Editor-in-Chief Shakir Ibrayev Редакция алқасы Редакционная коллегия
АЛТАИСТИКА ЖӘНЕ ТҮРКОЛОГИЯ, №2, 2012
жүктеу/скачать 4,45 Mb. Pdf көрінісі
|
| АЛТАИСТИКА ЖӘНЕ ТҮРКОЛОГИЯ, №2, 2012
В начале 1920-х гг. «Идель» Г. Рахима становилась свидетельством стремления писателя противопоставить социальному и культурному хаосу современности идею целостности. Идея целостности была характерна и для русского символизма. «Осевое на- чало русского символизма как части модернизма, – пишет Л.А. Колобаева, – во- плотившееся в нем с наибольшей, может быть, полнотой и выделяющее его сре- ди других и особенно позднейших вариантов европейского модернизма, на мой взгляд, – это экстатический императив целостности, стремление в образах уло- вить и преломить мир как целое» [4, с. 289]. C другой стороны, исследователь- ница указывает на то, что русские символисты «широко ввели в лирику и прозу поэтику «большого времени», условно – бесконечности»: в произведениях К. Бальмонта, В. Брюсова, Д. Мережковского, А. Блока, А. Белого запечатлены об- разы, «связывающие воедино начала и концы мировой культуры и истории чело- вечества в целом в неких общих метаисторических, духовных закономерностях» [4, с. 293]. Сказанное может быть отнесено и к творчеству Г. Рахима, который в своих произведениях обращается не только к настоящему, но и к историческому и мифологическому прошлому. Примечательны в этой связи рассказы писателя, в которых он воспроизводит сюжеты истории пророков: «Туды…» («Родился…», 1914), «Ул кичэдэ» («В тот вечер…», 1914) и др. Таким образом, рассматривая творчество Г. Рахима (в частности, его повесть «Идель») в контексте русского символизма, нельзя не указать на общую для этих художественных явлений идею целостности. Однако эта общность, с позиций сопоставления литератур, будет пониматься как некий новый смысл, возникаю- щий в момент встречи идеи целостности в том, как она представлена в русском символизме, и в том, как она выражена в творчестве Г. Рахима. Такая встреча сделает очевидными различия в содержании идеи целостности в русском симво- лизме и творчестве татарского писателя. Эти различия обусловлены принадлеж- ностью русского символизма и прозы Г. Рахима к разным культурам. Например, можно говорить о суфийском коде как некоем культурном архетипе в творчестве Г. Рахима, с одной стороны [5], и о христианском коде русского символизма, с другой. Это – только одно, пожалуй, наиболее очевидное различие. Сопоставительная история национальных литератур видится нами как исто- рия таких новых смыслов, рождающихся из столкновения и взаимодополнения различий. Зафиксировать эти смыслы, представить их как некую последователь- ность – вот цель сопоставительной истории. Указанные смыслы могут рождаться как в результате синхронических, так и диахронических сопоставлений. Так, сопоставление «Идели» Г. Рахима с рома- нами Ф.М. Достоевского (диахроническое сопоставление) откроет новые смыс- лы, которые не были актуализированы при включении творчества татарского писателя в контекст русского символизма (синхроническое сопоставление). Это позволит избежать односторонности в понимании явлений татарской литерату- ры. В исследованиях по татарской литературе начала XX века в качестве смыс- 132 |