Атты халықаралық ғылыми-тəжірибелік конференция материалдары

256 

 

3.

 

Тенишев Э.Р. История кыргызского литературного языка. (донациональный период). – Бишкек, 1997. 

4.

 

Садыкова Ш. Сыдыков Осмоналы: (130-летию со дня рождения). – Бишкек, 2008.  

5.

 

Осмонаалы Сыдыков. Тарых кыргыз Шадмания. – Бишкек, 1990.  

6.

 

Санжыра Боомбаева Насирдина – Бишкек, 2011. (на кыргызском языке). 

7.

 

Абрамзон С.М. Труды Киргизской археолого-этнографической экспедиции. – М., 1960. – Т. IV.  

 

 

О.А. Гельдыниязова 

н.с. Института археологии и этнографии АН Республики Туркменистан  

(г. Ашгабат, Туркмения) 

 

CИМВОЛИКА КАЗАНА У ТУРКМЕН 

 

Всестороннее  изучение  материальной  культуры  позволяет  более  объективно  взглянуть  на 

социально-бытовую  жизнь  туркменского  общества.  Одним  из  важных  элементов  бытовой  посуду, 

широко используемой в хозяйстве, является огромный котел – казан. 

Казаны с древнейших времен почитались туркменами и предназначались как для приготовления 

пищи,  так  и  для  ритуальных  обрядов.  Имело  место  в  быту  туркмен  и  использованию  небольших 

казанов – казанча. Именовали их также пастушьими – чопан казан [1, с. 26]. 

Большими казанами пользовались во время больших общих праздников и поминок. Казаны были 

обязательным  атрибутом  свадеб.  В  них  варили  различные  традиционные  блюда.  Частью  таких 

угощений  была  и  выпечка  в  казане  хлебных  изделий – челпека.  катлама  и  богурсака,  являвшихся 

своеобразным символом туркменского тоя [2, с. 36].  

В  каждой  юрте  туркмена  по  центру  всегда  находился  казан,  в  котором  варили  пищу  для  всей 

семьи.  Нередко  слово  казан  используется  для  обозначения  семьи,  родного  очага  или  дома.  Казан - 

один из наиболее важных в символическом отношении предметов мировоззрения туркмен, поэтому 

он  является  символом  достатка,  гостеприимства,  общности,  единства  и  целостности  народа.  У 

казахов слово казан в некоторых поговорках понимается как космос, мир. «Елу жылда – ел жана, жуз 

жылда – казан» - «За пятьдесят лет обновляется общество, а за сто весь мир».  

Со  словом  казан,  связано  имя  легендарного  предка  туркмен  Казан-хана (Gazan-han) или  Салыр 

Казана [3, с. 17]. Абулгази отмечает, что в средние века с берегов Сырдарьи много илей во главе с 

Казан-беком ушло в Мангышлак. В этой же работе он упоминается под именами Казан Салор и Казан 

Алп [4, с. 68]. Имя Казан до сих пор употребителен в туркменском языке. Многие рода туркменских 

племен  носят  это  названия.  Известно  средневековое  булгарское  племя  казан.  Географические 

объекты с названием казан встречается и в Крыму [5, с. 38].  

Казан – это  чугунная  широкая  толстостенная  емкость  с  полукруглым  дном  для  приготовления 

различных  блюд.  Устанавливается  на  специальную  треногу  над  огнём – таган.  Своеобразное  строение 

этой  подставки  обеспечивала  устойчивость  и  надежность  конструкции,  что  отразилось  в  народной 

пословице: «Таган аягы уч болар, бири-бирине гюйч болар, бири довулсе хич болар» – Таган стоит на 

трех ногах, они друг другу силу дают, обломись один из них - и все пропадут [1, с. 76]. Округлая форма 

казана, сделана для того, чтобы он глубоко опускался в очаг, и обогреваться со всех сторон.  

История  использования  казана  имеет  глубокие  корни.  На  древних  поселениях  Южного  и 

Северного Туркменистана обнаружены большие котлы, в которых в честь солнца в дни наступления 

праздника весеннего равноденствия – новруза, приготовляли мясо жертвенных животных [6, с. 109]. 

Ритуальные котлы обнаружены и на памятнике бронзового века – Древнем Маргуше [7, c. 48]. 

На  средневековом  городище  Султанкала  в  массовом  количестве  обнаружены  фрагменты 

каменных  котлов.  Изготовлены  они  из  тальковой  породы.  Наружная  поверхность  котлов  украшена 

геометрическим  орнаментом,  состоящим  из  процарапанных  пересекающихся  линий  и  полукругов. 

Посуда подобной формы была распространена в XII - начале XIII в. и широко встречается не только в 

Мерве,  но  и  на  Новой  Нисе.  Похожий  котел  был  зарегистрирован  на  Новой  Нисе  и  на  основании 

найденных  в  ней  медных  монет,  чеканенных  в  Нисе  с  именем  хорезмшаха  Мухаммеда,  отнесен 

профессором М.Е. Массоном к первым десятилетиям XIII в. 

Общность  форм  каменной  посуды  Мерва  и  качество  ее  обработки,  свидетельствуют  о  высоком 

мастерстве  местных  специалистов-ремесленников.  Применение  умельцами  токарного  станка  с 

механическим  приводом,  говорит  о  том,  что  каменная  утварь  производилась  в  больших  объемах  и 

предназначалась  для  рынка [8, с. 220]. В  качестве  района,  откуда  вывозились  готовые  каменные 

изделия, можно  назвать  области  Мешхеда  и  Нишапура. По сообщению  средневекового  автора  ибн-

Хаукаля: «В  горах  Нукана  рудники  камня…  его  вывозят  в  другие  города  Хорасана» [9, с. 83]. 

Каменные  котлы,  идентичные  мервским,  встречаются  на  памятниках  средневекового  Куняургенча. 

По данным ал-Макдиси сюда привозили каменные заготовки и уже на месте производили конечную 

обработку [10, с. 187].  

257 

 

С  казаном  связано  множество  легенд.  Согласно  казахской  легенде,  после  всемирного  потопа 

святому  Коныру  удалось  пристать  к  пещере,  где  он  и  обосновался.  Пещера  Коныр-Аулие  издавна 

считается  святым  местом  паломничества.  Причиной  такого  поклонения  является  находящийся  в 

глубине  пещеры  каменный  казан,  на  дне  которого  постоянно  скапливается  вода.  Этой  воде 

приписываются свойства избавлять от многих болезней. Другое казахское предание гласит, что казан 

с  водой  имеется  и  на  вершине  скалы  Найзатас.  Во  времена  войн  и  нашествий  местные  жители 

находили здесь защиту [11].  

Одним  из  широкоизвестных  казанов  является  тай-казан, находящийся  в  мавзолее  Ахмеда  Ясави 

(г.  Туркестан,  Республика  Казахстан).  Ритуальный  бронзовый  тай-казан  расположен  в  центре 

главного  зала  мавзолея.  Как  гласит  легенда,  отлит  казан  из  сплава  семи  металлов:  железа,  цинка, 

свинца, олова, красной меди, серебра, золота. Надпись на казане гласит, что этот казан для воды - дар 

Тимура  сооружению,  воздвигнутому  в  память  о  Ходже  Ахмеде  Ясави.  Год  изготовления  казана – 

1399. Впечатляет и котел, находящийся в Гератской джума-мечети. Отлит он был в 1375 г. [12, с. 75] 

Огромные,  богато  украшенные  котлы  были  довольно  обычным  атрибутом  суфийских  ханака, 

общины  которых  сохраняли  отголоски  древних  доисламских  культов.  Известно,  что  в  г.  Конье  в 

ханаке  Джелалладдина  Руми  стоял  огромный  бронзовый  котел.  В  ханаке  над  могилой  другого 

популярнейшего  в  Турции  суфийского  святого  Ходжа  Бекташа  (около  г.  Кыршехир)  хранится 

бронзовый котел, изумляющий своими размерами - “на 24 быка” [13]. 

В Туркменистане в одном из помещений храма Тоголок-21 археологами обнаружены культовые 

сосуды, в которые разливался ритуальный напиток. Сосуды украшены фигурками людей, животных и 

птиц,  к  которым  снизу  по  стенкам  тянутся,  извиваясь,  змеи.  Жрецы  пили  через  костяные  трубочки 

этот  опьяняющий  культовый  напиток [7, с. 177]. В  традиционных  культурах  народов  Центральной 

Азии  котлы  с  глубокой  древности  использовались  как  вместилища  различных  пьянящих  напитков. 

Котлы могли использоваться также для приготовления, сбраживания и перегонки напитков - кумыса, 

арака [14, с. 112].  

В исламизированной трактовке этого древнего кочевнического обычая напитком причащения из 

одного  сосуда  стала  сладкая  вода.  У  туркмен  в  прошлом  существовал  обычай  угощать 

присутствовавших на церемонии бракосочетания (ника) людей обрядовой сладкой водой - суйджилик 

сув.  Воду  пили  в  определенной  последовательности:  сначала  молла,  совершивший  обряд 

бракосочетания, затем новобрачные и далее все присутствующие на церемонии люди. Брачную воду 

готовили  обычно  из  леденцов  «набат»  или  комкового  сахара,  растворяя  его  в  холодной  воде.  При 

изготовлении такой ритуальной воды в посуду клали несколько серебряных монет. Иногда пили по 

глотку виноградной патоки – тошоп [2, с. 38].  

О  сакральном  назначении  котлов  имеются  сведения  у  А.Вамбери.  Он  сообщает,  что  на  берегу 

Аральского  моря  имеется  мавзолей  Токмак  Баба,  являвшегося  покровителем  рыбаков.  Внутри 

помещения  хранится  одежда  и  утварь  святого.  Среди  этих  сакральных  вещей  находится  один 

котелок, который служит предметом особого почитания [15, с. 72]. 

Согласно мифологическим представлениям тюрков небо и подземный мир представлялись в виде 

купола  или  перевернутого  котла.  В  казахском  фольклоре  сохранился  мотив  «перевернутого  котла», 

суть  которого  состоит  в  том,  что  герой,  когда  наступает  угроза,  скрывается  под  котлом  (эпос  «Ер 

Кенес», эпическая сказка «Желкилдек», предание «о Коркыте»). Скрываться под котлом – это значит 

скрываться  в  некой  сакральной  пещере – замкнутом  пространстве.  Отсюда  и  этимология  слова 

«казан»,  восходящая  к  древней  праформе  «каз», «казу» – рыть,  копать.  Из  этого  сакрального 

пространства  появлялся  некий  герой,  который  часто  являлся  основателем  нового  племени.  Имена 

героев  в  эпосах  казахов,  огузов,  туркмен – Казан,  Кожан,  Козан,  Кожак,  Косай,  Асан 

трансформировались из первоначального значения слова «казан» [16].  

Исследователи  города  Казани  часто  связываю  название  города  со  словом  казан.  Одна  из  легенд 

гласит,  что  город  заложили  в  том  месте,  где  котел  вскипел.  Согласно  другому  преданию,  однажды 

хан со своей свитой набрел на безлюдные места, покрытые лесами, и в зарослях обнаружил реку, на 

которой  велел  заложить  град.  Его  назвали  Казан  из-за  того,  что  уронили  золотой  котел  хана  в 

безымянную  реку, и  стали  эту  реку тоже  называть  Казан. Очень  интересны сведения  А.Вамбери. В 

своих  записях  «Путешествие  по  Средней  Азии»  он  пишет,  что  водопад  на  Оксусе  (Амударье) 

местные жители называют его Казанкиткен, т.е. «место, где котел пошел ко дну» [15, с. 72]. 

Слово  казан  могло  иметь  большую  смысловую  нагрузку.  Местоположение  подобного  центра 

было  принято  за  центр  мироздания.  Мифический  казан  мог  послужить  источником  для  всех 

исторических,  и  эпических  казанов,  становившихся  сакральными  и  политическими  центрами  для 

этнокультурных  сообществ,  в  том  числе  и  для  Казани.  Могила  Ходжа  Ахмета  Ясави,  его  ханака 

(обитель  дервишей)  и  сам  город,  где  расположены  эти  объекты  в  целом,  стали  своеобразным 

сакральным центром всего тюркоязычного мусульманского мира [16].  

Подобное  расположение  близ  могил  святых  личностей  больших  казанов  с  водой  имело 

258 

 

сакральное  назначение.  Аналогичное  сочетание  встречается  и  в  Туркменистане.  Её  особая 

значимость  заключается  в  том,  что  она  имеет  природное  происхождение.  В  горах  Койтендага 

находится  грот  Кыркгыз.  В  нем  расположена  могила  святого  человека,  а  недалеко  в  скале 

пробивается  источник,  который  считается  целебным.  Вода  сбегает  со  стенок  грота  в  углубление, 

напоминающее большой казан. На протяжении многих лет этот грот является местом паломничества 

женщин, желающих зачать ребенка [17, с. 96]. 

У туркмен с казаном связан ряд суеверий. Перед охотой туркменские охотники опускали луки и 

стрелы,  ружья  в  казан,  желая,  чтобы  этот  казан  был  наполнен  мясом,  принесенным  с  охоты.  Это 

ритуал был пожеланием удачной охоты. Охотника сопровождали со словами: «Удачной тебе охоты» 

[18, с. 94]. 

У скотоводов после окончания сезона доения, обычно перед перекочевкой на летние поселения, 

собранное за сезон сливочное масло растапливалось. Делалось это в больших чугунных котлах суйт 

газан вместе с зернами риса или крупной пшеницы и джугары [19, с. 289]. 

У туркмен сохранился обряд сюйт-газан, при котором участники вызывали дождь. В ритуальных 

танцах и песнях «сюйт-газан» сохранилось обращение к Всевышнему о ниспослании дождя. Шаманы 

с  помощью  магических  обрядов  и  слов  воздействовали  на  сверхъестественные  силы  и  вызывали 

дождь.  

В  дни  народного  праздника  новруз  туркмены  в  больших  казанах  готовят  пшеничную  кашу  с 

мясом  (новруз  кодже,  новруз  ярма),  плов,  чорба,  пишме  и  сладости.  Специально  к  празднованию 

весеннего  нового  года  готовят  традиционное  ритуальное  кушанье  из  проросших  семян  пшеницы - 

семени.  Готовят  ее  в  больших  казанах  с  применением  пшеницы,  муки,  воды  и  сахара.  Готовится 

блюдо  только  женщинами,  сопровождая  действие  песнями  и  танцами.  Девушки,  ударив  камнем  по 

котлу, желают в новом году встретить доброго и верного мужа.  

Котел  упоминается  и  в  стихах,  произносимых  при  игре  «Монджук-атды».  Извечное  стремление 

женщины к счастью и материнству наглядно проявлялось в их отношении к считалочкам следующего 

содержания, которым особенно радовались молодые замужние женщины: 

В котел сложи сахар и мед, 

Пусть закипает весело, 

Пусть чада нарождаются, 

На радость матерям. [20, с. 217] 

 

Литература: 

1. Ataýew G. Türkmen diliniň hünärmentçilik leksikasynyň sözlügi. – Aşgabat. 1982. – 128 s. (на туркменском языке).  

2. Оразов А. Ритуальная пища туркмен // Материалы по исторической этнографии туркмен. – Ашхабад 1987. – С. 

30–46. 

3. Джикиев А. Этнографический очерк населения Юго-Восточного Туркменистана (конец XIX - нач. XX в.). – 

Ашхабад, 1972. – 110 с. 

4. Кононов А.Н. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-Гази, хана хивинского. – М. –Л.: Изд-во АН СССР, 1958. – 

192 с. 

5. Атаниязов С. Словарь туркменских этнонимов. –Ашхабад, 1988. – 180 с. 

6. Кузьмина Е. В стране Кавата и Афрасиаба. – М., 1977. – 144 с.  

7. Сарианиди В. Древневосточное царство в старой дельте реки Мургаб. – Ашгабат, 2002. – 360 с.  

8. Кураева Л.А. Средневековая привозная каменная утварь из Мерва и Нисы // Труды Южно-Туркменистанской 

археологической комплексной экспедиции. Том XIV. Ашхабад: Ылым, 1969. – С. 217–225. 

9. Хаукаль. Ибн-Xаукаль. Китаб ал-месалик ва-ал мемалик // МИТТ, т.1. – М.–Л., 1939. – С. 80–94. 

10. Макдиси. Ал-Макдиси. Асхан ат-такасим фи-марифат ал- акалим // МИТТ. – Т.1. – М.–Л., 1939. – С. 184–198. 

11. Геологические объекты Павлодарской области // http: // visitkazakhstan.kz /ru/guide/places/ view/166/  

12. Иванов А.А. О бронзовых изделиях конца XIV в. из мавзолея ходжа Ахмеда Ясеви. // в сб. Средняя Азия и ее 

соседи в древности и средневековье. – М.,1981. – С. 70–82. 

13. Смагулов Е.А. К истории туркестанского тай-казана. URL: http: // www. heritagenet/kz/ content/history/monument / 

turkestan1/tay-kazan.htm 

14. Ермоленко Л.Н. О ритуальных сосудах для сакральных напитков у древних кочевников (сосуды на поддоне). // в 

сб.: Вопросы археологии Казахстана. Вып. 2. – Алматы–Москва, 1998. – С. 110–115. 

15. Вамбери А. Пу

тешествие по Средней Азии. – М., 1865. – 221 с. 

16. Курмангазиев Ж.Е. Об этимологии слова Казына // Сункар. – № 62. 

17. Причудливый Кугитанг. – А.: Туркменская государственная издательская служба, 2011. –184 с. 

18. Türkmen halk yrym-ynançlary. Çapa taýýarlan Gyrbanjemal Ylýasowa. – Aşgabat, 2005. – 224 с. (на туркменском 

языке). 

19. Оразов А. Скотоводство у туркмен в XIX – начале XX в. – Ашгабат, 1995. – 330 с. 

20. Новрузнама. Ашхабад, 2013. 294 с. 

 

 

 

259 

 

 

Ж. Шайкен 

н.с. Центра антропологии и этнологии ЦГМ РК (г. Алматы) 

 

К ВОПРОСУ ИССЛЕДОВАНИЯ НЕКОТОРЫХ ВИДОВ ТРАДИЦИОННЫХ 

СООРУЖЕНИЙ В СТРОИТЕЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ КАЗАХСТАНА 

 

В силу ряда обстоятельств и других причин, только в конце 40 – начале 50-х годах ХХ столетия 

впервые начали проводить целенаправленное и систематическое исследование культурного наследия 

Казахстана,  когда  в 1949г.  правительством  Казахстана  было  принято  постановление  «О  мерах 

улучшения  охраны  памятников  культуры» [1, с. 3]. В  связи  с  чем,  в  последующие  годы  началась 

активная  работа  по  постановлению  правительства,  о  мерах  государственного  учета  и  охраны 

памятников  истории  и  культуры  Казахстана.  К  тому  же, «освоение  целинных  и  залежных  земель» 

организованное  советской  властью,  послужил  веским  аргументом  к  неотложным  действиям.  Надо 

сказать, что в годы повсеместного распахивания земель было утеряно большое количество, из числа 

малоизученных,  памятников  материальной  культуры,  в  частности  археологии  и  архитектуры – 

городищ,  поселений  и  курганов,  культово-погребальных  сооружений.  Вновь  созданные 

государственные  ведомственные  органы  в  области  охраны  и  контроля  в  пределах  их  компетенции 

оказывали  всемерную  поддержку  специалистам,  во  время  выполнения  ими  такого  нелегкого 

мероприятия государственного масштаба.  

Результатом  этой  немаловажной  работы  стали  научные  труды,  изданные  в 1959 году,  как 

«Архитектура Казахстана» и «Археологическая карта Казахстана» [см: 2; 3]. Из числа обследованных 

учеными и специалистами многочисленных объектов подлежащих государственному учету и охране, 

лишь незначительная часть была включена в государственный список республиканского и местного 

значения.  Из  памятников  казахской  архитектуры  степной  зоны  только  мизерное  количество  заняло 

место  в  этом  реестре.  Надо  сказать,  что  это  явилось  начальным  практическим  опытом  ученых  и 

специалистов  в  попытке  систематизирования  памятников  материальной  культуры  на  территории 

Казахстана.  

Следует  отметить,  что  в  полевых  исследованиях  прямое  участие  вместе  с  старшими  коллегами, 

как  А.Х.  Маргулан,  принимали  молодые  специалисты – Х.  Аргынбаев,  К.  Акишев,  впоследствии 

ставшие  известными  учеными  науки  Казахстана.  Также,  в  исследованиях  памятников  архитектуры 

Казахстана  были  привлечены – Т.  Басенов,  М.  Мендикулов  специалисты  в  области  архитектуры  и 

строительства.  Хотя  изучение  и  обследование  ими  богатейшего  наследия  архитектуры  Казахстана 

уже  проводились  в 1945–1946г. [26, с. 6]. Из  многих  ими  обследованных  памятников  строительной 

культуры,  т.е.  такие  как  гидротехнические  сооружения  в  традиционной  хозяйственно-культурной 

жизни  кочевников,  продолжительное  время  оставались  без  должного  внимания.  Проведя  несколько 

более  углубленное  изучение  имеющихся  сведении  и  материалов  предыдущих  исследовании  об 

особенностях  этих  специфических  сооружений,  нами  предпринята  попытка,  дать  незначительную 

характеристику в данной статьи. 

В  затронутом  вопросе  нами  рассматривается  тенденция  развития  строительного  дела  в  области 

гидротехнических  сооружений  в  ведении  традиционного  полукочевого  хозяйства  при  сложных 

социально-экономических  условиях.  Наряду  с  прогрессируемым  строительством  монументальных 

сооружений культового характера, как-то: мечети, медресе, дарсхана, отдельно стоящие минареты, а 

также  мавзолеев  (кесене),  ограды  типа  сағанатам,  төртқұлақ  и  других  всевозможных  видов 

погребальных  сооружений,  уделялось  внимание  строительству  общественно-гражданских,  в  том 

числе  гидротехнических  и  других  специфических  построек  присущих  ведению  животноводческо-

земледельного  хозяйства.  Одним  из  видов,  в  числе  инженерно-технических  и  архитектурных 

строении  общественного  назначения,  таких  как:  караван-сараи,  мостов,  плотин,  дамб,  к  числу 

которых  относится  сооружение – сардоба.  Именно  в  этом  плане  рассматривается  характеристика 

специфичности  подобных  сооружении  в  данной  статье.  Как  правило,  зачастую  такого  рода 

искусственные 

сооружения 

строились 

над 

дальными 

колодцами 

или 

рукотворными 

водохранилищами, в пустынных и полупустынных районах, вдоль караванных и кочевых дорог, где 

отсутствовали естественные источники воды, реки, если они были, то изчезали в песках – «құрдым», 

а для путников обеспечения себя питьевой водой было довольно проблематично.  

С.П.  Толстов,  исследуя  судьбу  древнего  Узбоя – протока  Амударьи,  пишет  о  находке  развалин 

некоего  строения; «...Развалины  сооружения  на  берегу  Узбоя – нечто  иное,  как  своеобразная 

"сардоба" – цистерна  для  воды,  питавшаяся  за  счет  дождевых  и  снеговых  вод,собиравшихся  на 

такырах,  откуда  они  отводились  по  каналу  в  цистерну.  Характер  и  расположение  находок  вокруг 

цистерны позволяет заключить, что в р а н н е м  с р е д н е в е к о в ь е (разрядка наша – Ж.Ш.) здесь 

было  место  остановки  караванов.  Вместе  с  тем  взятое  служит  доказательством  того,  что  во  время 

260 

 

функционирования  "ак-яйлинского  водопровода"  в  Узбое  воды  не  было. ... » [4, с. 203]. Проводя 

исследование о засушливости южноказахстанских степей, академик Берг в своем труде «Усыхают ли 

наши степи» приводит извлечение из изложения  некоего писателя ІІ в. н. э. об истории походов А. 

Македонского в IV в. до н. э. Этот неизвестный писатель излагает о том, что в античности «... в этом 

месте  где  исчезают  воды  реки,  страна  представляет  пустыню  (Кызылкум – междуречье  Аму  и 

Сырдарьи – Ж.Ш.); несмотря на свое многоводье река теряется в песках ...» [5, с. 325]. 

Таким  образом,  термин  сардоба – (перс.  сердабе;  серд – прохладная,  холодная,  аб – вода) 

используемый  в  строительной  культуре  Центральной  Азии  получает  у  тюркоязычных  народов 

широкое  распространение,  как  видно  в  сведених  приведенных  в  данной  статье.  Транскрипция 

термина  многообразна  и  не  однозначна – сардаба,  сардова,  сардоп,  сердап,  сердебе,  сердеп. 

Существуют  различные  мнения,  относительно  трактования  терминологии  и  собственно  назначения 

строения.  Известный  государственный  и  общественный  деятель,  языковед – Н.Д.  Ондасынов  в 

персидско-казахском словаре, приводит перевод и толкование термина сардоба; персидское – сердабе 

–  сердаб,  сердебе,  сердеп  означающий;  серд – прохладная,  аб  (еп) – вода.  Далее  как, «... шілдеде 

тұратын үй астындағы бөлме; 2. Жер астындағы хауыз, су, қойма. 3. Салқын жер (мұз салған, азық 

түлік сақтайтын салқын орын, қойма). ...». Что, дословно означает: Подвальная комната в доме для 

проживания в жаркие, знойные дни; 2. Подземные хауз, вода, водохранилище. 3. Прохладное место 

(со  льдом,  место  для  хранения  пишевых  продуктов,  хранилище  чего-либо)  [13,  с.166].  Не  менее 

известный исследователь традиционного народного искусства С. Касиманов приводит пояснение, что 

в просторечье – « ...сардоп – су сақтау үшін жер астынан жасаған құрылыс түрі.» – вид подземного 

сооружения для хранения воды [8, с. 221].  

Сведения  о  каменном,  или  же  обложенном  камнями  сардоба,  которая  тоже  была  в  пользовании 

степняков,  отмечено  в  романе  «Шақан – Шері»  казахского  классика  М.  Магауина,  повествующего 

жизнь  казахской  степи  в  недавнем  прошлом – «... лықи  аққан  кəріз  (кяриз)  үңірейе  қараутып  бос 

жатқанын, т а с  ш е г е н д і  с а р д о б а (разрядка наша – Ж.Ш.) түбінде ғана өлшеулі су қалғанын 

көреді» [11, с. 97; 27, с. 22]. 

К  примеру  академик  В.В.  Бартольд  в  статье  «О  погребении  Тимура»  приводит  извлечение  из 

изложения  Шереф  ад-дина  Йезди  о  погребении  внука  эмира  Тимура  Мухамед-Султана 

«...приготовили склеп (

ه

 

ڊ

 

ا

 

د

 

س

) для погребения...». Здесь автор неслучайно вносит в текст арабскую 

транскрипцию, в переводе означающую – сардаба [6, с. 438, 648]. 

Ученый  И.  Мухиддинов  проводивший  исследование  традиционных  систем  орошения  (ХІХ – 

начало  ХХ  в.),  рассматривая  процессы  проведения  мирабами  (мұрап)  полива  полей  в  Ишкашиме, 

указывает  на  один  из  приемов  подачи  воды – « ...Таким  же  приемом  поднимают  воду  до  верхней 

части  поля  "сардова"...»,  видимо,  в  данном  случае,  автор  подразумевает  некий  водосборник [17, с. 

141; 25, с. 397].  

Именно,  в  этих  кызылкумских  степях  Мырзашол  (Южный  Казахстан),  находятся  грандиозные 

сооружения – сардоба  Мырзарабат  и  сардоба  Якка.  В  сведениях,  опубликованных  раннее, 

памятники датируются по разному VI – IX вв. или же Х – ХІ вв. [2, с. 88,97, табл. 15,16; 12, с. 244]. 

Справедливости  ради,  надо  отметить,  что  в  датировке  времени  возведения  этих  строений 

наблюдаются некоторые разночтения. Так или иначе, период их строительства приходится на время 

не раннее, чем инновация жженого кирпича – нового строительного материала, который в силу его 

прочности,  стал  применяться  в  строительном  деле.  И  периоду,  когда  арочно-купольные  системы 

перекрытия  находят  широкое  применение  в  архитектуре  степной  зоны  Центральной  Азии.  На  наш 

взгляд, подобные единственные уникальные постройки того периода достойны более тщательного и 

детального изучения специалистами многих направлений. 

Памятник  средневековой  строительной  культуры  Сардоба  Мырзарабат  круглое  в  плане, 

куполообразное,  контуром  напоминающий  форму  юрты  (киіз  үй),  сооружение,  построеное  над 

колодцем, из жженого кирпича с несколькими световыми и входным арочными проемами. Размеры в 

основании  сооружения  представляют – диаметром 12 м,  а  общая  высота – 8 м.  Стены  колодца 

(шегенқұдық) капитально укреплены камнями. Возвышающаяся над просторами степи сардоба, была 

прекрасно видна издалека. Подобные гидротехнические сооружения стоящие у артерии караванных и 

кочевых  дорог, являлись  спасительным  маяком,  всякому  жаждущему  в  безводной пустынной степи 

[12, с. 244; 16, с. 161]. 

Весьма  интересна  своими  конструктивными  и  архитектурными  формами  сардоба  Якка, 

представляющая  крупное  многокамерное  строение  из  жженого  кирпича.  Имеющее  около  двух 

десятков  куполов  со  сложным  арочным  перекрытием  и  множеством  переходных  арочных  проемов, 

соединяющих  помещения  между  собою.  Кровля  была  покрыта  водонепроницаемым  слоем 

штукатурки, а по краям были устроены водосточные лотки – уат, подобные тем, что встречаются на 

памятниках  средневекой  архитектуры  таких  как;  комплекс  Ходжа  Ахмеда  Яссауи  в  Туркестане; 

мавзолей Арыстанбаб в Отраре, мечети в Кульсары и других [см.: 2, с.131; 10, с. 573; 23; 24; 25 с. 9, 

261 

 

10].  Впрочем,  строительный  термин – уат,  хорошо  известен  реставраторам  г.  Туркестана, 

предоставившие  кроме  этого  и  другие  немаловажные  нашему  интересу,  информационные  сведения 

[ІІ; ІІІ]. Центральное помещение, под большим куполом, находится над водосборным резервуаром с 

прохладной и чистой водой. Дно и стены резервуара, в целях водонепроницаемости, были покрыты 

особо  сложным  слоем  штукатурки  которая,  как  правило  применялась  при  строительстве 

традиционных средневековых бань [18, с. 77; 19]. Отдельные, тщательно оштукатуренные помещения 

меньшего  объема,  были  предназначены  для  отдыха  и  ночевки  путников.  Боковые  подкупольные 

помещения,  с  раскрытыми  наружу  широкими  арочными  проемами,  возможно  предназначались  для 

укрытия ездовых коней в ненастье. Учитывая величие размера и объема сооружения, надо полагать, 

что  монументальное  многокупольное  здание,  несомненно  выполняло  функцию  караван-сарая.  А  в 

ХVІІІ – нач.  ХХ  вв.  здание  служило  почтовой  станцией  во  время  административного  правления 

царской империи.  

Надо  полагать,  что  анонимные  строители,  построившие  эти  уникальные  сооружения,  были  не 

просто  мастерами,  умевшими  правильно  выкладывать  кирпичи.  Судя  сложность  архитектурно- 

планировочного  решения,  особенности  конструктивных  элементов  и  конечно  же  грандиозность 

самих здании, нет сомнения в том, что они умели грамотно выполнять математические расчеты. Это 

значит,  что  им  были  знакомы  алгебраические  уравнения  и  начертательная  геометрия.  Так  как, 

значительно  большие  объемы  в  архитектуре  требовали,  более  точных  расчетов  и  минимум 

погрешности.  

Интересен  факт  приемственности  традиционных  форм  обеспечения  питьевой  водой.  В 

современности,  сооружения  подобные  сардобам,  строятся  в  целях  снабжения  и  хранения  запасов 

чистой  воды,  широко  используются  в  южном  регионе  Казахстана.  Например,  жители  аулов, 

Кызылординской  области,  в  своих  дворах,  рядом  с  домом  выкапывают,  определенного  объема, 

четырехугольную  или  круглую  яму,  приблизительно 1,5-2 м  глубиной.  Дно,  стены  и  перекрытие 

будущего резервуара тщательно бетонируют, предварительно предусмотрев в перекрытии, отверстие 

с крышкой. После чего, его наполняют водой, привезенную из чистого источника (ключи, родник или 

артезианская  скважина).  Раз,  в  два-три  месяца,  резервуар  подвергают  профилактической  чистке, 

предварительно  вычерпав  весь  остаток  имеющейся  в  нем  воды,  т.е.  проводят  тщательную 

гигиеническую обработку емкости, перед наполнением его свежей питьевой водой. Над резервуаром 

устраивают  легкий  огороженный  навес  в  защиту  от  дождя,  снега,  или  же  возводят  капитальное 

строение, где появляется возможность хранения пищевых продуктов в прохладном месте [

І; 

10, с. 161 

– 162; 19].  

Обобщая  все  сведения  и  проводя  по  возможности  более  детальное  исследование  материалов, 

источников  и  публикации  других  авторов,  обнаружено,  что  в  дополнение  изложенному  выше, 

архитектурно-строительный  термин – сардоба  применялся  относительно  и  к  другим  подземным 

сооружениям,  иных  назначений.  О  чем,  нами  был  дан  краткий  энциклопедический  вариант 

материала, исследуемой темы [см.: 10, с. 159].  

Хотя  в  основном,  по  данным  некоторых  источников  и  публикаций,  термин  сардоба 

интерпретируется  лишь,  как  полуподземное  искусственное  сооружение  для  хранения  воды  или  же 

сооружения над колодцами, хаузами и резервуарами [2, с. 88; 7, с. 40; 8, с. 221; 9, с. 197; 11, с. 687; 14, 

с. 105; 21 с. 687]. Подобные же интерпретации данного термина наблюдаются и в энциклопедических 

публикациях [12, с. 244; 15, с. 31]. 

 

 

Рис. 1. Сардоба Якка, Мырзашөл (Голодная степь). 

262 

 

Фото Ф.Н.Ширяева.Туркестанский край. Т.19, СПб, 1913. 

 

 

 

Рис. 2. Сардоба Мырза рабат, Мырзашөл (Голодная степь). 

(Из  кн.:  Туркестанский  альбом.  По  распоряжению  генерал-губернатора  К.П.  фон  Кауфмана 1-го 

1871-1872гг.  Часть  этнографическая.  Туземное  население  в  русских  владениях  Средней  Азии.  Сост. 

А.Л. Кун. 

– 

СПб, 1872).

жүктеу/скачать 15,09 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: