Исполком Всемирного конгресса татар



Pdf көрінісі
бет11/28
Дата15.03.2017
өлшемі2,99 Mb.
#9925
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   28
губернское правление уведомляло ОМДС с целью согласования воп-
роса. После поступления заключения религиозного органа, дело вы-
носилось на заседание присутствия. Если же мусульмане обраща-
лись непосредственно в ОМДС, то религиозное учреждение пере-
правляло такое ходатайство со своим решением в распоряжение орен-
бургских властей
61
. Случаи прямого обращения мусульман в ОМДС
позволяют говорить об их высокой правовой грамотности. Однако
такое поведение мусульман наблюдалось не всегда. Возможно, так
происходило вследствие совмещения прихожанами переименования
мечети с его реконструкцией или сооружением нового здания.
Переименование действующей пятивременной мечети в джа-
ми становилось возможным тремя способами: 1) при наличии у
действующего духовенства звания хатиба; 2) при избрании на ва-
кантное место лица, имеющего или получившего впоследствии
звание хатиба; 3) при избрании дополнительно к имеющемуся има-
му нового духовного лица, т.е. за счет увеличения причта.
Рассмотрев дело о назначении при простой мечети г.Царицы-
но Саратовского уезда на должность хатиба крестьянина Янглы-
чева с увеличением причта на одного духовного лица, в 1887 г.
Сенат признал возможным удовлетворение ходатайства мусуль-
ман города (указ от 11 сентября за № 10032)
62
.
Численность прихода всегда оставалась одним из главных усло-
вий переименования мечети. Только при наличии в махалле уста-
министра внутренних дел Л.С.Макова. Новый взгляд, по нашему
мнению, сложился из следующих факторов. Заключение И.Г.Нофа-
ля о праве гражданской власти (хотя в исламе нет разделения власти)
определять название мечетей в поселениях исходя из статуса посе-
лений создавало проблемы. Возникал также вопрос относительно
критериев переименования мечетей. В течение длительного време-
ни мечети строились, главным образом, ориентируясь на числен-
ность прихода. Иначе говоря, статус поселения вообще не прини-
мался в расчет. В ряде селений в этот период существовали несколь-
ко джами мечетей. Более того, во многих местах культовые здания
изначально строились как соборные. Правительство понимало, что
любое посягательство на сложившуюся традицию в этой области
чревато массовыми волнениями мусульман.
Кроме того, затребованная из губерний информация о порядке
переименования мечетей подтвердила существование различных
подходов администраций. Введение новых правил означало бы
игнорирование сложившегося порядка, что было возможным толь-
ко на законодательном уровне. Новые критерии могли нарушить
традиционную систему жизнедеятельности прихода и негативно
отразиться при организации новых махаллей. Наконец, комплекс-
ное рассмотрение вопроса реорганизации управления исламски-
ми институтами в империи было отложено Комитетом Министров
в 1875 г. «до лучших времен».
Заявление Духовного собрания о том, что все губернские прав-
ления, кроме Уфимского, предоставляют право переименования
исламских храмов религиозному управлению, подтвердилось в со-
общениях начальников Пензенской
53
, Тобольской
54
, Нижегород-
ской губерний
55
. Администрации Саратовской, Тамбовской, Ря-
занской, Томской губерний не обнаружили в архиве губернских
правлений случаев переименования мечетей
56
. В Астраханской гу-
бернии в 1870 г. в д. Малаикской вместо двух пятивременных,
видимо, пришедших в ветхость, богослужебных зданий была по-
строена одна соборная мечеть
57
.
Показательно, что в ряде губернских правлений отсутствовал
единый порядок рассмотрения подобных дел. Скажем, в 1858–
1876 гг. в Вятской губернии в четырех случаях на переименова-
ние мечетей разрешение давало Духовное собрание, в трех слу-
чаях – местная власть. Причем выявились факты не уведомления
администрацией о своем постановлении ОМДС
58
.
В 1870-х гг. в Симбирской губернии переименование мечетей
по распоряжению Духовного собрания произошло в пяти дерев-

113
112
Пятивременные и соборные (джами) мечети в округе Оренбургского...
И. Загидуллин
мановой Бирского уезда (проживало 187 наличных душ м.п.), с
которым товарищ министра В.К.Плеве сразу согласился
68
.
В других случаях Сенат направлял жалобы мусульман на зак-
лючение в МВД. В таких случаях ДДДИИ выступал в качестве
третейского судьи, и, как правило, его заключение сообщалось
по назначению на бланке Сената. Например, так произошло с ан-
нулированием постановления Уфимского губернского правления
от 15 июля 1885 г. об отказе жителям д. Бишку Магадеевой Бай-
саровской волости Мензелинского уезда в переименовании хра-
ма. Главным аргументом местной администрации явилось присо-
единение к малочисленному приходу (144 ревизских душ) 62 ре-
визских душ из соседней деревни. МВД сообщило, что статья 261
«Устава строительного» заключает в себе правила только о коли-
честве махалли при строительстве мечети, а не при ее переимено-
вании
69
. Резонно предположить, что при этом чиновники учиты-
вали мнение Сената
70
 о том, что поскольку вышеназванная статья
подразумевает только постройку мечети, она не может быть ос-
новой для закрытия культовых зданий в малочисленных прихо-
дах
71
. При рассмотрении материалов, поступивших из апелляци-
онного органа, и в случаях обращения начальников губерний и
областей за консультацией, ДДДИИ, как правило, принимал ре-
шения с учетом указов Сената, изданных по аналогичным случа-
ям. В 1883 г. в департаменте для их учета была заведена специ-
альная папка «Наряд указов Сената по магометанским духовным
делам», где каждому указу апелляционного органа давалось заг-
лавие, вкратце отражающее его содержание. Напечатанный и со-
ставленный вкратце текст позволял служащему быстро вникнуть
в суть вопроса и рассматривать возможность применения его в
отношении к спорному делу, регулирование которого не обеспе-
чивалось действующим законодательством. Так, в МВД вырабо-
тался «системный подход» во взаимоотношениях с Сенатом.
ОМДС, со своей стороны, отклоняло общественные пригово-
ры о переименовании «незаконных» мечетей маленьких селений,
входивших в состав сложного прихода. Удовлетворение ходатай-
ства мусульман в этом случае означало бы признание легитимно-
сти второй соборной мечети в одном приходе, что противоречи-
ло установленному законом нормативу численности прихода. По
этим соображениям (что богослужебные здания были построены
без разрешения местных гражданских властей), например, в
1904 г., Духовное собрание отказалось переименовать мечеть в
д. Аблы Казанского уезда и губернии, которая находилась на тер-
новленного законом числа душ чиновники брались за рассмотрение
ходатайств мусульман о переименовании мечети. В других случаях
действия светских властей становились вполне предсказуемыми.
Например, в 1863 г. Управление башкирами отказало жителям д.
Биктемировой Белебеевского уезда Оренбургской губернии именно
из-за малочисленности прихода. Духовное собрание, в свою очередь,
постановило (3 октября 1863 г.) о причислении жителей по своему
выбору к мечети ближайшего поселения
63
. По этой же причине ни-
жегородское губернское правление постановлением от 27 марта 1870
г. отказало мусульманам д. Красный Яр (141 ревизская душа м.п.)
64
.
Власти пресекали действия общин по формированию полно-
ценных приходов путем присоединения части жителей соседнего
селения. В частности, в 1884 г. было отказано жителям д. Малые
Кибяк-Кози (87 ревизских или 146 наличных душ м.п.) Мамадыш-
ского уезда Казанской губернии, попытавшимся причислить к
своему приходу 125 ревизских душ соседней д. Большие Кибяк-
Кози под предлогом малой вместимости мечети соседней дерев-
ни. Полицией было выяснено, что мечеть в первой деревне вме-
щает 150 человек, а второй – до 250 молящихся. Фиктивность
акта сделала невозможной переименование храма
65
.
Муфтий Мухамедьяр Султанов согласился с предложением ме-
стных властей об упразднении в маленьких селениях мечетей по
мере их разрушения. На такое размышление наводит заключение
МВД, адресованное в 1885 г. в Сенат по случаю жалобы крестьян
Биккула Бухараева и Диара Яфуказева д. Татарской Талышевой (133
ревизских душ) Корсунского уезда. Министр В.К.Плеве, оправды-
вая решение симбирского губернского правления о запрете соору-
жения новой соборной мечети вместо ветхой пятивременной
66
, ука-
зал, что ОМДС также высказалось за упразднение мечетей в мало-
численных приходах по мере того, как они придут в ветхость
67
.
Анализ деятельности Сената и МДВ по рассмотрению жалоб
мусульман о постройке или переименовании мечетей позволяет
сделать некоторые наблюдения о взаимоотношениях силового
ведомства и высшего апелляционного органа. В тех случаях, ког-
да у сенаторов имелось твердое убеждение в законности поста-
новления губернского правления, Сенат сообщал свое предвари-
тельное решение (проект указа) Министерству, которое, в свою
очередь, с пониманием относилось к его мнению. В частности, в
1888 г. такой предварительный вердикт был вынесен по поста-
новлению уфимского губернского правления от 2 ноября 1887 г.
о запрете переименовать простую мечеть в соборную в д. Куш-

115
114
Пятивременные и соборные (джами) мечети в округе Оренбургского...
И. Загидуллин
ляров и иных руководящих распоряжении по округу Оренбургс-
кого магометанского духовного собрания» издания 1905 г.
74
 Сле-
дует отметить, что этот сенатский указ, благодаря «просветитель-
ской» деятельности религиозного управления, сыграл заметную
роль в либерализации постановлений местной администрации
75
.
В конце XIX в. такие дела решались с заметной последовательно-
стью. Наглядным подтверждением служит обсуждение в высших
эшелонах власти жалобы жителей д. Сардыганбаш (Алан) (156 на-
личных душ м.п.) Янгуловской волости Малмыжского уезда. В 1898 г.
Вятское губернское правление отклонило их ходатайство о переиме-
новании существовавшей с давнего времени мечети с назначением
духовного лица. Тогда просители забыли приложить приговор 16
домохозяев соседнего селения Салаусь о желании присоединиться к
вновь образуемому приходу. Сардыганбаш находился в составе ниж-
неянгуловского прихода. В 1899 г. ходатайство о переименовании
существующей мечети с образованием самостоятельной махалли
поддержали имам Манняфов и 72 домохозяева д. Янгулово, изъя-
вившие желание присоединиться к вновь создаваемой махалле. Од-
нако вскоре мулла Манняфов отступился от своего решения, вслед
за ним янгуловцы также заявили о своих затруднениях по содержа-
нию причта. Тем не менее МВД, установив, что крестьяне д.Сарды-
ганбаш не платили мулле гушыр (1/10 часть урожая), ограничиваясь
единовременными вознаграждениями за исполнение религиозных
«треб», разрешило образовать новый приход с присвоением суще-
ствовавшей мечети статус джами в случае, если мулла Манняфов
будет получать от своих прихожан достаточное содержание
76
.
Это решение силового министерства нашло воплощение в се-
натском указе от 2 сентября 1902 г.
77
, лейтмотив которого сводил-
ся к тому, что «вопрос о переименовании мечети из пятивремен-
ной в соборную относится к компетенции не губернского правле-
ния, а Магометанского духовного собрания». Религиозное управ-
ление и этот указ Сената поместило в «Сборнике циркуляров и иных
руководящих распоряжении по округу Оренбургского магометан-
ского духовного собрания», сделав его достоянием всей уммы
78
.
После разрешения спора о разграничении компетенции светс-
ких и духовных властей в сфере переименования мечетей на ру-
беже 1870–1880 гг., ОМДС рапортом доносило о своем решении
местному губернскому правлению, которое доводило его содер-
жание до сведения местного уездного полицейского управления
или полицмейстера для объявления прихожанам и сделало соот-
ветствующую отметку в ведомости мусульманских приходах
79
.
ритории прихода джами мечети д. Чирши
72
. В данном случае во
главу угла было поставлено правило о невозможности существо-
вания в одном приходе двух мечетей.
В 1850–1880 гг. власти пресекали ходатайства о перестройке
пришедших в ветхость мечетей в малочисленных приходах. Это
положение распространялось и на случаи переименования. Лишь
начиная с 1888 г. ОМДС пересматривает свое отношение к приго-
ворам малочисленных религиозных общин о постройке нового бо-
гослужебного здания взамен пришедшего в ветхость или сгорев-
шего, или о его переименовании. ОМДС, положительно разрешая
эти ходатайства, прилагало к своему заключению копию с журналь-
ного постановления уфимского губернского правления от 30 июля
1887 г. Благодаря стараниям муфтия М.Султанова чиновники прак-
тически всех губернских правлений, в которых проживали мусуль-
мане, были ознакомлены с историей переименования мечети д. Биш-
кумачевой. Жители данного селения (144 ревизских душ) 28 апре-
ля 1885 г. возбудили ходатайство об этом, приложив приговор о
присоединении к их махалле группы жителей д. Токарликовой (62
ревизских душ). Уфимское губернское правление (30 июля 1885
г.), указав на уменьшение численности прихода при мечети д. То-
карликовой (остаются до 123 ревизских душ), признало переиме-
нование мечети д. Бишкумачевой невозможным. Сенат 16 июня
1887 г. вынес приговор, сославшись на следующие аргументы: 1)
что в д. Бишкумачевой уже существует мечеть, хотя в селении чис-
лится всего 144 ревизских души; 2) переименование пятивремен-
ной мечети в соборную по российским законам признается вопро-
сом религиозным; 3) ст. 261 «Устава строительного» о количестве
душ в приходе имеет силу закона только в случае возведения но-
вых мечетей, она не распространяется на случаи переименования
мечетей
73
. В результате, администрация Уфимской губернии 30
июля 1887 г. вынуждена была удовлетворить просьбу мусульман.
Как видно, высший апелляционный орган империи не счел даже
нужным отметить превращение махалли д. Бишкумачевой в пол-
ноценный приход путем присоединения к нему части жителей
соседнего селения. Это обстоятельство, по нашему мнению, объяс-
няется стремлением особо подчеркнуть правомерность переуст-
ройства и переименования мечетей в малочисленных приходах. К
тому же в это время уже действовал закон от 15 декабря 1886 г. о
новом нормативе махалли, учитывающий наличное число душ м.п.
С целью добиться максимального распространения указа Се-
ната от 16 июня 1887 г., ОМДС включило его в «Сборник цирку-

117
116
Пятивременные и соборные (джами) мечети в округе Оренбургского...
И. Загидуллин
мание на существование постоянного прихода при культовом зда-
нии. В этой связи показательна судьба пятивременной мечети, по-
строенной в 1858 г. купцом 1-й гильдии Акчуриным рядом со своей
суконной фабрикой в д. Старое Тимошкино Сенгилеевской воло-
сти Симбирской губернии. Ее переименование позволило бы ра-
бочим не ходить в джами мечеть в центре поселения, располо-
женной за рекой Свияга. Причем промышленник просил о разре-
шении проведения пятничных молитв осенью и зимой – в неудоб-
ное для передвижения время года. Вследствие временного харак-
тера проживания рабочих, уроженцев соседних селений, уездов
и губерний, и отсутствия постоянной, традиционной махалли,
ОМДС в 1861 г. им отказало
82
.
Как происходило переименование мечетей в местностях исла-
мо-христианского пограничья? Несмотря на рекомендацию зако-
на властям согласовать свои действия с руководством епархии в
случаях возведения мечетей в поликонфессиональных селениях,
ходатайства прихожан и о ремонте, и о перестройке мечетей не-
редко, по привычке, отсылались местному архиерею. Не стали
исключением и прошения о переименовании мечети. Следует от-
метить, что при отсутствии прямого указания в законах о необхо-
димости такого поступка, администрация учитывала межконфес-
сиональную ситуацию в губернии, степень активности православ-
ной миссии и другие факторы. Повышение статуса мечети, посе-
щение мечети в пятницу практически всеми мужчинами, предос-
тавление общине возможности увеличения штата причта на од-
ного имама нередко воспринималось потенциальной угрозой для
православного прихода не только руководством церкви, но и граж-
данскими властями ряда губерний.
Для махаллей поликонфессиональных селений позитивное зна-
чение сыграл вышеназванный указ Сената от 16 июня 1887 г., за-
ставивший губернские правления удовлетворять прошения мало-
численных приходов. Например, когда татары д. Черемышево-
Апаковой Лаишевского уезда Казанской губернии (114 мусуль-
ман м.п. и 124 русских) возбудили ходатайство «о перестройке
своей мечети в соборную», несмотря на отрицательный ответ
епархиального руководства («ни в каком случае не может заслу-
живать удовлетворения»), их прошение в 1897 г. удостоилось
положительного разрешения. При этом, правда, было отказано
присоединить к приходу 85 прихожан 2-й соборной мечети д.
Шали, расположенной в 16 верстах (таким путем крестьяне д.
Черемышево-Апаковой хотели довести число прихожан до поло-
Решение Духовного собрания носило для губернских правлений
обязательный характер. Однако без утверждения местной адми-
нистрацией оно не получало законной силы.
Порой такой порядок переименования мечетей (в обход светс-
ких властей) позволял некоторым малочисленным сельским обще-
ствам, обзаведясь мечетью, ставить вопрос о регистрации махал-
ли. Так, крестьяне д. Малые Метеряки (167 душ м.п.) Свияжского
уезда Казанской губернии построили в 1901 г. культовое здание,
в 1904 г. через Духовное собрание добились ее переименования в
соборное, в 1906 г., предварительно согласовав вопрос о включе-
нии во вновь образуемый приход 39 чел. соседней д. Больших
Нырсов, ходатайствовали об утверждении при мечети муллы
80
.
Как известно, Духовное собрание рассматривало ходатайства
мусульман, составленные на татарском языке, и выносило соот-
ветствующее заключение. Использование родного языка при ре-
шении религиозно-бытовых и обрядовых аспектов повседневно-
сти освобождало махаллю от лишних расходов по переводу не-
обходимых документов на русский язык. Такой порядок был удо-
бен и для членов ОМДС, которым легче было вникать в суть воз-
буждаемого на родном языке.
Губернские власти оценивали использование татарского языка
в делопроизводстве с высоты государственных интересов. В слу-
чае, если постановление Духовного собрания принималось на ос-
нове общественного приговора, составленного на татарском язы-
ке, утверждение его решения откладывалось до представления про-
сителями приговора на русском языке. При этом постановление
ОМДС сохраняло силу. Вероятно этот вопрос имел принципиаль-
ное значение для губернских чиновников, ибо воспринималось как
ущемление статуса государственного языка и расширение полно-
мочий «татарского наречия». Дело в том, что в волостных правле-
ниях, где общественный приговор регистрировался в специальной
книжке, принимался только русский вариант документа – перевод
с татарского текста. В Духовное собрание должен был поступать
этот документ. При рассмотрении таких «нестандартных» случа-
ев, не вмешиваясь в компетенцию религиозного органа, чиновники
обосновывали правомерность своих действий обязательностью для
правительственных учреждений ведения делопроизводства исклю-
чительно на русском языке. В частности, в 1881 г. Казанское гу-
бернское правление, используя данную формулировку, отказало
татарам д. Шагимарданский Починок Мамадышского уезда
81
.
При переименовании мечети Духовное собрание обращало вни-

119
118
Пятивременные и соборные (джами) мечети в округе Оренбургского...
И. Загидуллин
тись «лишним» духовным лицом. Оно также предполагало свер-
тывание деятельности неуказных духовных лиц усилиями офици-
ально назначенного духовенства.
Таким образом, в 1835–1886 гг. существование официально за-
регистрированной махалли выступало главным критерием в опре-
делении штата духовенства при мечети. Статус мечети стал при-
оритетным в этом вопросе с появлением закона 16 декабря 1886 г.,
установившего норматив прихода по наличным душам м.п.
С последней четверти XIX в. статус мечети определялся по
званию муллы. Только имам-хатиб имел право на хутбу-пропо-
ведь в праздничную молитву.
В России нового времени статус культовых зданий не рассматри-
вался во взаимосвязи со статусом населенного пункта, где находи-
лась мечеть. Появление в законодательстве двух типов мечетей по-
ставило на повестку дня вопрос об определении их статуса, как при
разрешении постройки культового здания, так и переименовании.
Вновь образуемая махалля сама, видимо, исходя из своих потребно-
стей, материальных возможностей и с учетом затрат на содержание
причта, определяла статус храма. В городских общинах мечети, как
правило, изначально строились как соборные. В малочисленных «не-
законных» махаллях обычно возводились «пятивременные» храмы.
Поскольку законы не оговаривали механизм взаимоотношений
местных властей и ОМДС в вопросе переименования исламских
храмов, в регионах сложилась различная практика разрешения дан-
ного аспекта исламского богослужения. Разрешение спора между
Уфимским губернским правлением и ОМДС относительно разделе-
ния полномочий в пользу последнего и признание тем самым риту-
ального смысла статуса мечетей стало следствием откладывания в
долгий ящик реорганизации управления исламскими институтами
и проявлением политики невмешательства в религиозные дела, не
имевших политического значения для самодержавной власти. На
совершение молитв в мечетях в честь российского государя, госу-
дарыни и наследника наложилась христианская традиция. Вслед-
ствие этого ОМДС официально заявляло о необязательности со-
вершения в пятницу молитвы в честь правителя, хотя во многих
местностях в угоду исламским каноническим нормам во время по-
луденного пятничного намаза такой ритуал практиковался.
В результате с конца 1870-х гг. переименование мечетей на
основе единовременных указов Сената и предписаний МВД без
фиксирования в действующем законодательстве было передано
монопольному ведению ОМДС. Местные власти не должны были
женной нормы)
83
. Рассмотренный случай позволяет говорить о том,
что с конца 1880-х гг. малочисленные махалли в поликонфессио-
нальных поселениях получили возможность переименования ме-
чети и устраивать пятничную молитву в своем селении.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие вы-
воды.
Ограниченность источников не позволяет установить точную
численность духовенства при пятивременных и джами мечетях пер-
вой трети XIX в. Очевидно, что легализация мечетей и обществен-
ного богослужения в 1740-е гг. способствовала увеличению причта.
При этом существовали общественные, неназначенные властями
неуказные духовные лица, абызы. Большинство из них проживало в
малочисленных селениях. Другая группа духовных лиц, не состав-
ляя конкуренции указным муллам, преподавала в крупных медресе.
Иначе говоря, численность духовенства определялась материальны-
ми возможностями сельского общества и степенью воздействия на
них духовенства, игравшей ключевую роль в данной сфере.
В период правления Николая I, когда регламентирование разных
сторон общественной и социально-экономической, культурной жиз-
ни учреждений и подданных достигло невиданных размеров, чинов-
ники МВД «обнаружили» недоработку своих предшественников в
определении численности духовенства в приходах. Выяснилось, что
в законодательстве осталась «лазейка» для ревнивых в религиозном
отношении мусульман, которые при мечети могли иметь столько
духовных лиц, сколько сумеют содержать за свой счет.
Духовное собрание, исходя из российского законодательства,
где четко указывалась первичность для мусульманского прихода
мечети и практически ничего не сообщалось о конфессиональ-
ных школах, с учетом требований шариата и обязанностей муэд-
зина (глашатай призыва на молитву-азан), имама (предстоятель
на молитве), имам-хатиба (читающий пятничную хутбу-пропо-
ведь), представило свое разъяснение о минимальной численности
духовных лиц при исламских богослужебных зданиях. Закон от 9
декабря 1835 г. дозволял махалле с пятивременной мечетью при
численности прихожан более 200 ревизских душ иметь по три
духовных лица. Большинство приходов в этот период объединя-
ло жителей двух и более селений. Исполнение духовных треб с
выездом на место могло негативно сказаться на проведении пяти-
временной молитвы в мечети. Нововведение было направлено на
пресечение инициативы устройства новой мечети с образовани-
ем новой махалли за счет предоставления возможности обзавес-

121
120
Пятивременные и соборные (джами) мечети в округе Оренбургского...
И. Загидуллин
3
 Ислам. Энциклопедический словарь. – М.: Наука, 1991. – С. 160.
4
 Там же. – С. 160.
5
 Бартольд В.В. К вопросу о полумесяце как символе ислама / В.В.Бар-
тольд // Сочинения. – Т. VI. – М.: Наука, 1966. – С. 490.
6
 Среди мусульман ходили разные легенды о появлении полумесяца на
минарете. В начале ХХ в. Г.Кгаевский опубликовал одну таких легенд. «Луна
задела самолюбие пророка Мухаммеда тем, что, хотя он стремится насадить
добро, обогатить бедных, защитить сирот, намекнул на его ничтожество. В
доказательство своей властности Мухаммед ткнул пальцем в небо и попал в
луну. Луна зарыдала и медленно разделилась на две половины. Одна полови-
на осталась на небе, а другая, тихо покачиваясь, спустилась к ногам Мухам-
меда. Мухаммед сказал: «Теперь ты, обитательница неба, преклонилась пе-
ред моим всемогуществом, пусть смотрят и умиляются. Теперь ты на земле и
будешь жить среди бедных и богатых, среди добрых и злых». В доме Му-
хаммеда собрались все правоверные, решили поместить половины луны на
мечеть. Пророк согласился с их решением: «Пусть она с высоты мечети смот-
рит на добрых и злых, на богатых и бедных, пусть она с высоты мечети сияет
прямо в сердца всем и напоминает, что она, небожительница, моим властным
именем снизошла до земли и поселилась среди нас… свет ее, да просветит
всех…» (Кгаевский Георгий. Магометанские легенды / Г.Кгаевский // Си-
бирский наблюдатель. – 1904. – Кн.4.– С. 87).
7
 Ибрагим Т. Ислам: вероучение и обряды / Т. Ибрагим // Ислам и мусуль-
мане в России. Сб. статей./Под. общ. ред. М.Ф.Муртазина, А.А.Нураллаева. –
М., 1999. – С. 58.
8
 Мђрќани Ш. Мљстафадел-ђхбар фи ђхвали Казан вђ Болгар / Ш. Мђрќа-
ни. – Казан: Татар. кит. нђшр., 1989. – Б. 366–378.
9
 Исполнял обязанности имама-хатиба в 1849–1889 гг.
10
 Саблуков Г.С. Рассказы магометан о Кыбле // Миссионерский противо-
мусульманский сборник. – Вып. XVIII. – Казань: Тип-я импер. ун-та, 1889. –
С. 10–11.
11
 ЦГИА РБ, ф.И–295, оп. 6, д. 1454, л. 28.
12
 Малов Е.А. Миссионерство среди мухаммедан и крещеных татар: Сб.
статей / Е.А.Малов. – Казань: Ун-тетская тип-я, 1892. – С. 113.
13
 Уроки молитвы. 3-е изд. / Пер. на рус. яз. В.А.Нирша. – Казань, 2002. –
С. 18–19.
14
 Ислам. Энциклопедический словарь. – М.: Наука, 1991. – С. 68.
15
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 53–53 об.
16
 Коблов Я.Д. О татарских мусульманских праздниках / Я.Д.Коблов. –
Казань: Центр. тип-я, 1907. – С. 11.
17
 Халитов Н.Х. Архитектура мечетей Казани / Н.Х.Халитов. – Казань:
Татар. кн. изд-во, 1991. – С. 19.
18
 Ислам. Энциклопедический словарь. – М.: Наука, 1991. – С. 285.
19
 Сборник циркуляров и иных руководящих распоряжений… 1836–1903
г. – Уфа, 1905. – С. 80–81. Помимо совершения пятивременной молитвы в
мечети, чтения при этом Корана, и исполнение погребального обряда (омо-
вмешиваться в определение статуса мечети.
При отсутствии в действующем законодательстве каких-либо
указаний о порядке переименования мечетей для администрации глав-
ными критериями становились намерение прихожан и легитимность
махалли. Процедура переименования в губерниях была различной:
порой запрашивали документы и сведения, необходимые при возве-
дении мечети. Эта особенность в деятельности ряда администраций
объясняется «обычным правом», сложившемся под воздействием
различных факторов, в том числе вакуума в законодательстве по ре-
гулированию государственно-исламских отношений.
Благодаря деятельности Сената и Духовного собрания, после-
днее из которых при каждом удобном случае к своему заключению
о переустройстве или переименовании культовых зданий прилага-
ло копии указа апелляционного органа, в конце 1880-х г. в целом
был решен вопрос о законном функционировании мечетей в мало-
численных селениях. В правовом регулировании судьбоносной для
уммы проблемы сыграла положительную роль активная позиция
малочисленных махаллей, подававших жалобы в Сенат.
В поликонфессиональных селениях первичным признавалось
право действующей махалли регулировать свою религиозно-об-
рядовую жизнь, а не угроза православным жителям от повышения
статуса исламского храма. После окончательного закрепления за
ОМДС во второй половине XIX в. права самостоятельного изме-
нения статуса мечетей, мнение руководства епархии потеряла
всякую силу для администрации. Ее извещения о переименовании
мечети имели для духовной власти исключительно уведомитель-
ное значение и вытекали из должностной обязанности губернс-
кой администрации заботиться о православной пастве.
Многочисленность прошений о переименовании храмов, по-
данных в «связке» с постройкой нового культового здания, или
переустройством (расширением), или с постройкой минарета, по-
зволяет утверждать о локализации большинства пятивременных
мечетей обычным жилым помещением, без внешних признаков бо-
гослужебного здания. Соборным мечетям, по сравнению с про-
стыми, были присущи крупные размеры и наличие минарета.
1
 Бартольд В.В. Ислам / В.В.Бартольд //  Бартольд В.В. Сочинения. – Т. VI.
– М.: Наука, 1966. – С. 111–112.
2
 Бартольд В.В. Халиф и султан / В.В.Бартольд // Бартольд В.В. Сочине-
ния. – Т. VI. Работы по истории ислама и Арабского халифата. – М.: Наука,
1966. – С. 101.

123
122
Пятивременные и соборные (джами) мечети в округе Оренбургского...
И. Загидуллин
45
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 25–26.
46
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 28–30.
47
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 33–35 об.
48
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, л. 37.
49
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 37об.–38.
50
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 62–63.
51
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 616, л. 151об.
52
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 616, л. 151об.; д. 672, лл. 90, 94–94 об.
53
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, л. 88.
54
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, л. 96.
55
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 77–79.
56
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 83, 84, 85, 89.
57
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, л. 81.
58
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 87–87 об.
59
 НА РТ, ф. 2, оп. 2, д. 1078, л. 4.
60
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 69–70.
61
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, л. 82.
62
 РГИА, ф. 821, оп. 150, д. 404, лл. 39–41.
63
 ЦГИА РБ, ф.И-295, оп. 3, д. 5842, лл. 1–3.
64
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, л. 79.
65
 НА РТ, ф. 2, оп. 2, д. 3089, лл. 12–15 об.
66
 Показательно, что МВД при этом ссылалось на ст. 261 «Устава строи-
тельного», которая, как писал министр Плеве, основывалась на указе Сената
от 23 августа 1756 г., предписывающего, чтобы мусульманский приход со-
стоял из 200 ревизских душ.
67
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 99–100.
68
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 106–106 об.
69
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 102–104 об.
70
 Такое отношение Сената на судьбу мечетей в маленьких поселениях
зафиксировано в делах МВД за 1880 г.
71
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 666, лл. 26–26 об.
72
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 127–128.
73
 РГИА, ф. 821, оп. 150, д. 404, л. 21.
74
 Сборник циркуляров и иных руководящих … 1836–1903 г. – Уфа, 1905.
– С. 29–30.
75
 НА РТ, ф. 2, оп. 2, д. 4977, лл. 9–14, 24.
76
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 119–126 об.
77
 РГИА, ф. 821, оп. 150, д. 404, л. 29.
78
 Сборник циркуляров и иных руководящих … 1836–1903 г. – Уфа, 1905.
– С. 191–192.
79
 НА РТ, ф. 2, оп. 2, д. 6689, лл. 1–2.
80
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 718, л. 5.
81
 НА РТ, ф. 2, оп. 2, д. 1944, лл. 5–5 об.
82
 ЦГИА РБ, ф.И-295, оп. 3, д. 5082, лл. 1–3.
83
 НА РТ, ф.2, оп.1, д.1436, лл.48 об.–50 об.
вение трупа, одевание его в саван и прочтение над ним молитвы «Еназа»), по
мнению Духовного собрания, не требовало непременного участия муллы и
могло быть исполнено всяким мусульманином, умеющим их совершать. В
действительности, всеми этими вопросами в махалле занимались приходс-
кие духовные лица.
20
 Адыгамов Р.К. Габдрахим Утыз-Имяни. – Казань: Фэн, 2005. – С. 84.
21
 Адыгамов Р.К. Указ.соч. – С. 84.
22
 Курсави Абу-н-Наср. Наставление людей на путь истины / А.Курсави. –
Казань: Татар. кн. изд-во, 2005. – С. 185–191.
23
 ПСЗ. 2-е собр. – Т. Х. – Отд. 2.– № 8663.
24
 Фархшатов М.Н. Мусульманское духовенство / М.Н.Фархшатов / Ис-
лам на территории бывшей Российской империи: Энциклопедический сло-
варь / Сост. и отв. ред. С.М.Прозоров. – Т.1. – М.: Вост. лит., 2006. – С. 292.
25
 ПСЗ. 2-е собр. – Т. Х. – Отд. 2. – № 8663.
26
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 408, л. 63.
27
 Свод учреждений и уставов духовных дел иностранных исповеданий
// СЗРИ. – Изд. 1900. – Т. XI. – Ч. 1. – Ст. 1393. Прим.
28
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 594, л. 12 об.
29
 Сборник циркуляров и иных руководящих … 1836–1903 г. – Уфа, 1905.
– С. 149.
30
 ЖМВД. – 1834. – Т. XIII; РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 1093, лл. 1–7; оп. 8, д.
1097, лл. 5 об.– 6; д. 1132, д. 3 об.–4; оп. 10, д. 1118, л. 123; д. 1125, л. 69; д.
1141, л. 287; д. 1162, л. 32; оп. 10, д. 1162, л. 170; оп. 133, д. 545, л. 45; д. 545,
л. 87; д. 545, л. 128. Подсчитано нами.
31
 ЖМВД. – 1834. – Т. XIII; РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 1093, лл. 1–7; оп. 8, д.
1097, лл. 5 об.– 6; д. 1132, д. 3 об.–4; оп. 10, д. 1118, л. 123; д. 1125, л. 69; д.
1141, л. 287; д. 1162, л. 32; оп. 10, д. 1162, л. 170; оп. 133, д. 545, л. 45; д. 545,
л. 87; д. 545, л. 128.
32
 Азаматов Д.Д. Оренбургское магометанское духовное Собрание в кон-
це XVIII–XIX вв. / Д.Д.Азаматов. – Уфа: Гилем, 1996. – С. 99.
33
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 1093, лл. 5 об.–7. Подсчитано нами.
34
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 1032, лл. 3 об.–4 об. Подсчитано нами.
35
 Фархшатов М.Н. Указ. соч. – С. 289.
36
 ЖМВД. – 1834. – Т. XIII; РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 1093, лл. 1–7; оп. 8, д.
1097, лл. 5 об.– 6; д. 1132, д. 3 об.–4; оп. 10, д. 1118, л. 123; д. 1125, л. 69; д.
1141, л. 287; д. 1162, л. 32; оп. 10, д. 1162, л. 170; оп. 133, д. 545, л. 45; д. 545,
л. 87; д. 545, л. 128. Подсчитано нами.
37
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, л. 65.
38
 РГИА, ф. 821, оп. 133, д. 625, лл. 28–28 об.
39
 НА РТ, ф. 2, оп. 2, д. 5152, лл. 2–6 и др.
40
 ЦГИА РБ, ф.И-295, оп. 11, д. 163, без нумерации.
41
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672 лл. 5–6 об.
42
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 71–73.
43
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 652, лл. 9об.–10.
44
 РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 672, лл. 17–20.

124
125
Особенности структурирования мусульманского молитвенного дома...
нодательству относилось к «нехристианской религии». На мес-
тах общей оседлости евреи могли отправлять общественные мо-
литвы в синагогах и молитвенных школах. В местностях вне чер-
ты оседлости разрешалось устраивать исключительно молельни.
В законе отсутствовали какие-либо указания о различиях между
иудейскими молитвенными учреждениями: синагогами, молитвен-
ными школами, молитвенными домами, молельнями. Термин «мо-
литвенный дом» употреблялся в отношении иудейских религиоз-
ных институтов в Царстве Польском
6
 и, по мнению местного на-
чальства, понятия «молитвенный дом» и «молитвенная школа»
были тождественны. Чиновники МВД считали, что синагога пред-
ставляет собой обширное здание, рассчитанное на значительное
число молящихся, лишь размерами отличается от молитвенной
школы, и, со ссылкой на специальную литературу, указывали, что
молитвенная школа является одновременно местом для изучения
основ религии
7
. Независимо от разных наименований иудейских
молитвенных учреждений в местах общей оседлости и вне черты
оседлости евреев закон различал порядок и форму их управле-
ния. При синагогах и молитвенных школах состояли особые ев-
рейские духовные управления, в обязанность которых входило
заведование внутренним устройством и хозяйством не только
молитвенных учреждений, но и благотворительных заведений, где
таковые функционировали
8
. Вне черты еврейской оседлости мо-
литвенным учреждениям разрешалось устройство не духовных, а
хозяйственных правлений, единственно для заведования хозяй-
ственными делами богослужебных учреждений.
После специального сравнительно-сопоставительного анализа
религиозной терминологии, которая доселе исправно служила для
дискриминации гражданских прав евреев, Министерство внутрен-
них дел в своем представлении в Государственную думу от 20 фев-
раля 1907 г. уже заявляло, что далее не усматривается оснований к
сохранению в законе запрещений устраивать молитвенные школы
и синагоги вне черты оседлости, и правомерно распространить на
них проектируемое постановление о порядке разрешения соору-
жения иноверных молитвенных зданий с сохранением прежних
управлений
9
. Однако, со «стабилизацией» общественного положе-
ния в империи, необходимость переустройства духовных дел под-
данных перестала быть востребованной и отошла на задний план.
Гражданских властей, прежде всего, интересовал статус бого-
служебных зданий, в которых общественные собрания верующих
лиц происходили легально. Специфика российской юриспруден-
Ильдус Загидуллин
Особенности структурирования
мусульманского молитвенного дома
в общеимперское правовое простанство
Российскому законодательству, в связи с индивидуальным и
автономным порядком выработки и уточнения уставов духовных
дел иностранных исповеданий, не присущ системный и комплек-
сный подход, предполагавший упорядочение и придание единой
формы правовому статусу религиозных институтов каждой из
конфессий. Достаточно сказать, что для наименования богослу-
жебных зданий применялась самая различная терминология.
Между тем статус богослужебного здания у большинства кон-
фессий имел обрядовое значение, не говоря уже об архитектурной
стороне вопроса. Для представления значения наименований ис-
ламских культовых зданий в имперском законодательстве, необхо-
димо вкратце рассмотреть терминологию, применяемую самодер-
жавной властью. В уставах римско-католической и армяно-католи-
ческой церквей богослужебные помещения именуются церквями,
часовнями и капицами
1
, в уставах протестантских исповеданий
помимо церквей упоминаются молитвенные дома и кантораты
2
, в
уставе армяно-григорианской церкви употреблен только термин
«церковь»
3
. Молитвенные здания в законе о старообрядцах и от-
павших от православия сектантах обозначаются под именами хра-
мов, молитвенных домов, скитов и обителей. В законе 17 октября
1906 г., перечисляя молитвенные здания отпавших от православия
сектантов, сообщается и об «иных» молитвенных зданиях этой груп-
пы верующих. У ламаитов богослужебные здания именуются ху-
рулами, дацанами и кумирнями
4
. Возведение или перестройка зда-
ния под молельное помещение раскольниками происходили с доз-
воления министра внутренних дел, а их ремонт без изменения внеш-
него вида – с разрешения местного губернатора. Причем, каких-
либо конкретных ограничений не было предусмотрено. Главным
требованием являлось, чтобы по внешнему виду молельный дом
раскольников не был похож на православный храм
5
Проблему разнообразной трактовки термина «молитвенный
дом» несколько обстоятельнее рассмотрим на примере иудаис-
тов, вероисповедание которых, как и ислам, по имперскому зако-

127
126
Особенности структурирования мусульманского молитвенного дома...
И. Загидуллин
мечеть, в отдаленных приходских деревнях, а также в кладбищах
за счет жителей разрешалось построение временных или посто-
янных молитвенных домов»
12
.
Для мусульман термин «молитвенный дом» употреблялся ред-
ко. Согласно «Уставу о сибирских киргизах» 1822 г. разреша-
лось возведение «молитвенных домов» казахам-мусульманам. До
1868 г. «молитвенные дома», как правило, возводились за счет
казны в каждом вновь учреждаемом внешнем округе Западно-Си-
бирского генерал-губернаторства
13
.
Несмотря на существование закона 17 июня 1773 г. под назва-
нием «О терпимости всех вероисповеданий и о запрещении архи-
ереям вступать в дела, касающихся до иноверных исповеданий и
до построения по их закону молитвенных домов, предоставляя все
сие светским начальствам» в последующих законодательных ак-
тах, прежде всего, в изданиях «Свода законов Российской импе-
рии» стал применяться исключительно термин «мечеть». Поэтому
и в «Уставе строительном», и в «Уставе духовных дел иностран-
ных исповеданий» молельные дома в Европейской части России и
Сибири не значились в качестве мусульманских культовых зданий.
Основная причина игнорирования российским законодатель-
ством мусульманских молитвенных домов заключалась не столько
в некомпетентности разработчиков устава духовных дел мусуль-
ман, сколько, а в составлении «Свода законов Российской импе-
рии» на основе ранее изданных законодательных актов. В 1740–
1750-х гг., локализовав общественную молитву в мечети, само-
державно-церковная власть старалась облегчить себе задачу по
контролю за динамикой численности исламских институтов.
При разработке устава по управлению духовными делами му-
сульман чиновники ориентировались к религиозной ситуации в
Таврической губернии, где после присоединения Крымского хан-
ства к России местные исламские институты сохранялись без из-
менений. Поскольку в поселениях крымских татар доминировали
мечети
14
, молитвенные дома или молельни не нашли отражение в
российских законах как равнозначные мечетям богослужебные
помещения в Тавриде.
Идеальным вариантом для удовлетворения духовных «треб»
прихожан в селениях сложной махалли представлялась бы прожи-
вание одного из духовных лиц в селении, где не было мечети. Тогда
имам мог бы руководить намазом в молитвенном доме. Проблема
заключалась в том, что духовенство несло персональную ответ-
ственность за пятикратное общественное богослужение в офици-
ции заключалась в том, что многообразие церковной терминоло-
гии не прослеживалось в других законах, в той или иной степи
регулирующих религиозные права подданных и конфессий. В ча-
стности, в «Уставе строительном» была зафиксирована необхо-
димость получения протестантами разрешения гражданской вла-
сти на сооружение церквей, а о других культовых зданиях умал-
чивалось. Возможность сооружения с разрешения властей пре-
дусматривалась и для евангелическо-аугсбургской и реформатор-
ской церквей в Царстве Польском, а также некоторых протестан-
тских сект (евангелических братских обществ и баптистов). От-
носительно иных богослужебных сооружений для других проте-
стантских сект в законе ничего не сообщалось. В действительно-
сти, в империи, кроме Прибалтийских губерний, большая часть
протестантских богослужебных зданий не имела внешних при-
знаков церквей и существовала под названием молитвенных до-
мов. В Царстве Польском, а также в Северо-Западном и Юго-За-
падном крае преимущественно в сельской местности, значитель-
ная часть действующих богослужебных помещений была соеди-
нена с церковными школами и даже имела с ними общие помеще-
ния, где проходили молитвенные собрания (кантораты). Отсут-
ствие единого критерия понятия «молитвенный дом» и пробел в
строительно-техническом законодательстве, по мнению централь-
ных властей, не только создавало «недоразумения», но и допус-
кало возможность уклонения прихожан от получения разрешения
гражданской администрации в случаях, точно не определенных
законом, в том числе от выполнения требований «Устава строи-
тельного». В связи с такими фактами МВД вынуждено было разъяс-
нять, что общий порядок сооружения инославных богослужеб-
ных распространяется на молитвенные дома всех протестантс-
ких учений и сект, в которых совершаются временно или посто-
янно богослужения, молитвы или проповеди, независимо от наи-
менования
10
. Однако положение дел с исламскими молитвенными
домами при этом не было учтено
11
.
Правила строительства, учреждения молельных домов в зако-
нодательстве определены только для православного населения и
раскольников. Для первой группы исповедующих строительно-
технические вопросы и наказание за нарушения правил их пост-
ройки полностью находились в компетенции православного ве-
домства в лице руководства епархии. «В тех епархиях, где при-
ходы расположены на обширных пространствах и прихожане не
все могут с удобностью посещать во всякое время приходскую

129
128
Особенности структурирования мусульманского молитвенного дома...
И. Загидуллин
шения общественного богослужения. ОМДС рассматривало его
концептуально, признав, что отдаленность маленьких селений от
мечети лишает жителей возможности исполнения одной из глав-
ных религиозных обязанностей, что, в конечном счете, оказывает
негативное воздействие на состояние нравственности населения:
«Сначала не считают грехом отступление от обрядов религии, по-
том ослабевают в самой вере, теряют уважение к обряду брака и
присяги, предаются пьянству и другим порокам и преступлениям»
15
.
Исходя из этих соображений, муфтий С.Тевкелев высказался за
вменение в обязанность муллам наблюдать, чтобы их прихожане
неуклонно исполняли по возможности все религиозные обряды,
внушая при этом о неукоснительном исполнении всех распоряже-
ний правительства. А лиц, не имеющих должного уважения к своей
вере, рекомендовалось подвергать духовному покаянию.
Подразумевая существующие нормативы в возведении мече-
тей (200 ревизских душ), ОМДС в своих представлениях от 15
июня 1866 г. к уфимскому, пермскому, казанскому губернаторам
просило их ходатайствовать перед высшей властью о «разреше-
нии мусульманам в тех местностях, где по закону не дозволена
постройка мечети и оказывается неудобным прихожанам пяти-
временное в день посещение мечети, устраивать молитвенные
дома, в которых они могли бы прославлять Аллаха исполнением
пятивременного обряда и возносить в означенные дни молебствие
о здравии и благоденствии Государя Императора со всем царству-
ющим домом, не принимая при этом в расчет число душ, опреде-
ленных для составления прихода»
16
. Оренбургского муфтия дви-
гало стремление разрешить проблему, ущемляющую религиозные
права мусульман на законодательном уровне. О поступившем
предложении ОМДС начальники Казанской и Пермской губерний
оперативно уведомили Министерство внутренних дел.
Уфимский губернатор Аксаков свое принципиальное несогла-
сие с инициативой Духовного собрания немедленно сообщил не-
посредственному начальнику – оренбургскому генерал-губерна-
тору. Со ссылкой на многочисленность мечетей в крае, чиновник
писал: «разрешение устройства молитвенных домов ослабит дей-
ствие закона об условиях, при коих допускается устройство ме-
четей, введет существование неутвержденных мулл (то есть лишь
совершающих молитвы), даст повод последним развить бесконт-
рольно фанатизм в каждом незначительном селении. Кроме того,
самое устройство молитвенных домов потребует издержек, кото-
рые более или менее будут обременительными для жителей, обя-
альной мечети, что являлось важнейшим критерием исполнения
должностных обязанностей. Поэтому духовным лицам было вы-
годно проживать в одном поселении, взаимно выручая, заменяя
друг друга в период отлучек по своим делам.
Как правило, для руководства богослужением в молитвенном
доме местные жители выбирали наиболее сведущего человека. В
таких поселениях связь с приходской джума мечетью проявля-
лась только при посещении храма в пятницу и годовые религиоз-
ные праздники. Если приходская мечеть была пятивременной, то
прихожане ездили на праздничный пятничный намаз в соборную
мечеть другой махалли.
По мере повышения исполнимости законов, на что были нацеле-
ны и либеральные реформы 1860–1870-х гг., усиления религиозно-
сти населения, роста численности махаллей проблема статуса ис-
ламских молитвенных домов стала одной из ключевых вопросов во
взаимоотношениях уммы с правительством. Происходившие в 1850–
1860 гг. в губерниях Волго-Уральского региона ревизии по уточ-
нению численности легитимных мечетей привели к выявлению зна-
чительного числа незаконных исламских храмов. Абсолютное боль-
шинство из них существовало в «малонаселенных» (по тогдашним
нормативам) поселениях, как правило, в сложных приходах. До
конца 1880-х гг. власти упраздняли их после пожара, или по мере
обветшания культовых зданий, или же не утверждали новых мулл
на вакантную духовную должность после кончины имама. Прихо-
жанам предлагалась приписаться по своему усмотрению к ближай-
шей мечети. Для прихожан стало очевидно, что не следует давать
знать о существовании молельни. В результате, молитвенные дома
перешли на полулегальное существование.
В этой связи становится понятным, почему одним из трех воп-
росов, предложенных муфтием Салимгереем Тевкелевым для об-
суждения ДДДИИ в 1865 г., стал вопрос о правомочности ОМДС
разрешать строительство молельных домов в местностях, где из–
за дальности расстояния жителям неудобно было посещение при-
ходской мечети. Бывший офицер в отставке С.Тевкелев все более
проникался в религиозную ситуацию в российской умме, болезнен-
но воспринимал отказы местных властей на просьбы жителей о воз-
ведении новых или ремонте пришедших в ветхость мечетей по при-
чине малочисленности населенного пункта селений. Очевидно, его
консультантами по этим вопросам выступали члены ОМДС.
В 1866 г. он вынес на обсуждение одного из заседаний Духов-
ного собрания вопрос о создании условий мусульманам для совер-

131
130
Особенности структурирования мусульманского молитвенного дома...
И. Загидуллин
ное здание. Это примечание муфтия С.Тевкелева, с учетом того,
что «молитвенный дом» возводился после мечети, позволяет ут-
верждать о том, что он в таких случаях выполнял функцию поме-
щения для общественного богослужения, при котором официаль-
но не прикреплялось духовное лицо – одним словом, выполнял бы
такие же функции и имел бы такой статус, как молитвенный дом
православного населения. Можно сделать заключение о том, что
по проекту муфтия С.Тевкелева «молитвенный дом», в случае
постройки его в приходе помимо мечети, выполнял функции об-
щественного здания, где совершалась коллективная молитва, а при
образовании самостоятельной махалли становился «мечетью».
Очевидно, что муфтий не видел никакого отличия между молит-
венным домом и мечетью, понимая под словом мечеть в переводе
в арабского «место молитвы», «место поклонения».
Таким образом, муфтий С.Тевкелев стремился распространить
на молельные дома мусульман одинаковый статус с аналогичны-
ми учреждениями православной церкви – как помещения, в слу-
чае неудобств посещения прихожанами местного храма, призван-
ного удовлетворять потребности жителей в совершении молит-
вы. Его инициатива противоречила существующим правилам о
возможности возведения в махалле только одного богослужебно-
го здания. Проект оренбургского муфтия, так и не получивший
дальнейшего движения, предусматривал единый порядок возве-
дения молитвенных домов и мечетей.
Спустя два года, в представлении в ДДДИИ от 8 марта 1869 г.
в числе проблем, требующих неотлагательного законодательного
разрешения, муфтием С.Тевкелевым был назван вопрос: «имеют
ли право магометанские общества в тех местностях, где для жи-
телей неудобно, по дальности расстояния посещать мечеть, стро-
ить с разрешения Магометанского собрания молитвенные дома»
27
.
Правительство лаконично заявило, что как мечети, так и молит-
венные дома могут возведены в приходах с численностью не ме-
нее 200 ревизских душ
28
.
Следует отметить, что во второй половине XIX в. верховной
властью так и не был законодательно оформлен статус мусуль-
манской молельни. Правда, термин «молитвенный дом», как си-
ноним слова мечеть, был употреблен в заседании Государствен-
ного Совета, состоявшегося 1 декабря 1886 г., во время обсужде-
ния вопроса об изменении норматива мусульманского прихода
(замена 200 ревизских душ 200 наличными душами м.п.), что впос-
ледствии был оформлен в закон 15 декабря 1886 г. Это обстоя-
занных и без того поддерживать официальное сельское духовен-
ство, вымогающее немало денег»
17
. Это мнение уфимского губер-
натора о невозможности удовлетворить ходатайство ОМДС, под-
держанное генерал-адъютантом Н.А.Крыжановским
18
, легло в ос-
нову ответа МВД казанскому и пермскому губернаторам
19
.
В своем «Проекте улучшения Оренбургского магометанского
духовного собрания и подведомственных ему духовных школ и
мечетей» 1867 г. муфтий С.Тевкелев предложил новые нормати-
вы образования махалли, согласно которым молитвенный дом по-
лучал равный с пятивременной мечетью статус: «все магометане
по месту жительства, принадлежащие к той или другой мечети,
или молитвенному дому составляют приход»
20
. В молитвенных
домах и мечетях строго запрещались всякие собрания для других
дел, кроме молитвы, хранение каких-либо вещей
21
. При них могли
существовать мектебе и медресе. Причем, в случае отсутствия
надлежащего здания для учебного заведения, занятия духовным
лицом могли проводиться в помещении молельного дома
22
. Пред-
лагалась следующая численность причта при богослужебных зда-
ниях
23
: при молельном доме – одно духовное лицо, при пятивре-
менной мечети – имам и муэдзин, а при соборной мечети, в слу-
чае значительности населения, исходя из потребности, разреша-
лось иметь двух имамов или двух муэдзинов и одного имама
24
. Со
ссылкой на российские законы было заявлено, что мусульмане
«могут везде отправлять общественные молитвы и богомоление,
никто не имеет права препятствовать им в том ни словом, ни де-
лом». Со ссылкой на нормы шариата была указана обязательность
назначения места для праздничной молитвы и присутствие на ней,
кроме имама, не менее трех человек
25
.
Оренбургский муфтий не смог обойти вопрос о минимальной
численности прихожан при каждом из богослужебных зданий.
С.Тевкелев своим критерием назвал численность семейств налич-
ного населения в приходе. В поселении с менее 20 семейством
председатель ОМДС рекомендовал разрешить постройку «молит-
венного дома», в населенных пунктах, состоящих из 20–100 се-
мейств, – пятивременной мечети, а при проживании в местности
более 100 семей – соборной мечети
26
. Как видно, он ставил ста-
тус храма в зависимость от размера поселения.
В случаях, если из–за отдаленности мечети от родной деревни
наблюдались «стеснения» в посещении ее жителями, с разреше-
ния местной администрации и ОМДС, независимо от численнос-
ти семейств, прихожане получали право устраивать богослужеб-

133
132
Особенности структурирования мусульманского молитвенного дома...
И. Загидуллин
метшу Киреева, чтобы он автономно исправлял все требы без вся-
кой зависимости от городских мулл. Этот случай следует признать
исключением из общей практики разрешения подобных дел.
Уфимское губернское совещание, образованное с разрешения
министра внутренних дел из доверенных башкирских волостей
Уфимской губернии для обсуждения вопросов, касающихся ма-
гометанской религии и вообще нужд башкирского населения (22,
23 и 25 июня 1905 г.), уделило серьезное внимание статусу мече-
тей и молитвенных домов. Признав культовые здания как место
поклонения Богу, пользующиеся особым покровительством зако-
нов и плане неприкосновенности и ограждения от осквернения
(ст. 80), участники совещания констатировали, что «молитвен-
ные дома разнятся от мечетей тем, что в них не совершается по-
луденной пятничной молитвы без разрешения муфтия и для от-
крытия их не требуется особого разрешения» (ст. 82)
33
. В других
случаях они пользовались равными с мечетями правами.
Наиболее точно отношение статуса мусульманского молитвен-
ного дома характеризует следующее определение ДДДИИ
(1910 г.): «в духовном отношении между мечетью и молитвен-
ным домом не существует никакого различия, а потому представ-
ляется вполне возможным открытие при соблюдении всех осталь-
ных требований закона магометанского прихода при наличии в
данной местности магометанского молитвенного дома без пост-
ройки мечети»
34
. Эту оценку следует распространить и на опре-
деление статуса молитвенных домов мусульман.
По мере колонизации Сибири в начале ХХ в. местные власти
сталкивались с необходимостью компетентного разрешения рели-
гиозно-обрядовых вопросов жизни полиэтнического населения пе-
реселенцев, в том числе татар. В частности, апреле 1913 г. началь-
ник Енисейской губернии оказался в растерянности по поводу хо-
датайства мусульман д. Куренко-Ошмянская Бельской волости Ени-
сейского уезда, построивших «молитвенный дом» и просивших
совершать в нем общественные молитвы и назначить духового лица.
Енисейский губернатор, сославшись на отсутствие какого–либо
указания в законодательстве на существование исламского молит-
венного дома, обратился за консультацией в ДДДИИ: имеют ли право
мусульмане иметь молитвенный дом, если имеют то какой порядок
его разрешения
35
. В своем ответе от 11 июля 1913 г. Департамент
сообщил, что вопрос о статусе мусульманских молитвенных до-
мах в настоящее время находится на рассмотрении Сената
36
.
Для мусульман, оказавшихся вдали от родины в инокультур-
тельство послужило основой историку Д.Д.Азаматову предполо-
жить, что «В соответствии с законом допускалось возведение
молитвенных домов без прикрепленных имамов независимо от
числа прихожан»
29
. Однако это положение, как было нами рас-
смотрено, не отразилось в обновленной редакции ст. 261 «Устава
строительного» о численности мусульманского прихода.
В плане оценки светской и духовной властью статуса исламс-
кого культового здания интересен случай разбирательства дела
по возведению молитвенного дома во вновь основанной за рекой
Увельки Новой слободе г. Троицка Оренбургской губернии. В
1875 г. ОМДС не разрешило производить намаз в доме сына куп-
ца Габбасова, ссылаясь на существующую в махалле мечеть
30
.
Ближайшая из трех городских мечетей находилась от нового по-
селения в 2 верстах. Сорок домохозяев Новой слободы просили
дозволить совершать общественную молитву в пожертвованной
городскими купцами Хайбуллой и Сафиуллой Габбасовыми избе
(ширина – 8,5 м, длина – 15 м) до достижения численности му-
сульман до установленного законом норматива прихода
31
.
Двойственность позиции ОМДС заключалась в том, что, при-
знавая равнозначным в плане совершения общественной молит-
вы и молитвенный дом, и мечеть, и даже признавая правомерным
сооружение первого в селении сложного прихода, в котором от-
сутствовала мечеть, оно противилось устройству в махалле ново-
го молитвенного здания помимо мечети. Появление автономного
общественного дома было верным признаком, симптомом напря-
женности отношений между лидерами общины или частью при-
хожан и имамом. При решении таких вопросов ОМДС фактичес-
ки ставило во главу угла первичность права официально утверж-
денного духовного лица на руководство общественной молитвой
своих прихожан.
Оренбургское губернское правление обратилось к муфтию за
разъяснением: требуется ли для совершения общественной молитвы
в жилом доме назначения особого духовного лица. В своем заседа-
нии от 24 апреля 1877 г. ОМДС постановило: «В молитвенных до-
мах по правилам религии пятивременное богослужение, молитвы
может исправлять избранный из среды общества хорошо знающий
те молитвы, но духовные требы, относящиеся до обязанностей ду-
ховного лица, где таковые существуют, права не имеют»
32
. В соот-
ветствии с таким разъяснением жители слободы представили светс-
кой власти общественный приговор об избрании муллой из своей
среды крестьянина Челябинского уезда Карасевской волости Муха-

135
134
Особенности структурирования мусульманского молитвенного дома...
И. Загидуллин
передавал движимое или недвижимое имущество на богоугодную
цель, отрекаясь от личного права. Одним из условий такой пере-
дачи считалось неспособность дара к уничтожению
39
. В России
законодательство разрешало передачу недвижимого имущества
храмам и другим богоугодным заведениям, в том числе мечетям и
конфессиональным школам
40
. Духовным лицам, как правило, пе-
редавалось движимое имущество. Как видно, в этом списке мо-
литвенный дом отсутствовал, следовательно, не мог претендовать
на получение дарственного имущества или, в крайнем случае,
необходимо было оспаривать такое право, привлекая Оренбургс-
кое магометанское духовное собрание.
Анализ российского законодательства и указов Сената, связан-
ных с возведением мечетей и образованием приходов, позволяют
утверждать о том, что если до появления культового здания пер-
востепенное значение имела численность жителей населенного пун-
кта, то в дальнейшем, при регулировании жизнедеятельности при-
хода на первый план выходила мечеть. В частности, по результа-
там разбирательства сомнительных, по мнению жалобщиков му-
сульман, решений Нижегородского губернского правления 1880-х
гг., Сенат несколько раз принимал указы, суть которых сводилась к
приоритетности мечети в случаях реорганизации прихода: «при
каждой мечети должен быть только один приход, а потому допу-
щенное разделение прихода при мечети на две отдельные части
или группы прихожан соответственно числу духовных лиц непра-
вильно и незаконно» (указ от 31 декабря 1885 г. за № 15678)
41
,
«прихожане магометанских приходов не могут быть разделены на
два прихода по числу духовных лиц, состоящих при мечети, так
как приходы приурочиваются к мечетям, а не к духовным лицам,
состоящим при них» (указ от 2 января 1886 г. за № 278)
42
.
Духовные лица, согласно имперскому законодательству, нахо-
дились «при мечетях», могли выбираться только по обществен-
ному приговору местных жителей. На начальном этапе формиро-
вания вышеназванных исламских институтов, не говоря уже о
конфессиональном учебном заведении, именно приход выступал
активным организующим началом, сохраняя свое важное значе-
ние и место в их дальнейшем функционировании. Юридическое
признание властью махалли становилось возможным только при
наличии мечети, богослужебного здания, для службы в котором
общество избирало духовное лицо, одним из главных обязаннос-
тей которого являлось ведение метрической книги. Порой при
регулировании некоторых сторон религиозной жизни сельских
ной среде принципиальным вопросом являлось учреждение ма-
халли с духовным лицом, что позволяло решать значительную


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   28




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет