И мировая культура

 
13 
Лирика  Ф.И.  Тютчева  антиномична,  и  в  этом  стихотворении  мы  встречаем 
характерное для творчества поэта противопоставление Бытия и Небытия. Надо 
заметить, Ф.И. Тютчев не случайно, говоря о стихии воды, употребляет эпитет 
«оживших» (вод): ведь жизнь людей (или льдин), пусть краткосрочная, но все-
таки  это  жизнь,  Бытие.  Бездна  же,  это  безликое,  бездушное,  мертвое  море, 
поглощающее все и вся, - это Небытие: 
 
Смотри, как на речном просторе, 
По склону вновь оживших вод, 
Во всеобъемлющее море 
За льдиной льдина вслед плывет. 
 
 
В  первой  строфе  лирический  герой  и  его  собеседник  находятся  в  одном 
пространстве  (на  берегу,  наблюдая  то,  что  происходит  на  реке)  и  во  времени 
(сейчас,  в  данное  время).  Уравнивание  в  пространстве  и  времени  позволяет 
предположить,  что  они  видят  одно  и  то  же  и  получают  сходное  сильное 
впечатление.  Пейзажная  зарисовка  пробуждения  природы  предстает    крупным 
планом  во  всей  ее  конкретности:  сверху  вниз  («По  склону  вновь  оживших 
вод»), куда ни кинь взгляд («на речном просторе»), безостановочно вдаль («Во 
всеобъемлющее  море»)  плывут  льдины.  Эпитет  «всеобъемлющий»  указывает, 
что море должно принять, растворить в себе этот поток льдин. 
В  автографе  Ф.И.  Тютчева  четвертая  строка  первой  строфы  выглядела 
иначе:  «Льдина  за  льдиною  плывет».  Она  была  исправлена  карандашом  П.А. 
Вяземского:  «За  льдиной  льдина  вслед  плывет».  Это  поправка  была  вызвана 
желанием  исправить  нарушение  метрического  правила.  Однако  поэт 
сознательно допустил этот сбой в ямбической строке. Со-противопоставлением 
хаотического  движения  отдельных  льдин  и  их  общего  направления 
подготавливается дальнейшее развитие смысла.
1 
К данному выводу можно прийти, соотнеся схемы стихотворений:   
 
 
Исходный вариант 
Исправленный вариант 
U/  UU  U/  U/  U 
U/  U/  U/  U/ 
UU  U/  UU  U/  U 
/U  U/  UU  U/ 
 
U/  UU  U/  U/  U 
U/  U/  U/  U/ 
UU  U/  UU  U/  U 
U/  U/  U/  U/ 
 
Во  второй  строфе  поэт  говорит  о  том,  что,  как  бы  человек  ни  прожил  эту 
жизнь  –  блистая  («на  солнце  ль  радостно  блистая»)  или  будучи  в  тени  («иль 
ночью,  в  поздней  темноте»),  -  что  бы  судьба  ни  преподнесла  ему,  на  всей  его 
                                                
1
 Чагин Г.В. Ф.И. Тютчев. Школьный энциклопедический словарь. М. «Просвещение» 2004. 
С. 159 
 

 
14 
жизни лежит роковой отпечаток: «неизбежимо тая», - он будет приближаться к 
концу  –  «к  одной  мете».  А  судьба  у  всех  одна  и  та  же.Мысль  словно 
устремляется  вслед  за  ходом  льдин,  стремясь  познать  общий  смысл 
происходящего. Она управляет движением образов. В этой строфе проясняется, 
какова  же  цель  ледохода.  Мысль  лирического  героя  расширяет  границы 
пространства и времени.  
Движение  льдин  осуществляется  не  только  «здесь»,  но  и  за  пределом 
доступного взору «там», до некоторой черты («меты»); не только «сейчас», но и 
в другие дни и ночи. Хотя ледоход выглядит иначе днем («На солнце радужно 
блистая»)  и  ночью  («иль  ночью  в  поздней  темноте»),  однако  по  сущности  нет 
различия в том, что происходит с льдинами, «день» и «ночь» отождествлены в 
художественном значении и смысловом обобщении: 
 
Но все, неизбежимо тая, 
Они плывут к одной мете. 
 
 
В третьей строфе звучит проблема человеческой личности. Как льдины – 
«малые,  большие»,  так  и  все  люди  –  индивидуальности.  Тютчев  преклоняется 
перед  величием  «мыслящего  тростника»,  но  в  этом  стихотворении  он 
уничтожает  личность.  Поэт  обезличивает  людей  («Утратив  прежний  образ 
свой») и сливает, отождествляет их с безграничной стихией, а затем – отдает во 
власть Небытия («сольются с бездной роковой»).   
 
Здесь Тютчев использует антитезу дня и ночи. Употребляя вместо «дня» 
слово  «солнце»,  поэт  уточняет,  что  именно  символизирует  понятия  «день»  и 
«ночь»,  что  же,  собственно,  здесь  противопоставляется.  Ведь  солнце  –  круг 
универсальный, поэтический символ поэтики Тютчева, обозначающий полноту, 
насыщенность жизни.  И поэтому солнце в этом стихотворении символизирует 
те счастливые моменты нашей жизни, когда мы ощущаем всю полноту Бытия. 
Ночь  же,  являясь  также  символом,  здесь  не  означает  совсем  Небытие.  Это, 
скорее  всего,  пограничное  состояние  между  Бытием  и  Небытием.  В  лирике 
Тютчева ночь часто является дорогой в Небытие. Она открывает путь в бездну. 
С  другой  стороны,  ночь  ассоциируется  со  сном,  и  в  данном  стихотворении, 
означая  периоды  уменьшения  жизненной  активности  человека,  она 
действительно символизирует сон – когда человек живет, но неполной жизнью. 
Поэт  говорит  о  свете  и  темноте  в  жизни  человеческой,  о  дне  и  ночи,  но 
подчеркивает,  что  все  это  неважно  по  сравнению  с  тем  роком,  который 
предстоит каждому: смерть неизбежна («неизбежимо тая») и всех ждет одна и 
та же судьба («они плывут к одной мете»).     
Точно  также  и  «большие»  -  «малые»  льдины  третьей  строфы,  различаясь 
количественно, качественно уравнены, Тютчев «уничтожает» личность: 
 
Все вместе — малые, большие, 
Утратив прежний образ свой, 

 
15 
Все — безразличны, как стихия, — 
Сольются с бездной роковой!.. 
 
Восклицательная  интонация  подчеркивает  возвышенный,  величественный 
характер этого события. Многоточие третьей строфы возвращает нас к наречию 
«вновь»  второй  строки  первой  строфы,  позволяя  нам  представить  это  процесс 
как  вечный  круговорот  бытия,  осознать  бесконечность  и  вечность  жизненных 
циклов природы и человека.  Весенний  ледоход приобретает значение события 
космического масштаба. 
Тем  более  неожиданной  становится  новая  смена  планов:  от  «бездны 
роковой»  -  моря  как  символа  свободной  творческой  стихии  бытия  -  к 
«человеческому Я»: 
О, нашей мысли обольщенье, 
Ты, человеческое Я, 
Не таково ль твое значенье, 
Не такова ль судьба твоя? 
 
 
Последняя строфа меняет и точку зрения: «Я» оказывается не адресантом, 
а  адресатом  речи,  внешний  диалог  перемещается  во  внутренний  план. 
Обращение  «Ты,  человеческое  Я»  превращает  «Я»  из  субъекта  речи  в  объект 
познания.  Это  уже  не  столько  грамматическая,  сколько  онтологическая 
категория.  «Человеческое  Я»  предстает  перед  нами  в  качестве  такой  же 
объективной  реальности,  как  льдины,  плывущие  в  море.  Невыраженное  «я» 
автора лирического монолога, обращаясь к самому себе на «ты», подразумевает 
собой  все  человечество  («нашей  мысли  обольщенье»).  С  точки  зрения 
последней строфы начинает двоиться и общий смысл стихотворения. Какое же 
«я» истинное, а какое - «мысли обольщенье»? «Я», стремящееся своею мыслью 
объять  всю  Вселенную,  познать  общий  ход  вещей  (невыраженное  авторское 
личное «я» первых трех строф)?  Или «Я», осознавшее  предел своего бытия, за 
которым  ему  суждено,  подобно  льдинам,  раствориться  в  «бездне  роковой» 
(выраженное «Я» последней строфы в значении общечеловеческого безличного 
«Ты»)? 
Заканчивается  стихотворение  риторическим  вопросом,  т.е.  Ф.И.  Тютчев 
оставляет финал открытым. Это означает, что поэт дает возможность читателю 
самому ответить на вопрос, возможно ответ на который еще не найден автором 
стихотворения. 
Одним  из  главных  организующих  художественную  структуру  этого 
стихотворения уровней – местоименные отношения «я» -  «ты». Игра значений 
«я»  -  «ты»,  когда  одному  местоимению  в  разных  отношениях  приписываются 
противоположные значения; подмена адресанта адресатом приоткрывает тайну 
двойного  бытия:  мысли  и  чувства,  души  человека  и  сил  природы,  личного  и 
космического начал мироздания. 
Стихотворение  интересно  тем,  что  в  нем  Ф.И.  Тютчев  через  стихию  воды 
(льда)  запечатлел  свою  антологию  мира.  В  стихотворении  нам  становится 

 
16 
виден  тютчевский  разлад:  с  одной  стороны,  личность,  а  значит,  и  душа 
человеческая  просто  уничтожается,  сливаясь  с  бездной,  а  с  другой  –  Ф.И. 
Тютчев  внутренне  не  согласен  с  этим,  и  мы  чувствуем  его  протест  по  тому 
настроению, которое превалирует в этом стихотворении. 
Пафос  стихотворения  –  грусть,  горечь  и  боль  поэта,  несмотря  на  видимую 
гармоничность нарисованной им пантеистической картины мира, - растворен во 
всем  стихотворении,  но  самое  полное  выражение  его  мы  видим  в  последней, 
четвертой  строфе.  Это  связано  с  тем,  что  в  этой  строфе  Ф.И.  Тютчев  впервые 
называет  вещи  своими  именами:  он  прямо  говорит  о  человеческом  «я», 
отбросив  ненужную  ему  больше  аллегорию  –  льдину,  причем  называет  его  не 
более чем «нашей мысли обольщением» и приходит к печальному выводу, что 
всё  значение  человеческой  жизни  только  в  том  и  заключается,  чтобы  блистая 
ли,  будучи  в  тени,  и  «неизбежимо»  таять  и  наконец  раствориться  в  бездне 
роковой. В вопросе-возгласе «Не таково ли твое значение, не такова ли судьба 
твоя?»  -  мы  слышим  всю  боль  поэта  и  все  мучительные  попытки  поэта  найти 
ответ, понять, так ли это действительно.  
Интересна звуковая организация стихотворения. Ф.И. Тютчев начинает свое 
стихотворение  со  слова  «смотри»,  а  чтобы  читателю  было  легче  увидеть  эту 
картину  природы,  поэт,  используя  прием  аллитерации,  вызывает  у  нас 
определенные  ассоциации,  с  реальными  природными  явлениями.  Например,  в 
первой  строке  («Смотри,  как  на  речном  просторе»)  режет  слух  звук  [р].  Мы 
сразу представляем себе этот ревущий речной простор с несущимися льдинами, 
сталкивающимися и раскалывающимися. Однако у Ф.И. Тютчева река не такая 
бурная, скорее, даже спокойная. Ассонанс во второй строке («По склону вновь 
оживших  вод»)  передает  ту  текучесть,  плавность,  мелодичность.  Обилие 
разных  согласных  во  «всеобъемлющем  море»  (3  строчка)  неприятно  режет 
слух,  но  именно  такое  впечатление  и  должно  оставить  у  читателя  первое 
столкновение  с  бездной.  А  дальше,  в  четвертой  строке,  опять  аллитерация  на 
этот раз на [л] (вся строка посвящена льдинам): 
 
Смотри, как на речном просторе, 
По склону вновь оживших вод, 
Во всеобъемлющее море 
За льдиной льдина вслед плывет. 
 
2.4 Стихотворение Ф.И. Тютчева  
«Певучесть есть в морских волнах …» 
Темой стихотворения является рассуждение, которое вызвано впечатлением 
от  музыкальности  звучания  морских  волн.  Название  отсутствует,  однако 
эпиграф  это  компенсирует  и  задает  определенную  тональность:  «Estina  rund 
ineismo  dulatio  musica  ripis». 
1
В  эпиграфе  заключены  опорные  слова 
художественного текста – музыкальная стройность (гармония) и тростник. 
                                                
1
 «Есть музыкальная стройность в прибрежных тростниках» (лат.) 

 
17 
Стихотворение  строфично.  Первоначально  оно  содержало  четыре  строфы. 
Однако  И.А.  Аксаков  попросил  автора  убрать  четвертую  строфу  из-за 
неуместно  употребленного  заимствованного  слова  «протест».  Мы  будем 
рассматривать стихотворение в полном виде, т.к. нам кажется, что оно является 
дальнейшим  развитием  темы  предыдущего  стихотворения  («Смотри,  как  на 
речном  просторе  …»),  а  также  симметрично  ему  по  числу  строф. 
 
В стихотворении приводится много поэтических цитат. Это позволило В. 
Брюсову  придумать  ему  название  –  «Подражание».    Первая  подсказка  –  это 
эпиграф.  Строчки  принадлежат  римскому  поэту  IV  в.  Авсонию.  В  своем 
послании  к  Понтию  Павлину  Авсоний  писал:  «И  поросшим  тростником 
берегам  свойственна  музыкальная  гармония,  и  косматые  макушки  сосен, 
трепеща говорят со своим ветром».
1
 
Именно строка  из этого послания была  выбрана Ф.И. Тютчевым  в качестве 
эпиграфа.  Однако  ей  дается  и  другой  перевод:  «В  береговых  камышах 
пробегает мусический трепет». Понтий Павлин был младшим другом Авсония, 
поэтом,  глубоко  и  искренне  уверовавшим  во  Христа.  Впоследствии  он  станет 
монахом, епископом, а после смерти в 431 г. – святым. Авсоний в этом письме 
сетовал  на  то,  что  друг  долго  не  писал  ему,  в  то  время  как  в  природе  все 
стремится к общению. Вряд ли Ф.И. Тютчев знал всю предысторию этих строк, 
однако он предваряет ими свое стихотворение. 
 
Вторая  цитата  содержится  в  первой  и  частично  во  второй  строфе.  Она 
отсылает  нас  к  пифагорейской  концепции  «гармонии  сфер».  Пифагорейцы 
уподобили  гармонию  небесных  сфер  музыкальной  гармонии.  Отсюда 
музыкальные термины, характеризующие движение волн, шорох камышей: 
 
Певучесть есть в морских волнах, 
Гармония в стихийных спорах, 
И стройный мусикийский шорох 
Струится в зыбких камышах. 
 
Невозмутимый строй во всем, 
Созвучье полное в природе, — 
Лишь в нашей призрачной свободе 
Разлад мы с нею сознаем. 
 
Третья  аллюзия  –  «мыслящий  тростник».  Это  известнейшее  определение 
человека,  данное  французским  религиозным  философом  XVII  в.  Блезом 
Паскалем.  В  своих  «Мыслях»  Паскаль  не  уставал  говорить  о  трагичной 
хрупкости  человека  перед  вечным  молчанием  безграничных  пространств.
2 
Метафора  «мыслящий  тростник»  у  Паскаля  -  это  знак  необходимости 
                                                
1
  Авсоний.  «К  Понтию  Павлину,  письмо  последнее»  //  Поздняя  латинская  поэзия.  Серия 
«Библиотека античной литературы». 
 
2
 Собрание афоризмов, изданное после смерти философа в 1669 г.  

 
18 
присутствия  человека  в  гармоничном  строе  природы.  Пространство  и  время 
поглощают  нас,  мысль  возносит.  Мысль  –  это  мостик  между  бездной 
бесконечности и бездной небытия.
1 
Следующая  цитата  взята  из  Ветхого  Завета,  Книги  пророка  Исайи:  «Глас 
вопиющего  в  пустыне:  приготовьте  путь  Господу,  прямыми  сделайте  в  степи 
стези Богу нашему»
2
: 
 
И от земли до крайних звезд 
Все безответен и поныне 
Глас вопиющего в пустыне, 
Души отчаянной протест? (.) 
 
И,  наконец,  вызвавшее  у  редактора  сомнение  слово  «протест»,  взятое  из 
журналистики  60-х  годов  XIX  в.,  выражает  революционные  настроения 
демократической части общества.  
Можно ли в этом обилии цитирования видеть подражание? Вряд ли, скорее, 
поэт  вступает  в  диалог  с  величайшими  достижениями  человеческой  мысли, 
отзывается  на  них.  Так  же  особенностью  синтаксиса  стихотворения  в  полном 
виде является вопросительная интонация двух последних строф, что не только 
делает финал открытым, но и усиливает полемический характер произведения. 
 
Одним  из  главных  средств  выразительности  стихотворения  является 
звукопись. Музыкальный ассонанс создает ощущение напевности поэтического 
произведения. На примере первой строфы: 
 
[П’ иэву´ч’е с’т’ j’э´с’т’ в морск’и´хволна´х 
Гармо´н’иj’а ф с’т’их’и´й’ных спо´рах, 
И стро´й’ный’ мус’ик’и´й’ск’ий’ шо´рох 
Струи´ца в зы´пк’и´х камыша´х] 
 
 
Повторение гласных [е], [о], [и] придают поэтическому тексту плавность, 
вызывают  в воображении  читателя картину спокойного, медленного движения 
волн. 
 
В первой строфе лирический герой слушает звуки моря, шорох камышей. 
Стихотворение  начинается  с  часто  употребляющейся  синтаксической 
конструкции «есть», которая перекликается с эпиграфом: 
 
Поэтический текст 
Эпиграф 
«Певучесть 
есть 
в 
морских 
волнах» 
«Есть  музыкальная  стройность  в 
прибрежных тростниках» 
 
Лирический  герой  соглашается  с  автором  эпиграфа:  в  природе  есть 
музыкальная  гармония,  все  построено  на  ней.  «Певучесть»  возникает  в 
                                                
1
 Там же. Фрагмент 72 
2
 Ветхий Завет. Книга пророка Исайи. 40:3 

 
19 
результате  взаимной  отзывчивости,  согласия  противоположного  в  природе:  в 
«стихийных спорах»  волн  – гармония; в шорохе  «зыбких камышей»  - строй.  В 
природе  все  согласовано.  Это  согласие  поэт  выражает  в  поэтическом  тексте  и 
синтаксически:  первая  строфа  представляет  собой  сложное  предложение,  а 
части,  относящиеся  к  «волнам»  и  «камышам»,  Ф.И.  Тютчев  соединяет 
сочинительным  союзом  «и»,  выполняющим  соединительную  функцию.  Таким 
образом,  в  первой  строфе  нет  конфликта,  он  не  выражен.  Все  сосуществует  в 
гармонии и согласии. 
 
Во  второй  строфе  появляется  конфликт,  противоположное  начинает 
утрачивать согласие: 
 
                    Невозмутимый строй во всем,          согласие 
Созвучье полное в природе,   
              Лишь в нашей призрачной свободе          конфликт 
     Разлад мы с нею сознаем. 
 
Если в первых двух строках гармония еще сохраняет «невозмутимый строй», 
«созвучье полное» и «поддерживает» первую строфу (ассонанс «Певучесть есть 
в  морских  волнах»  -  «Созвучье  полное  в  природе»),  то  в  третьей  и  четвертой 
строке  лад  в  природе  сменяется  «разладом»  с  нею  человека.  «Присутствие» 
человека  в  поэтическом  тексте  Ф.И.  Тютчев  выражает  при  помощи 
употребления  местоимений  «мы»  и  «нас».  Эти  местоимения  не  только 
«указывают»  на  человека,  но  и  обобщают  этот  образ.  Таким  образом,  в 
конфликт с природой входит  все человечество, а не отдельный представитель. 
Значит, лирический герой соглашается с Авсонием, чтобы далее оспорить его, 
разойтись с его точкой зрения: в природе есть гармония, но есть и дисгармония, 
ассонанс и диссонанс.   
Антитеза  «разлад-гармония»  пронизывает  весь  стихотворный  строй 
поэтических  строк.  В  природе  –  «певучесть»  морских  волн  и  «гармония»  их 
«стихийных  споров»,  стройный  мусикийский  (т.е.  музыкальный)  шорох  в 
«зыбких  тростниках»,  «невозмутимый  строй»,  «созвучье  полное»;  в  душе 
человека – «разлад» с «общим хором», ропот, отчаянный протест, безответный, 
как «глас вопиющего в пустыне». 
В  третьей  строфе  появляется  новый  исторический  собеседник  автора  – 
«мыслящий  тростник»  Паскаля.  Разлад  усиливается  противопоставлением 
«душа» - «общий хор», «душа» - «море»: 
 
Откуда, как разлад возник? 
И отчего же в общем хоре 
Душа не то поет, что море, 
И ропщет мыслящий тростник? 
 
 
Если  ранее  противоположности  в  природе  находились  в  согласии  друг  с 
другом,  то  здесь  природа  отторгает  человека.  Призывая  известный  образ 

 
20 
Паскаля,  автор  лирического  монолога  оспаривает  его  мысль.  Если  у  Паскаля 
мысль  соединяет  человека  с  Вселенной,  то  в  стихотворении  «призрачная 
свобода»  мысли  отделяет  человека  от  природы.  Объяснение  Паскаля  не 
устраивает героя. Мысль не в состоянии преодолеть разлад. Человек «ропщет», 
высказывает  несогласие.  Строфа  состоит  из  двух  вопросительных 
предложений, что усиливает конфликт. 
В  четвертой  строфе  разлад  человека  с  природой  расширяется,  приобретает 
космический масштаб: 
 
И от земли до крайних звезд 
 
 Усиливается недовольство: от ропота к крику отчаянной души – «протесту». 
«Призрачная свобода» мысли оказывается иллюзией, выталкивающей человека 
из мировой гармонии и обрекающей его быть «гласом вопиющего в пустыне», 
ибо  на  вопросы  «откуда»,  «как»,  «отчего»  возник  разлад  между  природой  и 
человеком герой не находит ответа ни в прошлом, ни в настоящем: 
 
И от земли до крайних звезд 
Все безответен и поныне 
Глас вопиющего в пустыне, 
Души отчаянной протест? 
 
Ф.И.  Тютчев  сравнивает  «Глас  вопиющего  в  пустыне»  с  протестом,  он 
объединяет  их.  В  предложении  «протест»  становится  своеобразным 
приложением, относящемуся к слову «глас». Это значит, что третья и четвертая 
строки равноправны, синонимичны.  
Один  из  главных  уровней  этого  стихотворения  является  сюжетно-
композиционный  уровень.  Сюжет  развертывается  как  диалог  с  достижениями 
человеческой  мысли  прошлого  и  настоящего,  согласие  и  несогласие  с  ними. 
Основой композиции является антитеза гармония-разлад, которая усиливается к 
концу  стихотворения  до  трагического  противопоставления  «отчаянной  души»  
природной гармонии. 
Создавая  обобщенную  картину  мироздания,  где  человек  лишь  песчинка  в 
безбрежном  океане,  своими  страстями  возмущающая  всеобщее  спокойствие, 
поэт  обращается  к  высокой  лексике,  свойственной  ораторскому  стилю,  и  к 
патетическим  интонациям.  Четырехстопный  ямб,  перебиваемый  местами 
пиррихиями,  музыкальный  ассонанс,  кольцевая  рифмовка  строк  создают 
напевность  стихотворения,  наводящего  на  раздумья  и  бренности  жизни,  о 
смысле существования человека на земле.  
Стихия  воды  в  этом  стихотворении  символизирует  разлад  природы  и 
человека,  который  приобретает  космические  масштабы,  неразрешимый 
конфликт человека с природой. 
 
 

 
21 
3.5 Стихотворение Ф.И. Тютчева «Как неожиданно и ярко …» 
Сюжетообразующей  стихией  этого  стихотворения  является  стихия  воздуха. 
Тема: появление радуги в небе. Поэтический текст был написан в Овстуге.
1 
Это 
одно  из  трех  «радужных»  стихотворений  Ф.И.  Тютчева.  Возможно, 
впечатление от этого природного явления вызвало очень сильные эмоции, что и 
послужило толчком, поводом для написания этого стихотворения. 
Стихотворение начинается с восторга лирического героя, который  выражен 
восклицательным  словом  «как».  Настроение  первой  строфы  приподнятое, 
радостное. Усиливает эмоции лирического героя восклицательный знак в конце 
первой строфы. Стоит отметить, что эмоции от увиденного переполняют героя, 
он готов восторгаться радугой долгое время.  
 
Как неожиданно и ярко, 
На влажной неба синеве, 
Воздушная воздвиглась арка 
В своем минутном торжестве! 
 
Радуга  для  лирического  героя  –  неожиданное  и  вместе  с  тем  яркое, 
запоминающееся  явление.  Ф.И.  Тютчев  употребляет  метафору  «воздушная 
арка»  для  более  выразительного  описания  радуги.  В  то  же  время  радуга 
представляет собой образ полусферы, т.к. арка, с которой сравнивается радуга, 
имеет  такую  же  форму  полукруга.    Также  поэт  ставит  своеобразные 
«временные рамки» существования. Уже в начале стихотворения акцентируется 
внимание  на  кратковременности  этого  природного  явления:  оно  волнующее  и 
праздничное («торжество»), но вместе с тем «минутное».  
Уже  во  втором  стихе  первой  строфы  наблюдается  взаимопроникновение 
воздушной и водной стихий: 
 
На влажной неба синеве 
 
В  этой  строке  сочетаются  вода  и  воздух.  У  Ф.И.  Тютчева  эти  стихии 
родственны:  их  объединяет  синий  цвет.  «Влажный»  характерно  для  водной 
стихии,  «небо»  -  для  воздушной,  а  «синева»  объединяет  эти  две  стихии, 
связывает  их  друг  с  другом.  Радуга  рождается  от  взаимодействия  воды  и 
воздуха, света. 
Эта  «арка»  соединяет  собой  земное  (людское,  человеческое  бренное)  и 
небесное  (божественное,  вечное),  т.е.  является  неким  проводником,  через 
которого человеку открывается на мгновение истина. «Леса» - это человеческий 
мир,  «облака»  -  неземной  мир.  Каждый  «мир»  является  одной  полусферой,  и 
при  их  взаимодействии  образуется  общая  картина  мира,  т.е.  сфера.  В  третьей 
строке присутствует образ полусферы («полнеба»).   
                                                
1
 Одно из мест отдыха поэта.  
 

 
22 
Недолговечность  человеческой  жизни  подобна  радуге:  они  обе  проходят 
бесследно  и  навсегда  (эпитет  «всецело»).  Поэт  дважды  употребляет  глагол 
«уйти» для большего драматизма.  
В данном стихотворении стихия воздуха и радуга вместе с ней приобретают 
значение «жизнь»: они недолговечны, но «ярки».  
Стихотворение  состоит  из  двух  симметричных  строф-восьмистиший  с 
перекрестной рифмой. Каждая строфа представляет собой смысловое, ритмико-
фонетическое и синтаксическое единство (с очевидным различием в количестве 
предложений:  в  первой  строфе  –  два  предложения,  во  второй  –  четыре 
предложения). 
В  дрвухстрофном  варианте,  характерном  для  многих  созданий  поэта, 
стихотворение  сложилось  не  сразу.  Ф.И.  Тютчев  написал  сначала  первую 
строфу,  после  которой  была  поставлена  помета  «Рославль».  Поэт  создал 
поэтический текст под живым впечатлением от радуги, увиденной им проездом 
через город Рославль по пути из Москвы в Овстуг. Через некоторое время поэт 
вернулся к уже написанным строкам и создал вторую строфу, в которой образ 
радуги  находит  свое  дальнейшее  развитие  и,  благодаря  философскому 
обобщению в концовке, приобретает новое значение.  
Стихотворение  начинается  предложением  со    слова  «как»  (такие  начала 
характерны  для  многих  поэтических  шедевров  Тютчева:«Как  весел  грохот 
летних  бурь…»,  «Как  летней  иногда  порою  …»,  «Как  океан  объемлет  шар 
земной  …»,  «Как  хорошо  ты,  о  море  ночное,..»  и  т.д.).  В  ряде  стихотворений, 
начинающихся  наречием  «как»,  Ф.И.  Тютчев  ограничивается  спокойной, 
повествовательной  интонацией,  но  чаще  всего,  особенно  в  пейзажной  лирике, 
он  прибегает  к  интонации  восклицательной,  стремясь  передать  читателю 
чувство  восторга  перед  внезапно  открывшейся  картиной  природы.  Вот  и  в 
стихотворении  «Как  неожиданно  и  ярко  …»  он  с  чувством  неподдельного 
восхищения,  которому  отвечает  именно  восклицательная  интонация, 
создающая  образ  «воздушной  арки»,  вызывает  у  читателя  определенное 
эмоциональное  отношение  к  нарисованной  картине.  Восклицательная 
интонация,  подчеркивающая  величие,  короткий  момент  «торжества»  в 
состоянии  природы,  невольно  усиливает  значение  каждого  слова  в 
предложении.  
Прежде всего заслуживает осмысления образ «воздушной арки», в создании 
которого  автор  использует  метонимию,  когда  на  первый  план  выходят 
признаки  предмета  вместо  упоминания  самого  предмета.  Но  эти  признаки 
настолько  отчетливы,  что  становится  понятным  значение  этого  поэтического 
образа. С ним искусно соединяется устаревший глагол «воздвиглась», который 
поясняется  эпитетами  «неожиданно  и  ярко»  и  сообщает  картине  высокую, 
торжественную  стилистическую  окрашенность,  полную  непосредственного 
лирического чувства.  
В  следующем  предложении  образ  «воздушной  арки»  приобретает  новые 
черты.  Сложное  предложение,  в  котором  тире  усиливает  пространственные 
отношения,  подчеркивает  всеохватность,  всеобъемлемость  радуги,  которая 

 
23 
«Один  конец  в  леса  вонзила,  //  Другим  за  облака  ушла  …».  Величественность 
красоты передается глаголами с высокой экспрессивной окраской «обхватила» 
и  «изнемогла».  Особенно  выразителен  глагол  «изнемогла».  Приставка  «из» 
усиливает  значение  действия,  доведенного  до  крайнего  предела,  до  его 
исчерпанности,  завершенности.  В  словах  поэта  чувствуется  незримая  грань 
между  Бытием  и  Небытием.  И.С.  Аксаков  подчеркивает,  что  глагол 
«изнемогла» у поэта в необычном значении, но по отношению к радуге выбран 
удачно:  именно  этим  словом  лучше  всего  передается  «внешний  процесс 
постепенного таяния, ослабления, исчезновения радуги».
1 
 
Ритм  всей  первой  строфы  характеризуется  переходом  от  невольного 
восклицания  (первые  четыре  стиха)  к  спокойно-торжественной  интонации 
(пятый-восьмой  стихи).  Образ  природы  во  всей  первой  строфе  вырастает  в 
самостоятельную  художественную  картину,  которая  может  существовать  и 
помимо  следующей  строфы  –  «пояснения»,  раскрывающего  философский 
характер стихотворения. Таким образом, первая строфа представляет собой, по 
словам Н.А. Некрасова, «пейзаж в стихах». 
Первая  часть  второй  строфы  насыщена  восклицательной  интонацией. 
Междометье  «о»,  которым  начинается  первое  восклицательное  предложение 
второй  строфы,  подчеркивает  экспрессивность  высказывания,  создавшее 
дополнительное  эмоциональное  напряжение,  которое  сопутствует  открытому 
проявлению чувств лирического героя: 
 
О, в этом радужном виденье 
Какая нега для очей! 
 
 
Поэт  стремится  и  другим  передать  охватившее  его  чувство  восторга  от 
мгновенно  возникшей картины, поэтому  в следующем двухстишии он дважды 
употребляет  глагол  «лови»  в  повелительном  наклонении.  Созерцание  красоты 
мира  рождает  невольную  мысль  о  недолговечности  «торжества»  в  природе: 
«минутное торжество» в первой строфе прямо связано со словами «мгновенно» 
и «скорей» второй строфы. Так постепенно подготавливается  в стихотворении 
мысль о неумолимости времени. 
Подвижность,  гибкость  интонации  как  образно-интонационной  формы 
мышления  во  второй  строфе  удивительны.  В  ней  представлены  все  виды 
интонаций. 
Побудительно-восклицательная 
интонация 
сменяется 
вопросительной: 
Смотри – оно уж побледнело, 
Еще минута, две – и что ж? 
 
 
Вопросительная интонация этих двух стихов (пятый и шестой во второй 
строфе)  получает  дополнительную  выразительность  благодаря  подвижности 
внутритекстовых  пауз:  в  пятом  стихе  цезура  стоит  после  первой  стопы,  а  в 
шестом  –  после  третьей  стопы.  Глагол  «смотри»  говорит  о  том,  что  поэт  не 
теряет связи с теми, кто способен разделить его переживание. Какое же чувство 

 
24 
стремится  передать  поэт  читателю  в  единственном  вопросительном 
предложении?  Скорее  всего,  это  целая  гамма  чувств:  удивление,  изумление, 
разочарование,  разуверение,  печаль,  грусть  …  Вопросительное  предложение 
подготавливает непосредственный переход к концовке стихотворения: 
 
Ушло, как то уйдет всецело, 
Чем ты и дышишь, и живешь. 
 
 
Вопросительная интонация сменяется повествовательным предложением, 
передающим  мимолетное  ощущение  поэта  о  бренности  человеческого  Бытия. 
Напряженность  интонации  резко  понижается  до  спокойно-утвердительных 
строк  концовки.  Что  скрывается  за  этими  стихами?  Осознание  неизбежности 
небытия,  смирение,  или  понимание  значимости  жизненного  пути?  Часто 
сближение  явлений  из  жизни  природы  и  человека  характерно  для  поэзии 
Тютчева. Оно характерно и для стихотворения «Как неожиданно и ярко …».     
 
3.6 Стихотворение Ф.И. Тютчева «Успокоение» 
Стихией,  доминирующей  в  этом  стихотворении,  является  воздух. 
Отличительная  черта  этого  поэтического  текста  –  наличие  названия. 
Успокоение  -  возвращение  к  исходному  состоянию  после  события, 
нарушающего  привычный  строй  жизни.  В  данном  стихотворении  этим 
событием является гроза.  
Стихотворение  астрофичное.  Это  единый  поэтический  текст.  Казалось  бы, 
все  стихотворение  представляет  собой  описание  природы  после  грозы.  Но 
образы,    которые  представляет  Ф.И.  Тютчев,  являются  своеобразными 
символами.  Композиционно  стихотворение  можно  разделить  на  две  части: 
первая (первая-четвертая строки) – описание дуба, сраженного молнией; вторая 

жүктеу/скачать 1,04 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: