Хабермас не только сформулировал принципы «этики дискурса», но выделил и описал
особый «этический дискурс», а также «юридический дискурс», который, по его мнению, может
проявляться при организации судебных заседаний (речь прокурора, защитника, выступление
экспертов и т.д.) и является ярким примером «институализации» дискурса.
Инстиуализация дискурса, по Хабермасу, может принимать и негативные формы, что
связано с властью корпоративных, бюрократических группировок, которые способны, к
примеру, «похоронить» любую плодотворную дискуссию в политике и свести ее результаты на
«нет». Дискурс, как это общепризнанно, должен существовать всегда в форме как
институционального, так и неиституционального дискурса.
В полной мере мы относим это и к гендерному дискурсу, институциональность которого
в какой-то мере реализуется через другие социальные институты; это, в частности, институты
социализации личности, одним из направлений деятельности которых является
воспроизводство половой (гендерной) идентичности (институт семьи, институт образования,
всегда занимавшийся проблемами полового воспитания и т.д.); в какой-то мере это и институт
искусства, религии, СМИ, рекламы и т.д. И хотя трудно назвать социальный институт, который
особым образом занимался бы проблемой воспроизводства пола (генедера), однако
циркулирующие в обществе гендерные нормы поведения опосредованно обеспечивают
определенную меру институализации гендерного дискурса, которая в целом является скорее
интердискурсивный. Кризис норм поведения (аномия, по Р. Мертону), характерный сейчас для
гендерной сферы, несколько затрудняет институализацию гендерного дискурса.
Основной идеей Хабермаса была, конечно, не идея институализации, а идея
«свободной», гуманитарно ориентированной «общественности», способной организовывать
свободные публичные дискуссии на основе упомянутой «этики дискурса». Суть этой этики
выражается Хабермасом в форме «принципа универсализации»: «Та или иная норма
(установление, вокруг которого идет дискуссия - Авт.) лишь тогда считается оправданной,
когда она «в равной мере хороша» для каждого из тех, кого она затрагивает. А так ли это,
должны в реальном дискурсе установить сами затрагиваемые ею лица» [5, с. 108]. При этом при
организации дискуссий исключительно значимы не только развернутые «аргументации»
субъектов дискурса, но и учет различий между «миром» (объект дискуссии, находящийся
«перед лицом» ее участников) и «жизненным миром» (Lebenswelt), который остается за их
спиной как некий бессознательно принимаемый общий контекст. В этот контекст входят и
«культурные ценности», которые «пронизывают ткань повседневной коммуникативной
практики» и от которых субъекты дискурса не могут вполне абстрагироваться [5, с.268].
В работах И.А. Матьковской мы встречаем также «дискурсивные матрицы», пригодные
и для анализа дискурса низшего уровня, или «мифологизированного дискурса», в который
входят уже упомянутые «дискурс-сочинительство», «негативный оценочный дискрс» и т.д. При
этом эвристически продуктивна увязка дискурса этого уровня со стороны И.А. Мальковской с
особыми формами «мифологического сознания» в современную эпоху, а также с концепцией
«симулякра» Ж. Бодрийяра.
Действительно, различные симуляции, распространенные сейчас в повседневном
общении индивидов и в их дискурсивных практиках, в том числе в сфере СМИ, рекламы,
способны придавать отчужденно-фальшивый, лживый и мифологизированный характер
любым сообщениям, идущим от коммуникатора к реципиенту и соответствующим формам
дискруса. Обычно они опосредствованы особого рода ложными представлениями, образами,
словесными формулировками, речевыми конструкциями и т.д., которые Ж. Бодрийяр удачно
назвал «симулякрами».
Само слово «симулякр» происходит от латинского слова simulo («делать вид,
притворяться») и означает «копию, не имеющую аналога в реальности». С психологической
точки зрения симулякры можно трактовать как формы «опосредствования высших
психических функций» человека наряду со знаком, словом и пока мало изученными
психологами символами, на что правильно указал В.П. Зинченко. Проблема же симулякра в
психологии пока может быть только поставлена.
Распространенность симулякров связана с понижением меры ответственности основных
агентов дискурса (например, журналистов, создателей рекламных текстов и т.д.). В практике
СМИ нередко наблюдается известная обобщенность и размытость (для журналиста) образа
Достарыңызбен бөлісу: |