Бонжур, Счастье! Французские секреты красивой жизни

возраст, а демонстрировала все преимущества состояния une femme de
certain âge. На этой женщине были шикарные очки и очень красивые
украшения. И, конечно же, на ней был шарф. Яркий, цветной шарф красиво
лежал на ее плечах. Я с удовольствием наблюдала за тем, как она
переходила от прилавка к прилавку. Я даже остановилась, чтобы
понаблюдать, как она выбирает идеальный зрелый красный помидор: она
взяла его на ладонь, словно взвешивая, потом поднесла к носу и глубоко
вдохнула. После этого она несколько минут болтала с фермером, смеялась
над его шутками, а потом с помощью фермера и собственной подруги
наконец-то сделала выбор. Эта женщина ходила на рынок годами, у нее
сложились прекрасные отношения с торговцами. Она была сексуальна и
загадочна – и не потому, что была хорошо одета. Нет, она буквально
излучала savoir fair
[3]
, ауру уверенности в себе и самодостаточности.
В этом и кроется секрет. Когда достигаешь определенной точки, былая
неуверенность исчезает. Если у тебя есть дети, то они уже выросли. Перед
тобой открывается совершенно новая жизнь с абсолютно новыми
возможностями. Мечты, от которых ты когда-то отказалась, появляются
вновь. В астрологии для этого есть специальный термин – мне рассказала о
нем замечательный астролог Сьюзен Миллер. Это «возвращение Сатурна»:
те уроки, вызовы и решения, которые были в твоей жизни до 30 лет,
возвращаются после 40 и вплоть до 60 лет. В это время у тебя появляется
новая возможность решить проблемы прошлого и изменить течение
своей жизни.
Если с молодости у тебя остались какие-то несбывшиеся мечты, то
можно вспомнить о них и попытаться реализовать. Это – волшебное,
замечательное время в жизни каждого человека. Вместо того чтобы
твердить о «кризисе среднего возраста», подумайте о том, что жизнь дает
вам второй шанс поймать брошенное кольцо. Да, конечно, вы не так гибки
и стремительны, как были в двадцать, но теперь вы обладаете мудростью,
силой и опытом. И теперь вы умеете признавать собственные слабости, и
вы уже не слишком горды и можете попросить помощи. А самое главное –
вы научились не обращать внимания на второстепенное и избавились от
мучительного стремления к совершенству.
Все это относится к моей замечательной подруге Марджори –
прекрасной художнице, профессору университета. Она уже двадцать лет
живет на севере Франции. Она родилась в Мичигане, окончила
университет, переехала в Нью-Йорк и двадцать лет прожила там. Сначала
она пыталась быть актрисой, потом писателем. Она написала и поставила

великолепный документальный радиоспектакль, принесший ей премию
Пибоди. А после этого она связала жизнь с общественным радио. Она –
талантливая и многого добившаяся femme d’un certain âge. Главное ее
сегодняшнее увлечение – исполнение американской джазовой классики.
Марджори поет.
Она утверждает, что французам нравится американский джаз, и они с
готовностью принимают далеко не идеальные голоса. Марджори говорит,
что совершенству они всегда предпочитают личность. Их чарует страсть и
искренность, а не идеальное исполнение!
Вот что недавно рассказала мне Марджори:
В молодости я страстно мечтала стать актрисой. Мне ужасно
нравилось петь и танцевать. Я была буквально одержима этой мыслью
с двенадцати лет, когда мама отправила меня в драмкружок, чтобы я
стала более уверенной в себе, и до двадцати семи, когда я наконец
отказалась от этой идеи и занялась настоящей работой.
Маленькая девочка, которая снова и снова пела в своей спальне I’m
the
Greatest
Star
[4]
,
в
юности
страдала
от
множества
несправедливостей. Два года я безуспешно пыталась заняться комедией
в стиле «стэнд-ап». Потом какое-то время пела в маленьком баре в
сопровождении пианино – и одновременно работала там же
официанткой.
Уроки игры на фортепиано в детстве мне ничего не дали. В
двадцать лет я купила себе гитару, но так и не научилась хорошо
играть на ней. Но я часами слушала джаз и выучила сотни песен.
Занимаясь на летних курсах, я не научилась даже хлопать в верном
ритме. И вот летом 1972 года в городе случилось серьезное наводнение,
и всех профессиональных актеров отправили по домам, а ученикам
пришлось играть все роли. И я вышла на сцену. Должна признаться, что
мне так и не удалось попасть в ноты.
С годами я переросла свой комплекс и переключилась на другие
направления. Я занялась продюсированием радиопрограмм, но радио
оказалось для меня недостаточно глубоким, поэтому я занялась
композицией. Однако в этом мире нет места для композиторов,
которые не являются в первую очередь настоящими музыкантами.
Я решила бросить все и переехала во Францию. Мне хотелось найти
тихое место, где можно было стать художником – а это не случается
в одночасье. Прошло еще восемнадцать лет.
В глубине души я всегда продолжала петь. Случилось так, что я

преподавала в техническом училище, где оказалось несколько
профессиональных музыкантов. И как-то раз я набралась смелости и
приняла вместе с ними участие в студенческом концерте. Не могу
сказать, что блеснула, но им нравилась их сумасшедшая американская
преподавательница, и поэтому меня ожидал успех.
Училище отмечало свое 50-летие, и меня попросили принять
участие в подготовке концерта. Мы сняли большой театр с
профессиональной
звуковой
системой.
Один
из
студентов,
талантливый пианист, занялся музыкальной стороной дела. У нас
собрался целый оркестр. Зал был полон. В конце концерта мы хотели
сыграть «Everybody Needs Somebody» в стиле братьев Блюз, и я решила
надеть темные очки и круглую шляпу под Джона Белуши и спеть эту
песню. Меня окружали студенты, одетые в стиле братьев Блюз. Номер
получился потрясающий.
Перед началом концерта одна девушка из нашей команды
прошептала мне на ухо: «Вы нервничаете?» «Не очень», – ответила я.
«Не очень? – удивилась она. – А почему?». «Нет смысла. Нет смысла
нервничать. Я просто выйду на сцену и сделаю то, что нужно, вот и
все».
Мы спели, и зал взорвался аплодисментами. Только потом я поняла,
что мы выступали перед 300 зрителями – теми, кого я развлекала и
учила
английскому
последние
десять
лет,
их
супругами
и
родственниками. На следующий день, в субботу, я проплакала два часа –
так велика была любовь и восхищение этих людей.
Я стала выступать в концертах, пела с группой в местном
ресторане, пошла на трехдневные курсы джаза (там мне не
понравилось – высокомерно и пугающе) и приняла участие в двух особых
представлениях. Последний концерт со студентами был в феврале. Я
спела Take Five – вряд ли я решилась бы на это год назад. Тогда я
впервые репетировала и выступала, не терзая себя мыслями о
собственном несовершенстве и не извиняясь перед музыкантами.
Они говорят, что пение – это владение дыханием, осанка и т. д.
и т. п. Да, это действительно так. И я уверена, что всегда могла петь
и выступать – и у меня всегда был слух! Я просто очень боялась. Даже
выходя перед слушателями и выступая на пределе возможностей, я
всегда боялась.
Мне исполняется 59 лет. Не знаю, почему я ждала так долго. Но я
не сожалею об этом. Значит, нужно было столько ждать.

жүктеу/скачать 0,97 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: