Ғылыми-практикалық конференциясының материалдары

8 

 

Язык  есть  форма  знания,а  содержание  знания  имеет  языковое  наполнение. 

Неоднозначность языка наследует онтологическую относительность знания, которая, в 

свою очередь, существенно обусловлена языковой не- выразимостьъю концептов. 

Языковой  шум  плохо  формализованных  (энтропойных)  языков  обеденного  общения 

создает  объективные  помехи  формализованным  ,  профессиональным  языкам(принцип 

объективности помех) Нуль-энтропия языка не менее не менее опасно-согласно закону 

сохранения  информации она означает достижение информационного предела развития 

языка.  К  счастью,  закон  конечной  информации  исключает  такую  возможность.  Язык 

должен быть  неоднозначным, и философия обречена на гадамеровские «муки языка. [2 

с. 37]  

А.Ф.  Лосев  в  своей  «Диалектике  мифа»  (1930)  писал:  «собственное  слово 

личности и собственное слово о личности есть имя творящее» [14, с. 170] (создающее 

новую  реальность)«Литература,  -  читаем  в  заметках  М.М.  Бахтина  (1961—1962  гг.)  -  

создает  совершенно  специфические  образы  людей»  [15,  с.319],  в  том  смысле,  что 

литература  не  есть  отражение  действительности,  а,  напротив,  в  ней  выражается 

задается, предписывается действительности определенная схема действий. [16, с. 22]  

Современные  научные  представления  о  природе  языка  (  в  частности,  концепция  Э. 

Сепира  -  Б.  Уорфа)  исходят  из  идей  о  том,  что  восприятие  мира  человек 

детерминировано (обусловлено) языком. Т.e. «реальный мир» человека, в значительной 

степени  бессознательно,  строится  на  основаниИ  языка:  мы  видим,  слышим  и 

воспринимаем  так  или  иначе  те  или  другие  явления,  благодаря  тому,  что  языковые 

нормы нашего общества предполагают определенную форму их выражения. [4]  

Язык  -  не  только  «душа  народа,хранитель  его  национального  самосознания, 

способов  и  приемов  мышления,  свойств  характера»,  [5,  с.  134]  но  и  выраженное  в 

символах  руководство  к  социализации  и  культуре,  обеспечивающцее  единство,  как 

отдельного этноса, так и общества, нации, государства.  

Язык  является  своего  рода  программой,  управляющей  коммуникативным 

поведением.  Ящык  выполняет  по  существу  роль  операционной  системы,  которая  на 

входе  получает  коммуникативное  задание,  сформировавшееся  в  ходе  предметно-

практической  и  теоретической  деятельности  говорящего,  и  выдаёт  на  своем  выходе 

высказывание.  

Эта  система  имеет  весьма  сложное  многокомпонентное  строение.  Содержание 

каждого  из  компонентов  организовано  по  фреймовому  принципу.  Коммуникативное 

задание  говорящего  начинают  обрабатывать  компоненты  семантический  и 

прагматический,  в  работе  которых  учитываются  и  данные  внеречевой  предметной 

ситуации,и 

данные 

коммуникативно-прагматического 

пространства, 

которое 

формируется  особо  в  каждом  из  коммуникативных  актов.  Учитывается  не  только 

информация  о внешних условиях протекания данного акта коммуникации, его времени 

и месте, но принятые интерактантами конвенции о правилах речевого взаимодействия 

их знания друг о друге, о социальных статусах и ролях каждого из них, о преследуемых 

ими в коммуникации целях и о возможных последствиях. 

Отношение  между  семантическим  и  прагматическим  компонентами  может 

трактоваться трояко: либо семантическая информация будет рассматриваться как часть 

информации  коммуникативно-прагматической,  либо  прагматическая  информация 

признаётся  особого  рода  информацией  семантической,  либо  оба  компонента  (с  либо 

трояко  информация  будет  рода  информацией  считаются  равноправными, 

выполняющими своё назначение в тесной взаимосвязи друг с другом.  

Та  смысловая  информация,  которая  формируется  в  процессе  работы  этих 

компонентов,  подаётся  на  вход  тесно  взаимосвязанных  между  собой  компонента 

синтаксического  и  компонента  номинативного.  Особо  важна  роль  синтаксического 

компонента, который формирует  пропозициональную  и  субъектно-  предикатную  (или  

субъектно-предикатно-объектную) 

структуры 

высказывания, 

ориентирует 

9 

 

высказывание  относительно  данного  известного  темы,  топика,  обеспечивает 

возможность  выделения  фокуса  контраста  и  фокуса  эмпатии,  линеаризует 

высказывание.  

Но  вместе  с  тем  не  исключается  возможность  прямой  передачи  смысловой 

информации  на  вход  компонента  морфологического  и  компонента  фонолого-

фонетического.  Последний  компонент  обрабатывает  поступившие  на  его  вход 

структуры, формируя их просодический, слоговой и фонемно-аллофонический облик.  

Все компоненты взаимодействуют друг с другом, передавая необходимую информацию 

как  от  предшествующего  компонента  к  непосредственно  за  ним  следующему  или  же 

удалённому, так и в обратном направлении. 

Каждое 

из 

правил 

(семантических, 

прагматических, 

синтаксических, 

номинативных,  морфологических,  силлабических,  просодических,  фонематических 

аллофонических)  может  рассматриваться  как  своего  рода  команда.  Эта  команда 

относительно  того  или  иного  объекта  (отдельного  языкового  элемента  или  их 

комплекса)  и  предполагает  тот  или  иной  объект  как  результат  определенного  рода 

преобразования.[3]  

Пока  явления  окружающего  мира  не  обозначены  определенным  словом,  они 

являет собой вызов, неизвестность, которая возбуждает и завораживает одновременно. 

[6, с. 20] Однако достаточно людям «договориться» и установить, каким новым словом 

обозначается новое явление, сразу же  обнаружится,что «всякий язык классифицирует, 

а  классификация  это  власть»  [7,  с.  335].  Так,  определяя  в  языке  новые  явления 

«именами  и  числами,  человеческое  понимание  приобретает  власть  над  миром».  [8,  с. 

206]  

«При  наличии  политической  воли  язык  становится  дискурсом  новой  власти», 

читаем  мы  в  работе  известного  российского  исследователя  С.А.Медведева. 

«Невозможно  сделать  революцию,  не  изменив  старый  язык  и  словарь,  поскольку 

именно  они  готовят  или  не  готовят  изменения  сознания»,  утверждает  современный 

французский автор Б.Вербер [10, с.114].  

По  определению  П.  Бурдье,  язык  это  «символический  инструмент  власти    (или 

«символический  маркер»),  который  может  быть  использован  для  формирования 

чувства  принадлежности  или  непринадлежности  к  социальным  группировкам»  [11, 

с.78].  Означает  ли  использование  П.  Бурдье  термина  «инструмент»,  что  государство, 

проводя  определенную  языковую  политику,  может  полностью  контролировать 

языковые процессами? Или же язык независимый (т.е. по отношению к политической 

системе и eе институтам) фактор?  

Вопросы эти тем более правомерны, поскольку из исторического опыта развития 

языков следует, что существование живого языка невозможно, конечно, без людей - но 

они являются только его носителями; живет же он по своим собственным законам не 

поддается никаким сознательно предпринимаемым, но по отношению к политической 

системе и ее институтам.  

Вопросы эти тем более правомерны, поскольку из исторического опыта  развития 

языков следует,что существование живого языка невозможно, конечно, без людей - но 

они являются только его носителями, живет же он по своим собственным  законам и не 

поддается  никаким  сознательно  предпринимаемым,  но  идущим  вразрез  с  его  духом, 

«реформам». Язык меняется, он подвержен различным воздействиям со стороны иных 

языков;  он  реагирует  на  все  исторические  перипетии,  которые  происходят  с  его 

народом и его носителем. Но все перемены, которые претерпевает живой язык, с точки 

зрения человека, стихийны и неупрвляемы [12, с. 35-37).  

В  семидесятые  годы  прошлого  века  в  языкознании  произошел  постепенный 

переход от доминировавшего в то время структурализма, предмет которого составлял 

«язык  как  система»,  извест  функциональному,  прагматическому  и  коммуникативному 

описанию  языка,  то  есть  к  изучению  «языка  как  средства  коммуникации».  Этот 

10 

 

переход,  который  обычно  обозначается  как  «коммуникативный  поворот»  в 

лингвистике,  позволил  достичь  значительного  прогресса  в  исследовании  реальных 

механизмов функционирования языка, но и его потенциал оказался, в конечном счете, 

ограниченным.  

Но  на  каком-то  этапе  стало  очевидным,  что  приведенный  выше  девиз 

коммуникативной лингвистики должен быть дополнен постановкой вопроса «изучение 

иностранного  языка  как  средства  коммуникации»  (межъязыковая  коммуникация),  а 

затем  лозунгом  «изучение  иностранного  языка  как  средства  коммуникации» 

(межъязыковая коммуникация), а затем и лозгуном «изучение иностранного языка как 

средства 

межкультурной 

коммуникаций» 

(межъязыковая 

межкультурная 

коммуникация). [13, с. 74-76].  

В  наши  дни  произошел  своего  рода  «возврат  к  структурализму»  -  но  на 

качественно  новом  уровне.  Исследование  закономерностей  процесса  межъязыковой 

межкультурная  коммуникация  в  философии  привело  исследователей  к  выводу,  что 

представляет язык собой самоорганизующуюся коммуникационную систему.  

Вот  что  пишет  языке,  как  самоорганизующейся  коммуникационной  системе 

российский философ Я. И. Свирский. «Можно говорить о языке как о некой активной 

среде. Конечно, термин "среда" в большой степени метафоричен. Однако если принять, 

что  в  основе  языка  лежит  некая  «виртуальная  среда»,  то  немедленно  можно 

сопоставить  ее  с  нелинейными  средами,  исследуемыми  в  физике  (нелинейными  их 

называют,  большинство  поскольку  из  них  моделируется  с  помощью  нелинейных 

дифференциальных уравнений).  

Из  физики  нелинейных  сред  определенных  условиях  в  них  возможны  процессы 

самоорганизации, когда первоначально хаотическое состояние среды упорядочивается 

и обретает  устойчивую структурную оформленность. Такие относительно  устойчивые 

образования  характеризуются  параметрами  порядка  и  в  нашем  случае  «параметром 

порядка» можно считать знак, выполняющий выразительную функцию.  

1. На уровне «потоков энергии», или личностного знания», возникает первый этап 

самоорганизации  нелинейной  виртуальной  среды  языка.  «Потоки  энергии» 

обеспечивающие,  существование  структур  (характеризуемых  параметрами  порядка), 

составляют то, что можно назвать личностным знанием, которое еще не оформлено в 

виде знаков, но потенциально содержит в себе возможность знакового исполнения.  

2. Взаимозаинтересованное непонимание - необходимое условие любого диалога, 

ведется  ли  он  на  уровне  отдельных  лиц,  или  же  принимает  форму  диалога  между 

разными  дисциплинами  (или  культурными  ориентациями)  -  второй  этап 

самоорганизации, предвестник возможных параметров порядка.  

3.  На  третьем  этапе  формируются  устойчивые  знаковые  структуры 

,обеспечивающие  уже  понимание.  Здесь  апелляция  идет  уже  к  актуально 

действующему  языку  (со  всеми  его  состояниями  и  уровнями).  Взаимонепонимание 

играет  тут  негативную  роль  и  может  выпюлнять  функцию  расшатывания  структуры  

изнутри.  Здесь  может  иметь  место  неконструктивное  непонимание,  когда  все,  что  не 

вписывается  в  данную  структуру,  просто  отбрасывается  или  уничтожается  за  счет 

"естественного"  функционирования  самой  структуры.  Удовлетворенность  второго 

этапа самоорганизации (второго шага актуализации виртуальной составляющей языка) 

сменяется  самодовольством  (или  самозамкнутостью)  третьего  этапа.  Согласно  этим 

моделям,  когда  структура  обретает  окончательную  оформленность,  то  она  выходит  в  

область  (на  фазовой  плоскости)  неустойчивости,  где  даже  крайне  малая  флуктуация 

может  привести  ее  к  распаду.  На  третьем  этапе  виртуальная,  обладающая 

онтологической  плотностью  среда  языка  дает  о  себе  знать.  Даже  в  "устойчивых" 

дисциплинарно  заданных  языках,  отсылающих  к  хорошо  организованным  знаковым 

структурам, она проявляется как неустойчивая языковая коммуникация» [17].  

11 

 

Если 

ранее 

мы 

уже 

сформулировали 

гипотезу 

о 

культуре, 

как 

самоорганизующейся системе, то теперь мы можем ее дополнить следующим. Говоря 

словами И.П.Сусова, «язык как система, прежде всего, звуковых знаков, в которой друг 

с  другом  соотнесены  (причём  неодинаково  в  разных  языках)  план  содержания  ("мир 

мыслей")  и  план  выражения  ("мир  звуков"),  в  чем-то  обусловлен  воздействием 

природных (естественных) факторов, а в чём-то находится под сильным воздействием 

культуры».  [3]  T.e.  существует  язык  -  инструмент  коммуникации  -  независимый  от 

культуры и есть язык - часть культуры, который также как и культура имеет признаки 

самоорганизующейся коммуникационной системы. 

 

жүктеу/скачать 7,58 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: