«Элегия» («Безумных лет угасшее веселье…») (1830)

в первой и восемь во второй). Четырнадцать строк – это количество стихов в сонете, но в нем 
другая рифмовка. В пушкинском стихотворении рифмуются соседние стихи (парная 
рифмовка). И все-таки в стихотворении просматривается тяготение к жесткой форме, 
придающей точность, ясность и порядок чувству и мысли. 
В первой части поэт вспоминает свою юность («безумные лета»), от которой осталось 
лишь «смутное похмелье». Воспоминания не исчезают, а еще сильнее ранят сердце. 
Настоящее тоже тяжело. Оно не дает ни счастья, ни покоя. 
Вторая часть опровергает первую. Поэт, вопреки всем традиционным элегиям, поет о 
том, что хочет жить не для счастья, не для покоя, а чтобы «мыслить и страдать». Временному 
бессилию ума в «Бесах» и «безумству» беспечной юности противопоставлена могучая сила 
зрелого разума, способность «мыслить и страдать» как одна из самых высоких ценностей 
личности. 
Заканчивая стихотворение, Пушкин пишет о «закате печальном», о «прощальной 
улыбке», сменяя серьезный, размышляющий тон элегии на более легкий, сочетающий и 
печаль, и лукавую шутку: 
И, может быть, на мой закат печальный 
Блеснет любовь улыбкою прощальной. 
Поэт видит впереди суровое будущее, в котором, однако, есть свет ума и улыбка 
любви. 
Стихотворение совершенно по красоте: строфическая асимметрия гармонически 
уравновешивается регулярным чередованием мужских и женских рифм, а начальные и 
финальные женские рифмы образуют кольцо. Столь же гармонична и временная структура: в 
первой строфе говорится о прошлом и настоящем, во второй – о настоящем и будущем. Тем 
самым прошлое и будущее объемлют настоящее. В первой строфе нет глаголов, и 
настроение лирического героя передано в пассивных грамматических формах («мне тяжело», 
«сулит мне»). 
Во второй части происходит эмоциональный взрыв: усиливается роль глаголов первого 
лица со значениями прямого волеизъявления. Если в первой части господствует элегическое 
восприятие жизни, которое подчиняется непреодолимым законам времени, то во второй 
трагизм бытия просветлен сознательным и мужественным приятием жизненных страданий. 
Из знакомства с первыми стихотворениями, написанными в Болдино, становится 
очевидно, что в лирике 1830-х гг. усиливаются обобщающее и философское начала. Пушкин 
стремится понять смысл жизни. Характерным для такой творческой установки является 
стихотворение «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» , где относительно 
жизни прямо декларировано: 
Я понять тебя хочу, 
Смысла я в тебе ищу… 
По своим темам и мотивам лирика в Болдино, как всегда у Пушкина, чрезвычайно 
многообразна. 
Поэт написал несколько коротких в духе греческой антологической лирики  
стихотворений: «Царскосельская статуя», «Отрок», отозвался на перевод «Илиады» 
Гнедича и почтил стихотворением «Труд» окончание романа «Евгений Онегин». В 
антологических стихотворениях проявилась его редкая способность пластически 
выразительно схватывать мимолетность бытия, останавливать мгновение, запечатлевать 
движение. 
Здесь же, в Болдине, Пушкин продолжил спор с критикой («Румяный крик мой, 

жүктеу/скачать 2,98 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: