Ода-элегия «Наполеон» (1821) вызвана известием о смерти французского
императора. Когда народы боролись с Наполеоном, то его имя наводило «ужас». Но к 1821 г.
и после его смерти оценка Наполеона пересматривается: реставрация монархий изменила
взгляд на Наполеона как на преступника и тирана. Настала пора взвешенных, более
объективных оценок, выдержанных не в эмоциональном, а в историко-философском
ключе87.
Наполеон рисуется в стихотворении ведущим характером века, в котором различимы
два разных образа – «могучего баловня побед» и несчастного, разочарованного и
трогательного изгнанника. Противоречивость деятельности Наполеона зависит от его
характера и рассматривается с романтической точки зрения – отношения «великого
человека» к свободе политической и национальной.
Через все стихотворение проходит мысль о несовместимости своенравного произвола
индивидуалистически понятой личной свободы и свободы народов. История осуществляет
тайным образом стихийную свободу, которая и есть закон жизни. Наполеон бросил вызов
истории, человечеству, народам и каждой отдельной личности, ибо они – хранители
стихийного чувства свободы. Это противопоставление императора всему человечеству
закреплено в кольцевой композиции стихотворения: «Чудесный жребий совершился: Угас
великий человек»88 – «Хвала! он русскому народу Высокий жребий указал, И миру вечную
свободу Из мрака ссылки завещал».
Личная воля Наполеона привела к гибели его империи и обрекла императора на
«изгнанье», но она же пробудила Россию, которая стала непосредственной причиной краха
его честолюбивых претензий. В объяснении сути исторических событий Пушкин еще стоит
на романтической точке зрения.
Конец исторической деятельности Наполеона связан с пробуждением в нем человека.
Наполеон искупил «страданья» и «зло воинственных чудес» «Тоской изгнанья Под сенью
чуждою небес». Тиран стал изгнанником. Это примиряет с Наполеоном. Теперь он частный
человек, которому открылись общечеловеческие ценности: «Забыв войну, потомство, трон»,
он «думал» о «милом сыне».
Романтическое освещение исторических фактов нашло отражение и в балладе «Песнь о
Вещем Олеге».
87 О возникновении «наполеоновской легенды» см.: Томашевский Б.В. Пушкин. Кн. 1. С. 557–558; Реизов Б.Г. Из истории европейских литератур. Л., 1970. С. 53.
88 «Чудесный жребий» – «жребий» истории, не угаданный Наполеоном, но проявившийся в самом акте его
смерти.