Диссертация на соискание степени доктора философии (PhD)

При устном переводе иронии на русский язык в основном употребляется смысловой перевод, на наш взгляд, это объясняется тем, что в переводческом процессе переводчик декодирует на первом этапе – понимания смысла

выражения, так как ирония представляет собой взаимодействие предметно- логического и контекстуального значений, основанного на противоречие. При переводе необходимо также передать оттенки модальности, выраженную иронией.

Анализ фактического материала – менасивного речевого акта в англоязычном политическом дискурсе подтверждает его реализации посредством завуалированной угрозы, выражая ее иронией, риторическим вопросом: Премьер-министр Д. Кэмерон в своем заявлении на заседании Палаты Общин о военной кампании в Ираке подверг критике решение о военных действиях, при этом наблюдается завуалированность прямого выражения:

“Mr Speaker, sending our brave troops onto the battlefield without the right equipment was unacceptable and whatever else we learn from this conflict, we must all of us pledge that this will never happen again” [157].

Официальный перевод: Господин Спикер, отправление наших доблестных военнослужащих на поле боя без достаточной для того причины (обмундирования, оснащения – Ш.Х.) было неприемлемо, и не принимая во внимание все иные уроки, извлеченные из данного конфликта, мы все должны дать клятву, что подобная ситуация никогда не повторится [158].

Косвенный менасивный речевой акт в англоязычном политическом дискурсе осуществляется, как выше было упомянуто, также посредством риторического вопроса.

В целом, выбор риторического вопроса в англоязычном, особенно в британском политическом дискурсе в качестве средства воздействия имеет когнитивно-коммуникативно-стилистические традиции ораторской речи. Косвенный менасивный речевой акт в англоязычном политическом дискурсе осуществляется также посредством риторического вопроса. Анализ показывает, что при переводе риторического вопроса менасивного характера с английского на русский язык максимально сохраняется его грамматическая структурная характеристика. Однако есть и такие примеры из выступления Н.Фараджа на заседании Европарламента по вопросам Брексита (28 июня, 2016):

“Isn’t it funny? When I came here 17 years ago and I said that I wanted to leak a campaign get Britain out of the European Union, you all laughed at me. Well, I have to say, You are not laughing now, are you?” [159].

Выделенные риторические вопросы переведены адекватно, но с определенной переводческой трансформацией.

Перевод: «Разве это не смешно? Когда я приезжал сюда 17 лет назад, я говорил о той кампании, которая приведет Великобританию к выходу из ЕС. И вы все смеялись надо мной. Ну, и что? Почему сейчас не смеетесь?» [160].

В переводе предпринята структурная трансформация в пользу усиления иллокутивного потенциала риторического вопроса, путем формирования из одного двух риторических вопросов:

“Well, I have to say, You are not laughing now, are you?” перевод: «Ну, и что? Почему сейчас не смеетесь?»

Председатель Европейской комиссии Ж. К. Юнкер ответил риторическим вопросом, в котором выражен косвенный менасив:

“You are fighting for the exit. The British people have voted in favor of the exit. Why are you here” [161].

Перевод: «Вы боретесь за выход. Народ Великобритании проголосовал за выход. Почему вы вообще здесь» [160].

Перевод считается адекватным. Однако, с учетом пресуппозиционного компонента дискурса, предлагается следующий вариант перевода данного риторического вопроса: Почему вы тогда здесь?, который предполагает и его просодическое оформление в ПЯ.

Таким образом, косвенный менасивный речевой акт в англоязычном политическом дискурсе зачастую реализовывается иронией и риторическим вопросом. В случае использования последнего в качестве менасива прагматической целью не является получения информации, а предупреждение о последствиях или предполагаемых действиях.

2. 
   
   жүктеу/скачать 0,79 Mb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: