признаки  вида  –  СВ  и  НСВ, 
взаимопорядок  деепричастия  и  личной  формы  глагола,  а  также  лексические  показатели  и  контекст. 
ДСВ  выражают  действие,  предшествующее  основному,  и  выступают  в  конкретно-фактическом 
значении,  располагаясь  в  препозиции  по  отношению  к  основному  глаголу-сказуемому.  Решающее 
значение  для  определения  конкретной  соотнесенности  между  Г  и  Д  имеют  семантика  глагола  и 
контекстная ситуация.  
Проведем дальнейшую субкатегоризацию, в основе которой лежит идея отношения действия к 
направленности  на  достижение  предела.  Отметим,  что  значение  последовательности  действий  и 
достигнутого  результата,  предполагающего  предшествующий  подготовительный  процесс  и 
представленного  в  свернутой  форме,  может  содержать  имплицитную  длительность  интервала, 
например: «Он выдал замуж сестер, похоронил перед второй войной тетку и лишь после войны, уже 
далеко не молодым,  женился  на француженке и родил  двух французов с веселой фамилией Синопли» 
(Л.  Улицкая.  Медея  и  ее  дети).  При  глаголах  движения,  обозначающих  пространственно-временную 
локализацию  действия,  зрительного  восприятия  или  речи  значение  последовательности  передается 
наиболее  четко,  например:  «Выйдя  из  подъезда,  штабс-капитан  покрутил  головой  влево-вправо, 
зажег папироску и своей всегдашней походкой – дерганой, но на удивление резвой – зашагал по улице» 
(Б.  Акунин.  Алмазная  колесница).  Аспектуально-таксисные  отношения  следования  могут  быть 
эксплицированы  наличием  лексических  показателей  типа  «потом»,  «затем»:  например: 
«Наплакавшись и получив облегчение, Коротков поел вчерашней скользкой картошки, потом опять, 
вернувшись  к  проклятой  загадке,  немного  поплакал»  (М.Булгаков.  Дьяволиада).  Роль  таких 
«проясняющих слов» отметил еще И.М. Богуславский: «Все проясняющие слова факультативны в том 
смысле, что если ситуация более или менее ясна, их всегда можно опустить или вставить без изменения 
смысла» [5, с.27].  
Достаточно  частотны  АТС  «последовательность  целостных  действий»  с  непосредственным, 
незамедлительным  следованием  одного  действия  за  другим,  с  совпадением  конечной  фазы  одного 
действия  и  начальной  фазы  другого  с  показателями:  «только  что,  едва,  тотчас,  только»,  «только-
только»: «Едва успев поздороваться, Чубарев размашисто прошел к сверкающему чистотой столу и, 
не  сдерживаясь,  шлепнул  на  стекло  тяжелый  портфель»  (П.Проскурин.  Имя  твое).  Для  выражения 
значения быстрого следования употребляются предикаты, которые обозначают изменяющиеся явления 
(начало  развития  действия,  появление  нового  качества  и  др.).  Выделим  и  опишем  тип 
последовательности  действий,  отличающийся  наибольшей  узуальной  частотностью,  –  цепь 
последовательных  действий  (цепь  фактов):  СВ
1 
–  СВ
2
  –  СВ
n. 
Условием  проявления  признака 
последовательности  является  контактность  действий  –  возникает  цепочная  зависимость  одного 
действия  от  другого.  Например:  «Аббат  Виньяли  глубоко  вздохнул,  уселся  удобнее  в  кресле  и 
перевернул  страницу»  (М.Алданов.  Мыслитель);  «Он  (Тугай)  прошел  боскетную,  биллиардную, 
прошел в черный коридор, гремя, по винтовой лестнице, спустился в мрачный нижний этаж, тенью 
вынырнул  из  освещенной  лунной  двери  на  восточную  террасу,  открыл  ее  и  вышел  в  парк» 
(М.Булгаков.  Ханский  огонь).  «Цепь»  может  возникать  и  в  СПП  с  придаточным  определительным: 

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
32 
 
«Но-но!  –  рыкнул  на  него  Андреев  и  одним  взмахом  руки  сбил  с  него  круглую  шляпу,  которая 
покатилась по тротуару» (Ф.Достоевский. Подросток).  
Встречаются  и  парцеллированные  структуры,  которые  позволяют  реализовать  длинные 
структурные  цепочки,  например:  «В  дверь  постучались.  Он  (Леонардо)  отпер.  Вошел  Джиованни  и 
напомнил  учителю,  что  в  этот  день  –  Вербную  субботу  –  назначен  «огненный  поединок» 
(Д.Мережковский. Воскресшие боги. Леонардо да Винчи); «Он нахмурился. Сердито кашлянул. Сунул 
руки  в  карман,  достал  пачку  сигарет,  вытащил  дрожащими  пальцами  одну,  закурил»  (В.Шукшин. 
Обида);  «Корнелиус  раскрыл  книгу.  Увидел  греческие  письмена.  Закрыл.  Понравился  небольшой 
манускрипт.  Заколебался  –  может,  прихватить?  Подумал,  нет,  больно  оклад  прост»  (Б.Акунин. 
Алтын-толобас).  В  неоднозначно  решаемом  вопросе  о  статусе  парцеллированных  структур  мы 
присоединяемся  к  мнению  тех  лингвистов,  которые  считают,  что  парцелляция  –  «речевой  вариант 
единого нерасчлененного предложения – языкового инварианта» [8, с.38-56]. 
Ситуация  «последовательность  целостных  действий  с  цепочной  зависимостью  с 
завершительным  действием»  достаточно  типична  для  зависимого  таксиса:  «ДСВ
1
,  ДСВ
2
,  ДСВ
3
  + 
лич.ф.гл.СВ»,  например:  «Допив  теплое  пиво  и  пуще  растравив  жажду,  Маракулин  вышел» 
(А.Ремизов. Крестовые сестры); «Отрезав от плаща кусок лосины, искромсав его на узкие полосы, он 
связал  их  между  собой»  (С.Марков.  Юконский  ворон);  Действия,  обозначенные  Д  и  Г,  представляют 
собой  цепочку  действий  в  линейном  развертывании:  каждое  действие  этой  цепочки  не  может  быть 
перемещено  назад,  т.к.  это  нарушит  логически  оправданное  построение  схемы  событий.  «Цепочка» 
распространяет  ряд  действий,  находящихся  в  строгой  последовательности,  подобно  развернутому 
плану, причем каждое последующее действие как бы удалено по оси времени в сторону будущего. Так, 
глагол  «допить»  со  специально-результативным  значением  обладает  дополнительным  аспектуальным 
признаком  «финально-комплетивности»  [6,  с.184],  выражающий  направленность  действия  на 
оставшуюся,  финальную  часть  объекта.  Семантика  таких  глаголов  СВ  осложнена  дополнительным 
смысловым  элементом  результативности.  Такие  глаголы  имплицируют  при  этом  динамичное, 
совершающееся  по  воле  субъекта  действие,  которое  имеет  активную  направленность  на  достижение 
цели,  результата  действия.  Известно,  что  результатив  связан  с  предшествующим  действием  и 
денотативно  совпадает  с  последней  фазой  этого  действия.  А.А.  Холодович  считает,  что 
результирующее  состояние  может  быть  состоянием  субъекта,  объекта  или  конечной  точки  исходного 
процесса. На языковом уровне в рассматриваемом случае представлен объектный результатив [9, с.140-
141].  
Особо  необходимо  отметить,  что  в  цепочке  последовательных  прошедших  действий  могут 
употребляться 
абсолютно 
все 
глаголы 
СВ 
(специально-результативные, 
инхоативные, 
делимитативные,  одноактные,  моментальные,  терминативные,  завершительные,  накопительные, 
накопительно-суммарные, интенсивно-результативне, финитивные  и др.).  
Ситуация  «цепь  фактов»  по  завершенности  /  незавершенности  ряда  и  в  зависимости  от 
коммуникативной  установки  говорящего  и  характера  использования  сочинительных  союзов 
распадается  на  два  типа:  1)  замкнутая  цепь  и  2)  незамкнутая  цепь.  В  ситуациях  первого  типа 
«отдельные действия, сменяя друг друга, образуют отчетливо отграниченные звенья единого сложного 
и  расчлененного  процесса»  [6,  с.50-78].  Например:  «А  Георгий  взял  холщовую  сумку,  положил  в  нее 
немецкую  саперную  лопатку,  подумал  немного  над  банкой  краски-серебрянки,  но  медленное  это  дело 
решил  оставить  на  следующий  раз.  С  вешалки  в  сарае  он  сдернул  линялую  шляпу  из  солдатского 
среднеазиатского  комплекта,  им  же  когда-то  сюда  привезенного,  стукнул  шляпой  о  колено,  выбив 
облако  мельчайшей  пыли,  и,  заперев  дверь  дома,  сунул  ключ  под  известный  камень,  мимоглядно 
порадовавшись этому треугольному камню с одним раздвоенным углом - он помнил его с детства» (Л. 
Улицкая. Медея и ее дети). Рассматриваемая временная ситуация последовательности репрезентируется 
также в составе целостного текста, где представление хронологического таксиса связано с выражением 
пространственных  отношений:  «Аполлон  Аполлонович  уронил  карандашик  (у  ступенек  бархатной 
лестницы); Николай Аполлонович, следуя стародавнему навыку, бросился почтительно его поднимать; 
Аполлон  Аполлонович,  в  свою  очередь,  бросился  упреждать  услужливость  сына,  но  споткнулся, 
упадая на корточки и руками касаясь ступенек; быстро лысая голова его  пролетела вниз и вперед... 
(А. Белый. Петербург). 
Значение следования может сочетаться с причинным и в ССП: «- Ну, я вижу, вы с бабушкой 
людей не жалуете. А мне можно когда-нибудь зайти на минуточку?" Она (Олеся) засмеялась, и – как 
странно, как неожиданно изменилось ее красивое лицо» (А. Куприн. Олеся); «Корнелиус переправился 
через речку вброд, проехал с полмили, и из-за кустов выскочила ватага: один толстый, со свинячьим 
багровым  рылом  сидел  на  лошади,  еще  четверо  трусили  следом»  (Б.  Акунин.  Алтын-толобас).  Как 
видим,  заключительный  союз  «и»  четко  отграничивает  одно  действие  от  другого  и  более  четко 
выделяет  начало  следующей  формы,  который  служит  специальным  сигналом  того,  что  ряд  действий, 
связанный отношением перечисления, закончен. 
Незамкнутая  цепь  характеризуется  тем,  что  связь  между  действиями  выражается  порядком 
следования  компонентов.  При  бессоюзной  связи  (в  том  числе  и  БСП)  значение  временной 

Абай атындағы ҚазҦПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №4 (34), 2010 ж. 
 
 
33 
 
последовательности  выражено  менее  четко,  «границы  между  отдельными  действиями  сглаживаются» 
[4,  т.2,  с.643-645].  Например:  «Боже  мой!  Неужели  же  вся  эта  чистота,  простор  и  спокойствие  – 
обман?  Боже  мой!  Распахнутся  двери,  взвоют  дети,  посыпятся  стекла,  свистнут  бумажник... 
Кошмар! Посадка! Кошмар» (М.Булгаков. Путевые заметки); «Домнушка присела, чиркнула спичкой, 
зажгла  фонарь,  вошла  в  стайку,  повесила  его  на  деревянный  кляп,  вбитый  в  стену»  (Г.Марков. 
Сибирь).  В  пределах  перечислительного  ряда  действия  характеризуются  внутренним  единством  и 
связанностью. 
Последовательность  фактов,  а  тем  самым  и  поступательное  движение  от  одного  факта  к 
другому в цепи событий, передают глаголы суммарного значения СВ. Так, например, в высказывании: 
«Четырехугольник  шевельнулся,  отчетливо  бряцнул  два  раза  ружьями  и  замер»  (А.  Куприн. 
Дознание) глаголы одноактного способа действия «бряцнул», «шевельнулся» употреблены в суммарном 
значении  (условием  проявления  суммарного  значения  является  способность  глагола  к 
воспроизведению).  В  объективной  действительности  конкретное  действие  может  «суммироваться» 
одно  за  другим  без  длительных  интервалов,  идея  результата  достигается  за  счет  использования 
лексических  показателей:  «Он  (Синцов)  взял  самокрутку,  два  раза  курнул,  потом  в  темноте 
потянулся через нее рукой и притушил самокрутку где-то внизу, об пол» (К.Симонов. Солдатами не 
рождаются);  «Тут  лязгнула  соседняя  дверь,  и  Николас  в  панике  шмыгнул  в  осиротевшую  квартиру, 
захлопнув  за  собой  дверь»  (Б.Акунин.  Внеклассное  чтение).  Примечательно,  что  подобные 
суммированные  факты  могут  занимать  определенное  местоположение  в  ряду  сменяющих  друг  друга 
действий в временной ситуации типа «цепь». 
Ср. в высказываниях с формами настоящего времени НСВ: «Шергин поворачивается к нему, 
внимательно  смотрит,  затем  говорит:  "Разве  ты  не  понял?  Адрес  на  письмах»  (В.Кондратьев. 
Селижаровский  тракт);  «Но  Николай  останавливает  коня,  смотрит  свирепо  на  генерала  широко 
раскрытыми глазами, зубы его величества выбивают дробь, и, не сказав ни слова, он отъезжает от 
генерала  влево»  (Ю.  Тынянов.  Кюхля).  Можно  сказать,  что  предложения  с  однородными  сказуемыми 
являются распространенным средством выражения ситуации «цепь фактов». 
Итак,  все  актуализированные  хронологические  отношения  последовательности  действий 
представлены  в  виде  семантической  субкатегоризации  типов,  разновидностей  и  вариантов.  Наиболее 
последовательно  выражение  ситуации  последовательной  смены  нескольких  действий  передается  при 
употреблении ряда глагольных форм СВ прошедшего и настоящего-будущего времени.  
 
1.  Бондарко  А.В.  Теория  значения  в  системе  функциональной  грамматики.  –  М.:  Языки 
славянской культуры, 2002. – 736 с. 
2. Падучева Е.В. Семантические исследования:  Семантика времени и вида в русском языке.  – 
М.: «Языки русской культуры», 1996. – 464 с. 
3. Шелякин М.А. Категория вида и способы действия русского глагола: Теоретические основы. 
– Таллин: Валгус, 2009. – 216 с. 
4. Русская грамматика: В 2-х тт. / Ред.кол.: Н.Ю.Шведова и др. – М.: Наука, 1980. – Т.1 – 783 
с.; Т.2 – 709 с. 
5.  Богуславский  И.М.  Исследования  по  синтаксической  семантике:  Сферы  действия 
логических слов. – М.: Гнозис, 2008. – 175 с. 
6. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. – Л.: ЛГУ, 1984. – 263 с. 
7.  Нуртазина  М.Б.  Опыт  функционально-коммуникативного  анализа  семантики  таксиса.  – 
Астана: ЕНУ им. Л.Н. Гумилева, 2008. – 334 с. 
8. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. – СПб: СПбГУ, 2009. – 168 
с. 
9. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. – СПб.: СПбГУ, 2008. – 304 с. 
 
Тҥйін 
М.Б.  Нуртазинаның  «Әрекеттердің  кезектілігі  іске  асырылған  уақытты  қатынастардың 
тҥрлері»  атты  мақаласында  сӛйлеу  қарым-қатынас  қҧрылымындағы  хронологиялық  қатынастар 
қарастырылады. Ҧзақтылық (потенционалды ӛзгеру) семантикалық қасиеттері мен іс-әрекетті жасайтын 
субъекттің  белсендігі,  уақытты  дискреттік  және  перцептивтік  уақытты  семантиканы  білдіруге 
маңыздылығын дәлелденеді. 

жүктеу/скачать 2,34 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: