Исполком Всемирного конгресса татар

51
50
«Дело по прошению Казанских мурз и татар о даровании...
Р. Галлям, Н. Гариф
крещеными, и определено ж, где Татара жительство имеют осо-
быми деревнями, в которых жительства Руских и новокрещеных
нет, таких до построения мечетей допустить, но в тех однако ж
Татарских деревнях, в которых по ревизии мужеска пола не ме-
нее // (л. 7) как от двух до трех сот душ в каждой написано, а
ежели в которой Татарской деревне толикаго числа душ по пере-
песи мужеска пола нет, а мечети быть надобно, то к той деревне
приписывать ближние к ней деревни, и те мечети в тех деревнях
им Татарам строить, располагая по препорции, чтоб при каждой
мечети было вышеписанное число от двух до трех сот душ, а но-
вокрещен переводить только из тех жительств, где их против Та-
тар состоит десятая часть, а где свыше десятой части, таковых не
переводить и мечетей строить Татарам не дозволять.
И по сим обстоятельствам Сенатом определено: означенным
Мурзам и Татарам в построении им в больших и малых деревнях
без исчисления душ мечетей отказать, а довольствоваться им та-
ким тех мечетей количеством, сколько вследствие // (л. 7 об.) вы-
шепрописанных сенатских трех определениев по числу душ иметь
им оных надлежит. Что ж они Мурзы и Татара просят о выводе из
тех их Татарских деревень ныне жительствующих, и сколько в
которой найтиться может, новокрещен в другие руские и ново-
крещенские деревни, к тому Сенат хотя бы и приступил по тем
резонам, чтоб новокрещены имея уединенное от Татар житель-
ство, не только в отправлении по долгу христианскому молитв,
подобнаго прописанному в представлении надворнаго советника
Сокольникова, помешательства не имели, но и открывшияся меж-
ду ими в насильном завладении друг у друга земель и прочих уго-
дей ссоры и драки навсегда прекратились, да и учинить бы такой
перевод, хотя не вдруг, однако ж в разныя времена, смотря по
способности, без затруднения возможно было, потому, что по
присланным в Сенат из Казанской губернской канцелярии ведо-
мостям показано, магометанскаго Закона в жительствах, // (л. 8)
где б новокрещены обще с некрещеными иноверцами жительство
имели, в пятидесяти шести селениях Татар четыре тысячи девять
сот шездесят четыре, новокрещен только шесть сот один, следо-
вательно Татар против новокрещен больше четырмя тысячами
тремя стами шестьюдесятью тремя человеками; Но как после вы-
шепрописанных от бывших при тех новокрещенах управителей
представлений, ни от Губернаторов ни от городовых канцелярий,
в ведомство которых по силе высочайшаго имянного вашего им-
ператорскаго величества 1764-го года февраля 20-го числа указа
те новокрещены препоручены, ни от самих новокрещен ч[е]рез
десять лет о неудовольствиях в общих их с иноверцами житель-
ствах, до Сената никаких представлений и прошений не доходи-
ло, следовательно и нет нужды переводить или тех или других с
места на место, да хотя б и неудобствы или одним от других // (л.
8 об.) какия обиды вновь открылись, то Сенат разсуждает сие со-
кращать не переводом с места на место, но с оказавшимися при
том преступниками поступать по общим Государственным уза-
конениям, почему на нынешней случай и не находит основатель-
ных причин по которым бы, согласно вышепрописанной подаван-
ной вашему императорскому величеству Казанских Мурз и Татар
от повереннаго челобитной, часто упоминаемых новокрещен вы-
водить из их Татарских жительств в особливые Руские и новокре-
щенские деревни, хотя б таковой перевод и без казенной им ново-
крещенам ссуды, и увольнения на несколько времяни от податей
учинить, тако ж без собственнаго их новокрещен при том убытка
и помешательства в домашней их економии возможно было, для
того больше, что по состоявшейся в 1766-м году за подписанием
собственныя вашего императорскаго величества руки межевым
губернским канцеляриям и канторам инструкции 9-й главы 1-м
пунктом // (л. 9) повелено, ко всем владел[ь]ческим селениям и
пустошам земли с угодьи утверждать по писцовым книгам, по
жалованным, и правым по послушным и ввозным грамотам, по
выписям и по протчим прописанным при том крепостям, а 22-й
главы по 4-му пункту, не только старинные новокрещенские, но и
пожалованныя в разныя времена и розданныя им за восприятие
православной веры Греческаго исповедания земли повелено ж
оставлять за теми людьми, кому пожаловано и отдано; а чтоб но-
вокрещен из иноверческих, или иноверцов из новокрещенских
селений выводить и земли им межевать особо, того в оной инст-
рукции не изображено, да и быть сему невозможно, потому, что
те земли, на коих они все жительство имеют, принадлежат ко вла-
дению всем им вообще, следовательно и лишить их прежних мест
издревле тем и другим принадлежащих невозможно, а жительство
им иметь и пользоват[ь]ся теми землями вообще, но с тем однако
ж, чтоб по таковому их вообще жительству одни между другими
навсегда не мешались, тех иноверцов от новокрещен, или ново-
крещен отъ иноверцов, как по количеству их способность дозво-
лит, // (л. 9 об.) отделить особыми слободами, а каким средством
сие отделение произвесть, или переведение оных по способности
с одного места на другое учинить, то все возложить на попечение

52
Р. Галлям, Н. Гариф
53
Казанскаго Губернатора, с таким при том напоминанием, чтоб то
учинено было без дальних как новокрещенам, так равным обра-
зом и Татарам убытков. Моление ж отправлять им можно ново-
крещенам в церквах, где поблизости есть, так и Татарам в других
деревнях, где есть мечети; А сверьх сего все то предоставить на
примечание Святейшаго Синода, и какия оный с своей стороны к
сему найтить может средствы, требовать уведомления.
А вашему императорскому величеству Сенат об оном сим все-
подданнейше репортует.
Николай Чичерин.
Адам Олсуфьев
Князь Иван ... [подпись неразборчива]
Иван Елагин.
Августа [день не обозначен]
...-го дня 1770 года. Обер-секретарь Иван Самойлов.
1
 См.: Ислаев Ф.Г., Галлямов Р.Ф. Татарские мечети Казанского уезда се-
редины XVIII в. // Эхо веков. – 2004. – № 2. – С.74–81; «Экстракт в Прави-
тельствующий Сенат из Казанской губернской канцелярии о татарских ме-
четях» // Там же. – 2005. – № 1–2; 2006. – № 1.
Денис Денисов
Исторические мечети Оренбурга
Меновнинская мечеть
Город Оренбург, основанный 19 (30) апреля 1743 г., изначаль-
но задумывался не только как административный и военный центр
огромного края, но и как важнейший пункт в развитии торговых
отношений с народами Казахстана и Средней Азии. Государство,
объективно заинтересованное в привлечении мусульманских тор-
говцев на новые рынки, было вынуждено идти на некоторое смяг-
чение религиозной политики и использовало в этих целях тради-
ционные исламские институты. Еще в 1746 г. одновременно с
Меновым двором, к югу от города, за Уралом, на степной сторо-
не была сооружена первая небольшая мечеть, призванная служить
духовным нуждам собственных и приезжих мусульман в период
проведения ярмарки. Однако в 1749 г. весь комплекс был уничто-
жен весенним разливом реки. Точно неизвестно, когда была вос-
становлена мечеть, однако отдельные имена ее имамов известны
с 50-х гг. XVIII в. По указу императрицы Екатерины II от 8 июля
1782 г. было предписано строить на границах Уфимского намес-
тничества и Тобольской губернии, в Оренбурге, Троицке и дру-
гих пристойных местах мусульманские мечети для привлечения
кочующих казахов и среднеазиатских торговцев. С 1783 г. в те-
чение 4 лет на эти цели выделялось из казначейства 20 тыс. руб.
Новая мечеть к северу от Оренбургского Менового двора была
сооружена и открыта в 1785 г. Характерной чертой ее архитек-
турного облика стало наличие двух минаретов, фланкирующих
вход. Меновнинская мечеть находилась в ведении Оренбургской
экспедиции пограничных дел, а ее священнослужители по штату,
утвержденному в июле 1785 г., получали государственное жало-
вание из Уфимской казенной палаты: имам – 50 руб., 2 муэдзинов
– по 20 руб., 2 каимов – по 16 руб. и мударрис – 60 руб., а всего
182 руб. в год. По именному указу императрицы Екатерины II от
4 сентября 1785 г. уфимскому генерал-губернатору О.А.Игельст-
рому было также поручено строить при новых мечетях школы
для обучения детей правящей казахской верхушки. Медресе на
64 ученика было открыто в 1789 г. На их содержание предполага-
лось выплачивать по 5 коп. в день, а всего 1125 руб. в год, на само
училище и хозяйственные нужды (покупку дров, свечей, учеб-

55
54
Исторические мечети Оренбурга
Д. Денисов
ных книг, бумаги и т.д.) – еще 700 руб. ежегодно. Однако казахс-
кие феодалы крайне неохотно отдавали своих детей на обучение
в Россию. В 1808 г. при медресе обучались всего 12 человек, при
этом на зиму «по ветхости строений» они переводились в Карга-
лу. В 1817 г. оно было закрыто, а по высочайше утвержденному
положению Комитета Министров сумма на содержание шакир-
дов присоединена к капиталу Неплюевского кадетского корпуса
1
.
Тем не менее, мечетные служители продолжали получать жалова-
ние из Оренбургского областного правления киргизами, по край-
не мере, до 60-х гг. XIX в.: имам – 55 руб., а 2 азанчея – по 12 р.
50 коп. серебром в год
2
.
Несмотря на то, что татары играли определяющую роль в тор-
говле на Оренбургском Меновом дворе, постоянное татарское
население города на протяжении всего XVIII столетия было весь-
ма незначительным. Например, в 1751 г. татары владели всего 2
домами в городе. 35 лет спустя, в 1786-м из 1552 дворов лишь 11
обозначены как «мурзинские и татарские», а это менее 1%. Орен-
бург вообще в течение долгого времени сохранял облик не граж-
данского, а военного поселения, города-крепости. Крупная тор-
говля велась в нем лишь в период проведения Меновнинской яр-
марки, поэтому активность купечества носила разовый, сезонный
характер. Как следствие, приезжие торговцы редко поселялись в
городе на постоянной основе. К тому же, Меновнинская мечеть
находилась далеко за чертой города. Поэтому на протяжении дол-
гого времени она не имела постоянного прихода, а обслуживала
приезжих мусульман. Эти торговцы, прежде всего из Сеитовско-
го посада (Каргалы), и определяли выбор мусульманских священ-
нослужителей. С 70-х гг. XIX в. за Уралом, в непосредственной
близости к западу от Менового Двора и поодаль к северу появля-
ются бойни и салотопни, многие из которых содержали татары:
Динулла Бикчентаев, Изетулла Рахматуллович Делишев, Рахман-
кул Дюгаров, Шангирей Ильясович Еникеев, Мухамеджан Искан-
деров, Набиулла Загидуллович Насыров, Ахмеджан Хасанов, бра-
тья Хусаиновы и др. В 80-е гг. к востоку появился самовольный
татарский поселок – Карачи. Рабочие боен и жители поселка ста-
ли постоянными прихожанами Меновнинской мечети, однако вла-
сти не учитывали их голоса при выборе мусульманских священ-
нослужителей, ориентируясь на приезжих торговцев.
Мечеть была закрыта в 1930 г., а впоследствии снесена вместе
со всем комплексом Менового двора.
1-я соборная мечеть
С последней четверти XVIII в. в Оренбурге стали селиться на
постоянной основе мусульмане: выходцы из среднеазиатских
ханств и первые татарские купцы. При перепланировке города в
1786 г. для «азиатцев» был даже предусмотрен отдельный квар-
тал к западу от пересекающей весь город Большой ул. (ныне ул.
Советская). По привилегии императрицы Анны Иоанновны от 1
мая 1734 г. в Оренбурге было запрещено строительство непра-
вославных храмов, «дабы не допускать умаления нашей святыя
кафолическия веры». Поэтому первые оренбургские мусульмане
были вынуждены посещать Меновнинскую мечеть, расположен-
ную на степной стороне, за Уралом, или даже ездить в Сеитовс-
кий посад, отстоящий от города на 18 верст. В 1802 г. они обра-
тились с просьбой к туркменскому хану Пиргали, который следо-
вал через Оренбург на встречу с Александром I, посодействовать
в открытии первой городской мечети. По именному указу импе-
ратора от 6 мая 1802 г. ее постройка была разрешена «в ободре-
ние жительствующих в Оренбурге и по торговому промыслу при-
езжающих туда ж в немалом числе разных магометанскаго звания
народов». Однако было оговорено, что строение «состоять дол-
жно без всякого лишнего великолепия и единственно так только,
чтоб с приличием могло производиться богослужение». Мечеть
строилась за государственный счет, была закончена в октябре 1804
г. и официально открылась в следующем 1805 г. На протяжении
долгого времени она носила название Оренбургской городской
казенной мечети. До 60-х гг. XIX в. ее имам получал жалование из
Оренбургского областного правления киргизами за привод к при-
сяге в размере 150 руб. серебром в год.
В первой половине XIX в. вновь прибывающие мусульмане
селились преимущественно в районе мечети, на Мечетном и Та-
тарском пер. (ныне Левашова и Каширина). С течением времени
границы прихода неоднократно изменялись по мере развития го-
рода и образования новых махалля. К началу XX в. он охватывал
южную часть исторического центра города. Восточная граница
прихода проходила по линии современного Студенческого пере-
улка, южным пределом было русло Урала, западная граница шла
по Набережной ул. (ныне Черепановых), северная – по Панфи-
ловскому пер. (ныне Банный) и Неплюевской ул. (ныне Ленинс-
кая). Наибольшее количество прихожан проживало в пер. Кадет-
ском (ныне Ивановский), Солдатском (ныне Диспансерный), на
ул. Водяной (ныне Максима Горького) и Введенской (ныне 9-го

57
56
Исторические мечети Оренбурга
Д. Денисов
Января), в пер. Татарском (ныне Каширина). В 1861 г. 1-я собор-
ная мечеть г. Оренбурга насчитывала 197 прихожан (101 мужчи-
на и 96 женщин, в 1890 г. – 625 (350 мужчин и 275 женщин) и в
1908 г. – 252 прихожанина (132 мужчины и 120 женщин)
3
. По
своему социальному составу это были преимущественно торгов-
цы. В непосредственной близости от мечети располагались Гос-
тиный двор с лучшими магазинами города (68 кладовых и лавок),
Главная торговая пл. (12 каменных корпусов, 24 торговых ряда с
217 лавками и 565 торговых мест), Толчок и Чернореченская пл.
(5 торговых рядов с 104 лавками). Однако с конца XIX в. этот
район отошел в зону влияния 6-го прихода (Хусаиновского). Сре-
ди крупных попечителей следует отметить таких лиц, как: Муха-
медсадык Рахманкулов, торговец мануфактурными товарами, вла-
делец 2 лавок; Мухамеджан Хасанович Шарипов, торговец ману-
фактурными товарами, владелец 2 лавок с оборотом до 20 тыс.
руб., гласный Оренбургской городской думы в 1887–1896 гг.;
Махмуд Сейфульмулюкович Усманов (1846–1912), крупный сы-
рьевщик, гласный в 1892–1911 гг.; Хусаин Усманович Донсков,
владелец пекарни с производительностью до 70 пудов хлеба в день,
арендатор калачного ряда на Чернореченской пл., контрагент го-
родской Александровской больницы, Шапошниковской, Деевской
и Ивановской богаделен, гласный в 1911–1919 гг., один из учре-
дителей, председатель и неоднократно член правления «Мусуль-
манского общества г. Оренбурга», Сибагатулла Гайнуллович Га-
битов, торговец бакалейными и колониальными товарами, ману-
фактурой, мясом, сырьем, шерстью, владелец бойни и салотопни,
гласный в 1905–1908 гг. Среди прихожан 1-й соборной мечети
отмечено немало конторских служащих и чиновников. Например,
Мирсалих Мирсалимович Бекчурин (1820–07.03.1903), действи-
тельный статский советник, переводчик канцелярии Оренбургс-
кого генерал-губернатора, востоковед, гласный городской думы
в 1887–1893, торговый депутат – также был попечителем мечети.
Приход располагал вакуфным имуществом. В 1848 г. бухарский
подданный Тляумбай Маркибаев пожертвовал в пользу мечети дво-
ровое место по Татарскому пер., на котором год спустя было пост-
роено здание медресе. В 60-е гг. XIX в. по духовному завещанию
князя Ахметгарея Ченгиза его жена передала деньги, на которые к
ограде мечети была пристроена двухэтажная каменная лавка. В
1899–1908 гг. доход с этого вакуфа составил всего 114 руб. В 1871 г.
бухарский подданный Фахретдин Мукминжанов подарил приходу
дворовое место с каменной землянкой по Татарскому пер. стоимо-
стью в 700 руб. для постройки служебного дома имаму. В 1885 г.
оренбургский купец 2-й гильдии Чемир Акильбеков подарил при-
ходу еще одно дворовое место по Татарскому пер. стоимостью 100
руб., на котором год спустя, возможно также за его счет, было по-
строено новое здание медресе стоимостью в 1000 руб.
4
 Обращает
на себя внимание, что все наиболее ранние вакуфы в городе были
пожертвованы выходцами из Средней Азии. В этой связи влияние
таких переселенцев можно рассматривать как один из возможных
факторов, которые способствовали возрождению института ваку-
фов в Волго-Уральском регионе, разумеется, наряду со складыва-
нием благоприятных социально-экономических условий, формиро-
ванием национальной татарской буржуазии, в связи с религиозной
политикой государства и т.д.
При 1-й соборной мечети работали мектеб и одно из наиболее
известных кадимистских медресе, которое по имени своего халь-
фы, а затем и мударриса Мухамедвали Абдулганиевича Хусаино-
ва (15.05.1867–1933) получило название «Валия». Здесь учились
писатель, ученый, государственный деятель Галимджан Ибраги-
мов (1887–1938), религиозный и общественный деятель, драма-
тург, заведующий типографией «Дин ва Магишат» Галямутдин
Ханисламов (1875 – после 1938). Программа медресе была рас-
считана на 5 лет: 1-й год – азбука, вероучение (гыйльмехал), ариф-
метика, письмо; 2-й – чтение, Коран, арифметика, диктовка, веро-
учение; 3-й – чтение, Коран, таджвид, вероучение, арифметика,
диктовка, чистописание; 4-й – чтение Корана, таджвид, священ-
ная история, вероучение, география, арифметика, диктовка, изре-
чения Пророка (хадисы), чистописание; 5-й – Коран, вероучение,
география, арифметика, диктовка, священная история, изречения
Пророка, чистописание.
По состоянию на 1924 г. активными прихожанами мечети зна-
чатся 108 человек. Она была закрыта в 1930 г., а здание передано
под студенческое общежитие. В настоящее время оно использу-
ется как жилой дом (пер. Левашова, 12).
2-я соборная мечеть
После перевода в 1805 г. гражданской администрации Оренбург-
ского края в Уфу, город продолжал оставаться лишь центром воен-
ного управления огромной губернии, в том числе для нерегуляр-
ных войск, задействованных на охране границы. В 1836 г. орен-
бургский губернатор В.А.Перовский выступил с инициативой по-
стройки в Оренбурге каменных зданий Управления башкирско-ме-

59
58
Исторические мечети Оренбурга
Д. Денисов
щерякского войска, мечети при нем, помещений для приезжающих
башкирских чиновников и нижних чинов, мастерских, которые дол-
жны были образовывать единый комплекс. Он получил название
Караван-Сарая, хотя никогда не использовался в традиционном
значении как постоялый двор. Строительство должно было финан-
сироваться за счет находящихся в распоряжении военного губер-
натора «экстраординарных сумм», то есть доходов от обществен-
ных лесов, продажи шадрика, поташа, лесных изделий из башкир-
ских дач, а также денег, поступающих от содержателей почтовых
станций за перевозку «почт и эстафет» по Оренбургской военной
линии. Для строительства и украшения мечети, которая должна была
во многом исполнять представительские функции и требовала зна-
чительных расходов, было решено дополнительно привлечь пожер-
твования мусульман. С весны 1836 г. до осени 1838 г. по поруче-
нию В.А.Перовского мулла деревни Нижние Чебеньки Габдулла
Давлетшин объехал башкирские и мещерякские кантоны, собрав
15895 руб. 95 коп. на ассигнациями. В 1838–1839 гг. хан казахской
Букеевской Орды Джангир передал на постройку мечети 9512 руб.
90 коп. Строительство по проекту архитектора Александра Павло-
вича Брюллова началось в мае 1840 г., и основные работы завер-
шились в 1844 г. Однако отделка помещений продолжалась и по-
зднее, а Караван-Сарайская мечеть была открыта для богослуже-
ния лишь в августе 1846 г. В общей сложности было израсходова-
но 84295 руб. 41 коп. серебром или 295034 руб. ассигнациями
5
.
Таким образом, добровольные пожертвования составили менее
1/10 при том, что затраты на мечеть были наибольшими, посколь-
ку требовали привлечения мастеров высокой квалификации, как
строителей, так и отделочников, а также значительных сумм на ук-
рашение: позолоту, приобретение хрустальной люстры на 72 све-
чи и т.д. Комплекс возводился преимущественно руками самих
башкир и мещеряков. Характерными чертами архитектуры явля-
ются массивный, отдельно стоящий, минарет, стилизация самого
молельного зала под облик башкирских юртовых мечетей, а также
отсутствие михраба, который заменяла кафедра в интерьере. По
штату имам и азанчей Караван-Сарайской мечети считались слу-
жащими башкирско-мещерякского войска и получали жалование:
первоначально по 50 и 100 руб. серебром в год, а с 1863 г. – по 150
и 100 руб., соответственно. Кроме того, им предоставлялись слу-
жебные квартиры в здании Караван-Сарая, которые сохранились
за ними и после упразднения Башкирско-Мещерякского войска в
1865 г., вплоть до закрытия мечети.
На протяжении 20 лет Караван-Сарайская мечеть была войско-
вой и не имела постоянного прихода из числа жителей самого горо-
да. В 1861 г. к ней относились всего 21 человек (9 мужчин и 12
женщин), которые проживали в двух верстах, в казачьем пригоро-
де – Форштадте. Еще в 1838 г. для освобождения города от ветхих
построек и приема переселенцев к северу от исторической крепос-
ти началась застройка так называемой Новой слободки. После уп-
разднения крепости, срытия вала и крупного городского пожара в
1864 г. она была значительно увеличена и застроена до самого Ка-
раван-Сарая. С 60-х годов XIX в. продолжающееся обезземелива-
ние, социальное расслоение крестьян объективно стимулировало
их отток из сельской местности в города. Оживление торговли вслед-
ствие присоединения Средней Азии, развитие промышленных и,
прежде всего, перерабатывающих предприятий делали Оренбург
привлекательным для переселенцев, среди которых велика была доля
татар. Они активно заселяли район Новой слободки. К 1875 г. ко-

жүктеу/скачать 2,99 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: